***
Драко шел по коридору тихой тенью. Никто не должен знать, что он здесь. Нельзя, чтобы его обнаружили. Совершенно нет настроения отвечать на вопросы о том, что он здесь делает, и уж тем более он не хотел, чтобы Панси поняла, что он пришел по её душу. Он приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Панси никогда не уделяла большого внимания своему окружению, и Драко воспользовался её наивностью. Она была одна, беззаботно заходила в ванную комнату. Он установил чары на дверь и проскользнул внутрь. Панси смывала макияж, как вдруг заметила его отражение в зеркале позади себя. Она обернулась в шоке, немного испуганная его присутствием. — Д… Драко? Что ты здесь делаешь? — Пришел убедиться, что ты будешь держать свой язык за зубами, — ответил он кратко. Она натянуто рассмеялась. — Ты, блин, кем себя возомнил? Ты не можешь просто указывать мне… — Разве? — спросил он, приблизившись и прижав её к столику. — Насколько я знаю, ты всё ещё делаешь то, что я говорю. — Так было до того, как ты бросил меня ради своей грязнокровной шлюхи. — Нет. Видишь ли, вот где ты ошибаешься, — выплюнул Драко со злостью. — Если тебе дорога твоя жалкая жизнь, то ты будешь делать все, что я скажу. — Извини? — она выглядела ошарашенной. — Ты сейчас себя слышишь вообще? Эта мелкая сучка явно что-то сделала с твоими мозгами. Я тебе не домовой эльф, я не подчиняюсь приказам и не стану делать то, что ты скажешь. И если я захочу втоптать в грязь имя Грейнджер… Он навис над ней, зло сверля её взглядом, затем прорычал: — Если ты когда-нибудь скажешь хоть слово, которое поставит Грейнджер в неудобное положение, уверяю тебя, это будет последнее, что ты скажешь в своей жизни. Панси на мгновение испугалась. Похоже на угрозу? Он что, правда ей угрожает? — Ты не серьезно. — Посмотри на меня, — потребовал Драко, и она уставилась на его холодные черты. — Похоже, что я не серьезно? — … — Я серьезно, Панси. Не шучу. Если ты сделаешь что-то, что будет ей угрожать, я без колебаний положу этому конец. — Что… что за черт с тобой творится, Драко? — спросила Панси, на её глазах проступали слезы злобы. — Ты изменился. Теперь ты угрожаешь своим друзьям из-за какой-то грязнокровки? И не просто какой-то грязнокровки, а Грейнджер. Ты ненавидишь её! Почему ты опускаешься до её уровня? Она никчемная дешёвка. Зачем ты прыгнул к ней в кровать! — Это не твоё дело, — прохрипел он. — И тебя совсем не касается. По правде, ты должна благодарить грязнокровку. Если бы не она, тебе было бы гораздо хуже. — Ты не посмеешь причинить мне боль, — не верила она, её взгляд был жестким. — Думаешь нет? — Драко схватил ее за руку и дернул к себе, прижав спиной к груди. — Ты сильно недооценила меня. Ты понятия не имеешь, на что я способен, — выдохнул ей в ухо. — Убери свои грязные руки от меня! — вскрикнула Панси. — Ты не запугаешь меня! Я всем расскажу о вас! — она изо всех сил пыталась высвободится, но тщетно. — Я всем расскажу, что Малфой и грязнокровка — любовники! — продолжила она истерично. Ты мог бы иметь кого угодно! Но ты выбрал этот кусок грязи? Не думай ни на минуту, что она в безопасности. Как только я скажу, она получит. Уж я об этом позабочусь! Она пожалеет! Драко быстро отпустил её, и она отшатнулась от него. Руки у него не переставали дрожать. — Я же сказал, ты оставишь Грейнджер в покое. — Почему? Почему ты так заботишься о её репутации? Почему это важно? — спросила Панси, смахнув слезы. — Ее кровь грязная, и само её существование — мерзость. Она просто мусор. — Для меня она не такая. Ее глаза расширились в осознании. — Это… это чересчур, — она прижалась к раковине. — Ты… я думаю, тебе лучше уйти. — Мне нужно ещё кое-что сделать. Она попыталась вырваться, но Драко был быстрее. Он прижал ее к соседней стене и заставил ее взглянуть ему в глаза. — Прости, Панси, Гермиона не хотела, чтобы я это делал, но раз уж мы пока не вместе, думаю, что могу делать всё, что хочу. — Что ты собираешься делать? — спросила она, её глаза округлились от страха. — Драко, зачем ты так поступаешь со мной, я же твой друг. — Ты слишком много знаешь — ответил он. — Я не могу позволить тебе причинить ей боль. — Остановись! — воскликнула Панси. — Пожалуйста! Но было слишком поздно. Драко уже пробормотал слова, которые, как он считал, сохранили бы его секрет. — Обливэйт.***
Гермиона рассматривала потолок, на душе было тяжело. Она не могла перестать думать о последних пяти минутах, что провела с ним. Она прокручивала в голове их разговор, отчего ей было не по себе. Для тебя лучше разорвать наши отношения, чем стереть память этой тупице — вспомнился ей его наполненный горечью голос. И она быстро начала оправдываться. Это не честно, Драко. Нет, не честно то, что ты убегаешь от меня. Драко просто не понимал. Она больше не могла так продолжать. Все эти прятки, ложь и не говоря уже о том, что нужно держать эмоции при себе. Она знала, что не любит мерзавца, что было так очевидно, но не могла отрицать, что, в некоторой степени, беспокоится о нем. Нужно было завершить их интрижку, как только она начала беспокоиться о нём. Но Гермиона не могла себя остановить. Ей нравилось это, у них была связь, и она наслаждалась его компанией, но теперь она уверена, что расплачивается за удовольствие. Она думала, так будет лучше. Она не могла позволить себе привязываться к нему физически или ещё как-то. Это был самый безопасный путь из всех. Я не хочу, чтобы ты уходила. Его голос и побежденное выражение лица, и эти слова врезались в ее голову, но она не могла позволить ему победить. Раз ему насрать на нее, то всё с ним будет в порядке. Драко был просто расстроен тем, что она больше не будет его игрушкой. Гермиона перевернулась набок и свернулась калачиком, крепко обнимая подушку. Она поступала правильно. Он недостаточно хорош для неё. Так почему же, черт возьми, ей сейчас так омерзительно?***
Пятница, 18 сентября 1998. Блейз покачал головой, глядя на пустую кровать напротив. Драко ушел посреди ночи и, очевидно, не вернулся. — Чёртов идиот, — пробормотал он, вставая с кровати. Вчера ночью их с Луной план почти провалился. Он подумал, что Панси уже остыла. Если он сможет успокоить её, у них все еще будет шанс. Вероятно, она все еще спала, поэтому не было смысла идти к ней сейчас. Желудок заурчал, и Блейз посмотрел на часы, которые показывали шесть утра. Сначала еда, потом Панси. Он выходил из Большого зала, когда заметил длинные светлые волосы и синюю одежду. Не успев о чем-то подумать, он уже потянул её, отталкивая от двери и в коридор. — Лавгуд. — Блейз? — её большие глаза уставились на него. — Что стряслось? — У нас проблема. Позже. Блейз был удивлен, когда понял, что Луна знает. По всей видимости Гермиона не захотела завтракать со своими друзьями этим утром. Она сказалась «больной». Луна сказала, что попытается поговорить с Гермионой об этом, хоть и не считала, что подруга доверит ей всё. Но ничего. Пусть хотя бы попробует. Теперь настал его черед. Он должен был поговорить с Панси, прежде чем та всё испортит. Забини просто стоял у ее двери и собирался постучать, когда она открылась. — О, Блейз, ты испугал меня, — Панси рассмеялась. — Я собиралась пойти позавтракать. — Прости. — Что ты тут делаешь? — спросила она. — Хотел поговорить с тобой о прошлой ночи, — сказал Блейз, заталкивая её обратно в комнату. — Понимаю, ты очень расстроилась от того разговора. Но ты правда должна взглянуть на эту ситуацию шире. — Что за чёрт? — она посмотрела на него с подозрением. — Я даже не видела тебя прошлой ночью. — Не играй, Панси, — простонал Блейз. — У меня нет время на дурацкие игры. — Да я не играю, — надулась она. — Я понятия не имею, про что ты. — О, правда? Значит ты не помнишь, как провожал тебя в спальню, а ты кричала на меня? — спросил он скептически. — Возможно, это был кто-то еще. Она тряхнула головой. — Все что, с ума посходили? — Что? — Сначала Драко, а теперь ты? Ребята, что вы делали прошлой ночью? — Драко? — Блейз придвинулся. — Ты видела Драко? — Да, видела, — ответила Панси. — Он был тут, спрашивал меня, что я делала прошлой ночью. — И что ты делала? — Училась, если это так важно, — вздохнула она. — Но я не понимаю, почему все так интересуются моим местонахождением. — Прости, Панси, — ответил он. — Вчера мы немного перебрали, как ты сказала, наверное, говорил с кем-то другим. — Понятно, что ж, если ты не возражаешь, я очень хочу поесть. — Да, конечно, — Блейз вышел из её комнаты. Он рассмотрел её выражение лица, жесты, когда она разговаривала. Она не лгала. Панси была ужасной лгуньей и суетилась, когда блефовала. Так он не раз выигрывал у неё в покер. Она говорила правду. И ничего не помнила. Теперь Блейз понял, почему вчера Драко не был в спальне. Он пошел, чтобы завершить начатое. Панси была под обливэйтом.***
— Гермиона, ты в порядке? Она посмотрела поверх своего стакана с апельсиновым соком. — Да, а что? Рон пожал плечами. — Ты выглядишь очень расстроенной последние пару дней. — Я в норме, — произнесла она, крутя стакан в ладонях. — Я просто немного расстроена. Вот и всё. Что было правдой. Вчера было гораздо сложнее. Ей не хотелось ничего делать, пока Луна не поговорила с ней. Гермиона была удивлена тем, насколько Луна поддерживает её отношения с Драко. Она даже сказала Гермионе, что поможет ей исправить ситуацию. Но Гермиона не была заинтересована в том, чтобы исправить что-то. Она понимала, как это опасно, если вдруг все узнают. Она просто надеялась, что Панси никому не расскажет. Особенно её друзьям. Гермиона посмотрела на Рона. Он улыбался, рассказывая ей какую-то историю о нём и Симусе. Он проникся историей, рассказывая её с мимикой и жестами. Она поймала себя на мысли, что улыбается над его выходками. Было приятно снова разговаривать с ним вот так. Почти как раньше. — Гермиона? — Рон произнес её имя тихо и с особой осторожностью. — Да? — Давай пойдем и развлечемся? — сказал он с ухмылкой. — Зачем? — Я больше не могу смотреть на твою кислую мину, — признался он, и Гермиона нахмурилась. — Так что давай найдем Гарри и мою сестру. Мы сделаем, я не знаю, что-то сумасшедшее. Что скажешь? Гермиона задумалась на какое-то время. Она могла бы остаться здесь и впадать в свои угнетающие мысли, или могла бы выйти и провести время с друзьями, с которыми так долго не веселилась. Она сделала свой выбор. — Скажу, что звучит замечательно.***
У Драко было плохое настроение. Всё было не так. Он не чувствовал ничего с той ночи, как ушла Грейнджер. Даже Блейз не смог вывести его из уныния. Он как-то узнал, что Драко обливэйтил Панси, но не стал выговаривать ему. Он даже сказал что-то вроде: — Именно это я и собирался сделать. Так что Блейз был на его стороне. Но по правде, какой в этом смысл, чёрт побери? Грейнджер первоначальна была для того, чтобы отвлечься. Он сказал это Блейзу. Он не строил с ней гребанные отношения. Это была просто сделка. Конечно, всё резко закончилось. Разумеется, он хотел продолжить их «взаимообмен», но не так уж это и важно. Ему плевать. Но тогда почему он не мог просто жить дальше? Не похоже, чтобы у него были чувства к гриффиндорке. Она просто отлично провела время. Что такого в том, что она просто помогла ему? Что с того, если она заставила его думать о ней каждый чёртов день? Нет, это не Драко. Не он хотел её, а его тело. Да, к нему это не имело к нему никакого отношения, только его бушующие гормоны. Он прислонился к колонне и закрыл глаза. Чем больше он лгал себе, тем более фальшивым звучал. Ему просто нужно было дышать и сохранять спокойствие. Он не нуждался в ней. Она была всего лишь этапом. — Рон, мне иногда действительно кажется, что ты в детстве ударялся головой. Драко резко распахнул глаза. — Скорее всего. Как будто Гермиона знала, что он думает о ней. Почему она должна была появиться сейчас? Да ещё и с чертовым Уизли? Гнев кипел изнутри, но он расправил плечи и вышел из-за колонны, посвистывая, чтобы привлечь к себе внимание. — Что тут у нас? Голубки золотого трио снова вместе? Они оба развернулись к нему. Гермиона поежилась, а Рон нахмурился. — Отъебись, Малфой. — В твоем словарном запасе есть что-то не вульгарное, Уизли? — спросил он, скользнув к ним. — А в твоем, кроме язвительных комментариев? — парировала Гермиона. — Злишься, Грейнджер, — ответил он смело, косо посмотрев на Рона, прежде чем ухмыляться. — Мне нравится. Рон прожигал его взглядом, но это лишь усилило желание отомстить ей. — Чего ты хочешь, Малфой? — спросила она, вглядываясь ему в глаза. — О, да ничего, правда, — ответил тот, сделав круг вокруг них и остановился прямо напротив Гермионы. — Просто ищу возможность залезть тебе в душу, — издевался он над ней. — Ты же знаешь, как мне это нравится. Она покраснела, а Рон издал легкий рычащий шум, прежде чем оказаться между ней и Драко. — Проваливай к черту с нашего пути. — Или что? — выплюнул Драко. — Ударишь меня? — затем он рассмеялся, потому что лицо Уизли было ярко-красным, и выглядел тот так, будто мог взорваться в любую минуту. — Я так напуган, — издевался он. — Ты не можешь проклясть меня, даже если очень постараешься. — Почему ты… — Рон! — окликнула Гермиона, оттаскивая его назад. — Просто оставь его. — Да, послушай, что говорит твоя подружка. Ты не хочешь драться со мной. — О, я хочу, — прорычал Рон. — Не обращай на него внимания, Рон, — настаивала Гермиона, одарив Драко грозным взглядом. — Ты просто попадешь в его дурацкую игру. — Игра, не так ли? — Драко вздохнул и покачался на пятках. — Хм… да. Я забыл, как весело было играть со слабыми. Да. Сработало. Рон замахнулся на него, но Драко увернулся и рассмеявшись, достал палочку из кармана. — Ты уверен, что хочешь этого, Уизел? — спросил он, всматриваясь в помрачневшее лицо Гермионы. — Я имею в виду, если ты попытаешься выставить меня в плохом свете… — Ему ничего не нужно делать, чтобы выставить тебя в плохом свете, — ответила Гермиона. — Ты и сам прекрасно справляешься, ведя себя как последняя задница. Он по-прежнему улыбался, но в душе у него была буря. — Разве? Она проигнорировала его слова и грубо схватила Рона за руку, оттаскивая в сторону. — Пойдем, у нас нет времени на этот дурдом. Мы ведь собирались развлекаться, так ведь? Рыжий сдался, и Драко с горечью наблюдал, как они уходили по коридору. Он был ошеломлен тем, как она отреагировала на него. Словно все то, что было между ними, ничего не значило. Они собирались «развлекаться», значит? Всё, мать вашу, понятно. Она вернулась к Уизелу. На душе стало тяжело. Как Гермиона могла просто вести себя как ни в чем не бывало? Почему она должна вернуться к тому, что было, и забыть о нем? Драко не мог забыть ее. Не хотел. Она сделала с ним что-то необратимое. Что-то изменилось внутри него, и он ничего не мог с этим поделать. Суббота, 19 сентября 1998 Восемь лет назад она поступила в Хогвартс, четыре месяца назад кончилась война, двенадцать недель назад пришла последняя весточка от родителей, пятнадцать дней назад начались её странные отношения с Малфоем, сорок восемь часов назад она их оборвала, и двадцать минут назад её захватили в плен Луна и Джинни, чтобы кое-что отметить. Вообще-то повод для отмечания был значимый — девятнадцатый день рождения Гермионы, как-никак. Она же радоваться должна, правда? Её друзья устроили праздник в Общем Зале. Пришла целая толпа. Гермиона получила кучу поздравлений и неплохих подарков, включая подлинник сценария шекспировской пьесы «Макбет» от Джинни. Всё будто возвращалось на круги своя. Впервые за долгое время она здорово повеселилась и нахохоталась от души. Только вот для полного счастья на хватало одного светловолосого волшебника. Несмотря на все усилия, Гермиона не могла забыть о произошедшем. Даже когда Рон вёл себя обходительно, она вспоминала только каким было лицо Драко, когда она уходила. А после того, как выяснилось, что Панси не разболтала об увиденном, Гермиона стала жалеть о своём решении расстаться. Но она знала, что так надо. Поэтому, засунув подальше мысли о Драко, она продолжила веселиться на вечеринке. Блейз читал книгу, когда услышал стон Драко из кресла. Всё шло совсем не так, как они планировали. Похоже, эти двое идиотов собирались и дальше играть в прятки со своими чувствами. Почему они в упор не видели того, что так очевидно было Блейзу и Луне? Драко отпил ром, и Блейз вздохнул: — Хватит дуться, приятель, — сказал он. — Тебе не идет. — Я не дуюсь, — зло ответил тот. — И как тогда это называть? — спросил он, отрываясь от книги. — Мне скучно, — вздохнул Драко. Блейз чуть не рассмеялся. Чуть. — Я удивлен, что ты не завалился к ней на вечеринку. Глаза у Драко загорелись. Есть. Он клюнул. — Это к кому? — К Грейнджер, конечно же. Вчера Луна рассказала о ней Блейзу, и они решили, что это неплохая возможность подтолкнуть своих друзей друг к другу. — И по какому поводу у неё вечеринка? Мерлин, Драко порой был туповат. — У неё сегодня день рождения. — Что, правда? — Ты серьезно, приятель? — вздохнул Блейз. — Мы проучились с ней в одном классе целых семь лет, молчу уже о том, что ты месяц её трахал. Как ты мог не знать? — Заткнись, — сказал Драко, поднимаясь. — Мне в голову не приходило спрашивать о таких деталях. Да и она не рассказывала. — Так что, ты заявишься на вечеринку? — Нет, — он подошел к столу и что-то начеркал на листочке. — Я просто поговорю с ней. — Это записка? —Нет, рецепт, — съязвил Драко. — Я могу передать её Грейнджер, — сказал ему Блейз. Брови Драко взлетели вверх. — Как? — У меня есть свои люди. Драко усмехнулся и передал записку. — Проверь, чтобы она точно её получила, приятель. Я рассчитываю на тебя. — Я тебя не подведу, ты же знаешь, — кивнул Блейз. — Я знаю. Гермиона допивала бокал настойки из маргариток, когда Луна неожиданно оказалась сбоку. — Привет, Гермиона. — Как дела, Луна? — Меня попросили передать тебе это, — сказала она, передавая Гермионе клочок бумаги. Та быстро его развернула. Гермиона, Жди меня в Башне в 10:00. Д. М. Она перевела взгляд на Луну. — Где ты… — Неважно, где я достала записку, — сказала та. — Важно, что ты с ней сделаешь. Гермиона не могла отрицать резко нахлынувшего на неё желания сорваться и прибежать в Астрономическую башню. Казалось, что она уже так давно не говорила с ним. Да, она замечала Драко в толпе и многозначительно перебранивалась с ним, но это было не то же самое. Она хотела видеть его, но также прекрасно сознавала возможные последствия встречи. Гермиона бросила взгляд на часы. 9:45. Может, поговорить с ним всего минутку? За минуту ведь ничего не случится. Только узнает, что он хочет, и сразу же уйдет — пообещала она себе. — Луна, прикроешь меня ненадолго? Та понимающе улыбнулась. — Конечно. Когда Гермиона добралась, он уже был на месте, разглядывал тоненький месяц из окна. — Теперь ты посылаешь мне записки через Луну? Отвечая, Драко даже не смотрел на неё. — Ну, вряд ли я мог использовать монету, — и тихо добавил: — Ты, наверное, уже выбросила ее. — Нет, — помедлила Гермиона. — Вообще-то она всё еще у меня. Драко посмотрел на неё через плечо: — Правда? Гермиона пожала плечами: — Ну… это полезная монета. Ей не понравилось, как он её разглядывал — будто знал, о чем она думала. — Да, конечно, именно поэтому ты её сохранила. Ей не хотелось ссориться с ним, поэтому она сразу же перешла к делу. — Чего тебе надо, Малфой? Его выражение лица смягчилось. — Почему ты не сказала, что у тебя сегодня день рождения? — Ты раньше не спрашивал, — прямо ответила Гермиона. Драко помолчал минуту, собираясь с мыслями. Он скучал по ней. Хотел снова видеться с ней, хотя бы как друзья. Ему не хватало её тепла в своей жизни. — Гер… Грейнджер, я тут подумал… Я знаю, мы расстались… но… мож… — Лучше не надо, Малфой, — вдруг перебила она его. — Пожалуйста. Я так больше не могу. — Я знаю. Понимаю. Я только… Полагаю, просто хотел сказать, — Драко наклонился и невесомо поцеловал её в губы, сразу отстраняясь. На её лице появилось легкое разочарование. — С днём рождения, — внимательно посмотрев ей в глаза, прошептал: — Мне жаль, что всё так вышло. — Мне тоже, — пробормотала Гермиона и больше не смогла ничего выдавить. Драко ушел, а она стояла, глядя ему в спину. Сердце болело в груди, она почувствовала, как по щеке скатилась слезинка. Быстро смахнув её, Гермиона пришла в чувство. У неё день рождения, черт побери! И она не должна плакать по Малфою в одиночестве в башне. Как ему всегда удается пробраться ей в душу и разорвать её на части? Гермиона вообще не должна была тут находиться. Не должна хотеть его так сильно и уж точно не желать, чтобы он вернулся. Она нахмурилась и сделала мысленную заметку на будущее — когда вернется в комнату вечером, запрятать эту дурацкую монетку поглубже в шкаф. Воскресенье, 20 сентября 1998 Драко сидел у камина в библиотеке Малфой-менора, на коленях его лежала открытая книга, но он смотрел на потрескивающие поленья. Столько раз он пытался вытеснить из памяти то, что натворил прошлой ночью, но безуспешно. С тех пор он не спал, не мог даже закрыть глаза — сразу вспоминались их окровавленные, в синяках, трупы. Это зашло слишком далеко. Он не слышал, как открылась дверь, не слышал шаги по половицам, как уселись в кресло рядом с ним. Он заметил человека только когда тот заговорил. Драко не был рад сидящему рядом. По правде говоря, он его ненавидел. — Что ты делаешь здесь один? — негромко спросил низкий голос. — Да вот, дочитать надо, — ответил Драко, ехидно вздыхая. — Что тебе надо, Бастьен? — Твой отец тебя ищет, — ответил тот, когда Драко повернулся к нему и захлопнул книгу. — По всей видимости, хочет поздравить. — Как будто есть что праздновать, — пробормотал Драко. — Ой да ладно, хватит тебе киснуть, — ухмыльнулся Бастьен. — Тебе не идет. Драко поморщился и поднялся, поставил книгу на место на полке. Сзади заскрипел стул — Бастьен тоже встал и подошел поближе. — Знаешь, в чём твоя проблема, Малфой? — спросил он почти нараспев. Драко вдохнул поглубже, стараясь не выдать свою тревогу. — Нет, но ты же просветишь меня. Тот улыбнулся, положив руку на плечо Драко. — Сострадание тебя ослепляет, —сказал он, откидывая темный завиток волос со лба, — или, точнее сказать, гуманность. — К чему ты ведешь? — Драко прищурился. Бастьен вздохнул и убрал руку с плеча товарища. — У тебя большой потенциал, парень. Этого у тебя не отнять. Ты гораздо талантливее, чем большинство сопляков твоего возраста, и пожалуй умнее половины недоумков из свиты Темного Лорда. У тебя есть мозги и ты превосходно владеешь Тёмной магией, но чего тебе не хватает — так это хладнокровия, — он впился в Драко ледяным взглядом голубых глаз. — Тебе не всё равно. — Да мне плевать, что будет с этими жалкими маглами, — поспешно ответил Драко с отвращением. — Да нет, ты их жалеешь, — ответил Бастьен, не отрывая взгляда от Драко. — Знаешь, я постоянно слышу, какие Малфои бездушные, бесчувственные ублюдки. Но ты не так уж равнодушен, сдаётся мне. Драко неловко переступил с ноги на ногу под пристальным взглядом. Бастьен был всего на дюйм выше, но почему-то казался опасным. — Я же вижу, как мучает тебя эта война, — продолжил Бастьен. — Раньше тебе может и удавалось прятать свои переживания, но теперь, когда ты столкнулся с жизнью и смертью, тебя, — помедлил он, — насквозь видно. Терпению Драко пришел конец. Нельзя было давать волю этому ублюдку, даже если он совсем с катушек съехал. — Какая тебе разница, мучает ли меня вина из-за убийств? Это же будет тебе только на пользу. Тёмный Лорд выбрал тебя. Так какого черта ты вещаешь мне про мои же чувства? Взгляд Бастьена потемнел. — Потому что, Драко, — спокойно пояснил он. — После окончания этой проклятой войны мне понадобятся твои силы. Я может и стал правой рукой Тёмного Лорда, но буду полноправным лидером. И я всё еще вижу тьму в тебе. Почти всё будет в нашей власти. Я хочу, чтобы ты был на моей стороне. Тебе нужно всего лишь научиться оставлять эту жалость позади. — А если я не научусь? — Ну, скажем так, для нас обоих будет лучше, если научишься. Драко не сводил глаз с лица Бастьена до тех пор, пока тот не вздохнул, взгляд его посветлел. — Неплохо поболтали, Малфой. Но мне пора браться за дела. Не забудь повидать отца, — усмехнулся он. — У него есть прекрасные новости для тебя. Драко резко выпрямился, сердце его колотилось в ритм колес Хогвартс-экспресса. Давненько ему не снился Бастьен, этот бессердечный ублюдок. Если не врать себе, то тогда он пугал Драко. Он никогда не мог понять, почему тот так заинтересовался им. С момента их знакомства Бастьен только и делал, что отчитывал и подкалывал Драко при каждой удобной возможности. И тот разговор здорово выбил его из колеи. Бастьен явно знал, как мало Драко предан Темному Лорду. Так почему же он так хотел видеть его в своих подданных? Бастьен наверняка знал, что Драко был в ужасе с тех пор, как стал Пожирателем Смерти. Драко не переваривал попойки и никогда бы не стал по своей воле участвовать в жестоком насилии. Он чувствовал, что это неправильно, и никогда раньше не видел, чтобы так много мужчин и женщин наслаждались страданиями других. Да, Драко нравилось стравливать людей, изводить их, доводить до слёз. Да, он был задирой, правда не очень хорошим, но тем не менее. Но физические пытки были пределом для него. Довести кого-нибудь, чтобы поднять себе настроение, совсем не то же самое, что желать человеку смерти. Когда его заставили пытать по приказу Темного Лорда, он на мгновенье подумал, что милосерднее было бы убить их. По крайней мере, тогда бы их мучения окончились. И ему бы не пришлось больше слушать их крики. И всё равно он слышал их. В кошмарах. Драко потёр виски. Почему он никак не может забыть? Ведь война кончилась. Он должен оставить её в прошлом, где ей самое место. Понедельник, 21 сентября 1998 Гермиона не находила себе места. Она выдохлась, но и выспаться не могла. Последнее время так часто бывало. Она постоянно уставала, чувствовала себя подавленной. И настроение было не лучше. То она радовалась в компании друзей, то в следующую секунду хотела поплакать в уголке. Не стоило, пожалуй, взваливать на себя дополнительные уроки. Если бы она только знала, как тяжело будет выполнять все задания, то поменяла бы планы. Теперь наверняка уже было поздно отказываться, поэтому надо было только хорошенько распланировать свой график и еще выкроить перерывы на сон и еду. Гермиона полагала, что не только плотный график действовал ей на нервы. Причина была еще и в том, что Рон стал подкатывать, а Драко оставил её в покое. Сбылись её желания, но как же она удивилась, когда поняла, что это ей вовсе не понравилось. Гермиона Грейнджер снова стала собой — заучкой из Золотого Трио. Сначала она не возражала, но теперь выяснилось, что у всех остальных были другие увлечения помимо их дружбы. Им было о чем волноваться каждый день. Впрочем, с этим Гермиона смирилась давным давно. Она понимала, что не должна нагружать друзей своими глупыми переживаниями. Даже если они говорили, что не против. Как, например, сегодня. Она чувствовала себя так одиноко, но у неё рука не поднималась тревожить их сегодня вечером. Гарри и Джинни пытались придумать, как им провести ночь вдвоем, а Рон играл в карты с Симусом в Общем Зале. Луна была неизвестно где, наверное, спала, и Гермионе стоило последовать её примеру. На пути к кровати её взгляд зацепился за конверт на столике. Как он там оказался? Медленно подойдя к столу, она аккуратно взяла его в руки. Если на нём было её имя, могли быть разные варианты. На лицевой стороне изящным почерком были выписаны её инициалы, и сердце Гермионы зашлось, когда она перевернула конверт и разглядела красную сургучную печать. Письмо из Министерства! Наконец-то! Весточка о её родителях. Может, их нашли. Она вскрыла конверт, пробежала глазами по первым строчкам. Сердце замерло в груди. Уважаемая мисс Гермиона Грейнджер, Приношу глубочайшие извинения за запоздалость этого письма. Я несомненно предпочел бы сообщить вам такие новости лично, но моя должность Министра Магии обязывает меня присутстовать в другом месте, что делает нашу встречу невозможной. Я надеюсь, что вы не будете держать на меня зла. Мне трудно описать на бумаге такое послание, но я обязан сообщить его вам. По вашему запросу мы обнаружили местоположение Александра и Джин Грейнджеров. Они расположились на окраине города Кэрнс, что в штате Квинсленд, Австралия. К сожалению, на этом хорошие новости заканчиваются. С тяжестью в сердце сообщаю, что девятнадцатого августа 1998 года, в четыре пятнадцать пополудни, доктор Грейнджер, возвращаясь из отпуска, попал в магловскую автомобильную аварию. Его внутренние органы были значительно повреждены, и он был немедленно доставлен в местный госпиталь. В течение двух дней он находился в критическом состоянии, затем наступило самое худшее. Мне очень жаль, Гермиона. Он скончался из-за травмы… Тонкий пергамент выскользнул из её пальцев. Она даже не могла прочитать конец письма. …скончался… Нет. Нет. Чёрта с два. Этого не могло быть. Сердце колотилось в груди, легкие не могли вдохнуть воздух. Это всё неправда. Просто кошмар. Её отец, который говорил ей, что она может стать кем захочет, который водил её в зоопарк на Рождество, называл её «принцессой» и хвастался её успехами на работе — этот любящий человек, которому она стерла память, умер? Гермиона, борясь с надвигающейся истерикой, отказывалась в это верить и попыталась мыслить трезво. Это было невозможно. Как такое могло случиться? Она так сильно старалась защитить их. Она заставила себя сесть и прочитать окончание письма. Хорошие новости Кингсли заключались только в том, что её мать была всё еще жива, но местонахождение ее неизвестно. В тот момент все здравые мысли покинули Гермиону. Двигаясь почти на автопилоте, она рывком открыла ящик шкафа. Сквозь слезы, застилавшие глаза, нашла блестящий кружок. Она больше не хотела держать себя в руках. Гермиона схватила монетку и крепко сжала. Вторник, 22 сентября 1998 02:45 Драко разглядывал монетку в ладони. Он так и не решился выбросить её. Она была единственным осязаемым предметом, который доказывал, что отношения с Грейнджер не приснились. Разве что Драко не мог понять, почему же монета была так ему дорога. Он вздохнул и лег поперек кровати. Блейз уже спал на соседней, и только Салазар знал, где шатался Тео. Тот словно поставил задачу переспать с как можно большим количеством девчонок в этом году и сейчас, наверное, был где-то с последней пассией. Драко не мог его винить. Он хотел того же самого. Была только одна проблема: единственная девчонка, которой он хотел вставить, снова его ненавидела. Он уже собрался забыться сном, когда почувствовал знакомое жжение на пальцах. Немедленно сев, он поднес монетку к лицу. Выручай-комната Как только прочитаешь Драко проморгался. Не может быть, чтобы она его вызывала. Наверное, ему уже кажется. Затем монетка снова нагрелась, на сей раз сообщение появилось на другой стороне. Я пойму, если ты не придешь. Но ты мне очень нужен. Ну почему он такая тряпка? Надо бы проигнорировать монетку и пойти спать, но Драко уже знал, что этого не будет, потому что как бы ему не хотелось остаться и выкинуть Грейнджер из памяти, что-то в душе требовало, чтобы он пошел на встречу. — Я об этом так пожалею, — пробормотал он, натягивая футболку, и выскользнул из комнаты. Когда он зашел, Гермиона уже ждала его на кровати. — Будь так добра, объясни мне, что я тут делаю? — спросил Драко, почесывая затылок и направляясь к ней. — Если ты не заметила, сейчас, блин, три часа утра, — фыркнул он. — Кроме того, я думал, ты не хочешь меня видеть. — Я… м-м… ну я… — Ну давай выкладывай уже, Грейнджер, — раздраженно хмыкнул он. — Я не буду ждать всю ночь. Вместо ответа она встала и подбежала к нему. Не успел Драко среагировать, как она уже целовала его взасос. Он отстранился, спрашивая: — Что на тебя нашло? — Возьми меня, Драко, — потребовала она соблазнительным голосом. От изумления у Драко отвалилась челюсть и широко распахнулись глаза. — Чего? — Я хочу, чтобы ты трахал меня до потери сознания. Мне надо отвлечься… Или я слишком уйду в мысли. Пожалуйста, — она нетерпеливо всматривалась в его лицо карими глазами. — Так получается, ты разбудила меня и притащила сюда, что бы я тебя затрахал до смерти? Гермиона кивнула. О боги, ну почему она такая сексуальная? Драко уже давно решил, что она опасна для его здоровья. Но сейчас Гермиона прямо перед ним говорила такое, так выглядела, что он не мог отказать ей. — Ладно, но на сей раз я не буду сдерживаться. — Отлично, — расплылась в улыбке она. Позже Они лежали, завернувшись в простыни, её голова склонилась ему на грудь, он обнимал её. Не верилось, как сильно Драко хотел её. Она сводила его с ума снова и снова. Он поимел её практически в каждой позиции, что пришла ему на ум, а она не возражала ни капельки. Гермиона пришла к нему, захотев погрубее, и он подчинился. От его внимания не скрылось, что она была чем-то озабочена. Иначе она вряд ли вернулась бы к нему. Драко не спросил раньше, потому что был её отвлечением, но теперь вроде бы было подходящее время узнать, что ей двигало. — И… ты расскажешь мне, что случилось? — спросил он, поглаживая её обнаженные плечи костяшками пальцев. — …ничего. — Да ладно, мы оба знаем, что это неправда. Ты можешь рассказать мне, — уверил он её. — В конце концов, ты знаешь один из самых больших моих секретов. Перед ответом Гермиона мгновенье смотрела ему в глаза. — Хорошо, — она прижалась к нему, набрала воздух. — Я… Сегодня я получила письмо от Министра, — у неё перехватило дыхание, и Драко успокаивающе погладил её по волосам. — Я так давно хотела узнать новости о родителях. Ты знаешь, что, отправив их в Австралию, я уже не могла их найти. После войны Кингсли отправил своих людей на поиски. Он написал… Он написал, что мой отец… — она подавила вырывающийся всхлип. Драко приподнялся, чтобы посмотреть ей в лицо. Слеза скатилась по её щеке, и он вытер её пальцем, нежно поглаживая щеку. — Что случилось, Гермиона? Ты можешь рассказать мне. — Он погиб, — прошептала Гермиона, положив свою ладонь поверх его. — Он погиб… в несчастном случае, совершенно не связанном с магией… Какая странная ирония? Я отправила их подальше, чтобы защитить их от войны, от магии, и вот что происходит…, а моя мама… была убита горем, у неё случилась истерика, она спешно уехала и пропала куда-то… Гермиона прижалась к нему, положив голову ему на грудь. — Они даже не помнят обо мне, Драко. Я стерла им память, — всхлипнула она. — И мой папа, он умер, не зная, что у него была дочь, которая любила его… А мама уехала, не зная, кто она на самом деле, не зная, что у нее есть семья, чтобы разделить с ней горе. А теперь… теперь они не могут найти её, и она никогда не узнает… И я никогда больше не увижу папу. Гермиона заплакала сильнее, горячие слёзы падали Драко на грудь. Он медленно обнял её, прижимая к себе. — Поплачь… тебе станет легче. — Что же мне теперь делать? — спросила она, поднимая заплаканное лицо. Её красивые карие глаза покраснели от плача. — У меня больше никого не осталось… Он не смог промолчать. Вытер её слезы пальцами. Казалось, это её успокоило, и она прикрыла глаза. Склонившись, Драко поцеловал её в лоб и прошептал: — Мне нечего на это ответить, Гермиона, но я могу быть рядом… Если буду нужен тебе. Она открыла глаза, и слезинка скатилась по её щеке. — Спасибо, Драко, — сказала она, поцеловав его. — Ты не представляешь, как помог мне. Он молчал, не зная, что сказать, не зная, что она делает. Гермиона плакала от горя. Но еще она села на него верхом, целуя в шею, гладя ладонями его грудь. Драко не мог думать, не то что дышать. И он ответил. Схватил её и подмял под себя, перевернув на спину, стал целовать её живот. Добравшись до её рта, он остановился и запустил дрожащие пальцы в её волосы. Никогда еще он не видел Гермиону настолько ранимой, такой одинокой и красивой. Он хотел, чтобы она улыбнулась, рассмеялась, была счастлива. Незнакомое теплое чувство зародилось в его груди. Драко думал над этим, нежно гладя её тело. До этого ему не приходило в голову рассмотреть её. Он, конечно, оценил красоту, но, чтобы погладить и исследовать каждый дюйм? Никогда раньше. Ну, а сейчас ему захотелось, и он не стал останавливаться. Драко взял её ладонь в свою и поцеловал кончики пальцев, что вызвало у неё легкий вздох. Продолжив целовать её руку, он наткнулся на заживший шрам с оскорблением. Раньше, когда они были вместе, он специально старался не смотреть на него. Слово «Грязнокровка» так и осталось вырезанным на её теле напоминанием том, что когда-то он её ненавидел. Но сейчас Драко даже представить себе не мог ненависть к ней. — Всё еще болит? — спросил он, нежно целуя шрам. — Уже нет, — Гермиона села и провела ладонью по его предплечью. — А твой? — Нет. С тех пор, как… — он опустил взгляд. — Мы с тобой подходим друг другу, не так ли? — она приподняла его подбородок, чтобы он посмотрел ей в глаза. — Наши шрамы — свидетельства жестокого прошлого. — Гермиона. — Всё в порядке, Драко. Мы уже не те, что были ра… Он остановил её поцелуем. — Ш-ш. Моя очередь тебя утешать, не забыла? Гермиона кивнула и прошептала ему на ухо: — Тогда хватит болтать. Драко не сдержал ухмылки. — Как пожелаешь, — шепотом ответил он и стал нежно и страстно творить чудеса с её телом.