You are not alone

Брюнет задержал дыхания, стоя перед дверью в палату Курта. Он боялся, что если зайдет туда, то увидит монитор рядом с койкой ангела, на котором с отвратительным пищанием бежит ровная зеленая полоска. Конечно, брюнет, скрепив сердце, слушал доктора, который ввел его в курс дела, и объяснил, что с «мистером Хаммелом» все будет хорошо. Но Блейн так испугался, когда услышал эти слова по телефону. Он будет до конца жизни помнить, как по всему телу прошла волна тока, переходя от кончиков пальцев на ногах и доходя до мозга. И, ЭТО чувство невозможно описать, это просто был животный страх. Страх за самого дорогого для него человека на Земле. И сейчас он стоял перед дверь, за которой лежал прекраснейший ангел, которого Блейн не видел шесть месяцев. Сердце в груди колотилось, как бешеное, то ли от предстоящей встречи, то ли от страха. Он боялся, что, завидев брюнета Курт с отвращением укажет на дверь, или же, посмотрит на него, как на самого странного человека на Земле. Наверное, по этой причине он мялся уже как минут десять у порога, не желая повернуть ручку. Блейн кусал губы, мастерски не замечая косых взглядов в его сторону. Пальцы одной руки скользили по костяшкам другой, и на оборот, изредка запутываясь в слегка намокших кудряшках. Он мчался сюда, как оголтелый. Он хотел увидеть Курта, живого Курта. Он лично хотел убедиться, что шатен дышит, что пульс неумолимо стучит. Блейн ухватился за эту мысль, когда поворачивал ручку на двери в палату. Андерсон как можно тише открыл дверь, заглядывая внутрь. Он сразу же нашел то, что искал, точнее того, кого искал. Блейн охнул и зашел внутрь. Сердце сжалось так сильно, когда он осмотрел Курта. Парень лежал на больничной койке с плотно закрытыми глазами. Практически все тело и лицо было покрыто синяками, гематомами и царапинами всех цветов и размеров. Руки, аккуратно положенные поверх одеяла изредка подрагивали, они тоже были усыпаны цветами от желтого до темно-синего. Андерсон вдохнул едкий, больничный запах, и только тогда понял, что не дышал с того момента, как вошел в палату. Сейчас все стало более реальным, более живым. Его парню кто-то причинил боль. Блейн готов был хоть сейчас сорваться с места и найти чертового придурка, не смотрящего на дорогу, того придурка, который уехал, оставив его Курта лежать на дороге. Но он не может даже пошевелится, ни то, что уйти. Блейн скользил взглядом по лицу любимого, с горечью находя еще один порез у брови. Он почувствовал привкус крови во рту, и он мог поклясться, что ему не показалось. Наконец до него дошло, и он освободил губу от натисков зубов. Блейн сделал пару шагов, пока не оказался у кровати. Андерсон мог сейчас только изредка вздыхать, задыхаясь от недостатка кислорода, он чувствовал, как сердце давило на грудную клетку, словно оно останавливалось. Его рука сама нашла искалеченную руку шатена. На глаза навернулись слезы, слегка размазывая картину происходящего, когда Курт сжал его ладонь в ответ. Уголки губ брюнета дрогнули в грустной улыбке. По щеке сбежала слеза, и единственное, что мог сделать Блейн это – не задумываясь, лечь рядом с искалеченным, но все равно самым прекрасным ангелом. Он, как мог аккуратнее улегся у головы шатена, и слезы полились живее, но он не издавал всхлипов, ничего, просто позволил слезам катиться по щекам, и падать мокрыми каплями на подушку. - Прости меня, - прошептал Блейн, неуверенно сжимая ладонь шатена. – Я, как всегда во всем виноват. Я никому не дам причинить тебе вред. – он задыхался, пытаясь успокоить дыхание. А слезы все не прекращались. Он шептал слова извинения, просил очнуться, но Курт не слышал. Боль вперемешку с отчаяньем и облегчением пылали внутри него огнем. Брюнет освободил руку Курта только для того, чтобы найти на запястье ту артерию, которая спокойно бьется. Через пару мгновений он почувствовал, как под указательным и средним пальцем что-то стало вкрадчиво стучать. И на глаза Блейна выступило еще больше слез, и он спрятал лицо в мягком местечке шатена, где шея и плечо соединяются. Брюнет пытался успокоится, вдыхая запах такого родного человека. И это помогло, через минут десять он мирно закрыл глаза, засыпая. Блейн открыл глаза, когда почувствовал, какое-то движение под боком. Сердце замерло, Курт проснулся. Парень медленно моргал, пытаясь сфокусировать взгляд. Андерсон встал на ноги, приглаживая волосы и облегченно улыбнулся, когда Хаммел стал осматриваться. Потускневшие лазурные глаза неожиданно наткнулись на кого-то, и Курт поднял их встречаясь с обладателем коньячных глаз. Усталости и боли в теле шатена стало гораздо меньше от удивления, он попытался приподняться на локтях, но тут же скривился от боли, падая на спину. - Курт! – воскликнул Блейн прибегая на помощь. Он аккуратно приподнял шатена, устаревая того по удобнее. Светло-карие глаза заскользили по лицу, ища признаки неприязни, боли или же отвращения, но ничего такого не было. Только удивление. – Курт, ты в порядке? - Бл-лейн, ч-что ты тут делаешь? – тихо спросил шатен, найдя взглядом прекрасные глаза и игнорируя вопрос. Что-то внутри Курта затрепетало от этого. Блейн рядом, он не оставил его. Андерсон присел на краешек кровати, наспех найдя ладонь Курта, аккуратно сжимая ее, чтобы не принести дискомфорт этим движением. - Мне позвонили, и сказали, что ты попал в больницу, - прошептал он, вновь вспоминая, как испугался тогда. Это было пять часов назад, а казалось, что шатен не открывал глаз вечность. – Я… Я так испугался, прости, если тебе из-за этого не удобно. Хаммел смотрел на брюнета, который разглядывал свои колени, не желая поднять взгляд. Курт сжал ладонь Блейна в ответ. Кожу покалывало в том месте, где прикасался к нему Блейн, но не от боли, скорее от воспоминаний. Это именно те прикосновения, под которые Курт словно кошка ластился. - Ты вовсе был не обязан, и это пустяки, что я здесь, - прохрипел Курт, пробегаясь взглядом по комнате. Он испытывал дежавю. В МакКинли его однажды избили так сильно, что он лежал в больнице четыре месяца, но это в прошлом. Почувствовав на себе пару глаз, Курт вернул взгляд назад. Глаза Блейна округлились, а брови взметнулись вверх, но он подавил в себе удивление, и мягко произнес: - Я знаю, Курт, я знаю, - он взглянул на их переплетенные руки. А потом добавил, все так же с опущенными глазами – И это не пустяки, ты не должен страдать, никто не может причинять тебе боль. – он закусил губу. – это я во всем виноват, я не защитил тебя. Прости меня, Курт – его голос дрогнул под конец фразы, и он замолчал, неровно втягивая воздух. На их переплетенные руки капнула одинокая слеза. – Еще прости, что смутил тебя. Наверное, твой парень будет не в восторге завидев меня здесь. – слова выходили с такой горечью из него, но он пытался смягчить голос, чтобы Курт не заметил, как ему больно. - Блейн, - произнес он, слегка улыбаясь, вспоминая чувства, которое он испытывал, произнося это имя. – ты здесь не причем, мы не виделись уже шесть месяцев, - произнес он. Блейн поднял глаза, увидев два лазурных озера, которые небыли такими без жизненными, когда Курт проснулся. - Все равно, прости. Как ты себя чувствуешь? – спросил брюнет, мастески переводя тему разговора. – Может тебе нужно позвонить своему парню или отцу? Я дам телефон! Блейн потянулся к карману куртки, доставая устройство. Но Курт поспешил сказать: - Блейн, все в порядке, мне уже лучше. И не нужно не кому звонить! – Хаммел покачал головой, игнорируя тепло разливающиеся по всему телу. – У отца и так забот хватает, не хватало, чтобы он получил новый сердечный приступ. А парня… - замялся Курт, пытаясь объединить мысль в предложение. Все же удар головой об асфальт сказывался на его умственных способностях. Он взглянул на Блейна, на котором лица не было, брови грустно нахмурились, а уголки губ опустились, четно пытаясь приобрести беззаботное выражение лица. – Его нет, - просто объяснил Курт. Блейн поднял голову, внутри него все приятно затрепетало. Надежда ли это? Он не знал. - Это как? – спросил брюнет, надеясь на то, что он правильно понял эту фразу, и Курт подтвердит его мысли. Шатен улыбнулся, и попытался приподняться, но боль в ребрах не дала этого сделать самому. Появились теплые руки, которые помогли ему не упасть, и посадили на койке. Так странно, но это фраза была не только в физическом смысле, но и в душевном. - У меня нет парня, - просто сказал Курт, плохо пожимая плечами. А Блейн закусил губу, проводя пальцами по запястью и обратно возвращаясь к ладони. Внутри брюнета шла война чувств и эмоций. Он определенно был счастлив, что любовь его жизни не нашла себе парня, она жива, ну… Вскоре и здорова будет. - Я поговорил с врачами, - произнес Андерсон, пытаясь заглушить рвущуюся счастливую улыбку. – сказали, что жить будешь, и выпишут тебя через две-три недели. Не переживай. – брюнет провел двумя пальцами по покрытой синяками щеке. – Если… Хотя, это не важно… Отдыхай. – Блейн хотел сказать «если хочешь я могу приходить к тебе, и вообще, я тебя еще люблю, давай целоваться!», но побоялся отпугнуть парня вновь. Снова. Поэтому он просто встал с кровати, и робко улыбнулся. – Я пойду, наверное, ты устал… Выздоравливай, Курт, я очень рад, что ты жив. Блейн шагнул к двери. Курт печально улыбнулся, завидев эту картину. Но Андерсон не заметил этого, уже выйдя за порог палаты. И Курт почувствовал боль, пронзающею на сквозь. Он вновь ушел. По уродливой щеке скатилась одинокая слеза. «Я ему не нужен» Но в голове вспыхнула фраза, опровергающая это все: «Я так испугался». Курт поднял руку, задерживая от боли дыхания, и стер мокрую дорожку. - Прости, Курт! – в палату влетел Блейн, он выглядел, как обезумевший. Кудряшки еще больше растрепались, хоть он и отсутствовал от силы минуты три, а в глазах читалось волнение и бесстрашие – Я не хочу уходить, я не могу жить без тебя! Я не знаю, как держался все это время, но это были самые страшные месяцы в моей жизни. Потому что я узнал, что такое счастье, узнал, как чувствуешь себя, когда есть человек, который любит, и я не готов отпустить тебя, и никогда не буду! Курт, я до сих пор люблю тебя! Да, черт, я до сих пор смотреть ни на кого не могу! И мне этого не надо. Я на столько люблю тебя, что от одиночества вижу в картине на работе твое лицо! Я не могу уснуть без твоего дыхания под ухом, и на самом деле я стал медленно умирать без тебя. Курт, я тебя люблю, больше всех на Земле! Пожалуйста, скажи, что согласишься стать моим парнем вновь, а то я сейчас пойду на Бруклинский мост, и спрыгну оттуда, потому что жить без тебя – все равно, что смерть. Ты слишком прекрасный, слишком совершенный, слишком умный и добрый, слишком родной. Вот. – на одном дыхании выпалил Блейн, упираясь руками в бока, и пытаясь восстановить дыхание. Когда Курт удивлённо пялился на него, но через пару секунд на его лицо выплыла счастливая улыбка. - Блейн, я тоже люблю тебя, - прошептал Курт, позабыв о боли во всем теле, уже в который раз за это время. Андерсон заслышав эти слова, подошел к койке. И сев на нее, взял руку Курта, поднося ее к губам, обдал горячим дыханием. Он оставил робкий поцелуй на костяшках. Такой спокойный и такой родной. – Боже, конечно… - Конечно, что? – спросил Андерсон, все еще находясь на взводе. - Конечно, я буду с тобой. Блейн по-детски взвизгнул и поцеловал парня в щеку. Иногда поистине легко отпустить, трудно искать, и так же находить, но не в их случае. Многие посчитают, что они слишком легко вернулись друг к другу, но на самом деле, их жизнь без друг друга подразумевает пытку. Они вместе и это – самое главное. 8888 На улице стояла осенняя прохлада. Золотые, бордовые листья неумолимо падали, создавая цветные картины на земле. Недавно прошедший дождь оставил после себя следы в виде мелких лужиц, и мокрых лавок. Ветер завывал, запутываясь в голых ветках деревьев и кустов. Но лазурное небо с ярким солнцем у горизонта оставляет надежду на прекрасную погоду. Где-то под ближайшими деревьями ворковали голуби, на что парень мило улыбнулся. Курт стоял, вглядываясь золотистое от лучей заходящего солнца озеро. Свет проникал на пару метров в воду, освещая внутренний мир. На дне, среди темных водорослей прятались стайки рыб, ищущих себе пропитание. Это интересно, озеро казалось мертвым, но если вглядеться внутрь то, можно понять: «не такое уж оно и мёртвое». Все это напоминало людей, нацепивших на себя маски без чувственных снобов и циников. Когда-то и Курт сам был таким. А сейчас на теле шатена до сих пор оставались синяки и ссадины, но со временем они пройдут, это не самое страшное. Самое страшное – это душевные раны, которые стали затягиваться в душе Курта. Они на протяжении семи месяцев жгли его изнутри, открываясь вновь, когда шатен пытался «вылечить» их чем-нибудь. Это было слишком тяжело, или, все же невозможно. Самое главное – это человек рядом, который готов на все ради тебя. Он был тогда, и будет всегда. Блейн помогал шатену восстановится, как и физически, так и морально, хотя сам об этом не подозревал. Хаммел чувствовал впервые за эти долгие месяцы на много лучше. Наверное, ему казалось, но он чувствовал, как что-то внутри разливается по телу теплом. Бесконечная любовь ли это (?) он не знал, но теперь он не отпустит Блейна. Ведь этот человек достал его из золотой клетки, и отправился с ним в полет, туда, где им и надлежит быть. И может это слишком пафосно, но теперь он не один. И только счастье сияло в лазурных глазах шатена, когда он с упоением рассматривал своего парня, который, черт знает, зачем пошел, но этому самому брюнету не все равно на Курта, и это –самое главное. Блейн разглаживал внутренние шрамы Курта, как вода точит камень. И шатен будет бесконечно благодарен ему за это. - Эй, Курт! – окликнул его знакомый голос, вырывая из собственных мыслей. – Ты не замерз? На улице слишком холодно! Я же настаивал, чтобы ты одел еще кофту! – начал свою волнительную тираду Блейн, подойдя к парню. От новых порывов ветра кудряшки брюнета спадали на лоб, а он их нервно поправлял. - Блейн, спокойно, - прервал его Хаммел, притягивая к себе и подхватывая под руку - мне не холодно, во-первых, а во-вторых, ты мне парень, а не опекун! – воскликнул шатен, не сдерживая смешка. – Я бы, конечно, не удержался от домогательств к такому сексуальному «папочке», как ты, но... – признался шатен, заливаясь смехом, когда Блейн закатил глаза. – Может плюнем на прогулку и поедем домой, а там займемся чем-нибудь интересным? – Курт поиграл бровями, получая скептический взгляд брюнета. - Ну, не смотри на меня так, мамочка-наседка! Мне скучно, и я слишком долго не ощущал тебя внутри! – оправдывался Хаммел. - Курт, я бы с радостью затащил бы тебя в машину, и хорошенько бы оттрахал, но у тебя еще остались синяки, после аварии, я не хочу добавлять новые, так как не смогу сдержаться от резкого и жесткого поведения. – низким голосом произнес брюнет, облизывая губы. Курт сглотнул, одновременно найдя ладонь парня. - Ладно, потерплю, папулечка! – и с этими словами поцеловал холодную щеку, которую парень подставил вместо губ. Вскоре они улыбались друг другу, задумываясь каждый о своем. И сейчас они впервые чувствовали целостность. Они нашли друг друга, и больше не отпустят. Потому что это правильно. Правильно ложится в кровать вместе, желая перед этим сладких снов, правильно сидеть в кафе друг с другом, правильно держаться за руки и целовать своего парня в щеку, не обращая внимания на недовольных окружающих, правильно любить кого-то так сильно, как любили эти двоя друг друга. И сейчас можно сказать, что они не одиноки. И это навсегда? Зависит от них. Ведь нет слова «судьба». По крайней мере они в это не верили. И только время покажет им все прелести друг друга.