Соседи

      Убранство особняка Капуль-Гизайлей отличалось богатством и вкусом с лёгким налётом фривольности. Всё, как бы говорило о том, что здесь гость может позволить себе немного больше, чем дозволяет этикет и правила хорошего тона.       Баронессу визит маршала не застал врасплох( а если бы и застал, это только прибавило бы пикантности ситуации), что наводило на мысль о том, что Марианну предупредили заранее. Барон рассыпался в восторгах, как им несказанно повезло, что господин Первый Маршал удостоил их своим визитом.       «Вот ведь дрибезделка, - хмыкнула барышня. – А ещё говорят, что это женщины трещат без умолку».       - Госпожа баронесса, мы зашли засвидетельствовать вам своё почтение. Помнится, я задолжал вам ужин, - Рокэ раскланивался с женщиной, а Ричард, отчаянно смущаясь, старался смотреть в пол, время от времени зыркая по сторонам. О баронессе он кое-что слышал, но никак не ожидал, что сможет попасть сюда.       - Господин герцог, вы человек слова. Я была уверена, что вы сдержите данное обещание. Кроме того, ваш визит всегда в радость, - Марианна, вся такая золотисто- розовая, теплая, улыбающаяся, была действительно похожа на розу. Драгоценностей на баронессе было чуть больше, чем это рекомендовал хороший вкус, а платье чуть - более откровенным, но всё это лишь добавляло ей привлекательности.       - Позвольте вам представить моего оруженосца, - Алва по-хозяйски устроился в удобном кресле, а вот Ричард присел буквально на самый край. – Ричард, герцог Окделл.       - О да, - Марианна завлекательно улыбнулась Дику, от чего юноша стал заливаться краской, - наслышана, наслышана. Молодой человек, - Дик сглотнул и поднял глаза на сидящую перед ним женщину, - какое вино вы предпочитаете?       - Я… право… не знаю, - смущенно пробормотал Ричард.       «Минус вам, маршал, - сурово произнесла девица. – Мальчик уже столько в вашем доме находится, а вы еще не сподобились его споить? И вообще, глядя на вас, я начинаю думать, что книги безбожно врут. Автор говорила, что в вашем вине уже и крови-то не найти. И что я вижу? Где батареи бутылок? Где Хуан с рассолом? Где надрывный плач гитары? Маршал, что за фигня?! Меня что, злостно надули?!»       В мыслях Рокэ злорадно усмехнулся.       «Мальчика мы оставляем на растерзание баронессе, я права? – не унималась девица. – Мое предложение про бордели остается в силе».       Рокэ старался игнорировать звучащий в голове голос, но это становилось всё труднее. Алва понял, что пора заканчивать визит, иначе он рискует неприятно удивить баронессу.       За всеми этими внутренними спорами он не заметил, как на столе появилось вино, а Марианна уверено завладела вниманием Ричарда – мягкий, гортанный смех, случайные прикосновения - юноша расслабился, и даже чуть-чуть захмелел (Рокэ отметил, что нельзя позволять Окделлу пить в незнакомой компании – пьянел кабанчик моментально). Дикон, до того примостившийся на краю, всё больше сползал в мягкие глубины кресла. Пора было уходить.       - Сударыня, прошу простить меня за краткость визита – дела, дела. Но я оставляю вам своего оруженосца, как залог моей искренней признательности вам. Юноша прибыл издалека, но очень интересуется особенностями жизни в столице.       - Я интересуюсь? – чуть захмелевшим голосом спросил Дик.       - Да, юноша, и очень, - уверенно произнес маршал. – Уверен, госпожа баронесса расскажет вам много интересного.       «А вы уверены, что с мальцом всё будет в порядке?» – встревожено спросила девушка, как только они покинули особняк.       - Абсолютно. От баронессы он уйдет не раньше, чем послезавтра утром.       «Это хорошо, в доме Марианны, я так понимаю, нашему хрюнышу ничего не грозит. Но вот потом…»       - Если вы о кансилльере, то не беспокойтесь.       «Маршал, - девица просто засияла от радости, - мы таки идём убивать Штанцлера?»       - Нет («у-у» - разочаровано проныла барышня), но я позаботился, чтобы мальчик не ходил один.       «Заботливый вы наш! Отец родной! Я люблю вас, маршал, - притворно всхлипнула девица. – Ну, раз Окделл пристроен, пора и самим развлечься, вы не находите?»       - Не нахожу, - идти в бордель с безумной девицей в голове Рокэ совершенно не хотелось.       «Маршал, меня терзают смутные сомнения, - вкрадчиво начала девушка. Рокэ по опыту знал, такой тон не предвещает ничего хорошего. – У вас всё в порядке с физиологией, а? Может, дисфункция какая? Вроде, здоровый мужчина. Должны же вы испытывать определённые желания».       Нет, желания Ворон испытывал. И ещё какие. Но стоило ему подумать, что в кровати их будет трое и желание тут же пропадало.       «Маршал, - девица почувствовала его сомнения, - обещаю вести себя прилично. Знаете, я ведь могу как бы отгородиться от всего этого. Между прочим, длительное воздержание опасно для здоровья. Ну, ма-а-аршал, - заканючила девица, - я же о вас беспокоюсь, как никак. А вы совсем о себе не думаете. Вот снимем мы проклятье, захотите вы детками обзавестись, а поздно. Всё уже на полшестого».       «Сводить её в бордель, что ли? Пусть успокоится. А то она меня своим нытьем в гроб загонит», - мелькнула в голове предательская мысль. Рокэ тихо взвыл. –«Кому сказать – Первый маршал выгуливает по борделям своё безумие. И как он это себе представляет? Тело-то его. А может…Может, отдать ей тело, пусть делает что хочет? Только б заткнулась». Подумал и сам ужаснулся своей мысли. Нет, нет, нет! Так и с ума сойти можно.       - Эрэа, вы загоните меня в гроб надёжнее всех Людей Чести вместе взятых. И гибель Талига будет на вашей совести, - воззвал Алва к последнему аргументу. Судьба королевства была девушке до странности небезразлична.       «Хорошо, - скорбно пробормотала девушка, - возвращаемся домой. Буду сидеть и страдать от тоски, - тяжело вздохнула Валентина. – Вы, вы просто не понимаете, как это тяжело, маршал, вот так, день за днем находиться без движения и смотреть на всё со стороны. Эх, маршал», – кажется, девушка махнула рукой.       Разлившаяся грусть была неподдельной.       - Эрэа, - сжалился Рокэ, - сегодня мы будем пить и петь. Такой вечер вас устроит?       «Ну, на бесптичье и попа – соловей. Устроит».       Рокэ вздохнул (вздохи получались у него всё лучше и лучше), эта поганка была неисправима.       «Маршал, что за кислятину вы пьете?» – скривилась девушка.       - Это – «Дурная кровь», - Рокэ устроился в любимом кресле и сейчас не спеша смаковал вино.       «Вампир вы наш, доморощенный. Всё у вас кровь да кровь».       - А что предпочитаете вы?       «Ну, что-нибудь сладенькое, на худой конец, полусладенькое».       - Не знал, что вам доступны вкусы.       «Мне – нет, а вам – да. Вкусовые рецепторы передают сигнал с помощью нейронной связи в головной мозг. Сигнал обрабатывается и передается обратно уже в виде ощущения вкуса. Ну, как-то так. А я, так уж получилось, что могу перехватить сигнал и почувствовать вкус. Маршал, не заморачивайтесь», - девушка почувствовала недоумение Ворона.       - Расскажите о своём мире, - Рокэ только сейчас подумал о том, что девушка уже давно поселилась в его голове, но он так и не удосужился поинтересоваться, откуда она.       «А что рассказывать. От перемены места жительства человеческая природа не меняется. У нас тоже предают и убивают, любят и ненавидят, могут быть трусами, а могут быть смельчаками – ничего нового. Разве что, магии, ну всех этих повелительских штучек, типа шепот ветра, голос скал, у нас нет. В историческом плане, то, что вы проживаете сейчас, мы прошли где-то круга полтора назад. Лошадей и ручной труд заменили механизмы. Особенно хорошо это видно на примере оружия. Вот где действительно прогресс. Желание быть сильнее агрессивного соседа очень стимулирует.       А ещё люди научились летать, высоко-высоко. Не как птицы, конечно, то есть, крыльями мы не машем, но по воздуху передвигаемся».       Тина, как могла, передавала Алве образы из своего мира, но вдруг неожиданно замолчала. И Рокэ отчетливо понял – девушка плачет.       «Простите, маршал, это вы дома, а я…Точнее, у меня не все дома. Но ничего, - бодро встряхнулась эрэа, - глядишь, со временем соберутся. Вы не забыли, вы обещали мне концерт по заявкам».       - К вашим услугам, эрэа, - улыбнулся Рокэ и, отставив бокал, потянулся за гитарой.       Девушка слушала молча, источая волны довольства и восторга.       «Эх, до чего же я люблю гитару, - наконец нарушила молчание Валентина. – Люблю петь и играть».       - Вы умеете?       «Вы ещё спрашиваете, маршал? Конечно!»       Рокэ сделал глоток вина и рискнул:       - Попробовать не желаете?       «Это вы мне предлагаете свое тело? Не боитесь?» - усмехнулась барышня.       - Если не верить своему безумию, то кому тогда верить?       «Логично. Давайте пробовать, так хочется поиграть».       Где-то через полчаса девушке удалось-таки завладеть телом герцога, при этом оба поняли, что чем сильнее эмоции соседки, тем легче ей удается потеснить владельца. В этот раз не было ни толчков, ни провалов – на мгновение Ворона окутала темнота, и вот он уже смотрит со стороны, как его руки устраивают гитару на его же коленях.       - Моя очередь, маршал, услаждать ваш слух, - собственный голос звучал со стороны непривычно и пугающе. Пальцы уверенно побежали по струнам.

Графиня, мне приснились ваши… зубы, Как будто я лечу на вороном И хвост его, как хризантема с клумбы, Напоминает мне о вас и о былом.

      В этом была вся Валентина. И с чего Рокэ решил, что барышня будет петь что-то приличное.

Графиня, я подрался на дуэли За то, что князь сморкался в ваш платок. Я б каждое пятно на вашем теле Расцеловал бы, если б только мог.

      С каждым новым куплетом Рокэ начинал все больше сожалеть, что здесь нет Савиньяков. Надо бы песню выучить.

Графиня, приезжайте в полночь к дубу - Я сена там немножечко припас. Графиня, мне приснились ваши зубы… Я I love you, я думаю о вас.

      Если поначалу герцог только улыбался, то теперь уже веселился во всю.

Прошу вас, ваша честь, вниманья мало-мальского. Не то я вымру весь, как лошади Пржевальского.*

       «Талант, бесспорный талант, эрэа».       - Ну, не хотелось ударить фейсом по тейблу, маршал. Ну, то есть, в грязь лицом. Надеюсь, повеселила?       «Это было великолепно. Чего-то подобного я от вас и ожидал».       - Не сомневаюсь. Но, может мне всё же удастся вас удивить, а? – гитара снова зазвучала. На этот раз более мягко и проникновенно.

Я могу тебя очень ждать, Долго-долго и верно-верно, И ночами могу не спать Год, и два, и всю жизнь, наверно! И пускай дни за днями летят, Облетая, как листья у сада, Только знать бы, что все не зря, Что тебе это вправду надо!**