Соседи

      «Чего сидим? Кого ждём? И вообще, что за вселенская скорбь, маршал? Мы победили – это раз. Агдемар наказан – это два,нам удалось уладить государственные дела, при этом не нарушив Договор, и выбраться из этой зад… сложной ситуации не только почти без потерь, но даже с приобретениями (союзники и деньги) – это три. Мы вообще в шоколаде! Так что нас печалит на этот раз, маршал?»       Рокэ устало помассировал закрытые глаза кончиками пальцев. Печалило, а точнее, заботило его две вещи. Во-первых, Ричард. О том, что он ходил в палатку к пленнику, Алва знал. В конце концов, он не запрещал своему оруженосцу общаться с Робером. Да и дело было не в этом. С Диком уже давно нужно было поговорить. Серьезно, обстоятельно. Но война предъявляет свои требования. После смерти Оскара Ричард немного отстранился от маршала, а Рокэ не стал предпринимать никаких попыток к сближению. А что он мог сказать? Читать пошлые поучения, что болван сам во всем виноват – глупо. Утешать? Слишком цинично.       А потом не было ни времени, ни настроения. И вот теперь, когда все перипетии войны остались позади, Рокэ всё острее чувствовал необходимость разговора с Окделлом. Судя по всему, Дик тоже хотел о чем-то с ним поговорить, но ещё не был окончательно готов к этому. Герцог всё чаще замечал своего оруженосца задумчиво молчащим (что уже было необычно). Правда, в исполнении Ричарда это было больше похоже на обиженное сопение, но Ворон уже понял – по-другому Дикон думать не умел. Что ж, торопиться им больше некуда, можно и подождать, пока юноша дозреет до разговора.       Второй, более насущной проблемой, был Робер Эпинэ. С пленником что-то нужно было делать. Тащить его в столицу или отправлять к Жермону – опасно. В первую очередь, для самого Эпинэ. Маркиз Эр-При, после всего случившегося оказавшийся в руках Олларов, был для многих опасным свидетелем. Привезти его в столицу и посадить в Багерлее? Но Рокэ не был уверен, что и там Робер будет в безопасности. И что тогда? Запереть его в собственном доме? Отправить в Кэналлоа?       Пока что ясным было одно – Робер будет жить. Решение Проэмперадора – это решение короля и никто не в силах его отменить. А пока… Пока пора бы и пообщаться с будущим Повелителем Молний.       «Я так понимаю, - спросила девушка, когда Алва направился к выходу из палатки, - что мы идём к Роберу?»       «Правильно понимаете, эрэа».       «Давно пора, - одобрила Тина. – Это единственный повелитель, которого я ещё не видела».       «Рад, что могу удовлетворить ваше любопытство», - усмехнулся Рокэ.       После Суда Бакры это была их первая встреча. Эпинэ устало поднял голову – единственное движение, которым он приветствовал вошедшего. Покрасневшие глаза и синеватые тени под ними, говорили о бессонной ночи.       - Я… Я хочу поблагодарить вас, - неожиданно начал Робер.       - За что? – Алва был искренне удивлен. Неужели Эпинэ благодарит его за спасенную жизнь?! В таком случае следует ждать снега прямо посреди лета.       - За то, что с Эпинэ сняты двойные налоги. Это несправедливо, наказывать невиновных за чужие поступки.       - Вам следует благодарить не меня, а Его Величество Фердинанда. Решать такие вопросы – не в моей компетенции.       В палатке повисла пауза.       - Больше ничего не желаете сказать? – усмехнулся маршал, рассматривая свои перстни.       - Хочу, - глухо произнес Эпинэ. – Я… Я просто не понимаю, как в вас это уживается?       - Что – это?       - Вот это – Робер мучительно подбирал слова, - ваша странная забота об Эпинэ и Надоре…       - Я уже сказал вам…       - Я уверен, если бы не вы… - Робер вдруг улыбнулся. – Я понял. Никаких противоречий. Вот так просто, походя облагодетельствовать, дать людям надежду, точно так же, как и отнять сотни ни в чем не повинных жизней – для вас это равнозначно.       - Это вы о потопе? – равнодушно уточнил маршал. – А вам, я так понимаю, больше по душе резать и жечь?       - Люди Чести никогда не поднимут руку на женщин и детей.       - И поэтому они предпочитают платить наемникам, которые делают за них всю грязную работу, - презрительно скривился Алва. – Да, на моих руках много крови, но я этого и не отрицаю. А вы? Насколько чисты ваши руки?       - По крайней мере, совесть моя чиста, в отличие от вашей, - огрызнулся Эпинэ.       - О да! – Ворон резко качнулся вперёд, глядя маркизу прямо в глаза. – Ваша совесть чиста, только застирана до дыр. Потому что вам слишком часто приходится смывать с неё кровь и предательство.       «Эрэа», - только и успел охнуть Рокэ, вылетая во тьму.       - Значит я, такой мерзавец и негодяй, уничтожил ни в чем не повинных людей, а вы у нас розовый и пушистый? Молчун! – Тина не сомневалась, мальчишка, увязавшийся следом за Алвой, и послушно сидевший у палатки, появится по первому же зову. - Тогда объясните мне, неразумному, в чем была виновата его семья? – герцог кивнул в сторону вошедшего подростка. - Ваши бирисские друзья, которым вы заплатили, зарезали его отца, изнасиловали и убили мать и сестру, а младшему брату, которому ещё не было и года, просто размозжили голову. Он – единственный, кто выжил, - Рокэ уже просто шипел в лицо Роберу, - он поседел от горя, а не от дурацких ритуалов и онемел от ужаса. Смотри! - Сильная рука ухватила Робера за волосы на затылке. Одним рывком Алва заставил Робера поднять голову и посмотреть в глаза стоящему напротив ребёнку. - Смотри, Человек Чести, на плоды трудов своих! Это ты по приказу своего дружка привез Агдемару деньги! Это на них старый Лис нанял барсов! На те деньги, что привез ты! И после этого, ты будешь говорить о чистой совести?! Смотри, пока не ослепнешь, Человек Чести!       Не ожидавший такого поведения Алвы Робер поначалу растерялся, а потом вырваться из рук маршала не было никакой возможности. Эпинэ встретился взглядом со стоящим напротив мальчиком. По мере того, как Рокэ говорил, в не по-детски серьезных глазах промелькнули боль, ужас, а потом всё затопила дикая, нечеловеческая ярость.       С низким, звериным рыком, мальчишка кинулся на Робера. Рокэ перехватил мальца за талию всего в какой-то паре бье от отшатнувшегося Эпинэ, крепко обнял, прижимая его голову к груди.       - Люди Чести… - зло сплюнул маршал. – Что ж вам в вашем Агарисе не сиделось? Ладно, в авантюру Эгмонта вы ввязались, потому что пошли за отцом и братьями. А теперь? Опять Великая Талигойя? Носитесь с этой протухшей идей, всё ищите, кому бы её продать, да подороже. Вы, как портовые шлюхи, готовы лечь под любого, лишь бы клиент был при деньгах.        Сначала это был Дриксен и Гаунау. То-то старина Вальтер обрадовался, узнав, что за помощь Фридриха вы готовы отдать его земли. Ну, конечно, Северная Придда, Марагона, что ещё? Наш Повелитель Волн ещё тот интриган, но свою выгоду считать умеет. Не потому ли он и отказался в самый последний момент, а?       А сейчас? Нашли себе новых хозяев? Агарис и Гайифа, как я понимаю. И чем вы с ними будете расплачиваться? Варастой? Эпинэ? А гоганам чем платить собрались? У вашего господина Альдо одни штаны на все случаи жизни. Что же он такое мог предложить? Дайте подумать? О-о, первородство, не иначе!       Ворон с удовольствием смотрел на побледневшего Робера.       - Вот только проблемка у нас ма-аленькая. Господин Альдо и не Ракан вовсе, а так себе сэц-Придд. Ну, и чего вы на меня уставились, словно на выходца, - хмыкнул Алва, глядя на выпучившего глаза маркиза. - А знаете, что самое смешное? Что отречение Эрнани принимали наши предки. Только моего потом убил бедолага Алан, даже не пожелавший выслушать друга. Впрочем, это фамильная черта Окделлов – сначала делать, а потом думать, если будет чем. Но, кажется, это общая особенность Людей Чести. Воистину, если Создатель хочет наказать, он лишает разума. И памяти.       Просто удивительно, вы так ратуете за древние обычаи, но совершенно не помните, что случилось круг назад. И самое прискорбное – не желаете помнить. Что ж, возьму на себя труд просветить вас, маркиз. Последним Раканом был, какая ирония, тоже Эрнани, младший из трёх братьев. Весьма болезненный юноша. Судя по тем записям, что остались в летописях и документах, чем-то он таким переболел, что не мог иметь детей. Вот потому и отказался от «веры предков», приняв новое учение. Эсператизм не требовал подтверждения царственной крови наследника, в отличие от абвенианства. И хотя со смертью последнего из трёх братьев де-факто Раканы исчезли, де-юре – они продолжали править. Свою тайну младший из трёх братьев доверил, и снова – какая ирония! - он доверил вашему славному предку, Чезаре Марикьяре, святому Адриану, основателю ордена Славы.       Похоже , отрёкшийся в пользу Франциска Оллара, король хорошо знал свои семейные тайны, не в пример вам, Робер. И, возможно, он хотел покончить со всей этой ложью. Потому и отрёкся не только за себя, но и за своих потомков, чтоб уж точно не повадно было.        Я понимаю, у каждого есть скелеты в шкафу, показывать их всем – не обязательно, но знать в лицо – необходимо.       «Эрэа, вы позволите?» - Тина, наконец, услышала голос Рокэ, который уже какое-то время пытался останавливать барышню, успевшую наговорить много лишнего.       Валентина была в ударе и выгнать её насильно Алва не мог.       «Нет проблем, - девушка была зла, как закатная тварь. – Они же вдвоем в ару смотрели. Там же только Шарль Эпинэ и Гектор Придд были. Господи, да что ж это такое! Прямо наказание какое-то! Накануне Излома Эпох в Повелителях одни деби… Тьфу, ты! Недалёкие личности!» – Вызверилась барышня.       «Вот эту прискорбную оплошность мы с вами и пытаемся исправить, - как можно мягче произнёс Рокэ. – А теперь верните моё тело. Бедняга Эпинэ сейчас сойдёт с ума от всего услышанного».       «Ох ты ж ёпт! – Только сейчас Тина осознала, что она рассказала маркизу Эр-При. – Ну, извините, маршал. И на старуху бывает проруха. Я стратила. Сболтнула лишнего, - вздохнула девушка, но тут же снова воинственно встопорщилась. – Ну, не смогла я смолчать, когда этот гад стал про чистую совесть говорить! А дальше… Остапа понесло. Э-эх! – Тяжело вздохнула Тина. – Ладно, передаю его вам. Только учтите, если вы отпустите этого рефлексирующего страдальца, я вас не прощу. Можете, конечно, дать ему коня, харчей в дорогу, - зло произнесла эрэа, - но тогда сразу берите лопату и начинайте копать. Размеры вам известны. Потому что когда этот урод Альдо войдет в Олларию, там такое начнется, что вазелин ещё нужно будет заслужить».       «Вазелин?»       «Розовое масло или… что там ещё используют любители гайифских утех».