Метагалактика. Мир Забвения.

3201 год. Особняк Адвинция. — Но почему именно ночью? — Потому что я так сказал. Лаконичность и неоспоримость ответа рождает доходчивое чувство смирения. Она уже ничему не удивляется, только закатывает глаза, признавая собственное поражение. Не сказать, что время проведения этого самого связующего обряда как-то повлияет на что-либо, но Фернандес мог об этом сказать хотя бы за несколько дней. И, что самое интересное, он решил перенести все торжество к источнику Забвения. Зачем — отвечать не собирается, сколько не пытайся упрашивать. — И как именно ты собрался созвать народ ко Вратам? Думаю, даже по твоей прихоти защитный барьер не поддастся. Не все же настолько влиятельные, у них нет доступа вообще-то, — иронично отозвалась Эрза, поджимая под себя ноги, откидываясь на мягкие подушки и с сомнением просматривая на парня. Яркость экрана планшета заставляла слабо щуриться, контрастируя с вечерней теменью. — Ты уверена? Ты забыла, кто твой жених? — насмешливо протянул Джерар, открываясь от прочтения очередных отчётов о безопасности Весты. — А я думал, что ты со мной только ради того, чтобы наплодить себе подобных и жизни тяжёлой не знать. — Чего? — возмущенно переспросила девушка, взметнув ранее расслабленные хвосты вверх и умилительно заострив уши со слегка подрагивающими кисточками. Фыркнула, прищурив глаза и с явным укором произнеся: — Так вот какого ты обо мне мнения? Боюсь, дорогой, ты слегка перепутал меня с одной из бывших и несостоявшихся. — Опять ты о ком-то постороннем, — раздраженно выдохнул парень, откидывая планшет в сторону. — Мы говорим о нас, Эрза. И никого другого наши отношения не касаются, запомни это, в конце концов. Что нужно сделать, чтоб ты, наконец, осознала, что я не собираюсь предавать тебя? На подобный упрек Эрза лишь хмыкнула, вздернув подбородок и поднявшись с мягкой постели. — Заметь, не я начала. Сам не лучше. Несколько мгновений простояла возле широкого окна, после чего сквозь тонкую ткань мужской рубашки почувствовала знакомое тепло, исходящее от крепкого тела вервольфа. Джерар скользнул руками вниз по ее плечам, обвивая тонкую талию и крепко прижимая к себе. — Послушай, я понимаю, ты боишься неизвестности, но я обещаю тебе, что не отрекусь от своих слов и обещаний, — неотрывно всматриваясь в темное, совершенно беспросветное небо, Эрза слегка расслабилась, внимательно вслушиваясь в немного хриплый тембр голоса вервольфа. — С завтрашнего дня я полностью буду принадлежать тебе, девочка моя, — выдохнул ей в ухо и положил голову на хрупкое плечо, утыкаясь носом в оголенную шею. — Всегда. Объятья стали теснее — Джерар напрягся, словно опасаясь, что она его вновь оттолкнет и уйдёт. Исступленно вобрал в легкие свежий воздух, удовлетворенно чувствуя обанятельными рецепторами нотки собственного запаха, что легкими веяниями исходили от Эрзы. Пушистые серебристые хвосты мягко обвивили его, захватывая и удерживая на месте. Атмосфера в комнате была несколько ленивая, спокойная: в комнате царил сумрак, рассеиваемый лишь приглушенным лунным светом. Ее тело теплое, совсем недавно согретое его собственными чувственными ласками и до невыносимости приятное. Ему нравится, он любит это все. — Хочу взаимности, Эрза, — в чужую шею тихо выдохнул парень, исступленно сжимая ладонями ее тазобедренные, чуть випирающие косточки. — Ты постоянно молчишь, и мне приходится довольствоваться недосказанностью. Но она же неоправдана. Не слишком справедливо, не находишь? Девушка улавливает какой-то сокрушенный смешок, прикрывает глаза от легкой боли и закусывает губу, понимая, что вновь не до конца справедлива по отношению к нему. Прежде она ничего подобного не испытывала и открыться ему действительно затруднительно — еще не научилась открыто говорить о том что она чувствует, находясь рядом. Демонстрировать — да. Быть может, это обыкновенное смущение и легкое волнение, некая боязнь безответного. Ощущает рядом с ним долгожданное умиротворение, безумную нужность, во что он погружает ее с каждым разом все глубже. Осознает, насколько усиливается их связь с каждым мгновеньем все сильнее. Неистово желает, неизменно любит — она не солгала, когда расскрылась ему в тот раз, после чего испытывала дикое смущение. Но столько неизвестного ей счастья увидела она тогда в его глубоком взгляде — казалось, она задохнулась от этой самой непонятной ей благодарности.Ее смертно поражает то самое чувство защищенности и покровительства. И все же немного ново и неизведанно это все. Не до конца понимает, как на это реагировать. Но знает, что промолчать ни в коем случае нельзя — ему надо знать ее чувства, потому что имеет на это полное право. Поэтому Эрза сглатывает, чуть вздрагивая, ловко выворачивается в кольце его рук и резко льнет к нему, исступленно прижимаясь. Поднимается на носочки, цепко хватаясь за плечи и зажмуривается, утыкаясь в плечо лбом. — Я боюсь, что ты исчезнешь, — Джерар слабо вздрагивает от тихого голоса, что в глухой тишине звучит слишком громко. Недоуменно замирает, когда она еще сильнее жмется, будто ища своеобразной защиты. — Не просто уйдешь, а исчезнешь. Как все они, как тогда случилось с ними. С родителями. Теперь он понял, что ее тревожило — он не раз замечал, как она на несколько совершенно незаметных для окружающих мгновений задумывалась, будто выпадая из реальности, а во взгляде присутствовала непроглядная растерянность и лёгкая печаль. Опасался спрашивать, оправдывая это теми событиями, что навалились на них в последнее время. Поступал не слишком достойно — надо было сразу разузнать, в чем причина. — Джерар, — позвала девушка, поднимая голову и слегка улыбаясь на его растерянное и несколько озабоченное выражение лица. Протянула руку, ладонью касаясь его виска. — Я кое-чему научилась, хочу, чтоб ты тоже это видел. Время будто замирает, а перед его взором словно размытыми и немного тусклыми иллюстрациями протекает чужая жизнь. Воспоминания Эрзы Скарлет. Как росла, развивалась, как менялось восприятие окружающего мира. Совсем маленькая, очаровательная и непоседливая девчонка с вечными длинными косами или распущенными, чуть вьющимися локонами до безумия любила детские проказы, особенно в паре со своим братом; поздние посиделки с отцом, когда гордый и властный Владыка мог позволить себе расслабиться и провести свободное время с дочерью, отложив государственные дела — при этом оба думали, что Сорра спит в покоях, вовсе не имея понятия об их ночных прогулках. С самого детства она пристрастилась к коллекционированию редких камней, минералов, ее завлекало абсолютно все, что была способна увидеть собственными глазами, а изучение книг и энциклопедий соправождались полной сосредоточенностью и заинтересованностью. Ни разу не спрашивала про брата, хотя сообразительная кицунэ понимала, что отношения к ней и к Лаксусу разительно неравноправны и несправедливы, что они отличаются — опасалась сделать ещё хуже. Когда она достигла возраста освоения магии духов, Лаксус перестал появляется слишком внезапно: сначала общение становилось реже, а потом и вовсе единичным. Как никогда чувствовала опустошенность, нехватку дорогих ей разговоров и мелких шалостей, его поддержки. Сколько безграничного счастья было, когда слишком разговорчивые няни проболтались о прибытии Лаксуса по неотложному делу. Тогда она его нашла там же, в ее излюбленном месте — цветочной оранжерее: он передал ей ту самую золотистую исцеляющую жидкость, игриво потрепал по волосам, а после так же исчез. И после этого момента она по каким-то причинам забыла об этом моменте, о существовании Лаксуса. Лишь дымка неопределенных воспоминаний осталась. После произошло не слишком понятное для все еще не такой искусной и достаточно взрослой кицунэ — были лишь страх, мнимая надежда и нескончаемая горечь потери. Кицунэ вне закона — серьёзный и почти посмертный приговор для единственной выжившей лисы. Скрывалась, взрослела: физически развивалась, тело постепенно становилось пропорциональным, принимало соблазнительные очертания, а лицо приобретало правильные, аристократическые черты; а природное обаяние и натура привлекали многих, но не доставались никому: она, как могла, сторонилась посторонних, преследуемая страхом, но подавлять свою суть становилось сложнее и физических контактов избегать было невыносимо — требовала сущность. Морально училась держаться в обществе, не показывать эмоций, потому что шаг не в ту сторону, и она обречена. Никто не должен был узнать, понять, поддаться сомнениям, что она на самом деле никакая не кровная ведьма, как притворялась, а кицунэ. Та проклятая и ненавистная для оборотней лиса, чей род полностью истребили, а родной дом уничтожили. Сложно и трудно переживала все то, что окружало.Чутко реагировала на весь дискомфорт и давление со стороны властей, закона. Но никак не понимала, чем именно ее истребленный род заслужил подобное? В чем смысл подобных жертв? Ответов не было, время Волны закончилось, Эрза сама осваивала магию, пользуясь книгами, что постоянно разыскивала в закрытых библиотеках, но слишком быстро начались неопределенные набеги орков, а единственной, пригодной для обитания планетой являлась Веста, где жили именно те виновники всего, те, с воли которых все началось. Но не было иного выхода, кроме как отправиться туда, хотя риск был слишком велик. И не чувствовала она презрения, как бы не хотела, как бы не желала. Потому что осознавала, чем может кончиться подобное стремление к мести и жестокости. Лишь просила Всевышнего защиты, дабы пережить это время, а после в ее планах было вновь скрыться из виду. Вечно убегать сложно, да и нудно. Но по-другому было никак. Но та самая встреча с ним способствовала какому-то тогда еще непонятному освобождению. Джерар Фернандес принял ее, несмотря на ее принадлежность к расе духов, и даже когда узнал, кем она является, по каким-то причинам содействовал ей во всем. Хотя и не был обязан, и выгоды для него особой не было в подобной помощи. Все прояснилось на Энисе, с содействием Лаксуса, в ходе чего выяснилось, что он — ее брат, да ещё и не родной, — а добил ее тот факт, что Лаксус — незаконнорожденный сын ее матери и отца Джерара. Потому что теоретически, если бы об этой самой связи узнали, его участь была бы довольно печальна, поэтому была искренне благодарна своему отцу за то, что принял Лаксуса в семью, признал того. Но тогда мальчик об этом не знал, быть может, не до конца понимал, не представлял, что вовсе не Аверилл является его отцом. Тогда еще не понимал, чем оправдано то пренебрежительное отношение со стороны Владыки к нему. Сколько он пережил в детстве и все, чего добился, сейчас принадлежит ему — и теперь никто не посмотрит на возмужавшего вервольфа с презрением или свысока, потому что он сам поставит на место всех, кто будет ему противен. В который раз Эрза убедилась, что месть — вовсе не выход. Стремление быть признанным затмила все другое, отодвинув неважное на дальний план. Связался не с тем, хотя думал, что его новый товарищ предан и верен — как выяснилось, было ошибкой, которая повлекла за собой череду этих ужасающих последствий. Фулбастер практиковался в управлении чужим разумом, нашёл подходящего подопытного и решил сыграть, тоже самоутвердиться в обществе и ответить за ту затаенную обиду на Фернандесов, чей род когда-то затмил его своей силой и ещё большим могуществом. До Юнона Зерефу и дела никакого не было, но тот даже не думал о том, что кицунэ будут не готовы к нападению со стороны вервольфов — они же без труда могли бы отстоять свою планету и власть. Он видел лишь цель подняться выше, управляя разумом Лаксуса Дреяра и ментально связываясь с тем. Задолго до этого, отношения между двумя расами были напряженными, но именно Лаксус, точнее его стремления и возможности положили конец раздорам. В то время Лаксус только-только достиг звания главнокомандующего, однако уже имел возможность и влияние, поэтому легко смог отдать подобный приказ. Они вдвоём сдружились, нашли что-то общее, и тогда Зереф оценил тот шанс, что подбросила ему судьба. Дреяр питал мучительную ненависть к Авериллу Скарлет, который когда-то изгнал его с Юнона с целью защитить свою планету и род, побоявшись того, что Энидар прознает о существовании незаконнорожденного наследника: неверно истолковал столь пренебрежительное и унизительное изгнание. Как раз этот факт, изгнание, и сподвиг Лаксуса на поиски своего биологического отца, которые увенчались успехом, но, увы, так и не были оправданы. Энидар в то время посмотрел на него как на отброса общества. Впрочем, он так относился ко всем, а в кровном наследнике, что практически никогда не выходил в свет до его смерти, видел лишь орудие, стремился воссоздать в нем копию себя. Следуя на поводу чувств вервольфа, Фулбастер задумывал уничтожить именно власть Фернандесов, во главе которых стоял Энидар, с помощью силы лисьих духов, полагая, что те будут в силах отстоять свое могущество в Забвении и покончат с правителем Весты самостоятельно. Только случилось все на грани, в тот момент, когда резерв энергетики, пополняемый источником, был минимальным, и его задумка — все, что он планировал, провалилось. Вместо Фернандесов, Зереф погубил кицунэ. За что был бы приговорен к казни, лишению энергетики и истощению — печально, что никто не был в курсе, что именно он стоял за всем этим. Волну оправдали Высшие, заявив, что конфликт между двумя расами совершенно естественен, исходя из натянутых взаимоотношений — а возмущаться и не верить в аргументы столь высокопоставленных личностей никто не посмел. Лаксус же не понимал, как именно все случилось — память будто стерли, а контроль над действиями в тот момент он не соблюдал. Но когда Дреяр увидел собственными глазами, что осталось от Юнона, и когда официально объявили об истреблении всех кицунэ, у него началась истерика. Были поиски, была слабая, мнимая надежда — Лаксус лично несколько раз отправлялся на Юнон с целью отыскать хоть что-то, что оправдало эту самую надежду — но не находили ничего, за исключением пыли и пепла, уже забытой разрухи. После провала Фулбастер решился затмить частичные воспоминания Лаксуса с помощью Джувии Локсар — та владела гипнозом и подобной способностью. Она была как никогда полезна ему, а когда Зереф понял, что может управлять ей, опираясь на ее чувства к младшему братцу, осознал, что не все потеряно. Смерть Энидара нисколько не приблизила его к цели, потому что правителем сразу же признали кровного наследника — Джерара Фернандеса. Пришёл в ярость от того, что упустил столь важную личность и не расправился с мальчишкой раньше, когда с тем еще относительно хорошо общался. Но потом до него дошло, что после младшего Фернандеса из этого ненавистного рода не останется никого, и к власти вернут Фулбастеров — второй по силе род вервольфов. Орки были лишь очередным шагом к достижению собственной цели. Вернул воспоминания Дреяру, посчитав, что всякая горечь от потери сестры улеглась, и смысла держать часть его разума в затмении более нет. А когда после этого узнал у Лаксуса, что нашлась та, за кого Дреяр отдаст жизнь, из-за кого тот настолько оживился, Зерефу пришло в голову укрепить власть собственного рода, контролируя кицунэ с помощью ее же силы — « звездного шара», который отвечал за скопление энергетики духа. Оставалось лишь завладеть ей. Он не был уверен в том, что именно эта девушка будет являться перерождением самого первого лиса, создателя мира Забвения, но она была единственной выжившей. Полагал, что та без амулета ни на что не годна, не может управлять магией лис, но Эрза Скарлет каким-то неведомым ему образом чувствовала сущность и, что самое нереальное, умела ее контролировать и обращаться лисой — именно на этом моменте он понял, что не ошибся. Что именно она сможет вернуть к жизни все планеты, воссоздав когда-то разрушимые им же связи источника, и попросту иметь возможность управлять всем Забвением. После этого ему бы не составило труда подчинить и ее. С того самого момента его решимость добиться своего увеличилась, завораживая обширностью возможностей. Когда именно все пошло не так, он толком не понял, просто все вышло из-под контроля, и те, кого он жаждал уничтожить, обыграли его в собственной игре. Почему-то правитель, которого он считал недостойным, и кицунэ, которую принимал за слабую, оказались разумнее и намного умнее. Параллельно этому, Эрза привязывалась, проникалась, засматривалась, благодарила его — и это длится до сих пор, в настоящее время. И эти моменты она ни на что не променяет. Лишь боится повторения, что вновь тот, кто ей стал до невозможности дорог, сможет исчезнуть. Его выдернули из чужого сознания, и он тут же ощутил чужие губы на своих устах: Эрза все так же крепко держала в ладонях его лицо, медленно целуя. Через свои прикрытые ресницы Джерар заметил влажные слезы, неспешно стекающие вниз по ее острым скулам. — Это причиняет боль, — проговорила девушка, приметив взволнованный взгляд, отсраняясь от его лица и всматриваясь в изумрудные глаза. — Но ты был прав, ты имеешь право знать все обо мне. — Все в порядке? Эрза устало улыбнулась и утвердительно качнула головой, восстанавливая резерв сил. Дать проникнуть в собственное подсознание требует немало энергии и моральной готовности, поэтому естественная усталость была оправдана. — Не стоило этого делать, если не хотелось, — недовольно выдохнул парень, поджав губы. Хотя на самом деле его затронуло то, что она все же нашла в себе силы и доверилась лишь ему. После, замечая ее усталость, Джерар утянул девушку на широкую кровать, укладывая на шелковистые простыни и рассматривая ее профиль, пока девушка неспешно погружалась в сон, роскинув хвосты на подушки. Она открыла ему абсолютно все. Он видел каждую секунду ее жизни, и был признателен. — Спасибо. Провел пальцами по ее щеке, после поднялся и вышел из покоев, задумчиво ступая по длинному коридору: есть некоторые моменты, которые он бы хотел завершить именно сегодня, когда время чуть заполночь. Удивительно, как подстроилось под них направление времени — этот год переживает последний день цикла своего течения.

***

Врата Забвения вокруг защитного барьера, что был совершенно невидим для невооруженных глаз, огибала тонкая металлическая платформа, которая плотно прилегала к полуострову и растягивалась на несколько километров. Народ голосил, не утихая уже с самого вечера, хотя до самого торжества оставалось около четырех часов. В возможностях создать платформу вокруг сферы Врат Эрза поначалу сомневалась. Но это же Фернандес. — Давай ты там как-нибудь один, — пробормотала Эрза, озадаченно наблюдая из иллюминатора шаттла на необъятную толпу, что с высоты полёта походила на пестрое полотно, тесно огибающее купол источника так, что это больше было похоже на концентрическое кольцо, распологающееся в экваториальном поясе. — Там без меня точно никак, да? Джерар усмехнулся, быстро бросив короткий взгляд на испуганную девушку и вновь вернувшись к управлению кораблем, направив тот в противоположную от полуострова сторону. — Увы, там должны присутствовать как минимум двое. — Как минимум? — Ну, на Весте не запрещены полигамные браки. — Это первое, что ты обязан исправить. — Ты уверена? — насмешливо протянул Фернандес, переключая передачу и сканируя данные климатической безопасности. — Кто знает, что будет с нами в будущем… — Если бы мы находились на земле, тебе бы медицинская помощь была ни к чему — ее бы попросту не успели оказать. Печально, что я не умею управлять шаттлом и не имею понятия о том, как он устроен, иначе я бы так и не стала супругой Владыки Весты, а после, без зазрения совести, сразу же свалила. — Как не стыдно, девочка моя, а как же клятва в верности даже после смерти супруга? — тут же отозвался парень, наигранно возмущаясь и против воли улыбаясь: Эрза теперь сводит его подобные намеки к шутке и не зацикливается на них. — Ну, быть вдовой всю свою долгую жизнь я не собираюсь. Ещё чего, горевать по несостоявшемуся мужу, — колко отозвалась девушка, бесстрастно рассматривая длинные ногти. — Разве мало доказательств моего обаяния и привлекательности? Ты должен был сам в этом убедиться вчера. Джерар клацнул зубами, вспоминая ее недавнюю практику: она вышла на территорию особняка, до этого предупредив об этом самого Джерара, на что он согласие и дал. Но когда в Адвинции стало слишком тихо, что шло вразрез с бурными приготовлениями, он ненароком выглянул с балкона на улицу и приметил Эрзу, соправождаемую восторженными взглядами и воздыханиями местных слуг и стражей, что были лишь несколько мгновений назад при службе и ни в коем случае не имели права отвлекаться. Сама она, казалось, ничего вовсе не замечала, рассматривая серебристые вьюны и бутоны лилий, плавно расхаживая по тропинкам меж цветочных ограждений. Забил, не придавая этому значение и вернулся к поглощению чёрного кофе. А немного позже один из смелчаков набрался храбрости покусился на его, и в открытую флиртовал с его невестой, на попытки которого она снисходительно-вежливо улыбалась, из-за чего тот был еще больше сражен наповал — вот этого Фернандес стерпеть был не в силах, и гордость своего звания отошла на второй план. — Не волнуйся, я и с другими разберусь. Так что, думаю, желающие будут не слишком напористы после пары демонстраций. — Как у вас все серьёзно, — рассмеялся Грей, до этого внимательно вслушиваясь в их мелкую перепалку и тем самым опережая Эрзу, которая уже была готова достойно ответить Джерару колким замечанием. — Ты смотри, а то сбежит от слишком сильного контроля. — Вряд ли, — легкомысленно бросил Нацу, подскакивая с кресла и расслабленно потягиваясь. — Дальше ворот Адвинции не успеет. Он же великий и всемогущий. Кицунэ тихо фыркнула, все так же не отрываясь от окна и рассматривая посадочную платформу, к которой они упорно приближались. — Достаточно, — отрезал в ответ Джерар, хмурясь и мягко приземляясь на платформу. — Лаксус уже ждёт вас обоих. Все готово. — Ого, а где же «Дреяр» или «главнокомандующий Департамента»? — Драгнил, они без четырех часов родня. Страж в ответ хохотнул, взъерошил свои яркие волосы и махнул рукой Эрзе, затем дождался открытия автоматической двери и спрыгнул за борт. — Куда вы? — недоуменно спросила девушка, останавливая Фулбастера у выхода, на что он одобрительно расплылся в улыбке: — Государственная тайна великого и всемогущего, — после чего подмигнул, задорно оглядываясь через плечо на правителя, который напряженно поджал губы и испепелял того раздраженным взглядом: — Да спокойно, спокойно. Не претендую. — Джерар, что происходит? — нахмурилась Эрза, скользнув недоуменным взглядом по спинке кресла, сверху которой были видны лишь синие волосы вервольфа. — Совершенно ничего. Ну конечно, ничего. Шаттл слабо затрясло, когда Фернандес оторвал его от земли, крепко сжимая в ладонях штурвал корабля, затем запустил систему самоуправления, указав точный маршрут на голограммной карте. Он развернулся в кресле, отталкиваясь от пола ногами, и откинулся назад, упираясь глазами в сидящую напротив него девушку. Эрза пожала плечами, отступая и более не требуя объяснений: быть может, и вправду для нее информация совершенно незначимая. — Ты в курсе, что слишком мало времени для подготовки к столь значимому торжеству в моей жизни? — спросила Эрза, наигранно наивно хлопая ресничками. — Да ты еще замучаешься ждать того момента, когда я стану твоим, — уверенно отозвался Джерар, самодовольно ухмыляясь и поднимаясь, чтобы опуститься рядом с девушкой. — Ты и так мой, — хмыкнула Эрза, беззастенчево располагая голову на его коленях, а ноги закидывая на подлокотник дивана. Мысленно удивилась тому, что ранее самолюбие и неоспоримую самоуверенность не так ясно замечала в его размеренной и спокойной натуре. Лишь хамоватость. — Безусловно. Он слегка наклонился и обхватил пальцами ее подбородок, властно запечатляя крепкий поцелуй на нежных губах.

***

Врата Забвения. В данный момент его дико бесил ворот плаща из чёрного шёлка. Он в который раз одернул ткань вниз, хотя и знал, что тот сидел идеально. — Да ладно, ты нервничаешь, — ехидно заметил Фулбастер, расположившись по левую сторону от правителя. — Я не нервничаю, — огрызнулся в ответ Джерар, краем глаза оглядывая множество незнакомых лиц собственных подданных, ожидающих начало по ту сторону барьера. — Ну да, по тебе видно. Блин, соберись, где это видано, чтоб Владыка всея Забвения так открыто демонстрировал волнение? Ты на месте устоять не можешь. — Заткнись, Фулбастер, — процедил парень, нервно выдыхая: на самом деле, брюнет был прав, он слишком напряжен — причём весь день он толком и не думал о предстоящем торжестве, целый день проверяя состояние атмосферы и климатические условия: показания верхних слоев атмосферы Весты сегодня скинул ему Драгнил — Джерар надеется, что все они верны, и никаких казусов не случится. Но как только он ступил за порог покоев, за два часа до этого отпустив рвущуюся к Норесс Эрзу, пришло осознание, что, вообще-то, осталось несколько мгновений до того, как та, наконец-то, по-настоящему будет принадлежать ему и являться полноправным членом его рода. И теперь его чуть ли не трясло от накатившего то ли волнения, то ли предвкушения. Бесчисленное количество шаттлов парили в воздухе, благодаря системе управления кораблями, а за куполом для обязательной страховки ожидал отряд Дреяра, дабы после торжества правитель со своей новоиспеченной супругой могли без всяких проблем добраться до шаттла, чтобы прибыть в Адвинцию раньше других — так было по сценарию, но в его случае придется опустить несколько намеченных деталей. — Джерар, — позвал Грей, а после того, как правитель выжидающе взглянул на стража, на несколько секунд замялся, но все же продолжил: — Я хотел бы на неопределенное время уйти в отставку. — Что? — хмурясь, переспросил правитель, мгновенно сосредотачиваясь на данной просьбе. — Причина? Фулбастер вновь замялся, поджал губы, будто обдумывая, стоит ли продолжать сей разговор. — Хочу проверить Джувию. Джерар хмыкнул, мысленно подтверждая собственные догадки, затем спокойно отозвался, одобряюще положив руку на плечо друга: — Ты можешь и не отказываться от службы. Я не исключал возможности предоставить тебе наблюдение за ней. Грей расслабленно улыбнулся, поблагодарив его, после чего они вновь замолкли. Проникнуть к источнику было нереально, поэтому Фернандесу пришлось воспользоваться печатью рода, дабы Фулбастер смог пройти сквозь защиту. Старейший Высший ожидал поодаль, рядом с низким бортиком, что огибал столбы света энергетики, а перед ним возвышался узкий белесый алтарь с двумя приготовленными кубками. — Твою ж… Фулбастер резко поднял голову, повторяя недавний жест Фернандеса, стукнув того по крепкому плечу. Он собственной кожей почувствовал ее прибытие; как резко оборвались многогранные голоса, и стало до невозможности тихо. Ошеломленный взгляд Фулбастера, направленный в сторону входной арки, заставил его повернуть голову. В бликах исходящего от источника света ее кожа мягко светилась. Лёгкая ткань плотно облегала стройное тело, очерчивая фигуру и бедра, после плавно перетекая в полупрозрачный шлейф, а вышитое поверх кружево тянулось узким узорчатым темпераментом, вырисовывая лишь мелкие лепестки цветов до самого окончания шлейфа. На этот раз смелый вырез от чашечек кружевного лифа тонкой полосой продлевался до талии, а от самого лифа сбоку тянулись переплетающейся вязью облегающие рукава, заменяя поддерживающие лямки и полностью оголяя плечи и красивую шею. Посеребреная вышивка крупных бутонов сверху покрывала белоснежный шёлк, ярко переливалась, отливая лучистыми поблескиваниями. Он, наконец, поднял взгляд на ее лицо, и незаметно дыхание перехватило — ее пронзительный взгляд был направлен чётко на него: подведены были лишь глаза, визуально подчеркивая их фиолетовую глубину. Алые волосы собраны в причёску, лишь передние пряди оставлены крупными локонами спускаться на плечи, а сбоку сверкали мелкие, практически незаметные жемчужины. Она расправила плечи, приподняла подбородок и ступила на мрамор, цокнув высокими каблуками по полу. Уверенно направилась к нему, блеснув белоснежной улыбкой — ни намека на скованность или опасение быть предметом ярых обсуждений, что обязательно последуют после свадьбы. Опущенные хвосты серебристым веером раскрылись, приковав все внимание к ластящемуся пушистому меху. Уши дернулись, прямо поднявшись и распушив кисточки — они контрастно выделялись в алых волосах. Вот она — именно та, которую избрал Джерар Фернандес. Никто не мог знать ее личности, происхождения, но это было и не обязательно — она сама лучилась внушающим превосходством и природной элегантностью, которая присуща всем аристократам. Завороженное изумление окружающих соправождалось невысказанным ошеломлением — ранее браки заключались лишь между однообразными расами, а союз кицунэ и вервольфа — и вовсе нечто сверхъестественное. Но никто не посмел возразить или пойти против его выбора. Он почувствовал прилив непонятной гордости и самодовольства, уловив завистливые перешептывания и ошеломленные взгляды присутствующих, а после и вновь проснувшееся раздражение, когда понял, что платье держат лишь плотный лиф и рукава — спина, до самой поясницы была полностью прикрыта прозрачной сетчатой тканью, и лишь по позвоночнику узкой линией выполнены мелкие бусины серебристых жемчужин. И ее видели все. Неповторимую роскошь, что она олицетворяла собой, даже без учёта верно подобранного фасона платья, что вырисовывал каждый соблазнительный изгиб ее тела и откровенно позволял оценивающим взглядам рассматривать все это, а особенно — ее прекрасную осанку и спину — Джерар сдержался, чтобы ненароком протестующе не зарычать, но Эрза заметила, как дернулись его уши, а сам он напрягся. Он сжал челюсти, промолчав, и подвёл ее к алтарю, заводя свою ладонь ей за спину. Ожидающий их Высший подал резные кубки с прозрачной жидкостью на самом дне. — Ваше Величество, потребуется кровь ее Высочества. Эрза незаметно скривилась, понимая, что подобных званий и официальных обращений больше избежать не получится. Покорно протянула руку мужчине, но ее ладонь была резко перехвачена. Джерар ревностно стрельнул взглядом в Высшего, тем самым приказывая тому не лезть, и тот беспрекословно уступил, проглотив подобное обращение свысока и давая возможность правителю самому надрезать нежную кожу запястья лезвием. Девушка вновь незаметно закатила глаза, поражаясь своему все-еще-жениху и его собственническим инстинктам: как дальше жить-то будут? Ей же не сидеть все время рядом с ним. Лёгкая боль пронзила руку, отчего она закусила губу, после чего Джерар поднес ее руку к одному из кубков, в который сразу же упали несколько капель вязкой крови. Подобные манипуляции он проделал со своим запястьем, затем передал свой бокал девушке, при этом забрав ее кубок себе. — Два ранее враждующих рода, две конфликтующие расы, наконец, нашли тот самый необходимый баланс. Отныне, этот день будет запечатлен в память источника. Прошу подтвердить сказанное, объединив ауры воедино и связав сущности. Вновь почувствовала его прикосновение, и он утянул ее в сторону низкого бортика, где находились световые столбы. Ступив в иллюзирную воду, она выдохнула, позволяя себе в первый раз за все время расслабиться. Мелкие светлячки закружились вокруг них, обволакивая приятным светом, и она недоуменно проследила, как Джерар вытаскивает из внутреннего кармана цепочку с мелким шариком. Шокированно распахнула глаза, когда узнала в нем свой «звездный шар», и песчинки внутри отозвались на ее присутствие, засверкав. — Откуда? — Это тоже Государственная тайна. — Слишком много у тебя тайн от супруги, тебе не кажется? Джерар лишь подмигнул ей, перекинув тонкую цепочку через голову, затем кивнул Эрзе, и она неспешно выпила содержимое кубка, повторяя за парнем. Слабое жжение охватило тело, и она от неожиданности дернулась, тихо зашипев. Уставилась на руки, рассматривая золотистую вязь, что плетением вилась вокруг оснований запястей, вырисовывая витиеватый узор. Подняла голову, замечая Джерара, внимательно рассматривающего точно такую же вязь вокруг своих рук, после чего тот странно ухмыльнулся, проведя по узору большим пальцем. — Источник одобрил Ваш выбор… Затем последовала не слишком интересная речь об обязательной верности, ответном покровительстве. — В последствии утверждаю факт возможности иметь кровных наследников лишь от истиной пары и одобренной Вратами Забвения кандидатуры. Никто из Вас будет не в силах связать себя с кем-то иным и чужим.

***

После связующего обряда виновники торжества сразу же отправились в Адвинцию, скрывшись от посторонних глаз. Особняк был полностью подготовлен для бала, и уже через несколько минут главный зал наполнился приглашенными гостями высокопоставленных родов. Эрза держалась стойко, хотя и не понимала всего этого фарса с сидением на тронах — еще один на заказ был выполнен с просьбы правителя еще за неделю до планируемой свадьбы — и киванием на очередные поздравления, адресованные Владыке и новоиспеченной Владычице всея Забвения. Никто из этих людей был толком ей не знаком, но для них это было не особо важно — этикет требовал. Но, тем не менее, Эрзу приняли, как законную правительницу и супругу Фернандеса — недовольные незамужние девицы, все еще мечтающие побыть в таких же лучах славы и крепких объятиях правителя, как Эрза, не в счёт. Когда они только прибыли сюда, горничные копошились на кухне, добавляя последние детали декора на обеденные столы, и Фернандес утащил ее наверх. Если она и хотела побыть с ним в покоях, то этому не суждено было случиться — он увел Эрзу в кабинет, где несколько минут разбирался с печатью рода, дабы она сработала на хранилище. А после гордо сгрузил сверкающую диадему ей на голову, которая, как ни странно, чётко вписалась туда и никуда не норовила съехать — переливчатыми камнями и витиеватым тонким золотом окольцовывала собранные в причёску волосы. — Теперь ты владеешь всем тем, что есть у меня, — проговорил Джерар, почти до боли сжимая ее в своих руках и судорожно дыша в оголенную шею. — И мной в том числе. Внутри все затрепетало, с какой необходимостью в подобном он сжимал ее в крепких объятиях.

***

— Следуй за мной, — шепнул парень, незаметно наклонившись к Эрзе. Девушка почти умоляюще посмотрела вслед ему, пока он удалялся на задний балкон, который все это время был закрыт для гостей. Она чуть не захныкала от безысходности, поняв, что так незаметно, как ему, исчезнуть отсюда не получится. Медленно отпила красное вино из хрустального бокала, покрутив в пальцах тонкую ножку, после размеренно поднялась и вежливо улыбнулась, извинившись за необходимый уход. Сопровождаемая все еще не утихшими восхищенными взглядами мужчин, она мягко прошлась меж столов и скрылась в ночной темени. — Явный дефицит совести и чувства такта. Дверь тут же тихо притворялась, оградив их от бурных обсуждений посторонних, и она не успела согласиться с его замечанием — сразу же оказалась в захвате сильных рук и прижата к мужскому телу. Вдохнула свежий ночной воздух, прежде чем прижаться губами к его рту, и обвила тонкими руками его шею. Судорожно вздрогнула, когда чужие губы скользнули по скуле, подбородку и нежно поцеловали шею. Кожа сразу же покрылась мурашками, и она невольно откинулась на ограждение балкона под давлением его тела. — Ты уверена, что хочешь восстановить баланс сегодня? Лично я утомился, — протянул Джерар, обхватывая ладонями ее плечи. — Есть все же занятие поинтересней. Эрза задорно усмехнулась. — Ну уж нет, интересное мы оставим на сладкое. — Что и следовало ожидать, — обреченно выдохнул парень. После перегнулся через ограждение и неопределенно взмахнул рукой. — Я вижу, вы подружились. Гриф взлетел, возвышаясь над ними, затем мягко приземлился на выступ балкона, сложив крылья, и покорно опустился на мрамор, поджав под себя лапы. — Он просто знает, кто более экспрессивен. На грифоне ей доводилось летать во время дневных прогулок, после выматывающих тренировок — невероятно захватывающе чувствовать природу, взлетая чуть ли не до самых облаков. Фернандес выделил ему отдельное стойло, после чего подобрал подходящее седло — с этим возникли некоторые проблемы, грифон был визуально крупнее жеребца, — а затем долго раздумывал, как именно запрячь грифона — если с телом все относительно понятно, то вот с клювом дивного существа сложностей было достаточно. Поначалу было безумно страшно подниматься без всякой страховки, Эрза цеплялась за его гриву, но после размеренного, ровного полёта почувствовала, как вольность обволакивает, затмевая ненужные мысли и уничтожая опасения. Джерар помог ей забраться на спину животного, при этом терпеливо подбирая легкий шлейф платья, что сопровождалось заливистым смехом Эрзы, после чего уселся сзади, придерживая девушку за талию и похлопав Грифа по белоснежной шее.

***

— Никогда бы не подумала, что буду летать на подобных существах. Эрза погладила грифона у основания крыла, на что он вывернул шею, одобрительно утыкаясь клювом ей в плечо, и взмахнул львиным хвостом с приглаженной кисточкой на конце. — Считается, что они на грани вымирания, ты же знаешь об этом, — задумчиво отозвался Джерар, сканируя печать ярким голограммным лучом. — Как думаешь, есть шанс найти его сородичей? Он посмотрел на девушку через плечо, после задумчиво нахмурился. — Как знать. Быть может, в Забвении есть неизвестный нам полуостров, где как раз они и обитают, или та же планета, о которой мы не ведаем. Маловероятно, что мы сможем отыскать хоть что-то, связанное с ними, на Весте — их там не бывало еще до Волны, а остальные планеты попросту не пригодны для жизни в принципе. Да и не ужились бы они с людьми — натура слишком властная. — Разве это и есть причина считать этих существ жестокими? — Эрза, грифоны — это хищники, у них охота и выживание в крови. Они на самом деле опасны. Тебе повезло, ты подобрала его, когда он был еще мелким, поэтому Гриф к тебе так привязался. Да и некому его было воспитывать, кто знает, когда его мать кинула, — вервольф покачал головой, констатируя ясный факт, надеясь убедить Эрзу в правдивости данного. — Не будь так наивна. Вновь заупрямилась — он это понял по долгому молчанию, однако не возразила, осознавая, что правитель Забвения знает намного больше того, что касается этого мира — он был обязан это знать, чему его и учили с самого детства. — Если у меня получится… Эрза закусила губу, с некоторой доли печали заглянув в золотистые глаза грифона, после протянула ладонь к его морде и погладила по роговому клюву. — Если получится, то шанс определенно будет.

***

— Ты готова? Она с сомнением поджала губы, но кивнула. Раскинула руки, вспоминая наставления орчанки и предыдущие тренировки: сосредоточилась на внутренней силе, отключая разум. Серебристая аура оплела ее тело, развеваясь светлыми всполохами; хвосты взметнулись, распушившись. Напряжение охватило ее, подобно второй коже. Надеялась на то, чтобы в этот раз сила не ослушалась ее, и облегченно расслабила мышцы тела, когда правильными потоками выпустила энергетику лисьего духа без всяких обрывов. Пространство вокруг нее сверкнуло, и уже через несколько мгновений по извивающимся полосам, проводящим энергетику источника ко всем планетам, заискрилась иллюзирная жидкость, пропустив энергию сквозь погасшие столбы. Она будто сама наблюдала, как погибшая растительность планет обретает шанс на новую жизнь, а сам рельеф изнутри подпитывают Врата, пропуская магию девятихвостого духа, что когда-то создал мир Забвения. Световые столбы загорелись, даруя жизнь погибшему и уничтоженному. — А теперь, смотри. Она послушно подняла голову, как только Джерар обвил ее талию руками, и завороженно выдохнула теплый воздух: черный бархат неба сверкал яркими алмазами россыпчатых звезд. — Это… — Именно. Они стояли на самом краю полуострова, а мимо них белесыми переливами пролетали звезды, угасая лишь в самом дальнем пространстве космоса, под ними. Сияние самых разнообразных цветов над защитным куполом Врат Забвения невообразимо ровно обволакивало окружающую их двоих сферу. Звезды стремительно падали, подобно дождевому ливню — и это смотрелось изумительно в океане полярного сияния цветистых отблесков. — Когда завершается годовой цикл времени, галактика сияет. Это трудно объяснить научно — верхние атмосферы планет взаимодействуют с солнечными энергозаряженными частицами, и получается своеобразная игра света.3202 год уже готовится внести свои изменения в память источника и запечатлеть все события и воспоминания обитателей мира Забвения. Ее глаза засияли, а связующие браслеты на ее запястьях, что он держал в своих ладонях, мягко поблескивали, отражая чёткие очертания волн отблесков падающей звездной пыли — и он невольно засмотрелся на нее, когда Эрза закинула голову назад. Наклонился, легко отпечатывая поцелуй на ее губах, а после готов был на все, что угодно — лишь бы видеть почаще настолько счастливую улыбку и детский, захватывающий восторг в фиалковом взоре. Слегка отстранился, скользнул ладонью вниз по ее спине к пояснице и незаметно для нее очертил кончиками пальцев витиеватую ярко-алую вязь родовой татуировки, что точно повторяла узорчатый орнамент на правой стороне его лица и чётко выделялась под прозрачной, сетчатой тканью платья. Принадлежность к роду Фернандесов. — Ну, а звездопад просто как приятное дополнение. Ты же хотела увидеть это необыкновенное явление — а я был способен его показать.

***

3202 год. Метагалактика. Мир Забвения.