Sway

Hurts — The Crow

Печально, но он не чувствовал, как шипы вгрызаются в кожу его бледных рук, пока он пробирается сквозь чащу. В ту ночь лес не смел ранить его. Казалось, живое воплощение природной силы мстило жадному до любви королю за его неверность. Шаг — черный сапог погрязает в болоте, еще шаг — его душе нравится эта темнота, пучина, в которой он погрязает осознанно, пока с пальцев капает на серую траву королевская кровь. Молча наблюдая издалека, как в немом приступе Моргана сползает по холодной стене, Артур умирает вместе с ней, убивает в себе остатки благоразумности. Невозможно объяснить, какой чёрт подсказал ему: его Моргана — ведьма, и ее темные чары околдовали короля. Вопрос лишь в том, хочет ли он оказаться в ее власти? Хочет, хочет, и будет хотеть, пока ядовитая сталь не вонзится ему прямо в сердце на поле брани. Смольные крылья голодного ворона проносятся перед потемневшими глазами Артура Пендрагона, оставляя на щеке кровавый рубец, знаменуя им выбор короля. Птица кружит, словно стервятник, над склонившимся венценосцем, преклонившим колени перед темной фигурой. А в голове пульсирует, раздирает череп до костей одна мысль: «Она ли?» Черный длинный плащ аккуратно опускается на землю, а королю стоит больших усилий поднять глаза на предмет своих черных мыслей. Моргана стоит перед ним, сильная, властная, ужасающая в своем могуществе. А перед ней король — пачкающий колени в лесной грязи, не смеющий подняться и стать равным ей по праву. Брат и сестра. Сестра и брат. — Кто из нас король, Артур? — усмехается в ночи его женщина, медленно приближаясь к брату. Глаза — темные, подернутые туманом и искрящиеся самой темной магией, с которой только Артуру доводилось встретиться. Молча рассматривая ведьму, Пендрагон медленно прощался со своим прошлым. Закрывал двери в покои, отдавал последние приказания слуге, срывал фиалки, чтобы поставить их в покоях жены. Передавал меч рыцарям, покидал Великий зал. Прощался со всем, что знал и любил, готовился умереть у нее на руках. Моргана — да, это была она, — опустилась перед холодным королем, целуя вороний рубец, а Артур в последний раз обнимал жену, гладил рыжую гриву любимой лошади, пока перед глазами все его прошлое просто не исчезло. И тогда, резко подняв взгляд на Моргану, ничего-не-боящуюся и гордо рассматривающую короля, руками обхватил ее бледные щеки, кровью пачкая фарфоровую кожу. Долго смотрел, словно пытался примириться с мыслью, что стал ее жалкой добычей, и думал, насколько желанна была ему эта мысль. Моргана целовала его кровавые пальцы, пока он вдыхал запах роз, без которого дышать было до боли трудно, почти невозможно. Артур с горечью осознавал, что навсегда потерял ту, прежнюю Моргану, сползавшую по стене от страданий, смеющуюся на балах, — он заплатил прежней Морганой за свою слабость, возложил ее на алтарь своего ничтожества, и получил самую темную сторону ее истерзанной души — ведьму, от цепей которой ему никогда больше не выбраться. Он прощался со своей любимой сестрой, с которой он вырос и которую всегда любил, как мог, с сестрой, которую предал и не удержал. Артур бросал пред настоящей Морганой свою корону, блестящую от крови, затаптывал ее в податливую после дождя землю. А ведьма руками водила по его ранам, поцелуями исцеляя свет своей темнотой. Король сделал свой выбор. Моргана рассеивала руками туман, пока ладья везла ее и брата на остров, полный вечной смерти и вечного ожидания пробуждения. Артур отдал себя любви, какой бы черной она не была. Сестра же его, хороня останки их прежней жизни, увозила измученного, готового умереть короля в земли, о которых никому никогда не суждено будет узнать. И долгие тысячи лет заботливо хранит беспокойный сон своего брата леди Моргана, каждую ночь исцеляя новые раны, а туман острова Авалон оберегает их тайну.