Плененные

      Вот и настал тот день, которого ждало всё Северное королевство — церемония бракосочетания между двумя принцами. Жизнь в замке кипела с самого раннего утра. Служанки сервировали столы в огромном тронном зале, куда свободно мог вместиться народ целого города. На белоснежной скатерти постепенно появлялись столовые приборы из чистого серебра высокой пробы, которые король когда-то привёз с Востока. Ветерок от пробегающих мимо стола людей, отдавался легким звоном в хрустальных бокалах. Серебреные подсвечники поражали своей красотой, выражая почтение мастеру и вызывая зависть у всех, кто их видел. Повара доделывали последние блюда, различные нарезки, выпечку, украшенную кремовыми цветами, блестками и завитками, в общем то, что должно быть самым свежим. Замок украшался цветами различных видов. Огромные фарфоровые вазы были наполнены пышными розами, излучающими тонкий аромат. Они стояли на полу вдоль зала и на входе, возле лестницы. На столах стояли более изящные вазы из тонкого хрусталя и свет, отражаясь от них, озарял всю комнату. Всё блестело от чистоты и великолепия. В воздухе витал запах предстоящего веселья.       Только солнце начало подниматься из-за горизонта, во дворе начали появляться гости. У крыльца остановилась красная резная карета, запряженная тройкой белых лошадей. Лакей, одетый в тёмно-синий фрак, почтенно отворил дверцу из которой помог выйти прекрасной даме. Она была хороша: пышное красное платье утягивалось корсетом на тонкой осиной талии, подчеркивая и выделяя молодую упругую грудь. На изящной шее висело золотое ожерелье с рубинами величиной с горошину. Чёрные как смоль волосы были заколоты наверху, но при этом по спине спускались длинные кудри. Она вальяжно помахивала перед собой веером и качая бедрами, направилась в замок. Следом за ней подъехала ещё одна карета. Из нее вышел статный мужчина в военном камзоле. Он ровно держал спину и одаривал всех присутствующих высокомерным взглядом так, будто стоял перед полком своих солдат. Кареты подъезжали всё чаще, барышни в разноцветных платьях заигрывали с молодыми людьми, стоя в сторонке от парадного входа, а те в свою очередь не упускали момента, охотно отвечая.       Айн находился в своей комнате и не находил себе места. Почти всю ночь он не сомкнул глаз, от волнения его так трясло, что он даже не мог нормально лежать. Постоянно вскакивал, ходил из стороны в сторону. Думал о предстоящей церемонии, о будущей жизни. А вдруг что-то пойдёт не так, а если он заболеет и сляжет в кровать прямо перед выходом. А что, если Каспиан его бросит прямо перед алтарем или вообще его похитят разбойники. Много ненужных мыслей посетили его голову, поэтому утро он встретил на ногах. В окно он разглядывал прибывавших гостей, но от этого становилось только хуже. В этой толпе не было ни одного знакомого человека, всех этих людей он видел первый раз и они ему чужие. Он уже представлял их лживые натянутые улыбки, поздравления и презрительные взгляды. Этот вопрос в глазах: "Да что он о себе возомнил, этот чужеземец?" Каспиан выгодная партия для всех знатных детей и не секрет, что отцы пытались знакомить своих дочерей с потенциальным мужем. А тут новость: Каспиан женится на Южном принце, чтобы сохранить мир во всем мире. Немыслимо. Хотелось остановить всё это, отменить свадьбу и остаться в кровати, а ещё лучше уехать домой. К чему все эти церемонии?       В таком состоянии принца застали слуги. Рик пытался всячески успокоить бушующие эмоции юноши, но особого успеха это не принесло. Тогда Айна отправили в ванную, расслабляться и успокаиваться. Это и правда немного помогло отвлечься и привести мысли в порядок. В большой ванной была почти горячая вода от которой исходил чудесный аромат ночной фиалки. Вода окутала тело, заставляя мышцы расслабляться, а шум бегущей воды успокаивал нервы. Айн более менее пришел в себя. Он подумал над сложившейся ситуацией и пришел к выводу, что сделать он всё равно ничего не сможет, а вот лишнее волнение только помешает и ухудшит положение. Так зачем всё это?       После водных процедур принца хорошо накормили, так как возможности поесть потом может и не представиться. Завтрак был лёгким, но сытным. Как полагается, утро надо начинать с овсяной каши, которую Айн не любил, но в этот раз выхода ему не оставили. На столике так же был небольшой кувшин с молоком, свежие булочки, ещё горячие, и корзинка с фруктами. После трапезы предстояло надеть свадебный костюм. Королевские портные постарались на славу: белые брюки были сшиты из редкой и дорогой ткани, они выгодно подчеркивали стройные ноги принца, но были не так сильно украшены, в отличии от камзола. Это было отдельное произведение искусства. Камзол был расшит серебром и драгоценными камнями, даже пуговицы были из белого золота, так же на ленте, протянутой с левого плеча под правую руку, был прикреплен герб Северного королевства. Волосы заплели в причудливую косу так, чтобы она могла долго продержаться в хорошем состоянии и не растрепалась от ветра. Дополнила образ изящная корона в виде тонкого обруча с огромным синим камнем в центре.       Север славился своими холодами и Айн только сейчас понял почему. Если за день до этого погода была чудесной, то сегодня резко похолодало. Нельзя сказать, что сильно, но ощутимо. И это не было хорошо, так как официальная часть в основном проходила под открытым небом. У северян свадебная церемония была великим событием, и нельзя было пренебрегать обычаями и традициями.       После того, как все приготовления были готовы, предстоял выход в зал, где брачующихся ждали гости. Айн шел словно на эшафот, ноги не слушались, дрожали и норовили подкоситься. Он был похож на деревянную куклу, но всячески старался справиться с этим. Влажными от волнения ладонями, он прикоснулся к груди, стараясь унять трепещущее сердце, которое норовило выпрыгнуть. Он повторял про себя: "Успокойся. Всё хорошо. Ты сможешь". Эти слова заставляли его двигаться вперёд. Вот длинный коридор закончился, и Айн вышел к большой мраморной лестнице. Почти одновременно с ним, с другой стороны, появился Каспиан, и юноша просто застыл на месте, когда его увидел. Мужчина был одет в тёмно-синий костюм, так же расшитый серебряными узорами и драгоценными камнями, но на его широких плечах камзол сидел просто идеально. Ровная осанка, чуть надменный и снисходительный взгляд изумрудных глаз - всё это приковывало внимание и заставляло восхищаться. Каспиан тоже заметил Айна и его губы тронула улыбка, правда не понятно, что именно она значила. Он вытянул руку вперед, ладонью вверх и Айн, поняв чего хочет Каспиан, подошёл и робко положил чуть дрожащую ладошку в протянутую руку. Они повернулись и Айн только сейчас заметил, что внизу стояла целая толпа народа, которая начала громко кричать и хлопать в ладоши при их появлении. Волнение нахлынуло волной, и юноше стоило огромных усилий не рухнуть в обморок и, даже, попытаться выдавить из себя улыбку. Он нервно сглотнул скопившуюся слюну и шумно выдохнул, успокаивая дрожь. Каспиан повёл его за руку вниз по лестнице, прямо в центр этой шумящей толпы. Со всех сторон слышались поздравления, пожелания, свист. И Айн вздохнул с облегчением, когда они вышли на крыльцо. Он прикрыл глаза и с удовольствием вдохнул холодный воздух. Стало легче, правда, не на долго. Стоило принцу открыть глаза, как он увидел, что вся дорога от замка и вглубь города была заполнена людьми. Они разместились по обе стороны от дороги на всю её длину. Там были и гости, и работники замка, и простые жители города. Праздник был для всей страны! Торжественная церемония, по давним традициям, должна проходить в церкви, что стояла в другом конце города, и весь путь молодожёны проезжали на лошади, показывая себя всем жителям и принимая поздравления.       Айну предоставили очень красивую белую лошадь с длинной гривой и большими глазами, а у Каспиана был мощный жеребец чёрного цвета. Как только молодожёны сели на лошадей, они медленным шагом начали спускаться вниз по дороге, приветливо махая рукой и улыбаясь. Поздравления сыпались со всех сторон, девушки и дети кидали перед брачующимися лепестки цветов и ветки можжевельника, который в этих краях считался священным деревом или, как его ещё называли, деревом любви. Со временем Айн привык и уже чувствовал себя более раскованно. Он даже испытывал восторг и странный трепет в груди. Все чувства смешались, и это было чудесно, необычно. Он украдкой поглядывал на Каспиана и понимал, что влюбился в этого человека. В его нежную улыбку, в теплоту, с которой он смотрит на всех жителей, в его величественную осанку, голос и, конечно же, в глаза. Хотя, в них он влюбился ещё до того, как встретил его.       Дорога уводила всех в конец города, пока вдали не показалось одинокое здание. Церковь была небольшая и довольно старая, но при этом выглядела она очень уютно и даже богато. Белые стены были идеально чистыми, золотые купола сверкали от солнечных лучей, а витражи поражали воображение своей красотой. Принцы вошли в зал, где уже сидели самые важные гости: король, Кристиан, самые близкие родственники и представители всех частей королевства. Внутри здание было в тысячи раз красивее: оно было очень просторным, с высокими потолками, расписанными вручную лучшими художниками; в два ряда, по обе стороны зала, оставляя между собой проход, стояли белые резные лавочки; на стенах в золотых канделябрах горели свечи; в самом конце зала, на возвышении, располагался алтарь рядом с которым стоял священник в расшитой золотом рясе; из-за того, что позади алтаря находилось большое окно с витражом свет, проходящий через него, освещал всю комнату, заставляя её переливаться всеми цветами радуги, и это выглядело просто волшебно. Айн стоял как завороженный, не в силах оторвать взгляд от этой картины. Он даже представить не мог, что его свадьба будет проходить в таком красивом месте. О большем нельзя и мечтать. Каспиан снова взял Айна за руку и повел вдоль зала к алтарю. Священник начал читать молитву, прося богов дать этому союзу счастья и благополучия. Благословил молодых и попросил произнести торжественную клятву. Айн повернулся лицом к Каспиану, они взялись за руки и одновременно, смотря друг другу в глаза, произнесли: — Перед лицом Господа, наших родных и близких, мы клянемся любить друг друга в горе и в радости, в богатстве и бедности, в болезни и здравии, оберегать и защищать друг друга, хранить верность, поддерживать и быть единым целым, пока смерть не разлучит нас.       После этих слов, священник протянул им золотой кубок, наполненный вином, и супруги по очереди сделали глоток. На дне кубка оказались два золотых кольца. Каспиан достал одно из них, стряхнул капельки вина и аккуратно надел тонкое золотое колечко на безымянный палец супруга. Айн повторил все те же действия. Заканчивался обряд поцелуем. Каспиан нежно обхватил лицо Айна, и их губы соединились в трепетном и чистом поцелуе. Как только их губы отстранились, зал взорвался криками и поздравлениями. Теперь уже истинные супруги вышли из церкви на улицу, где их ждали почти все жители города и шум пронёсся по всему пространству. Люди кричали, шумели, обнимались, смеялись и плакали. Айн был рад, безумно счастлив. Молодожёны снова сели на лошадей и так же медленно двинулись обратно к замку, показывая всем гостям свои обручальные кольца. За супругами ехал король со свитой и Кристиан, а за ними и остальные.       В замке все было готово к принятию гостей. В зал вошли в таком же порядке, как и шли. Места супругов располагались в самом конце зала. На возвышении стояли два трона, оббитые синим бархатом и украшенные камнями, все остальные гости сидели чуть ниже, зато могли хорошо видеть молодоженов. Гости начали рассаживаться, все шумели, слуги бегали туда-сюда поднося блюда. Начались тосты за длительный и благотворный союз, за счастье молодых. Потом подарки, подношения. Это затянулось надолго, так как гостей было много. К тому моменту, когда всё закончилось, и гости развлекались, не обращая внимание на виновников торжества, Айн ужасно устал. Он уже не мог сидеть спокойно, всё тело затекло, спина устала и от бесконечного шума разболелась голова. Айн бросил осторожный взгляд на Каспиана. Тот сидел абсолютно спокойно и, кажется, совсем не устал. Спина была идеально ровной, голова немного приподнята, поза расслабленная. Будто почувствовав на себе взгляд супруга, Каспиан слегка повернул голову. Айн тут же отвел глаза, ему не хотелось показать, что он устал и хочет уйти, не хотелось огорчить или опозорить мужа. Может, им положено сидеть до самого окончания праздника, а вдруг Каспиан просто хочет находиться здесь, ведь это его праздник. От неожиданного шёпота прямо над ухом, Айн вздрогнул: «Устал? Пойдём, я отведу тебя.» Каспиан поднялся и протянул руку Айну, после чего они ушли из зала, ничего никому не сказав.       Каспиан довел Айна до его покоев. Внутри ждала служанка, милая девушка с длинными чёрными волосами. — Позаботься о принце. — сказал Каспиан, после чего вышел из комнаты, даже не попрощавшись.       Служанка помогла Айну снять одежду, которая на самом деле была тяжёлая, и отвела его в ванную. Оказавшись в горящей воде, Айн не смог сдержать стон облегчения. Он будто только что заново родился. Вода расслабляла затекшие мышцы и очищала разум. Глаза начали закрываться и если бы не вошедшая служанка, Айн так бы и заснул в ванной. В комнате на столике стоял легкий ужин. «А я ведь и правда сегодня ничего не ел», — подумал Айн. Перекус явно не был лишним, в теле сразу прибавилось сил, да и сонливость прошла. За окном опускались сумерки. Фонари города уже начали включаться, зажигаясь светлячками в темноте. Айн приоткрыл балкон, но быстро закрыл дверь, так как погода, холодная с самого утра, стала ещё суровее. Вот он какой Север. Вчера ещё было тепло, а сегодня без накидки не выйдешь.       Дверь с тяжелым скрипом отворилась и пропустила внутрь теперь уже не чужого человека. Каспиан на несколько секунд остановился, рассматривая Айна. Тот был одет в легкую ночную рубашку ниже колен, которая немного просвечивалась от лунного света, его длинные волосы волнами падали с плеч и по спине. Он был так хрупок и красив, что устоять было невозможно. Айн понял, почему муж так смотрит и поспешил отвернуться лицом к окну, чтобы скрыть своё смущение. Каспиан жестом указал служанке на дверь и после характерного стука, направился к юноше. Он взял его за тонкие плечи и резко развернул к себе. Айн испуганно пискнул и посмотрел на мужа огромными испуганными глазами. Кристиан впился в нежные губы грубым поцелуем и руками крепко обхватил юношу за талию. Айн пытался отстраниться, избавиться от этой боли, от рук, сжимающих до синяков, но не мог. От очередного движения он буквально полетел на кровать. Каспиан накинулся на него, словно зверь. Грубо целовал, кусал, срывал одежду, совершенно не обращая внимания на сопротивление. — Каспиан, остановись! Что ты делаешь?! — Что я делаю? Беру то, что теперь по праву принадлежит мне, ничего более. А ты, как послушный муж, должен тихонечко лежать. Понятно?       Айну было страшно. Тело била нервная дрожь, в горле образовался ком. Все места, которых касался Каспиан, горели огнем. Хотелось кричать, звать на помощь, бежать от него... Конечно, он понял, чего хочет Каспиан. Но не так, только не так. Пульс стучал в висках, заглушая все звуки, слезы заволокли глаза, мешая четко различать предметы. Айн ещё отчаянней начал вырываться, кричать, правда, недолго. Звонкий звук пощечины и резкая боль привели его в чувства. Он бросил взгляд на Каспиана. Тот был очень зол, смотрел холодно и совершенно не скрывая презрения. — Если ты не успокоишься, я тебя свяжу.       Он схватил Айна и перевернул его на живот, заставив встать на колени. Резкая боль пронзила всё тело, выбивая воздух. Айн кричал, бился под телом мужа, умолял остановиться. Но всё бесполезно. Каспиан двигался резко и жёстко, до синяков сжимая ягодицы супруга и не обращая внимая на его мольбы. Окончания первой брачной ночи Айн не запомнил, видимо Боги смилостивились над ним и позволили сознанию уйти.             Очнулся Айн один. В комнате никого не было. Всё тело болело, и он закусил нижнюю губу, чтобы сдержать слёзы. Было так больно, не столько физически, как душевно. «За что он так? В чём я виноват!?» На эти вопросы не было ответа. Была только огромная дыра в груди и растоптанные мечты. Превозмогая боль, Айн поднялся. Он закутался в одеяло и маленькими шажками направился к балконной двери. Распахнул её и вышел наружу. Ночной холод сразу заколол обнажённую кожу, но юноша не обращал на это внимание. Он ступал босыми ногами по ледяному каменному полу и беззвучно плакал. Поднял тяжёлый, полный боли взгляд в небо, надеясь найти там ответы на свои вопросы. Но от туда на него смотрела большая бледная луна, такая же несчастная в своём одиночестве. С неба, не гонимые ветром, срывались белые снежинки, танцуя свой причудливый и лёгкий танец, а потом, они просто падали на землю, разбиваясь вдребезги. Айн упал на колени и громко зарыдал. Его голос, полностью растворявшийся в тишине, никто не слышал.