Звезда по имени "Дурдом"

Корабль тряхнуло. Потом еще раз, потом снова и снова. Джим чувствовал себя содержимым маракаса, и не важно, чем его там наполняли, - голова начинала предательски гудеть, живот крутило, вставать с капитанского кресла совершенно не хотелось. Хотя, в принципе, было и не за чем: Скотти с Боунзом умудрялись наперебой орать по интеркому, что «капитан, какие трещины в корпусе, о чем вообще разговор?» и «Джим, урод, ты хоть представляешь, куда при желании может пролезть гипо?!». Красота и гармония рабочих будней, одним словом. «Как будто я виноват, что Сулу умудряется заметить три новые иголки у своего любимого кактуса, но ионное облако диаметром полторы тысячи километров он случайно проглядел», - ворчал про себя Джим, неохотно сбрасывая то инженера, то доктора. Спок, сидящий за своей консолью, выразительно поднимал то одну, то вторую бровь, а иногда, для создания пущего эффекта, даже обе сразу. Кирк называл такое явление «девятый вал», и то, что штормить не прекращало уже полчаса, слегка напрягало. - Капитан, мы почти вышли из зоны поражения, - радостно отрапортовал Чехов, в который раз ошибаясь с выбором слова. Но поправлять его решалась только Ухура, и то, мягко и ненавязчиво – не дай Бог кучеряшка расстроится. Маккой, сумевший отвоевать канал и услышавший доклад рулевого, радостно заголосил. - Чехов, поверните корабль обратно, пусть нас еще поколбасит, - мстительно прошипел Джим, говоря так, чтобы его услышал только глава мед.отсека. Получилось: через минуту Кирка уже проклинали витиеватым южным матом вперемешку с латынью. Слегка полегчало. Джим обернулся к старпому и почувствовал, что его сейчас все-таки вырвет. Спок с Ухурой. Ухура со Споком. Сидят около станции (какого черта Нийота вообще там, должна же быть на своем месте!) этого гоблина, соприкасаются коленями, Ухура еще и хихикает периодически – и плевать, что они пару минут назад были в опасности! Неееет, коммандер и лейтенант недавно, на радость всему (почти) экипажу, помирились: и мирились они всю ночь в каюте Спока, которая, между прочим, соседняя с каютой Джима, а тот метался, как зверь в клетке, не в силах уснуть: надо же такой траходром устроить было! Спрятаться было некуда: словно по закону подлости, самые тонкие стенки были между капитанской и старпомской каютами, в остальных же – полная тишина, словно при строительстве корабля материал закончился именно на двух важнейших помещениях. Поэтому ночью Джим спал от силы часа два, и то, взмыленный и нервный, вздрагивающий от малейшего шороха. Не каждый же день любимый человек так красиво и возбуждающе стонет за стенкой. И речь идет вовсе не об Ухуре. Кирк съежился в кресле, потирая руками горящее лицо. По веки словно насыпали песка – было сухо и противно жгло, при разговоре горло неприятно саднило, а воздух уже начинал с трудом пробираться сквозь баррикады соплей. Еще и Спок с Ухурой спать не давали, выстанывали там друг друга на ля-ми-норе во всех возможных позах. И теперь, что самое обидное, даже интересно, что могло заставить Ухуру ТАК визжать? Точнее, кто. И как именно. И прокатит ли это с Джимом, что самое важное. То, что когда-нибудь они со Споком будут вместе, было для Джима делом решенным. Кирк всегда получал то, что хотел; а Спока он хотел очень сильно. Сближение со своим первым помощником началось как-то незаметно, но очень быстро переросло в приятельство, а затем уже хорошую, настоящую дружбу. Ну а еще чуть позже – в одностороннюю (наверное) влюбленность. Проблема была в том, что Кирк искренне желал Споку счастья; и хотя он не сомневался, что по-настоящему вулканец будет счастлив только рядом с ним, если бы тот выбрал Ухуру, Джим бы отступил бы без раздумий. Просто потому, что так захотел Спок. Да и привычки разрушать парочки у Джима не было, - более того, он считал это низким (Маккой, когда услышал это из его уст, уссыкался минут семь). - Капитан, мы приближаемся к месту высадки! – Джим только собирался уточнить, куда и кого Чехов собирается высаживать в открытом космосе, как понял, что перед экраном раскинулась какая-то зеленоватая небольшая планета, на которую уже намылились любопытные десантники. Выкинув из головы, что он умудрился пропустить планету, Джим коротко взглянул на список высаживающихся, и с облегчением обнаружил, что из альфа-смены там только Ухура. А вот то, что на планете нет никого, кто мог бы ее нечаянно сожрать, отозвалось легкой ноткой сожаления. Нет, Джим любил и уважал Ухуру всем сердцем. Она была прекрасным лингвистом, чудесным другом и просто душой компании. Джим всегда был ей рад. Только отдельно от Спока. А так – всегда пожалуйста. - Высадка через 20 минут. Мистер Спок, примите командование, я схожу проводить десант, - это было негласной традицией. Если капитан не шел с десантом, он обязательно торчал с ними в транспортаторной до самого их отправления. Сначала команду напрягало такое поведение Джима, но потом традиция прижилась, - теперь экипаж шутил, что если провожает Кирк, миссия будет интересная и удачная. А еще полная приключений на многострадальный зад. Джим зашел в свою каюту, хлюпая носом. Что-то его совсем развезло. На прошлой неделе он шатался в одной форменке по ледяной планете, поспорив с Чеховым, кто дольше продержится: как выяснилось, у энсина к холоду устойчивость, а капитан погряз в соплях. Маккой, конечно, ворчал, но какие-то порошки выписал; однако у Джима не было ни времени, ни возможности принимать их по инструкции. Поэтому, нарезав по каюте пару кружков и пытаясь вспомнить, зачем он вообще заходил, Джим как-то автоматически улегся на постель, мысленно убеждая себя, что полежит всего 10 минут, а потом пойдет к десанту. «10 минут вместо положенных 8 часов из-за этих кроликов, это не так уж и плохо», - сонно подумал Джим, проваливаясь в дрему, и клятвенно обещая, что через три минуты он откроет гла…

***

- Капитан, ваше присутствие срочно требуется на мостике. Повторяю, капитан: Вы необходимы… Кирк с трудом разлепил веки. Тело было тяжелым и непослушным, голова гудела, дышать было нечем. Из носа предательски текло, губы болели, глаза закатывались назад, и каюта кружилась перед глазами – кажется, он помрет, не дойдя до мостика. Но, хуже того, он опоздал на отправку десанта: с момента его «10 минут» прошло 4 с половиной часа. Зеркало в душевой отражало какого-то опухшего растрепанного монстра с красным носом и глазами. Сопли текли просто зверски; Джим даже выклянчил у репликатора кипу салфеток, и теперь сдерживал порыв затолкать их в нос все сразу. Он откопал в шкафу шарф, связанный мамой на 10-летие, и замотался в него по уши; вдохнуть не получалось ни ртом, ни носом, и Джим сипел, от недостатка воздуха краснея еще больше. И где тот красавчик-капитан, в которого влюблена половина женщин Энтерпрайз и должен быть влюблен один вулканец? Что за опухшая недозрелая картошка на его месте? Но хуже всего было, когда Джим открыл рот, и еле слышно прохрипел: - Гозподе, какой ужаз. На мостик Кирк, покачиваясь и переваливаясь, вплыл, аки уточка, украшенный шлейфом соплей. Команда, что-то живо до этого обсуждавшая, замолкла и разглядывала опухшего капитана, такого, каким он даже с перепоя не бывает. Кирк попытался сделать гордый независимый вид, но именно в этот момент сопли решили начать блицкриг, и ломанулись из носа на втором варпе. Кирк икнул, чихнул, и окончательно утонул в насморке. - Капитан, десант вернулся 17, 4 минуты назад. Донесу к вашему сведению, они были крайне опечалены вашим отсутствием в транспортаторной во время отправки. - Черт, Зпок, почему меня никто не разбудил? «Зпок» только открыл рот, чтобы ответить, но двери турболифта разъехались, на палубу вывалилась слегка растрепанная Ухура. - Ой, простите, капитан, а почему… Господи! – Последний вопль был адресован лицу Джима, когда тот соизволил повернуться к связистке. Кирк саркастически подавился кашлем. - Ну зпазибо. - Простите, капитан, но сейчас Вы…эээ… - Похожи на подгнивший тунец, сэр! – Радостно подсказал светящийся Чехов. Джим попытался взглянуть на него укоризненно, но получилось просто взглянуть – около десяти секунд он потратил на попытки сфокусироваться на энсине, а когда это получилось, менять выражение лица уже не было сил. - Благодарю ваз за лезтные вызказывания о моей внежности, гозпода, но я хочу получить полный отчет о вызадке и… - И мощный подсрачник вкупе с головомойкой! – Боунз ворвался на палубу, как маленький злобный ураган, и сразу принялся осыпать морщащегося от его громкого голоса Джима проклятьями. – Ты опять довел да крайнего, Джим! Я же тебе прописал, что принимать, и не надо мне врать, что ты их пил! Я по лицу твоему вижу… Кирк устало выдохнул и потер виски. В голове бил колокол. Команда тихонько хихикала и подливала масла в огонь, а Ухура снова ускакала к Споку, - и внезапно Джим почувствовал, как в нем прорезается чистая злоба на весь мир. - Как же вы мне взе надоели… - пробормотал Джим, падая в капитанское кресло. Маккой, не замолкая ни на секунду, быстро всадил ему в шею гиппо. Джим сморщился, но дышать стало легче. – Лейтенант Ухура, мне нужен отчет о вашей вылазке. И поживей, пожалуйста, - гнусавость слегка отступила, и Джим наконец мог услышать свой собственный голос. Правда, хрипящий и надсадный, но это уже мелочи. - Есть, капитан. – Ухура быстро начала стучать тоненькими пальчиками по консоли, вслух проговаривая: - Планета класса «М», временный номер – КЗ46296, атмосфера…. Джим слушал в пол-уха, но усердно делал вид, что полностью поглощен отчетом Ухуры. Украдкой он рассматривал свое собственное отражение в одной из панелей, и пытался подавить пессимистическое желание удавиться. Благодаря гиппо Боунза отек немного спал, но на Джима все равно смотрело нечто красноглазое, опухшее, с сопливым носом и полным бардаком на голове. Маккой, что-то недовольно бормотавший у самого уха, вдруг замолчал и со всей силы выписал ему подзатыльник, только почему-то не с той стороны: со звонким «шлеп» рука медика впечаталсь в лоб Джима, и глаза капитана позорно съехались в кучку. - Ухура, я Вас поздравляю: все, что Вы сейчас говорили, Вы можете переделывать письменно – наш доблестный капитан ничего не слышал, - Маккой скрестил руки на груди. – А ты, Джимоти, поднимай свой зад и неси его в медотсек: нам предстоит серьезный разговор. Возмущенное бульканье Джима прервало вежливое покашливание интеркома, который застенчивым голосом Скотти сообщил: - Кхе-кхе, капитан, я Вас там не отвлекаю? Видите ли, у нас тут заминочка вышла… - Да, мистер Скотт? В чем дело? – Джим сердито зыкрнул на Маккоя и обвел внимательным взглядом притихший мостик. - Неполадочка… Накладочка…Неувязочка… Крохотная такая, совсем незаметная, что Вы, - продолжал изливаться Скотти, - Мы тут с ребятками попробовали поменять местами некоторые цепи… Ничего серьезного, просто малюсенькй эксперимент… И нас даже все получилось, интереснейший результат, между прочим! Вот только… - Мистер Скотт, вы горите! – На фоне послышалось шипение, тарахтение, жуткий мат и грохот. Интерком затих. Джим смотрел в пустоту еще с долю секунды, а затем, подняв глаза на Спока, ринулся спасать собственного инженера. И, судя по топоту, на помощь ему устремилось половина альфа-смены. Скотти они вытащили удивительно быстро: инженер сам выпрыгнул к ним навстречу, по пути пытаясь снять пылающие штаны. Пока спасательная группа судорожно искала хоть какой-то источник воды (Сулу, движимый желанием спасти товарища, от души плюнул на причинное место Скотти), инженер очень красочно и емко, правда, нецензурно, описал масштабы катастрофы. И Джим кинулся спасать уже собственный корабль. Потушили все довольно быстро – пострадала лишь одна консоль, пара цепей и молоденький энсин, лишившийся половины волос на голове. Скотти, оставшийся без штанов, радостно потирал руки и норовил незаметно плюнуть в Сулу – исключительно для того, чтобы тот нигде не обжегся, а вовсе не ради мести. Смена бодренько вернулась на мостик. Прихватив Маккоя и полу-лысого энсина, а Джим, чувствующий, как медленно тяжелеет голова, остался оценивать состояние инженерного отсека. - Ну, с кем не бывает! – Весело заметил Скотти. – В следующий раз нужно будет просто сменить порядок подключения, и… - Капитан, - перебил Спок, внезапно оказавшийся за спиной. А Джиму казалось, что он ушел на мостик. – Смею предположить, что Вам следует отправиться в медотсек – Ваше состояние можно оценивать, как неприг… - Мистер Спок, боитесь, что я устрою короткое замыкание, залив соплями консоль? – Джим хмыкнул, почувствовал, как его начинает нести. Нужно было быстренько заткнуть свой рот и куда-нибудь слиться, желательно – подальше от старпома. – Не стоит беспокоиться, я в полном порядке. К тому же… Джим громадным усилием прервал поток слов, льющийся просто из не закрывающегося ни на минуту рта, но Спок лишь поднял бровь. - «К тому же», сэр? - К тому же, - язвительно выпалил Джим, - если бы Вы, мистер Спок, действительно заботились о моем самочувствии, Вы бы не втрахивали свою подружку в матрас ночами напролет, мешая мне спать! Лицо Спока окаменело, насколько это было возможно, а Скотти внезапно замолк и попытался незаметно ретироваться. Но Джима уже понесло. - Серьезно, Спок, у тебе там что – копер? Знаешь, хрень такая, для забивания свай? Всю ночь: туда-сюда, туда-сюда, туда-сюда! У меня аж стены трясутся! А я спать хочу, Спок! Но нет: ах, Спокусечка, Спокусюсечка, - передразнивая голос Ухуры, кривлялся Джим, - Спокухуесюсечка! Глубже, глубже! Да куда глубже-то, там и так уже Марианская Впадина! И вообще, Спок, - мир смазался по краям, и Джим чувствовал, как у него пылают щеки: верный признак температуры, - ты не задумывался, что это бесчеловечно? Я живой, здоровый мужик, Спок, и у меня секса не было два месяца, с последней увольнительной! Ты знаешь, каково мне?! Да я помереть каждую ночь готов, Спок! Джим выдохнул, понимая, что только что наговорил. Кажется, много лишнего. Очень много. - Скотти, у тебя водички не найдется? А то что-то тут очень жарко… - Спок поймал его прежде, чем Кирк начал заваливаться. Коротко кивнув ковырявшему носочком пол инженеру, Спок перекинул руку своего явно бредящего капитан через плечо и потащил сдавать личному Церберу, обитающему на медицинской палубе. - Поэтому, Спок, я тоже хочу! – Внезапно заявил Кирк. – Поэтому выбирай: либо ты переделываешь эти тонкие перегородки к чертовой матери, либо… либо… Договорить Джим не успел: на горизонте нарисовался Маккой. Спок с чистой совестью передал капитана врачу, и повернувшись к разыгравшемуся Шапито спиной, негромко бросил: - Как Вы понимаете, капитан, я не могу переконструировать корабль: моих инженерных познаний будет недостаточно. Поэтому, боюсь, нам придется искать другие…альтернативы. И Джим отчаянно надеялся, что покраснел он из-за температуры.