Явно не мой размер

      Первое время было тяжело. Да что там говорить, это был настоящий ад. Сложно привыкнуть к этому миру, к людям. Но стоило только показать слабину, и на меня бы накинулись недоброжелатели, завистники, как голодные стервятники. И если бы хоть дали спокойно все осмыслить, а то ведь нет. Постоянное дерганье куда-то. Сплошные собрания, обходы территорий, составления планов. Я делал все на автомате. Только потом стал вдумываться, что-то добавлять от себя. Казалось, с изменениями становилось лучше. И лишь лежа в постели я мог отдаться печали и ностальгии по прошлой жизни. Но как бы это ужасно ни звучало, с каждым днем я все меньше вспоминал родных и близких, погружаясь в будни нового мира. Я врастал в него, а он — в меня. Со временем мне уже начинало казаться, что та жизнь была просто сном.       Там, где нужны были сила и мастерство, я отпускал свой разум и отдавался на волю памяти тела. Оно меня никогда не подводило. Все-таки я не смог удержаться от соблазна и попросил местного кузнеца изготовить мне несколько маленьких метательных ножей. А может, действительно пригодятся?       Как выяснилось, я командовал почти сотней храбрецов, которые не боялись защищать восточные границы нашего государства. Жили мы в небольшой крепости на самом краю леса. С соседями у нас было временное перемирие, которое больше походило на затишье перед бурей. Наши отряды не один раз встречались с пограничниками с другой стороны, провоцировали их на стычки, но больше для сохранения формы и развлечения. Никто особо не разговаривал, понимая, что наши правители могут однажды превратиться во врагов.       Отношения с бойцами были разными. От уважения до страха. По сути, это как в универе. Первые три года ты работаешь на зачетку, а оставшиеся — зачетка на тебя. Тут все так же. Артемий пять лет добивался уважения у окружающих своей отвагой и храбростью. Поэтому мне ничего не оставалось, кроме как пожинать плоды его многолетнего труда.       Парень был каким-то дворянином. Я не особо понял, но это было и неважно. Все равно род был небогат, а его еще угораздило родиться шестым. Родителей он особо и не видел. Не ска­жу, что у него бы­ло пло­хое детс­тво. Обу­чение прошел отличное, раз­носто­рон­нее. Изу­чал и ма­гию, но оказался непригодным. Тут и пригодились бо­евые искусс­тва, которые стали его билетом в военную академию. Когда наступило со­вер­шенно­летие, его сра­зу от­пра­вили на гра­ницу от гре­ха подаль­ше. А то многочисленные родственники уже на­чина­ли не­доволь­но ко­сить­ся в его сто­рону. Как же, столько голодных ртов жи­вет в од­ном доме. Не­поря­док. Артемий был не в восторге от этих веч­ных ин­три­г. У­ехал он с удо­воль­стви­ем.       В первые дни я подолгу зависал, наблюдая за разминкой мужчин. Но не мог отказать себе в удовольствии хотя бы пассивного наблюдения.       Внутри крепости словно жил маленький городок, по середине которого раскинулась небольшая площадь. То тут, то там были сделаны подобия арен различных форм и размеров. На одних проходили состязания, на других — тренировки. Можно было ходить вокруг и наблюдать за поединком стражников. Как по мне, так непаханое поле тестостерона! Воины были разные и явно из разных мест, потому как варьировался не только цвет глаз и волос, но и кожи. Одним словом, на любой цвет и вкус. Вот только ценителей здесь не было. Кроме меня, конечно. А так, два дня пути до ближайшего населения.       Мышечное развитие тоже было разной степени бугристости, но, лично на мой вкус, все как-то чересчур. Первые дни я не просто смотрел, а неотрывно следил за каждым их шагом, за каждым движением. Словно зверь, изголодавшийся без ласки, готовый напасть в тот же миг. Вот только что-то мне подсказывало, что не рады будут они такому рвению.       В один из обычных дней я решил посмотреть на состязание и заодно чуть собраться с мыслями перед сложным собранием. Подойдя ближе, расслышал звук скрещивающейся стали — там дрались на мечах. Бой был шикарный. Зрителей тут не было. Никого, кроме меня.       Подойдя, я оперся о перила и начал следить за схваткой. Воины были почти одной весовой категории. Дома я изредка смотрел бокс или бои без правил, но в реальности это выглядело куда круче. Оба загорелые, почти бронзовые, полуголые. Очевидно, схватка длилась давно, поскольку кожа их лоснилась от пота, а в некоторых местах была еще и в темных разводах от пыли, поднимаемой при каждом ударе. Отбросив оружие, они сошлись в рукопашную, толкая и подсекая друг друга. Как мне потом объяснили, победит тот, кто устоит. Подобной техники я еще не видел, но это не отменяло всей красоты и зрелищности.       И я увлеченно смотрел на бой, отметив тот факт, что мужчины по силе равны. Примерно минут через двадцать ко мне подошел парень. Высокий, загорелое сильное тело в шрамах покрывала небрежная накидка из кожи, в нем чувствовалась сила. Мирослав. Именно это имя всплыло у меня в голове. Светлые, чуть золотистые волосы, лицо с высокими скулами, крупный нос, сжатые губы. Он заговорил, и я просто перестал дышать… Собрав волю в кулак, повернул голову и ответил на его приветствие.        — Ты редко стал приходить. Так совсем забудешь, как мечом владеть, — улыбнулся он мне открыто. Он бы так не улыбался, если бы знал, какие пошлые мысли у меня в голове были в его исполнении.       Пришлось все непристойности гнать прочь, чтобы сосредоточиться на разговоре. Ведь это же друг Артемия, а он может сразу раскусить, если что не так. Да что там раскусить, такой может дать в дыню, не раздумывая.        — Дел много, — небрежно бросил я, делая вид, что увлечен поединком. Ну не мог же я ему сказать, что стоит мне только близко подойти к арене, как член поднимается по стойке смирно, словно мне предстоял не бой на мечах, а метания копий. Вернее, копья.        — Снова Скурты нарушают соглашения? — полюбопытствовал он.        — Да нет, с соседями все нормально. Наши правители не договорятся никак. Заключили бы мир, и нам бы спалось спокойнее, — выдал я. Сколько я копался в памяти Артемия, ничего путного про политику не нашел. Знал только, что отношения в стадии переговоров.        — Ты что? — возмутился Мир. — Я не хочу с ними в согласии жить.        — Почему? — это вызывало интерес. Вроде такие же, как и мы.        — Ты меня удивляешь. Вроде командующий, из благородных, а политикой вообще не интересуешься.       Я не стал комментировать. Мой предшественник, действительно, был человеком скрытным и мало чем увлекался, кроме боя. Но не я. Я, наоборот, хотел побольше разузнать об этой затяжной войне с соседним государством.        — Так они же того… с мужчинами, — кашлянул в кулак Мир, скрывая свое смущение.       Ей, брат, я не мог такого упустить. В глубине души я улыбался от такой наивности.        — Что с мужчинами? — пусть думает, что я идиот. Но так хотелось над ним поиздеваться.        — Так это… спят они с ними, как с бабами, — просветил меня он, предполагая мое отвращение. Я для реалистичности скривился, чтобы не разочаровывать друга.        — Да, тогда понятно, — протянул я.       После друг пересказывал последние сплетни в крепости. А я все размышлял. Ну кто же такой толковый снайпер, который забросил меня в этот мир? Мало того, что сделал активом, так еще и страной ошибся. А потом в голове словно щелкнуло. У меня такое случалось и не раз в этом теле. Все я, конечно же, вспомнить не мог. А вот когда возникала какая-то ассоциация, то обязательно что-то новое всплывало в голове.       И вот теперь я вспомнил, почему Артемий испытывал ненависть к тому сексуальному послу. А все просто. Мужчина подошел на очередном приеме и попросил отойти. Артемий наивный тюфяк, подумал, что помощь нужна и согласился. Но как только те вышли на балкон, посол стал приставать к парню, причем схватил за самое сокровенное. За задницу. Ну вот, скажите мне, почему меня раньше не закинули сюда? Артемий, конечно же, воспринял это как личное оскорбление. Хорошо, что на дуэль не вызвал. Но после посол прилюдно извинился, чем еще сильнее разозлил парнишку. Видимо, посла эта ситуация забавляла. Конфликт замяли, но у парня остался осадок на душе.       Неожиданно к нам подошел слуга и передал, что меня вызывает начальник. Это тот босс, которого я приметил еще в первый день. Он объезжал границы и вчера пожаловал к нам. Я надеялся на общую встречу в гостевой с полным составом советников. Но к беседе тет-а-тет не был подготовлен. Растерялся. Вспомнил все поступки и косяки за последние месяцы. Успокоившись, что я ничем себя не выдал, зашел внутрь.        — Здравс­твуй, Артемий.        — Здравс­твуй­те, Григорий.       Он был ве­лико­лепен, ве­личес­тве­нен и строг. Весь в чер­ном, без оружия, только украшения выдавали его статус. Ста­ра­ясь не смот­реть в его властные гла­за, что­бы не вызвать недовольство, я сос­ре­дото­чился на его пе­рено­сице.        — Как дела на твоей территории?        — Без происшествий, — отрапортовал я, вытягиваясь в струну.       Как буд­то ему не доложили обо всем. Знал я одну крысу среди моих, которая слала отчеты из нашей крепости… Разговор меня насторожил. Нес­прос­та он меня одного пригласил.        — У ме­ня к те­бе дело чрез­вы­чай­ной важ­ности. Не бу­ду хо­дить вок­руг да около. Через два дня мимо твоей крепости должен проехать военный эскорт. У нас хоть и дружеские отношения с со­седя­ми, но интересы государства превыше всего. Понимаешь?       Я кивнул, с трудом сглотнув слюну. Ох, не нравилось мне такое начало. Сердце ух­ну­ло ку­да-то в рай­он же­луд­ка. Давно я так не переживал. Он мог потребовать все, что только угодно. И кто я такой, чтобы противиться воли начальства? А я уж было подумал, что на границе спокойно поживу, без всяких войн и сражений.       — Ты должен взять в плен одну важную особу, которая будет там находиться, — босс ус­мехнул­ся, глядя на побледневшего меня.        — А потом? — вот лучше бы не спрашивал.        — Расспросить его с пристрастием о планах его правителя и целях его передвижения. Ты же это хорошо умеешь. Не так ли? Мы поэтому и позволили ему проехать так далеко.       Артемий, конечно, не особо любил пытать бедолаг, но работу выполнял качественно, добиваясь почти стопроцентного результата.        — Хорошо, — промолвил я, скрывая свою нервозность. — А потом?        — А что потом? Будто сам не знаешь. Что, мне тебя учить надо? Вон сколько опасных зверей в лесу, мало ли на кого они могли нарваться? — он еще больше ухмылялся, представляя кровавую развязку. — Я сегодня же уеду отсюда, чтобы на меня не пало подозрение. А ты, когда справишься со всем, все мне подробно изложишь.       Ме­ня аж пе­реко­сило от такой откровенности. Внутри я начал закипать. От босса явно это не ушло незамеченным. Он нах­му­рил­ся, а это чре­вато. Его темные гла­за свер­кну­ли. А учитывая его массу и власть, выглядело это убийственно.        — Я все сделаю, — поспешно ответил я, уводя от себя подозрение. На худой конец что-нибудь придумаю.       «Или придумают конец тебе», — подумал я. В любом случае выбора у меня не было, ибо ес­ли я от­ветил бы иначе, это уже считалось бы из­ме­ной, и ме­ня мо­гли по­садить под стра­жу без су­да и следс­твия.        — Вот и отлично! Жду от те­бя новостей. И не переживай, не такая уж важная он персона, — и он сделал жест рукой, показывая тем самым, что я свободен.       Я вы­шел из ка­бине­та, а потом уж и сам не помнил, как добрался до своей комнаты. Прок­ля­тая по­лити­ка! Пытать не хотелось, а убивать — тем паче.       Закрывшись в своей ком­на­те, я ме­тал­ся там, кру­ша ме­бель. Осталось только посуду перебить, да ножкой грозно топнуть. Сер­дце бо­лело все боль­ше. Я не мо­г ос­лу­шать­ся босса. В голове возник план побега, но куда? Бежать было некуда, а скрываться всю жизнь не хо­телось.       От­крыв ок­но, я вздохнул свежего воз­ду­ха, при­водя моз­г в по­рядок. На­конец, при­нял ре­шение: отправлюсь с отрядом на поиски этой важной особы. Там, в потасовке, может, сделаю так, чтобы тот убежал. А там — будь что бу­дет!       Набросав план, я начал приводить его в жизнь уже со следующего дня. Разведка доложила, что нужный нам отряд передвигается в половине дня пути от нас. Поэтому, недолго думая, мы с ребятами отправились выслеживать врагов. Ближе к вечеру мы столкнулись нос к носу у самой кромки леса.       Даль­ше все пош­ло по зап­ла­ниро­ван­но­му сце­нарию: упреки, что они нарушили границу, откровенная грубость, чтобы вывести оппонентов. Ре­бята отвлекали охрану, а я метнулся в самый конец, за­манив крупную фигуру, кутающуюся в дорогой плащ. Спрыгнув с коней, мы стали кружить, прицениваться.       Лицо мужчины было скрыто под платком, но и так было понятно, что шансы на победу ничтожны. Уж слишком огромен оказался противник. Я не боялся. Как сумасшедший, лю­бовался им, ухо­дя из-под оче­ред­ной ата­ки тяжелого меча. Соприкосновения стали отдавать искрами и звоном, его те­ло, пусть и мощное, было удивительно гибким и быстрым.       За­любо­вав­шись, я про­пустил удар, по­лучив ца­рапи­ну на лице. Его это развеселило: в светлых глазах вспы­хнуло удов­летво­рение. От­пры­гнув в сто­рону, осмотрелся, хмурясь, стирая кожаной перчаткой кровь.       И сно­ва смер­тель­ный та­нец на гра­ни. Сильные и быстрые уда­ры, звон ме­чей. Я хотел сказать, чтобы он бежал… Но, как зачарованный, продолжал отбивать и наносить удары. И это так кра­сиво… бе­шеная си­ла, умо­пом­ра­читель­ная ско­рость, ког­да дви­жения ста­новились раз­мы­тыми маз­ка­ми, и лишь по ис­крам, вы­сека­емым на­шими клин­ка­ми, мож­но было прос­ле­дить уда­ры. Дав телу полную свободу, я упивался жгучим потоком в крови, громкими стуками сердца.       Разошлись. Я тяжело дышал. Казалось, грудь того и гляди треснула бы от воздуха, распирающего ее. Он — нап­ро­тив: в бо­евой стой­ке бо­ком, пра­вая но­га чуть впе­реди. Он ждал моего нападения. Но я медлил, хотел насладиться минутой сполна. Мы оба уже ды­шали громко, прерывисто, пот сте­кал по вис­кам. И тут он сдернул платок с лица. И я шумно выдохнул. Почему? Почему из всех врагов именно он встал на моем пути? Тот, кого я видел по ночам, о котором думал, лежа одиноко в постели? Тот сексуальный посол, которого так ненавидел Артемий. И которого так жаждал я.       Все так ув­леклись схват­кой, что на­шего ис­чезно­вения ник­то не за­метил. Мы стояли в стороне, и я не решался сделать выпад. Я даже слово не мог произнести. Он не понял моей заминки и бросился вперед. Я знал, что не могу его убить. Но если бы остался стоять, то он убил бы уже меня. Поэтому я поспешно отбросил меч и достал из рукавов метательные ножи. Один взмах, и его ноги подкосились. В глазах застыло непонимание. Мощное тело упало на мерзлую землю, и этот удар лишил его сознания.       Я подошел ближе, наклоняясь. Извлек ножи из его уже успевших покрыться кровью ног. И сделал плотную повязку, пытаясь привести его в чувства. Еще есть шанс спрятать.        — Командующий, с вами все хорошо? — донеслось со стороны.       Не успел. Поворачиваюсь, кивая.        — Ого, какой здоровый, — восторгались парни, обступив меня.        — Да, — протянул я, пытаясь улыбнуться, но вместо этого вышел оскал. Те не особо этого заметили, очевидно, списывая на мое состояние после хорошей битвы.        — Его надо отнести в крепость.        — Пусть лекарь посмотрит его, — отдал я приказ. Знаю, что выполнят.        — Зачем? Все равно он нежилец, — удивился самый молодой. Другой отвесил ему подзатыльник, заставляя замолчать.        — Я сегодня устал. А он нужен живой завтра, — больше я на него не смотрел. Лишь забрался на лошадь и погнал ее в крепость. Я знал, что этой ночью точно не засну.