Реквием для Праматери

      До самого Магдевилля теперь можно было быть спокойными. Если, конечно, пилот дирижабля не выкинул бы какую-нибудь штуку. Звали парня, как оказалось, Кит. Как рассказал о себе сам, он закончил сельский техникум, но работы в селе не нашлось, и он отправился пытать счастья в других местах. Так и попал в услужение к коммунистам, которые к тому же платили лучше других. О своей семье и жизни в деревне Кит рассказывал неохотно и по всему было видно, что ничуть не жалел о том, что подался в странствия. Невилл был рад, что нашлась родственная ему душа. Пробовал разговорить парня, да тот так и стучал зубами, боясь, видимо, что его при первом удобном случае пристрелят, и разговор никак не клеился. Электрожабль неспешно плыл над заснеженной равниной с редкими вкраплениями холмов и горных гряд. Быстрее, как объяснил Кит, лететь было нельзя, иначе топливо могло кончиться раньше времени, а заправочных станций до самого Магдевилля не предвиделось. Невилл и Алиса поочередно дежурили в рубке управления, на всякий случай держа пилота на мушке гаусс-пистолета. На то, чтобы высадить Кита из дирижабля и научиться управлять летающей махиной самой, Алиса так и не решилась: обучение могло занять значительное время, в течение которого их запросто настигли бы коммунисты или еще кое-кто похуже. Невилл успел уже обойти весь дирижабль и рассмотреть в подробностях его обстановку, всю украшенную красными драпировками и плакатами с призывами к свержению «буржуев» и процветанию равенства на всей земле. Все бы хорошо, да только сказки это все. Никогда на земле равенства не будет, Невилл это по себе знал. Черных с азиатами как притесняли, так и будут притеснять, ничего с этим не сделаешь. Тут как раз Алиса позвала Невилла из рубки радостным криком, и тот поскорей кинулся к ней. Посмотреть там действительно было на что. В передних иллюминаторах, застилая весь горизонт, маячил ледяными громадами домов, должно быть, сам Магдевилль. Никогда еще Невиллу не доводилось видеть таких больших городов. Дирижабль подрулил к посадочной площадке, пришвартовался в ряд со своими «товарищами» различных цветов и форм. Старичок-швартовщик, ни слова не сказав, привязал канат к столбику — должно быть, коммуняки здесь были частыми гостями. Невилл с Алисой быстро сбежали по трапу вниз. Кит, трусливо озираясь, семенил впереди них. Гаусс-пистолет Алисы, который она держала под паркой, был направлен прямо в спину пареньку. Не дай Бог он что-нибудь выкинет, с тревогой подумал Невилл и украдкой перекрестился. К счастью, все обошлось. Строгий дяденька в синей форме проверил у Кита таможенные документы, задержал подозрительный взгляд на Невилле и Алисе (по счастью, оба они были теперь одеты в найденные на судне темно-зеленые парки), но затем, поставив печать на бумагах, пропустил всех троих в город. Едва они отошли на порядочное расстояние от площадки и свернули в тихий переулок, как Кит повернулся к своим захватчикам и резко, прямо-таки нетерпеливо выпалил: — Ну все, могу я теперь идти? — Ладно уж, иди, — вздохнула Алиса. — Но только помни: сдашь нас кому-нибудь — под землей найду. Про землю она, конечно же, врала, но паренька теперь напугать было проще простого. С трясущимися губами он мелко-мелко закивал, попятился, а через секунду повернулся и шмыгнул за угол, только пятки засверкали. — Пойдем скорей отсюда, — потянула Алиса Невилла за рукав прочь из переулка. — Чую я, этот Кит гнилой насквозь. Сдаст нас первому же патрульному и не поморщится. — Не доверяешь ему, значит? А чего ж тогда не пристрелила? — хмыкнул Невилл. — Не научилась я еще людей убивать, — пожала Алиса плечами. — И потом, ты про Десять заповедей слышал? — А то как же, — почти обиделся Невилл. Ишь ты, такая все «неземная», а Библию читает! — А у вас там под землей что, нацисты тоже верующие бывают? Я и не знал. — Бывают всякие, — махнула рукой Алиса, шагавшая так быстро, что Невилл едва поспевал за ней. — Я тебе как-нибудь потом расскажу, как я там жила. Они уже выбрались на широкую оживленную улицу города. Невилл предложил подыскать где-нибудь место для ночлега, но Алиса не согласилась: мол, в гостинице их будет легче всего найти, а искать их уже точно ищут. Пришлось бесцельно слоняться по городу. Невилл был, конечно, не против, ему давно хотелось посмотреть на большие дома и на то, как живут в них люди, да только не нравилось ему, что Алиса рвалась поскорее к северной окраине города: оттуда, мол, голубую звезду будет лучше видно. Так и в самом деле недолго кукушкой тронуться. А Магдевилль, конечно, был красив как в сказке. Лед, покрывавший толстой коркой стены домов, красиво мерцал и переливался в свете фонарей и редких солнечных лучей, так что город казался издалека застывшим фейерверком. Еще поразили Невилла дирижабли. Они сновали над городом в огромном количестве, во всех направлениях и были всевозможных форм и расцветок. Над родной деревенькой Невилла в лучшем случае раз в неделю один-два неспешно проплывали. Прохожие им встречались по большей части угрюмые, смотревшие искоса, совсем не то, что в деревне. Были тут как люди совсем бедные, оборванные, так и личности побогаче, в вервольфовых шубах. Довелось Невиллу увидеть совсем уж неприлично богато одетого дяденьку, в шубе на собольем меху, что садился в дизельную машинку. Машинка зафырчала и, оставляя позади выхлопные газы, помчалась прочь. Невилл только головой удивленно покачал. У них в деревне эдакую роскошь мигом бы на запчасти растащили. Также поразили негритенка всевозможные объявления о новых товарах, называемые коротко, как сказала Алиса, рек-ла-мой. В деревне и на базаре были только глашатаи и сами продавцы, которые вовсю горлопанили, расхваливая свой товар. Здесь же объявления были на высоких щитах — бил-бор-дах, с которых все отлично было видно. Некоторые были просто написаны-нарисованы, другие же засняты прямо вживую. Алиса остановилась у одного такого щита, послушала строгого дяденьку, что оттуда вещал, да так и залилась своим звонким смехом. — Ты чего это? — удивился Невилл. — Я просто этот голос уже слышала, — ответила девочка. — Когда у нацистов под землей жила. И рассказала, что там, под землей, этот самый дядька пугал мирных обывателей тем, что солнце, мол, скоро потухнет и придется строить к нему трубопровод через космос. Невилл сам захохотал, услышав про это. Вот ведь напридумывают небылиц! Однако затем он вслушался в слова дяденьки с билборда, и ему стало уже не до смеха. Лобастый угрюмый человечек с носом-картофелиной говорил ровным голосом о борьбе с неким Хаосом. Невилл и раньше слышал это словечко, но как-то не до конца вникал в его смысл. А теперь окончательно понял: Хаос — это очень плохо. Это та самая страшная сила, что разрушает все на своем пути и превращает организованные общества в дикие и рвущие друг другу глотки племена. Как рассказывала Невиллу бабушка, сто лет тому назад, когда с неба ударила яркая вспышка, повсюду царил тот самый Хаос. И не дай Бог ему еще когда-нибудь повториться, подумал Невилл. Поэтому тот дядька на щите был полностью прав. Бороться с Хаосом нужно было всеми силами. — …А для этого нам всем нужно сплотиться! — гремели слова лобастого, проникая, как казалось Невиллу, каждому прямо в сердце. — Сплочение и организованность — вот главные враги Хаоса! Алисе еле удалось оттащить паренька от этого щита, и перед глазами у Невилла запестрили другие объявления. Алиса подтащила негритенка к одному из них, при этом глаза у нее так и сияли. — Вот куда мы отправимся! — ткнула она пальцем в плакат. Реклама на нем гласила: «Полярный экспресс — ваш путь в светлое будущее». Рядом был нарисован поезд, мчавший по рельсам куда-то сквозь снежную бурю. — С дуба, что ли, рухнула? — спросил негритенок, вызвав у Алисы очередной смешок. — Зачем нам этот поезд? — Не поезд, а Полярный экспресс, — важно подняла палец Алиса. — По-ляр-ный. А полюс — это значит север, а север — это… — Ладно, понял, понял! — замахал руками Невилл, сразу догадавшись, что речь пойдет о голубой звезде. — Да только ты знаешь, сколько проезд на этом самом экспрессе стоит? У нас с тобой столько шкурок нету. А пока мы их заработаем, поезд давным-давно уйдет. — И верно, — сразу сникла Алиса. — Тут сказано, ближайший рейс сегодня вечером, а следующий только через месяц. А ждать так долго мы не можем. — Ну и черт с ним, с поездом! — весело махнул рукой Невилл. — Сдалась тебе эта самая звезда, подумаешь! Устроимся как-нибудь здесь, в Магдевилле, или еще в каком другом городе и заживем припеваючи! — Ты можешь устраиваться, — угрюмо взглянула на него девочка. — А я так не могу. Мне нужно попасть к голубой звезде во что бы то ни стало. Если надо, я могу туда и пешком отправиться. Ну что ты будешь с ней делать, подумал про себя Невилл. Она ведь упрямая как брамин. Пока своего не добьется, не отступится. А одну опускать тоже нельзя — как пить дать пропадет. Она же совсем не знает этого мира. — Идем тогда, поищем базар, — предложил Невилл. — Там и работенку какую-никакую подыскать можно, и устроиться на ночлег как-нибудь. — Да уж, это точно, — согласилась Алиса. — Я сама с базара начинала, тогда, когда встретила того шарлатана с шестом. Думала, с ним смогу вволю попутешествовать и до севера добраться. А вон ведь как оно вышло…

***

      Базар отыскался довольно быстро. Был он раза в три больше, чем деревенский, а уж от разнообразия его товаров глаза у Невилла разбежались. Палатки тут стояли аж в несколько рядов, некоторые были даже двухэтажными. И чего в них только не было! От дубленых вервольфовых шкур, которые на базаре в деревеньке Невилла встречались, хоть и редко, до совсем уж дикой экзотики вроде безделушек из слоновой кости и ирбисовых шуб. Невилл с Алисой зашли для виду в пару палаток, поглазели на товар (тратить шкурки они бы на всякую дребедень точно не стали), а потом продолжили гулять среди рядов, высматривая какую-нибудь работенку. Внимание их привлек длиннющий дизельный мобиль, что неспешно плыл между рядов, разгоняя встречных людей противными гудками. — Ишь разнаглел, жирюга! — помотал головой Невилл, глядя на это. — Коммуняк на него нету! Из приоткрытого стекла мобиля и в самом деле выглядывала жирнющая, что у радкабана, морда и глазками-щелочками стреляла по прилавкам с товарами. Стрелять, правда, ей пришлось недолго. Когда машина проезжала над крышкой канализационного люка в земле, откуда-то снизу вдруг прогремел глухой взрыв и земля под ногами заходила ходуном. А через секунду мобиль разлетелся на куски в фонтане яркого пламени. Мощной волной от взрыва Невилла откинуло назад, Алиса как-то удержалась на ногах, вцепившись в край палатки. Повсюду царила суматоха, люди бежали кто куда, и только Невилл, кажется, смог разглядеть молодую девчонку-азиатку, что быстрым шагом, руки в карманах, шла прочь от места взрыва. Наверняка сама она бомбу-то и подложила. — Стой! — закричала Алиса, бросаясь ей вслед. Ишь, глазастая, тоже заметила! Азиатка не остановилась, а только ускорила шаг, тем самым окончательно выдав себя. Глупышка. Ей бы надо было бегать и вопить вместе со всеми, а как позовут, откликнуться с удивленным видом. Невилл поймал себя на мысли, что сам уже едва ли не сочувствует террористке. Он кое-как поднялся и припустил вслед двум девчонкам. Азиатка, явно лучше их парочки знавшая город, пробежала задворками рынка и свернула на узкую кривую улочку. Алиса устремилась за ней. Невилл же, едва переводивший дух от быстрого бега, понял, что все безнадежно. Еще два-три таких поворота — и подрывница уйдет от них окончательно, ищи-свищи ее потом! Однако тут им просто несказанно повезло. Вместо того чтобы бежать дальше, девчонка вдруг развернулась к ним лицом и потянула руку из-под бежевой дубленой парки. Сверкнул в отблесках пламени взрыва механический пистолет… Невилл отчаянно закричал, но крика своего так и не услышал. Вместо этого по ушам ему резанул гром выстрела, и он прямо-таки увидел в морозном воздухе пулю, которая стремительно приближалась к Алисе. Однако в последнюю секунду его подруга непостижимым образом ушла с линии огня в сторону, а затем, метнувшись быстрыми зигзагами к противнице, ловко заломила ей руку (и правда, где только научилась?) и прижала лицом к кирпичной стене. Пистолет азиатки брякнулся на брусчатку, и Невилл, подлетев к девчонкам, поскорее поднял его и ухватил покрепче. Алиса между тем уже уперла дуло своего пистолета в затылок подрывницы. — Ну давай, стреляй, легавая, чего ждешь? — выкрикнула азиатка. Говорила она с типичным акцентом, получалось что-то вроде: «Ригавая, сево здес?» Алиса, конечно, стрелять не стала, а вместо этого развернула пойманную к себе лицом. Тут только Невилл смог ее как следует разглядеть и понять, что она довольно-таки мила собой как по азиатским меркам, так и вообще. Ростом чуть пониже его самого, но повыше Алисы, носик смешно вздернут. На глазах темные очки, волосы не черные, как у всех азиаток, а выкрашенные хной. Невилл видел такие у богатых дам, которым они с бабушкой помогали по дому, а вообще сейчас хну попробуй-ка достань. И темные очки — зачем они, коли солнце почти не показывается? В общем, девчонка сделала все, чтобы себя выдать. Но почему-то Невиллу показалось, что она так поступила нарочно. Вот только зачем? — Я знаю, ты устроила тот взрыв, — заговорила меж тем Алиса. — Вот только зачем? — Зачем? — выпалила азиатка, и было непонятно, то ли она переспрашивает Алису, то ли так передразнивает ее. — Не твое дело, вот зачем! — И верно, — промолвила вдруг Алиса и даже пистолет опустила. — И правда, какое мое дело? Сама не понимаю, зачем за тобой побежала. Невилл, верни ей пистолет, и пусть катится на все четыре стороны! Парень так и опешил. Она что, серьезно? Но потом догадался: это, видать, прием такой, пси-хо-ло-ги-че-ский, чтобы преступник заинтересовался и специально никуда не побежал. И верно: азиатка не двинулась с места даже после того, как Алиса выпустила ее. — Ты шутишь? — промолвила она недоверчиво и внезапно сняла очки. Глазенки ее узкие не бегали затравленно по сторонам, а вперились в Алису и Невилла изо всех сил. — Вы не легавые, — произнесла она, наконец-то все поняв. — Кто такие легавые? — недоуменно нахмурила брови Алиса, но тут вмешался Невилл, потому как стоять рядом и молчать ему попросту надоело. — Я тебе потом объясню, — сказал он напарнице, а затем повернулся к азиатке: — Я Невилл, а это Алиса. Мы прибыли в город совсем недавно. Террористка сразу как-то расслабилась и теперь смотрела на них двоих взглядом, полным надежды. — Вы меня не сдадите? — быстро произнесла она. — Ну нет, что ты, — успокоил ее Невилл. — Мы сами в некотором роде скрываемся от легавых. И тут же, будто бы заслышав его слова, со стороны рынка донеслись протяжные сирены. Легки на помине! — Сматываемся, быстрее! — крикнула азиатка, бросаясь дальше по переулку. — Ко мне, я дорогу покажу! Невиллу с Алисой ничего больше не осталось кроме как следовать за новой знакомой со всех ног. Лишь когда звуки сирен окончательно пропали вдали, они двинулись обычным шагом, по пути разговаривая. Звали девчонку, как оказалось, Самико. Вместе с Мундгоном, своим парнем, они держали небольшой магазинчик техники с мастерской в двух кварталах от рынка. Умели, по словам Самико, буквально все, от починки часов до ремонта мобилей, и имели с этого солидные барыши. Но не далее как вчера вечером в дом к ним ворвались полицейские, сунули в лицо Мундгону какую-то бумагу, которую он даже толком прочесть не успел, и увезли его с собой в наручниках. Бедная Самико бежала за машиной всю дорогу, а потом в участке долго добивалась свидания с любимым и пыталась узнать, за что его все-таки посадили. Но ей ничего толком не объяснили и не позволили увидеться с Мундгоном. Как она поняла уже потом, у полиции просто был план по аресту определенного числа азиатов, вот Мундгон и попал под горячую руку, особо не будучи ни в чем виноватым. — Вот тогда я и решила действовать самостоятельно, — подвела итог рассказу Самико. — Мы, кстати, уже пришли. Жилье азиатки располагалось в мансарде двухэтажного домика, на первом этаже у него и разместились те самые магазин и мастерская. В них приятно пахло железом и машинным маслом, и этот запах напомнил Невиллу родной дом и гараж со снегоходом. Жилые же помещения были украшены в азиатском стиле: с гравюрами, ироглифами* и всем таким. Были тут и фотографии самой Самико с ее парнем, развешанные просто везде, и на всех их оба выглядели по-настоящему счастливыми. А еще там был автоматон. Самый настоящий, да не механический, а на электричестве. О таких Невилл в деревне слышал рассказы, да никогда в них не верил. А тут — нате пожалуйста, от стены к стене перелетала прямо по воздуху консервная банка со стальными паучьими щупальцами, крутилась, попискивала, жужжала, а то и вдруг начинала выдавать настоящую человеческую речь. «Добро пожаловать, добро пожаловать! Стальной Ублюдок приветствует вас. Желаете чаю?» — Это его Мундгон так назвал, — смеясь, пояснила Самико. — Как-то ночью шел в туалет, столкнулся с ним в темноте и шишку на лбу набил. С тех пор он зовется Ублюдком и всегда верещит и помигивает, когда рядом живые люди. — Тут взгляд ее затуманился — видать, вспоминать о любимом было тяжело. — Ты вроде начала говорить, что решила действовать самостоятельно, — бесцеремонно напомнила вдруг Алиса. Эх, такая вся приличная, а о манерах не знает! Не учили ее этому, что ли, нацисты? Хотя для них бабы скорее что-то вроде самок, что только на роды и годятся. — Да… да, — проморгавшись, дрогнувшим голосом продолжила Самико. — Я сделала бомбу и подорвала на рынке того урода в дизеле. Мы с Мундгоном часто ходили на рынок, а он проезжал мимо и так злобно на нас зыркал, не любил, видать, азиатов. Один раз даже плюнул нам под ноги. «Вот это правильно было», — сам того не замечая, Невилл уже проникся симпатией к подрывнице. А Алиса все так же нагло продолжила, словно не могла сама догадаться, что к чему: — И зачем ты это сделала? Как бы тебе это помогло вернуть Мундгона? — Меня бы арестовали и доставили в участок, — подтвердила догадку Невилла азиатка. — Сама я сдаться не могла, ведь легавые поняли бы, что я хочу увидеться с ним, и назло посадили бы меня в другую камеру. — Она вдруг всхлипнула. — Я так думала: если уж не верну его, то хотя бы умрем вместе, в одних стенах. А теперь… Она замолчала, подавляя рыдания. Невилл отвернулся, чувствуя себя виноватым. Эх, и что мешало ему просто схватить Алису и увести ее подальше от места взрыва? Это и правда не их дело, пусть бы легавые схватили Самико, и все были бы довольны. Воцарившуюся тишину прерывал только монотонный механический голос Стального Ублюдка: «Желаете чаю? Чаю?..» — И правда, что это я? — спохватилась вдруг Самико. — Сейчас сбегаю на кухню, вскипячу для вас чаю. Располагайтесь, будьте как дома. Она выбежала из комнаты. Невилл присел на коврик (у азиатов такие, кажется, назывались та-та-ми), а Алиса осталась стоять. Взгляд ее был неподвижно направлен в одну точку. Невилл проследил за ним и увидел на столике книгу с ироглифами, из которой выглядывали два бумажных корешка с изумрудным тиснением. Алиса подошла, ничуть не смущаясь, вытянула обе бумажки наружу, и глаза ее вдохновленно засияли. — Ты видел? — повернулась она к Невиллу. — Тут два билета на Полярный экспресс! — А ну положи на место! — вскочив, так и зашипел Невилл. — Ты что, не понимаешь? Для них двоих это, может быть, самое дорогое! Мы не можем так просто их взять! — Просто так да, не можем, — вздохнула Алиса, кладя билеты на место. — А вот попросить… Мундгон же все равно в тюрьме, ему уже не нужно. А ты и так не хотел на север ехать… — Даже не думай, я с тобой, куда бы ты ни поехала! — замахал руками Невилл. — Тебе еще учиться и учиться жить в этом мире, одна ты точно пропадешь! Если надо будет, я и на крыше этого самого экспресса могу поехать! Алиса ответить не успела — вернулась Самико с подносом с чашками. Невилл только сейчас понял, что не ел и не пил горячего с того самого утра, как ему пришлось бежать из родного дома, и в животе у него даже заурчало. Он попробовал чай — тот был дико горячий, но вкусный, с травами. Невилл раньше такого никогда не пил. — Я слышала, вы о Полярном экспрессе говорили, — как некстати завела разговор Самико. — А Мундгон перед арестом как раз для нас билеты туда достал. Сказал, не может здесь больше оставаться, захотел искать лучшей жизни. Я было с ним заспорила, но разве я его брошу так просто? А теперь вот он в полиции, а билеты так и пропадут, наверное, я без него никуда не поеду. Отдала бы их вам, да не могу: а вдруг Мундгон еще вернется? — Слушай, а давай мы тебе поможем? — предложила вдруг Алиса. — Сходим в участок и все про твоего Мундгона разузнаем. Мы вроде бы нигде особо в городе не засветились, нас подозревать не станут. — А ведь и правда, так можно, — слабо улыбнулась азиатка. — Я была бы вам очень за такое благодарна, честное слово!

***

— А неплохо ты придумала, — признался Алисе Невилл, когда они вдвоем, покинув жилище Самико, направились к полицейскому участку. — Если ее парня будет уже не вытащить, билеты она нам отдаст. А если можно будет вытащить, то что тогда? Соврешь ей? — На месте будет видно, — беззаботно махнула рукой Алиса. Тем временем они уже подошли к зданию участка. Над входом темно-коричневыми с серебряной каймой буквами было выбито: «Полицейское управление Магдевилля» и изображен щит с мечом, обвитым цепью. Невилл и Алиса прошли сквозь стеклянные крутящиеся двери и оказались в просторном, облицованном мрамором холле. Невилл так и открыл рот, глядя на этакую красоту. Алиса меж тем с деловым видом направилась к стойке, за которой довольно молодая, но строгого вида женщина со светлыми волосами в пучке с громким стуком ставила печати на каких-то бумагах. Форма на ней, как и на большинстве сновавших по холлу полицейских, была темно-синяя, с зелеными бляхами и погонами. — Добрый день, — широко улыбнулась Алиса, подходя к стойке. — Я бы хотела узнать об одном человеке, которого вы арестовали вчера. — Имя, фамилия, кем и во сколько задержан, по какой причине, — не отрываясь от своих бумаг, монотонным голосом произнесла женщина. — Э-э… Его зовут Мундгон, — смутилась Алиса. — Фамилию я не знаю. Его задержали… даже не знаю, за что. — Великолепно. А вы, девушка, кем ему приходитесь, позвольте узнать? — вскинув наконец-то строгий взгляд голубых глаз, осведомилась полицейская. — Я? Да собственно, никем… — окончательно растерялась Алиса. — Мы к нему в мастерскую сегодня заходили, — вступил в разговор Невилл, подойдя ближе. — Нам снегоход нужно было починить. А там не было никого. — Он хотел сказать про Самико, но в последний момент осекся: а вдруг легавая поймет, что это она их послала? — Соседи сказали, его вчера арестовали, вот мы и пришли узнать, как скоро он выйдет. — Кажется, я понимаю, о ком вы, — закивала головой строгая блондинка, глядя при этом только на Алису. Не любила, видать, черных, сволочь. — Его имя Мунд Хон Чон, и арестован он по подозрению в терроризме. Если и выйдет из этого здания, то никак не раньше дня суда. А приговором, если вспомнить сегодняшний теракт на рынке, будет высшая мера, это я вам точно обещаю. Она еще не закончила фразу, как в холле раздался истошный крик подозрительно знакомого голоса: «Вот, это они, я их узнал!» Невилл обернулся, и сердце у него ушло в пятки. С другого конца холла на них указывал пальцем Кит, и двое копов рядом с ним, сняв с пояса резиновые дубинки, двинулись к ним двоим с явным намерением арестовать. Алиса с невинной улыбкой на лице шагнула стражам порядка навстречу и вдруг, крутанувшись на месте стремительной молнией, одному отвесила удар ногой в челюсть, второму сделала подсечку, так что оба растянулись на кафельном полу. Ишь, ловкая! И как только нацисты под землей смогли ее такому обучить? Краем глаза Невилл увидел, как женщина за стойкой тянет в рот медный свисток, чтобы вызвать подмогу. Не тут-то было! Негритенок резво выбил у нее свиристелку, а затем, помедлив секунду, двинул ей кулаком в переносицу, так что она опрокинулась вместе со стулом назад. Будешь знать, как от нашего племени нос воротить, дура! Все копы в холле, однако, уже кинулись с дубинками задерживать Алису. Невилл отошел в сторону и только смотрел, как она разделывает их под орех. Хуки, пинки, подножки… Иногда казалось даже, что девочка, взмывая свечкой в воздух, зависает там на пару мгновений и из такого положения раздает всем вокруг люлей. Вскоре весь пол в холле был усеян телами искалеченных и стонущих полицейских. Один лишь Кит продолжал стоять на ногах, забившись в угол и с подвыванием всхлипывая. Невилл хладнокровно поднял с пола выпавший у одного из легавых гаусс-пистолет, недрогнувшей рукой навел его на пилота дирижабля. — Не надо… Не стреляй!.. — захныкал тот. Но Невилл выстрелил. С пробитой грудью паренек опрокинулся навзничь, дернул пару раз пяткой и затих. Так ему, твари продажной, и надо. Алиса повернулась и посмотрела на товарища гневным взглядом. Однако произнесла она совсем не то, что Невилл ожидал услышать: — Почему ты не дал мне самой его прикончить? Ишь ты, а про Десять заповедей в пылу битвы, кажись, позабыла! Невилл хотел ответить, что нельзя еще ей, такому ангелу, становиться убийцей (самому-то ему было все равно, он ведь уже в деревне уложил гаечным ключом подонка-нациста). Но говорить было долго, а времени у них было мало. — Бежим отсюда! — махнул он рукой к выходу. — Сейчас другие на подмогу прибегут! — Сначала нужно тут закончить, — деловито ответила Алиса и внезапно нырнула в коридор с табличкой «К тюремным камерам». Недоумевая, Невилл последовал за ней. В тюремном коридоре было холодно и сыро. Сквозь решетчатые двери камер Невилл видел заключенных — кто-то кукарекал петухом, кто-то бился лбом о стену, из некоторых камер воняло так, что сомнений не оставалось — их обитатели сходили под себя. Все как Невилл себе и представлял. Но Алиса остановилась только в дальнем конце коридора, у самой последней камеры. Невилл тоже подошел, взглянул. В углу камеры спал, накрывшись с головой курткой, щупленький человечек. Из всех заключенных он выглядел самым нормальным. — Он, — с уверенностью произнесла Алиса. — Отойди-ка… Она выстрелила из гаусс-пистолета в замок, и дверь камеры распахнулась. Лежавший в углу недовольно заворочался, и на миг стали видны его темная вихрастая шевелюра и раскосые глаза. Невилл подошел к нему, без церемоний сорвал куртку — Мундгон, точно он, прямо как на фотографии! Ну Алиска, ну дает девчонка! Парень, однако, вставать не торопился, все лежал на боку да постанывал, держась за живот. Ранен он, внезапно понял Невилл. Должны быть, легавые его по ребрам лупили, гады. — Отойди-ка, — вновь попросила Алиса. Невилл машинально сделал шаг в сторону, как вдруг, взглянув на девушку, обомлел: та целилась из пистолета прямо в голову Мундгона. — Ты что делаешь?! — так и крикнул Невилл, бросаясь к Алисе и выбивая пистолет из ее руки. — С ума сошла?! — Я просто подумала, незачем позволять ему мучиться, — невинным голосом ответила та. — И потом, Самико отдаст мне свой билет, если узнает, что ее парень мертв… — Нет-нет, даже не думай! — кричал Невилл, сам не понимая, что на него нашло — ведь в идее Алисы было, как ни крути, разумное зерно. — Мы вытащим его отсюда, чего бы нам это ни стоило! Алиса только плечами пожала, сдаваясь. Невилл тревожно оглянулся на Мундгона — не слышал ли он, о чем они говорили? Но парню было, похоже, все равно, он только постанывал, ерзал на полу да бормотал себе под нос что-то на своем шепелявом языке. Невилл нагнулся, попытался поднять азиата, чтобы взвалить его на плечи. Не тут-то было — хилый на вид парень оказался весом с хорошую свинью, и Невилл, хоть и был по натуре довольно крепок, не смог его удержать. — Дай-ка я попробую, — предложила Алиса и тут же легко взвалила Мундгона себе на спину. Удивительное создание, что и говорить. — А ты нас прикрывай.

***

      Когда они выбежали обратно в холл, с улицы раздались громкие сирены. Должно быть, кто-то из прежде вырубленных копов теперь очухался, дополз до тревожного сигнала и вызвал подмогу. Невилл с Алисой едва успели нырнуть в переулок, чтобы скрыться от преследования. К счастью, Алиса хорошо запомнила обратную дорогу, поэтому уже вскоре впереди показалось здание мастерской. Самико выбежала из дверей им навстречу. — Господи, вы, кажется, весь город на уши подняли! — крикнула она издалека. — Даже мой взрыв столько шуму не наделал! Совсем, видать, переволновалась, вот и орала во весь голос. Но, как только увидела Мундгона, так сразу притихла и на глаза даже слезы навернулись. — Милый мой, любимый, ты жив… — И дальше залопотала что-то по-своему. Невилл с Алисой помогли поднять парня наверх и уложить на кровать, а затем Самико принялась пичкать его лекарствами. Мундгон вскоре очнулся, узнал свою любимую, и на лице его затеплилась улыбка. Самико сидела рядом с ним на кровати, и слезы текли у нее из глаз уже ручьями. А Невилл с Алисой меж тем стояли неловко у порога и не знали, что сказать и что сделать. Наконец Алиса коснулась руки негритенка и тихо произнесла: «Пойдем». — Ничего страшного, — ободряющим тоном продолжила она уже на улице. — Устроимся тут как-нибудь или еще где. Найдем работу, как ты и говорил. А через месяц можно и на поезд заработать. Невилл хотел на это ответить, да не успел — в спину ему прилетел крик. Кричала Самико, по пояс высунувшись из окна: — Подождите, подождите! Стойте! Я должна вас отблагодарить! Они недоуменно взглянули в ее сторону. Азиатка махала зажатыми в руке зеленоватыми бумажками. Не веря своим глазам, Невилл с Алисой подошли поближе. — Я решила все-таки отдать вам билеты на этот экспресс, — пояснила Самико. — Нам с Мундгоном они теперь не понадобятся, ведь такого долгого переезда он не выдержит. Мы уж тут, как-нибудь сами… Если что, переедем в Аматокс, к матери Мундгона — там безопаснее. А вам, я вижу, эти бумажки действительно нужны, забирайте. Она выпустила билеты, и те, красиво кружась в воздухе, опустились прямо в руки Алисы, чьи глаза так и загорелись восторгом. — Спасибо вам большое… за все… — На глазах Самико вновь появились слезы, и она торопливо скрылась из окна. Алиса вдруг перевела взгляд с билетов на здание городской ратуши, на самом верху которого громко били часы. — До отхода поезда десять минут! Быстрее, мы еще можем успеть! — крикнула она Невиллу. — А вокзал-то где искать, ты знаешь? — Знаю! Я издалека его здание видела! «Ну все, понеслась душа в рай», — подумал Невилл, бросаясь вслед за спутницей. Однако с ней и в самом деле не пропадешь. Почему бы и правда к этой самой голубой звезде не двинуть? Может, не такие уж это и сказки…