Его обиженный цветок

— Папочка, я хочу держать поводья сама, - упрямо твердила Соль, сидя в седле перед суровым императором государства Корё. Через каждые два месяца Его величество вместе со своим советником тринадцатым принцем Бэк А и еще небольшой кучкой министров, в основном составляющих его свиту, делал обход по Сонгаку, пытаясь разведать и выведать, что да как продвигается в столице. Пару раз была поймана шайка разбойников, во второй раз арестовали нескольких очень наглых торговцев и так далее и тому подобное. И если раньше Ван Со одевал на себя простые одежды и появлялся в народе, как какой-нибудь господин, то более смысла не было – кто-то из шустрых успел выведать, кто он и теперь при каждом его появлении, пусть и в обычном ханбоке, люди кланялись ему и чуть ли не целовали землю. Императору приходилось делать все возможное, чтобы усмирить люд, а пока… — Папочка, я же уже не маленькая, позволь мне самой, - галдела маленькая принцесса, в то время как Со хмурился и пытался отобрать поводья у шустрой дочурки. «А хватка то крепкая», - подумал он. Бэк А, следовавший на резвом коне за братом и племянницей, как мог сдерживал рвущийся наружу смех. Поведение дочурки императора было настолько не схожим со всеми пунктами королевского этикета: Соль любила маленькие шалости, любила шутить над своими близкими, любила смеяться и очень быстро бегать по дворцу, но еще больше ей нравилось гонять палкой своего единокровного брата – Ван Чжу, который не переставал дразнить сестру. Конечно, принц получал хорошие нагоняи от отца и суровые взгляды, а императрице приходилось лишь сжимать кулачки и гордо поднимать голову. Перечить воле Его величества она не могла, да и спорить с ним бесполезно – этот человек одним лишь взглядом умеет пришпилить к полу и заставить замолчать. — Соль, дочка, отдай мне поводья. Это не игрушки, - улыбнувшись, отвечал Ван Со. Принцесса надула губы и смешно сморщила носик – весь ее вид говорил о великом недовольстве и император от души рассмеялся. — Но ты сам говорил, что я уже хорошо справляюсь с лошадью. Тем более, ты рядом и крепко меня держишь. — Когда это я говорил такое? – с удивлением произнес Со. Соль прикусила нижнюю губу и опустила взгляд. Ну вот, попалась. — Ну, маме ты говорил же, - смущенно пробормотала она. Если бы сейчас можно было высвободить одну руку, то Ван Со непременно бы хлопнул себя по лбу. Как можно императору допускать такие оплошности? Вопреки воле окружающих его министров, он почти всегда оставлял Су ночевать в своих покоях, но вчерашней ночью посередине широкой кровати шустро устроилась их маленькая принцесса. Они легли по обеим сторонам от Соль, и малышка с нетерпением ждала, когда мама начнет рассказывать очередную сказку. — Ты не спала вчера, верно? Кто разрешал подслушивать разговоры родителей? — Я не подслушивала, это вы не должны были так громко разговаривать, - показав язык, ответила принцесса. Император рассмеялся. Как он мог забыть, что его дочь, несмотря на возраст, была очень хитрой и умной. — Ну хорошо: можешь взять поводья, но только не надолго. Соль, словно китайский болванчик, закивала головой в знак согласия и живо схватила веревки. От улыбки маленькой дочери у Со теплело на душе и он, широко улыбнувшись, махнул рукой и крикнул: — Ну, вперед! Император вместе со своей свитой появился в народе при всем величии, и люди неустанно кланялись правителю государства. Кто-то даже осмелился крикнуть слова одобрения монарху, кто-то слова приветствия, но одно известно точно – жители Корё были рады видеть Ван Со. Но что-то странное происходило: еще никогда раньше их император не появлялся здесь с ребенком в седле. Он бережено прижимал к себе спиной маленькую девочку, - лет шесть ей от роду. Да и такая красавица малышка – брови темненькие, глазки большие и ясные, губки пухлые, а личико то белое, словно снег. А волосы, волосы черные, густые и длинные. Она весело махала своей ручкой и улыбалась прохожим, смотря на них сверху вниз, а император, на удивление всего народа, только лишь тепло улыбался. Волна шепота прошлась по толпе, все без остановки строили догадки – кто же эта маленькая девочка подле правителя. — Неужто, императрица дочь родила? – спросил кто-то. — Да нет, что вы. У нее только сын. — Племянница какая-нибудь. Кто-то в толпе прыснул со смеху. — Стал бы император с племянницей в город выезжать? Глупости болтаете. Волна сплетен проносилась по Сонгаку со скоростью ветра и суетливость в народе могла длиться до бесконечности, пока один из министров, взмахом руки не остановив беспокойный поток голосов, громко не провозгласил: — Его величество император Кванджон, брат его – его высочество принц Бэк А, и дочь Его величества – ее высочество принцесса Соль. Если раньше люди осмеливались только на тихие шепотки, то сейчас в толпе поднялся громкий галдеж – все без исключения обсуждали слова министра. Император вместе со свитой прошествовали дальше, надеясь, что все же смогут завершить начатое и оценить состояние столицы на сегодняшний день. Они надеялись, что новость, пронесшаяся по Сонгаку и захватившая внимание всех жителей, не помешает им. Со уже жалел о том, что внял просьбам Су и не устоял щенячьим глазкам дочери. — Ну возьмите ее, Ваше величество. Она же вам все уши прожужжит и не оставит в покое, - улыбаясь, говорила Су, в то время как принцесса прыгала вокруг отца и дергала за края его одежд. Ему пришлось тяжело вздохнуть и исполнить просьбы любимых женщин. — Слышали? Слышали? Дочь его? Откуда дочь-то? – в толпе слышался голос любопытных женщин, когда император уже пересек рынок и не смог бы услышать того, о чем вели разговоры в народе. — Вы знаете… — Нет, вы слышали… — Я слышала, он сказал, что… — Да как же это так-то… Так продолжалось бы до бесконечности долго, пока один из молодых мужчин не прервал непрекращающийся поток сплетен и не привлек внимание всех окружающих. — Эй, я тут часто вокруг дворца брожу, - с сэнхваном в руках, он стал в центре толпы и гордым взглядом взирал на собравшийся вокруг него народ. — А ты кто такой еще? – крикнул кто-то сзади и незнакомец, хитро улыбнувшись, ответил: — Музыкант я. То там, то тут, даже во дворце пару раз был – играл для принца Бэк А. Так вот, что я вам скажу – слухи ходят, что есть у императора нашего женщина во дворце. Нет-нет, не императрица и не жена его вторая. Совершенно другая, говорят, безродная: то госпожой была, то служанкой, то прачкой, потом придворной дамой – а сейчас вот и в покоях правителя Кореского побывала. Дама Хэ ее называют, кажется. Новая волна шепота пронеслась по толпе. — Так вот, ее дочка, говорят, - продолжал музыкант и поднеся инструмент к губам, извлек из него нежнейший звук. — Да женщина то непростая: императрица с ней не сравнится. Красивая, веселая, да к тому же чиста душой и сердцем. Знаете, почему рабы постепенно домой возвращаются? Все эта дама Хэ. Поговаривают, что это она так повлияла на нашего императора. А мы сидим тут с вами, в своих норках и не знаем даже, кто наши судьбы решает! — Да император все решает! Император! А дочка то тут причем? Сын же есть? — А дочка – любимица его – дороже сына, говорят, - ответил музыкант. — Была бы воля Его величества, он ее на трон бы посадил, видят небеса. — Да если девочка на мать похожа будет – то прямо может и сажать! А мы только любить ее будем! – крикнул кто-то сзади. — Да, мы только любить ее будем! – поддержали все. По всему Сонгаку вдруг начали раздаваться крики, толпа ожила, бурный всплеск захватил весь город. Слова музыканта так сильно впечатлили народ, что «просвещенный» люд более не мог себя сдерживать. И что за немыслимый вздор: все так сразу поверили словам незнакомца и никто не усомнился в правоте и подлинности его истории. — Да здравствует император! Да здравствует дама Хэ! Да здравствует принцесса Соль! За криками, всплесками и всеобщей радости, вряд ли кто-нибудь мог заметить, что музыкант, накинув плащ, скрылся за деревянными домами. Он выждал пару минут и, когда перед ним появился высокий человек в роскошно расшитом черном ханбоке, низко поклонился. — Приветствую вас, Ваше величество. Ван Со усмехнулся и похлопал музыканта по плечу. — Ты сделал все верно. Бэк А вознаградит тебя, как дОлжно, а пока можешь ступать. Мужчина, вновь поклонившись, и не оборачиваясь спиной, медленно отходил в сторону, пока совсем не скрылся за переулком и не присоединился к ликующей толпе. Ван Со, сжав руки в замок за спиной, с гордостью взирал на всеобщее ликование. Сейчас народ восхвалял его Хэ Су и их малышку дочь, желал им долгих лет жизни. Император был рад проделанной им работе и совершенно точно ни о чем не жалел – ради их с Су будущего он был готов сделать все, что угодно. Теперь позорное клеймо «любовницы императора», однажды данное его возлюбленной жадными на власть министрами, сотрется любовью и преданностью народа. — Папочка, ты слышал это? Слышал? – улыбаясь, без умолку тараторила малышка Соль, глядя на своего отца. — Они кричали «Да здравствует принцесса Соль, да здравствует дама Хэ». Ты слышал же, да? Император Кванджон и принц Бэк А переглянулись и широко улыбнулись друг другу. Да, они это слышали. И да, они проделали колоссальную работу. — Мне понравилось, - заговорщически произнес Бэк А своему брату. — Давайте еще что-нибудь такое провернем, Ваше величество. — Бэк А-а, - наигранно сурово взглянул император на неугомонного принца. — Ой, да будет вам, - махнув рукой на выражение лица Со, произнес принц. — Я же вижу, вы в восторге от нашего боевого комбо, я ведь прав? И, подмигнув брату, обратился к своей племяннице, которая все еще не могла отойти от событий сегодняшнего дня. Ван Со усмехнулся: «Да, надо бы еще что-нибудь эдакое провернуть. Эти змееныши в моем дворце еще попляшут». Уже вечером Соль без передышки взахлеб будет рассказывать маме о том, что произошло в городе, будет смешно изображать мужчин и женщин, которые кричали «Ура!» юной принцессе. Хэ Су будет тепло улыбаться своей малышке и теряться в догадках – откуда же люди могли прознать о том, что у императора есть еще одна женщина. Но сердце будет подсказывать даме Хэ, что не обошлось здесь без участия ее продумчивого любимого, будет качать головой и постепенно привыкать к тому, что теперь ее история – достояние общества, а ее маленькая принцесса в народе – императорская дочь.