I had no choice.

Он грезился о сладких богатствах, которые нельзя получить с помощью денег. Он думал, что сможет подчинить себе смерть - сделать её своим рабом, который умрет от голода и истязаний. Он потерял всё перед тем как получил этот "дар". Я смотрела в его глаза и видела в них жажду, голод, непоколебимость. Мне хотелось закричать так громко, чтобы он наконец услышал меня. Ведь.. Сколько героев вы знаете, которые терпели адское сокрушение из-за своей неутолимой гордыни. Но я искала ему множество оправданий. Одно, лучше другого. Я была уверена, что мой отец не способен на это. Он никогда не совершал плохие вещи. Он всегда был рядом, даже когда никого не осталось. Но однажды Кецилий ушел, оставив меня совсем одну. В его прощальной записке так нелепо были описаны его чувства и я.. Простила его, думала, что я его понимаю, что если он останется, то сойдет с ума. Я отпустила его, а в ответ - безумие. Не то, с которым кладут в клинику для душевно больных. Это хуже. Я нашла его далеко, в Непале. Причем, это было дико случайно. Я гуляла по бескрайним просторам древнего города вместе с моими университетскими друзьями, которых, также как и меня, отправили на стажировку, сюда. - Каталина, - моё имя в его устах заставило меня содрогнуться. - Папа, - вместо слов из моей груди вырывается лишь сухой хрип и я чувствовала, как в моих глазах начинает рябить. Мне было стыдно признавать, что впервые я послушалась его, когда не должна была. Кецилий просил не искать его и я так и сделала. Зажила новой жизнью с новыми друзьями, интересами и именем. - Эй, детка, детка, - пискнул Джон, непонимающе разводя руки, - Эль, вы что, знакомы? Я чувствовала, что не должна объяснять никому из них, что я чувствую. Впервые я повелась на собственные мысли и эмоции. Хватаюсь за него, как за спасательный круг и прижимаю распухшее лицо к каменным плечам. Улавливаю знакомый запах вперемешку с пылью и просто схожу с ума. Это он. Настоящий. Отец. - Что это? - вздергиваю брови и закрываю рот рукой, чтобы как-то приглушить свой дрожащий от счастья голос, - Что на тебе? Я никогда не была слишком эмоциональной, даже когда погибли все мои родственники, и мы вместе с Кецилием смотрели на их изуродованные трупы, я не плакала. Наверное, я была слишком юна для скорби.. Так говорил папа.. - Каталина, - его глухой голос заставил меня вздрогнуть, - Почему ты здесь? - его резкий холодный тон немного меня напугал. - Почему здесь ты? - отчетливо проговорила я, сжимая рукой лицо и закрывая глаза в надежде, что слезы не потекут. - Иди ко мне, Каталина, - он вновь притянул меня к себе, укладывая мощную ладонь на мою голову и что-то шепча на ухо. Я знала, что он стал другим. Я это чувствовала. Но даже не задумывалась, что на столько.. Всё, о чём он мне тогда говорил, казалось просто безумием. Мне было страшно, ведь Кецилий действительно верил в то, о чём говорил. Мантры. Тьма. Магия. Чародеи. Это безумие чистой воды, но он всеми способами пытался мне доказать, что я была неправа. - Я ухожу! - яростно прохрипела я, поднимаясь с самодельного кресла в старой, разваленной комнатке, - Я не могу на это смотреть, папа. Не могу смотреть на того, кого из тебя сделали ужасные люди. - Ты и понятия не имеешь о чём говоришь! - отец громко ударяет рукой по стене и становится впереди, перегородив мне путь, - Если ты не веришь мне на слово, то я покажу тебе! Он поведал мне обо всём через одно лишь прикосновения. Кецилий направил меня прямиком во тьму, в царство, так называемого Дормамму, который казался чем-то на подобии бога в нечеловеческом обличье. Мне было страшно и интересно одновременно, ведь это всё было.. Неестественно, неправильно, но так привлекательно. Привлекательно, да. Именно это слово подходило Кецилию. Его привлекала тьма и невиданные желания, которыми она его искушала. - Я хочу, чтобы ты последовала за мной, - его объятия и та улыбка, которую я видела до смерти матери, заставляли меня верить, - Я хочу научить тебя, Каталина. - Я не смогу, отец, я не.. - Ты можешь! - и вновь я возвращаюсь на десять лет назад, когда одно его и слово - и мы всё, как заведенные, делали то, что он нам говорил, - Ради меня, Каталина, ради матери, сестер. Ради нашей умершей души. Мы должны победить время и смерть, чтобы больше никто не страдал. - Я Элли, папа, - тихо ответила я опуская глаза в пол и замерла на несколько секунд, - Теперь я Элли, - я знала, что ухожу от ответа и думала, что сейчас Кецилия поглотит гнев. - Пусть так, - терпеливо сказал он и незаметно кивнул головой, - Элли. Ты пойдешь за мной? - Я пойду за тобой, - эхом повторила я, - Всё, что ты скажешь, папа, - слова казались мне невероятно тяжелыми. Они давались с огромным трудом. И я последовала за ним. Все его слова, все его действия заставляли подчиняться его нескончаемым целям, которые он преследовал. У меня не было выбора: чью сторону принимать. У меня была всего лишь одна сторона - кровная связь и непреодолимое желание быть рядом с отцом. Я, как дикий зверь, кидалась на любую "пищу", которую мне бросал Кецилий. Я стала тем, кого в детских сказках называли злодеями, но у меня не было выбора и времени, чтобы осознать это. Я просто делала всё, что он скажет. - Наш мир устроен не так, как думают все. Наш мир - лишь ошибка, которую нам необходимо исправить, - его слова всегда вызывали в моем теле дрожь, особенно когда чародей толковал о глобальных вещах. - Почему именно мы? - мой взгляд никогда не опускался ниже его лица, но сейчас я почувствовала себя загнанной мышью. - Потому что только мы смогли понять это, Элли. Твоя прошлая жизнь - так и останется в прошлом, но будущее станет твоей основной целью. Стремлению к бессмертию, стремление во тьму, Элли. Ведь ты этого хочешь. Хочу, но не я. Только ты. - Я хочу гамбургер, - рефлекторно дернув плечом, ответила я, чтобы как-то разрядить очень нагнетающую обстановку. - Ты несерьезна, Элли! - рявкнул отец, - Ты должна сосредоточится на глобальной цели и учиться до тех пор, пока не станешь настоящим магом. - Я просто.. - я подняла на него взгляд и увидела в нем ярость и бесцветность, которая заставила меня содрогнуться, - Хочу есть. - Столовая за углом, милая, - неожиданно мягко, ответил отец, - Но после обеда ты должна будешь.. - Знаю, подчинить себе силу, - сильно сжав губы, сказала я и кивнула. - Верно, Каталина, я знаю, что у тебя всё получится. - Я Элли, папа. - Прости, забыл. Его частые смены настроения не вызывали во мне тревогу, ведь и раньше он обладал эти качеством, за которое над ним часто подшучивала мама. Трудно сказать, сколько времени прошло, но оно пролетело для меня за один миг. Всё это безумие стало для меня обыденным делом. Подъем до рассвета, чтение книг, на неизвестном мне ранее языке, отработка защиты и боевое искусства, оружием к которому выступали магические трюки, которые вызывали во мне неповторимые эмоции. Когда ты чувствуешь, что вся энергия, которая была в твоем теле стала чем-то материальным, настоящим и ты можешь заставить её подчиняться себе, делать всё, что захочешь. И я перестала замечать как становлюсь похожа на своего отца. Во мне кипело желание - властвовать над собой, над своими силами. Я сутками повторяла всё то, что мне говорил отец, пыталась сделать лучше и доказать ему, что сделаю всё, что он скажет. - Хочешь доказать мне? - Хочу! - Уверена, что сможешь? - Смогу! - Тогда дерись со мной. - С тобой? - Ты же хочешь доказать мне свою силу. - Но я.. - Или боишься? Ты же, всё-таки, ещё юна и хила для этого. Эти слова взяли меня за живое. Так сильно въедаясь в моё сердце, что оставили болезненный отпечаток. - Боюсь, - безэмоционально выплюнула я, - Что смогу покалечить тебя. - Вот это моя дочь. Я терпела поражение, за поражением, но именно оно толкало меня двигаться дальше. Заниматься больше, знать больше, быть преданной своей цели и тогда окончательный результат станет лишь малым трофеем, которого я смогу получить. Я победила. Один раз. Всего один, но это уже заставило Кецилия поверить в меня ещё больше и стать для него "правой рукой". Именно после этого дня он показал мне своё могущество. Всё то, чему он смог научиться и всё то, чего он достиг. Я была увлечена и поражена этим и единственное, чего я тогда хотела - быть рядом и открывать новые просторы с отцом. - Но как ты всего этого достиг? - я так часто задавала этот вопрос, что ответы на него уже давно иссякли. - Я просто поверил в себя. - Но я бы не смогла достичь этого без тебя. Учителя. - У меня есть учитель и это Дормамму. Он научил меня всему этому. И теперь я обязан ему. - Я обязана тебя, - как покорный пес, ответила я. - Да, Элли, но единственное, что я от тебя прошу, это верности. - Я верна тебе. - Тогда ты готова. Стать моим воином. Самым юным и прекрасным воином в моей армии. - Армии? - Верно, Каталина, армии. - Элли, папа. - Оу, прости, опять забыл. Я дала себе слово, что армия, о которой с упоением рассказывал мне отец станет для меня второй семьей. Но единственное, чего я опасалась, это войны, для которой и нужна была армия и о которой я не знала ровным счетом ничего. Когда его армия предстала предо мной, то я почувствовала себя ничтожным котенком, ведь они были преданнее меня и сильнее. Люди, которые не мало лет обучались тому, чему я обучалась всего два года. Но они уже были мало похожи на людей. Они были безэмоциональными игрушками и роботами, которые слепо следовали вперед, не боясь того, что увидят. - И это твоя новая подопечная, Кецилий? - этот вопрос всегда заставал меня врасплох, но не моего отца. - Она наш новый воин, а не подопечная, - ответ был всегда одним и тем же, но только он говорил это так, словно верит в это, но я - нет. - И сколько ей? Она совсем ребенок, Кецилий, ты не можешь её взять. - Мне двадцать пять, - грубо врывалась в разговоры я, когда речь шла о моем возрасте. Меня всегда раздражало, что многие называют меня ребенком, хотя я далеко уже не маленькая. - Хочешь убедиться в её силе? - сверкая глазами, отвечал Кецилий. - В этом мы убедимся, когда она прикончит Старейшену. - Я сделаю это, а она мне поможет. Но я не была воином, я не была солдатом или магом. Я была обычной девушкой, которая просто хотела быть рядом со своим отцом и сделать всё, чтобы на его лице вновь сияла улыбка. Я просто делала то, что говорил мне отец.