Малышка

      Адриан всегда считал, что у него будет прекрасная семья. Красавица-жена, дети, уютный дом и безумно интересная работа. Супруга, конечно, будет его любить, уважать, и всячески поддерживать. Они бы обнимались долгими уютными вечерами, когда Агрест, уставший, но счастливый, возвращался после работы домой. У них будет два или даже три ребенка и обязательно собака — Плагг на второго кота в семье не согласился бы никогда.       Конечно же, чести стать мадам Агрест может быть удостоена только Ледибаг! Во-первых, Адриан любил её до беспамятства. А во-вторых, даже отец не сможет придраться к девушке, которая — на секунду! — является всемирно известной идеальной и потрясающей, волшебной супергероиней. Но жизнь, конечно, внесла в эти планы свои коррективы.       Сначала Адриан внезапно осознал, что его привлекает не только Ледибаг. Разумеется, он не был святым и частенько тайком засматривался на девушек в своём окружении, но никогда не воспринимал этот интерес всерьёз. Перед его внутренним взором неизменно оставалась только его Леди.       Затем оказалось, что, если присмотреться, то некоторые девчонки очень даже… интересные. Не такие, как Леди, но тоже яркие, живые, непримиримые. И в первую очередь это относилось к Алье. Адриан так часто общался с ней — Нино был занят на подработке, как и Маринетт, постоянно пропадавшая где-то у Джаггеда Стоуна, — что не мог не обратить внимания на Сезер. В конце-концов, у них было слишком много общего, чтобы спокойно закрыть на это глаза. Они оба любили Ледибаг, оба были слишком любопытны, и, конечно, нравились друг другу.       Ничего удивительного, что очарованный девушкой, так похожей характером на любовь всей его жизни (если бы не присутствие обеих девушек в одном месте, Адриан с лёгким сердцем мог бы поверить, что это Алья носила волшебные серьги), Агрест предложил ей встречаться. Ведь ничего страшного от этого не случится, так? А напарнице, всё ещё не желающей раскрыться, можно и вовсе ничего не говорить.       Адриан мог бы сказать, что счастлив. С Альей было весело и интересно, и пускай она увлекалась аниме не так, как Агрест, им всегда было, о чём поговорить. Всё чаще парень ловил себя на мыслях о своей подружке (боже, как сладко звучало это слово, заставляя жмуриться от удовольствия и накатывающей гордости собой!), даже в компании Ледибаг. А позже, когда дело зашло дальше поцелуев, — Адриан и Алья были слишком любопытны, чтобы сдерживаться, — и вовсе подумал о том, чтобы забыть Ледибаг. Зачем ему холодная недотрога-напарница, когда есть такая живая, яркая, невероятная и доступная подружка? Он летал, готов был кричать о своих чувствах на весь мир, задыхался от восторга и желания, изнывал от разлуки и невозможности хотя бы прикасаться Алье. Она была его рыжим солнцем, и Адриан ежедневно сгорал в её пламени, позабыв обо всём.       Это и стало началом конца. Адриана, как свободного человека; Кота Нуара, как напарника Ледибаг; а так же семьи Агрест, которая, по сути, уже давно семьёй не была. Когда однажды на пороге его комнаты появилась злая, как тысяча акум, Алья, Агрест испуганно замер. В одной руке она сжимала небольшую палочку, в другой — бумаги. Бросив это всё на кровать, она тяжело опёрлась о стену, пронзительно смотря на своего парня. — Так и будешь молчать? — спустя пару минут холодно спросила она, пока он вчитывался в строки анализов и со всё возрастающей брезгливостью смотрел на тест на беременность. Положительный тест на беременность.       Слова застряли в пересохшем горле, и Адриан постарался сглотнуть вязкую слюну. Паника тошнотворным комком обосновалась где-то в центре груди и уходить не собиралась.       С губ девушки сорвался болезненный дрожащий вздох: — Мне нельзя делать аборт. Но я не смогу… Не смогу, если останусь одна, — её нижняя губа, не такая полная, как верхняя, задрожала от подступающих слёз. Агрест никогда не видел, чтобы Сезер плакала. И в этот момент будто невидимая сила подняла его и буквально швырнула в сторону начавшей рыдать подружки. Его руки мягко обвились вокруг её тела, щека прижалась к макушке, а губы сами собой шептали слова успокоения.       «Мы справимся, » — сказал он тогда.       Да нифига они не справятся! Стоило только уверенной в собственном теперь уже женихе (Адриан был убеждён в своей обязанности жениться на ней и взять всю ответственность на себя) Алье покинуть особняк, как из парня будто выпустили весь воздух. Тяжело опустившись на пол около стены в своей комнате, Агрест вцепился в волосы и глухо завыл. Он не был готов к такому! За что?! Почему судьба так жестоко с ним обходится? Ему едва-едва исполнилось восемнадцать, он ещё жизни не видел, как таковой! Он не хотел этого ребёнка! Он не хотел жениться! Он не хотел всю жизнь провести с Альей!       Эта мысль ударила его мешком по голове, заставив замереть с широко распахнутыми глазами и застрявшим между губ всхлипом. Он ведь и вправду не хотел, чтобы Алья была его женой. Она была хорошей, милой и доброй, но… Этого было недостаточно. Она не была Ледибаг. Да даже к черту напарницу — кругом тысячи девушек, вожделеющих его внимания. И их порою откровенный флирт только подстегивал Адриана, уже весьма искушённого, на покорение «новых высот». А теперь он был обязан остаток жизни провести с Сезер?!       Той ночью Агрест впервые в жизни напился до свинячьего состояния. Плагг его честно предупредил, что навороченных проблем это не решит, а вот новые создаст как пить дать. Адриан лишь пьяно отмахнулся. Плавать на то, что случится завтра — хуже точно не будет!       К тому моменту, как парень сумел кое-как доползти до унитаза и сунуть в его зёв голову, эти слова забылись. Перемежая рвотные позывы с пьяными рыданиями, блондин размазывал по лицу слюну и слёзы, упиваясь жалостью к самому себе.       Когда, наконец, тошнота отступила, Адриан решил, что ему и на испачканном кафеле комфортно. Он чувствовал себя таким ничтожным. Букашкой, песчинкой в мироздании, никому ненужной, покинутой и оторванной от мира. Потолок над ним раскачивался, грозя упасть или свести его с ума, а если прикрыть глаза — то и пол под спиной оказывался хуже зыбких песков. — Плагг… — вяло позвал парень своего квами. — Плагг! Это всё ты виноват! Проклятая кошачья… душонка… ненавижу! Какой же я неудачник! За что мне это всё, за что-о?! Моя Леди!.. Где твоя удача, когда она так нужна?..       Его стоны мешались с ругательствами, проклятия в адрес Талисмана Неудач сменялись воем от жалости к себе. Плагг, не обращая внимания на нытьё подопечного, довольно ощутимо щипал его за щёку, не давая отключиться. Но его ворчливый голос доносился до Адриана как сквозь толщу воды. А потом эта самая вода обрушилась на него сверху: Плагг, уставший приводить в сознание непутёвого мальчишку, применил экстренное решение. Холодная вода и стресс, который она вызвала, на короткое мгновение привели пацана в чувство. Голосом, не допускающим возражений, квами чётко инструктировал легко подчиняющегося парня.       Утром Адриан пришёл в себя на диване. Бьющее в глаза солнце вызвало дикую мигрень, тело болело, а во рту обосновалось ощущение, будто Плагг не просто повозил там камамбером, но ещё и славно так нагадил. — Очнулся-таки. Посмотрите на него, — раздался над головой голос квами, и Агрест кое-как сфокусировался на его неоново-зелёных глазах. На крошечной мордочке квами было написано осуждение пополам с презрением. — Никогда не думал, что придётся и с тобой такое переживать…       Адриану стало стыдно. Очень. Он, конечно, не помнил большую часть ночи, но запах, стоящий в комнате, был красноречивее любых рассказов. Сдавленно поблагодарив Плагга за протянутую таблетку обезобливающего, Агрест, покачиваясь, поднялся и поплёлся убирать последствия собственной слабости.       К отцу он пришёл с помятым лицом, «украшенным» следами недосыпа и попойки, но, по крайней мере, парень был полон решительности. Глубоко вздохнув, он в нескольких словах обрисовал свою ситуацию. — Сколько? — спросил Габриэль, а его сын невольно поёжился под холодным, острым взглядом серых глаз. — Что именно? — Сколько денег просит мадемуазель за аборт и молчание? — месье Агрест невозмутимо поправил безукоризненно белые манжеты и снова вперил в сына немигающий взгляд. Адриан задохнулся от негодования. Алья — это вам не какая-то… профурсетка! Она честная и умная, и справедливая. И, конечно, у них всё получится, непременно!..       Да только сказать это всё отцу он так и не сумел. Каким же жалким Адриан себя ощущал, когда блеял что-то о том, что намерен жениться! Модельер держал лицо, и только приподнятая бровь выдавала, что он испытывает эмоции. Какие? Адриан не знал. Была ли это насмешка в отцовских глазах, презрение или удивление собственному сыну. Да и неважно это было. Важно то, что месье Агрест процедил, после вернувшись к своим бумагам: — Делайте, что хотите, но на мою помощь не рассчитывайте.       Адриан был не то, чтобы вдохновлён этим сомнительным согласием, но особенного выбора у него всё равно не было. И он пошёл к Натали.       Предсвадебная суета прошла как будто мимо него одним мгновением. Он вечерами ускользал в виде Кота из комнаты, дышал полной грудью и любовался окрестностями Парижа, как будто чувствовал — больше такой возможности у него не будет. Он ощущал себя смертником, точно знающим дату собственной казни и теперь обречённо наслаждающимся последними днями жизни, которая вот-вот оборвётся.       В одну из таких отлучек его и заметила Алья. Скандал разразился громкий и настолько отвратительный, что обычно безразличный ко всему Плагг не выдержал и, показавшись спорящим, высказал своё мнение о безголовых подростках, думающих гениталиями вместо мозга. Крошка-кот ругался так громко, долго и отчаянно, что будущая мадам Агрест пристыжённо замолчала. Но только для того, чтобы назавтра приняться за жениха с утроенной силой.       Она точила, точила и точила мозг Адриана, пытаясь лишить его единственной отдушины. Адриан не понимал, почему Алья так рьяно сопротивляется его патрулированию в компании Ледибаг или Квинби, и с какой стати она вообще пытается ему что-то запрещать. Скандал следовал за скандалом, слёзы, мольбы и разбитые вазы знатно потрепали нервы не только прислуге, но и самому Адриану, который не знал, где можно спрятаться. Укоризненные взгляды Плагга не добавляли сил и уверенности в завтрашнем дне.       Единственным, кто по мнению парня, мог бы прекратить его страдания — был отец. Но и здесь судьба откровенно насмехалась над Агрестом. Габриэль даже пальцем не пошевелил, чтобы приструнить будущую невестку, хотя Адриан мог поклясться — того тоже раздражал донельзя противный крик Сезер. После очередного громогласного скандала молодой пары модельер выглядел откровенно довольно и даже изредка улыбался, не в пример собственному сыну. Мужчину словно забавляла вся эта ситуация, а в его привычном холодно-равнодушном взгляде младший Агрест весьма отчетливо видел: «Ты сам этого хотел».       Через две недели Адриан сдался. Плагг, исчезающий в кольце, даже не взглянул на него напоследок.