***
Алье, в отличие от супруга, убегать было некуда. Матери хватало сестёр и работы, и загружать её ещё больше было кощунством. Мадам Сезер была убеждена, что её дочь счастлива в браке с любимым мужчиной, пусть и решили они обзавестись потомством слишком рано. Друзья… Об этом слове Алья позабыла тогда, когда увидела наполненные болью глаза Маринетт. Конечно же, Сезер пыталась объясниться с подругой, но… В самом деле, она же не раз говорила Дюпен-Чен поторопиться. Повторяла, что Адриан не будет ждать вечно — хотя бы потому, что не знает о её чувствах. И в том, что всё сложилось именно так, вины Альи совершенно не было — это Адриан предложил ей встречаться. В общем, дружба сама собой быстро разрушилась; остались лишь приятели, но к ним точно не пойдёшь с просьбой о помощи. Во-первых, Сезер была жутко гордой. Во-вторых, ей максимум у виска в ответ покрутят. Агрестов же — что младшего, что, тем более, старшего, Алья во внимание не принимала. Адриан пропадал на работе, а Габриэль лишь пронзительно и равнодушно глядел на осунувшуюся невестку. Просыпаясь ночью от крика голодного Николя, она видела лишь пустую холодную постель со стороны мужа. Укачивая капризничавшего сына, Алья не могла не жалеть себя и не проклинать собственную беспечность. Ей было так горько, так плохо. Вынужденное одиночество буквально сводило её с ума, и девушка плакала. Отставив бутылочку со смесью, — молоко пропало уже через полтора месяца после рождения ребёнка — Алья с ужасом посмотрела на заходящегося в плаче младенца. Она почти ненавидела его: он кричал, и кричал, и кричал. И казалось, что этот крик никогда не прекратиться. Но она — мать, разве она не должна чувствовать то, что нужно малышу? — Я плохая мать! — разрыдалась однажды Сезер в пустоту комнаты. — Никому не нужна! Я устала! Сколько можно?.. Рыдания душили её, всхлипы вырывались из груди, смешиваясь с обрывками слов. Слезами матери вторил разошедшийся пуще прежнего ребёнок. Алья склонила голову, уткнувшись лбом в детский животик и больно прикусила губу, сдерживая вопль бессилия. В голове билась только одна мысль о том, как же она устала… В этот момент Сезер ощутила прикосновение к своему плечу. Вскинув голову, девушка посмотрела на подошедшего. Надежда на то, что это был Адриан, разбилась о безэмоциональное лицо Габриэля. Правда… Алья сморгнула слёзы, всё ещё накатывающие на глаза. Нет, не показалось: месье Агрест смотрел на неё без обычного неодобрения и суровости. — Я… мы сейчас уйдем к себе, — пролепетала девушка, дергаясь в сторону. Дизайнер покачал головой и взял из ослабевших рук невестки покрасневшего от крика младенца. — Ступайте, умойтесь, — мягко указал мужчина, а затем, чуть надавливая, погладил детский животик. Внезапно притихший на руках деда Николя с жадностью схватил приставленную ко рту соску. — Колики, — пояснил Агрест, а Сезер, моргнув, едва не приоткрыла рот от переизбытка чувств. В этот момент поняла, что имя дизайнеру очень даже подходит. На мгновение ей отчаянно захотелось, чтобы на его месте был другой блондин. И чтобы свет закатного солнца, падающий из окна, создавал вокруг головы золотой, а не платиновый ореол. — Идите, идите. Вам нужна горячая ванна, а мне — отвлечься от работы. Пленённая своей фантазией Алья растеряно кивнула, а на выходе из гостиной не сдержалась и снова кинула на свёкра взгляд. Прямой, как стрела, высокий, он бережно прижимал внука к себе одной рукой, другой держа бутылочку, чтобы тому было удобнее. Несколько серебристых прядей выпали из всегда идеальной укладки на лоб, оттеняя и подчеркивая строгие черты его лица, делая его моложе и привлекательнее, что ли. А на тонких, обычно поджатых губах царила мягкая полуулыбка. Тихо притворив за собой дверь, девушка безнадежно выдохнула. Как же ей хотелось, чтобы Адриан был хоть немного похож на своего отца… По Габриэлю было видно, что он, несмотря ни на что, любил своего внука. Мужчина с удовольствием возился с ним, давая Сезер возможность хоть чуть-чуть отдохнуть и заняться своими делами. Она была в курсе того, что месье Агрест отказал сыну в материальной помощи. Но уже то, что он разрешил им жить в особняке и, в отличие от Адриана, проявлял интерес к Николя, заставляло Алью испытывать к модельеру огромную благодарность. Заброшенная из-за родов и ухода за ребёнком учёба снова увлекла девушку, да и пустующий в последнее время Ледиблог снова ожил. В жизнь бывшей мадемуазель Сезер медленно, но верно возвращались краски.***
Беда пришла, откуда не ждали. Вернувшийся после одной из многочисленных афтерпати пьяным Адриан полез к супруге за поцелуем. Прижав вяло сопротивляющуюся Алью к стене, он жадно шарил руками по её телу. Она плавилась от его прикосновений, соскучившись по ласке. Уткнувшись в шею мужа, она довольно вздохнула и… ощутила сладкий запах женских духов. — Постой-ка… — сипло выдохнула девушка, отстраняясь от Адриана. Он снова потянулся за поцелуем, проигнорировав высказывание. Алья же с ужасом смотрела на затёртый след от алой помады на когда-то накрахмаленном воротнике мужа. Сильная пощёчина быстро привела того в чувства: — Ты чего? — взвился Агрест, прижимая руку к покрасневшей щеке. — Ты мне изменял, — отчеканила Сезер, а Адриан не счёл нужным отрицать даже ради приличий: — Алья, у нас секса больше полугода не было! Я всё понимаю, но, чёрт возьми, я — молодой, здоровый мужчина, у меня есть потребности! — А ещё жена и ребёнок. Ты о Николя подумал? — А он-то тут при чём? Он мелкий! Только кричит и пелёнки пачкает! — Ему тоже нужен отец! А мне нужно хоть иногда отдыхать! — Мне тоже нужно отдыхать и выпускать пар. И, раз уж я лишился по твоей вине отличного способа это делать, я нашёл другой! Алья отшатнулась от мужа, с недоверием на него глядя. — По моей вине? Хочешь сказать, в том, что ты оказался Нуаром, я виновата? Что ты не смог влюбить в себя Ледибаг — тоже я? — О, она прекрасно знала все проблемы Адриана, безошибочно сделав выводы. Именно поэтому она была против его сражений с акумами. Конечно, муж-герой Парижа — это здорово, но живой и здоровый муж почему-то звучит лучше. К тому же, для Ледибаг никто не мог быть соперницей, любая бы проиграла. Бывшая Сезер, несмотря ни на что, любила мужа и надеялась, что он её тоже любил. Сейчас же Алья закусила удила, и уже не могла остановиться, выплёскивая весь накопленный негатив на Адриана, ударяя его словами в самые больные места. — Это ты предложил мне встречаться, это ты её бросил. Задолго до моей просьбы отказаться от талисмана. И в том, что ты — инфантильный неудачник, не желающий принимать ответственность за свои действия, виноват тоже ТЫ! Хлёсткая пощёчина заставила её замолчать. Тяжело дышащий Адриан в шоке рассматривал собственную ладонь, как будто она действовала по собственной воле. — Алья, я… — Вон, — шевельнула помертвевшими губами девушка, а потом закричала. — Пошёл отсюда вон и не смей даже приближаться ко мне и моему сыну! Вытолкав пытающегося сказать хоть что-то в своё оправдание Адриана за дверь, Алья вихрем пронеслась по комнате сметая собственные вещи. Слёзы застилали ей глаза, а гул в ушах служил прекрасной защитой от ударов в дверь и мольб мужа. Нет, такое не прощают. Пусть мама будет качать головой и осуждающе смотреть на дочь, пусть СМИ судачат, а все знакомые — перемывают косточки. Алья переживёт, справится. Ради себя самой и ради сына. Она не заметила, как за дверью стало тихо. Адриан ушёл, но это было к лучшему, несмотря на пронзившее грудь разочарование. Кто же знал, что он так легко откажется от собственной семьи. Подхватив Николя на руки, Алья взяла чемодан и стала спешно спускаться по лестнице. Такси уже ожидало её. — Куда это вы на ночь глядя, мадам? — холодный голос Габриэля застал её врасплох. Не поворачивая головы в сторону свёкра, Алья так же холодно уронила: — Я ухожу от вашего сына. Вы сможете навещать Николя, когда захотите. Модельер встал рядом с ней, глядя сверху вниз, и покачал головой: — О нет, это вы можете навещать его. — Что? Да по какому праву?!.. — А что может дать ребёнку мать, если она даже лицей не закончила? В то время, как я могу обеспечить его всем, что ему нужно, и даже больше, — в тоне свёкра не было насмешки или презрения, лишь убийственное безразличие и констатация фактов. Алья гневно вскинула на него взгляд: — Да я!.. — Даже если вы обратитесь в суд, он примет нашу сторону просто исходя из объективных данных, — сказал Габриэль, и тяжело вздохнул. — Я знаю, что мой сын разочаровал вас. — в воздухе повисло невысказанное: «И меня». — Однако подумайте вот о чём: от вас зависит жизнь ребёнка. И, хотите ли вы того или нет, но он останется жить здесь. В ваших руках лишь ваше будущее, и только вы можете решить, кем будете Николя: мамой или же приходящей по выходным женщиной, которую так следует называть. С этими словами модельер взял из рук не сопротивляющейся невестки младенца и удалился, оставив ту в смятении разглядывать вмиг опустевший холл. За стенами особняка раздался далёкий гудок автомобиля, заставивший Алью подскочить на месте. С её ресниц сорвалась пара крупных слёз, и девушка кинулась к дверям, оставив чемодан сиротливо стоять на идеально начищенном чёрно-белом полу.