Я вижу призрака!

Спустя два дня после окончания промоушена всю группу отпустили на выходные домой. Счастливые парни не ходили – порхали по всей общаге, собирая вещи в ожидании микроавтобуса, который отвезёт их в аэропорт: ночные рейсы до их родных городов отправлялись почти одновременно, поэтому было решено ехать всем вместе. Джин добирался до дома на менеджерской машине, потому что жил недалеко от Сеула, и он, дружелюбно помахав всем на прощание, раньше всех вышел из общежития. Остальные шестеро то и дело поглядывали на часы, собравшись на кухне и уничтожая последние запасы сосисок и сваренный в обед рис. Выходные были длинными, и добавлять уборщице работу по освобождению холодильника от тухлых продуктов ребятам не хотелось. - Чонгук-а, а ты свой компьютер из розетки выключил? – вспомнил Хосок, глядя на младшего. - Неа, - беспечно отозвался Чонгук, отправляя в рот кусочек кимчи. - Пойди, выключи, - распорядился заботливый старший. – А то вдруг молния ударит в громоотвод, и напряжение в сети скакнёт вверх! Все твои сохранённые игры полетят! - Хён, так не бывает. Ты перестраховщик, - махнул рукой Чонгук, но из-за стола встал, чтобы не откладывать на потом и не спорить дальше. Тем более, сосиски закончились, и поживиться стало нечем. В его комнате горел свет (Чонгук не был особо экономным), а один из компьютеров мирно шумел вентилятором. «Хорошо, что хён не знает, что я технику не только из розетки, а и в целом не вырубил!» - с улыбкой подумал макнэ, усаживаясь в кресло и нажимая на клавишу «пробел», заставляя экран загореться. Перед глазами возникло окошко с извещением прохождения уровня, которое Чонгук с усилием воли закрыл, не обращая внимания на кнопку «Играть дальше». Машина могла приехать в любой момент, и выслушивать от хёнов претензии в неблагоразумной трате их времени не хотелось. Чонгук проверил почту и собирался закрыть и браузер, как вдруг колонки дзынькнули, уведомляя о новом письме. Это могла быть рассылка с какого-нибудь сайта, но любопытство молодости победило, и парень снова открыл входящие. «От Ёнджи» - вот что стояло в теме свежеполученного письма от незнакомого отправителя. Сердце Чонгука заколотилось. Он и забыл, что дал адрес своей почты сестре девушки-призрака. Ладони вспотели, когда парень прикоснулся к кнопке мыши, открывая сообщение. В поле для текста была всего одна строка. «Сонбенним, думаю, Ёнджи была бы рада, если бы ты прочитал это». И приложение – пара фотографий страниц из блокнота, исписанных мелким ровным подчерком. Чонгук глубоко вздохнул, набираясь смелости, а потом развернул снимок на весь экран. «Чонгуки-оппа, аньён! Это Ёнджи. Ты, конечно, не помнишь меня. Я видела тебя лишь однажды, но зато так близко, что мне хватит впечатлений на всю жизнь, наверное. Тем более, скорее всего, она не будет слишком долгой, так что точно хватит. Уже три месяца прошло с моего зачисления в состав стажёров, и всё чаще сердце заходится в бешеном ритме после особо долгой тренировки. Но ничего, я справлюсь! Пусть я не успею дебютировать, но я буду танцевать! Я буду обучаться в той же компании, что и ты! Я буду вести себя так, будто впереди долгая счастливая жизнь! Оппа, я могу помечтать, правда? Знаю, ты никогда не увидишь это письмо, но я хотела сказать тебе «спасибо». За твои слова на фансайне. Ты сказал: «Ёнджи, даже если весь мир против, ты должна хотя бы попробовать!» Я плакала, а ты вытирал ладонью мои слёзы. Нет, я плакала не из-за того, что не могу стать твоей девушкой, а навсегда останусь лишь одной из миллионов АРМИ. И не из-за того, что моя мечта, к которой ты советовал идти, убьёт меня быстрее пресного существования в комнате. Я плакала, потому что была рядом с человеком, который наполнил мою жизнь цветом. Я заново училась улыбаться, когда видела тебя и твоих хёнов на экране планшета, зависая в своей одиночной камере-комнате. Наблюдала за вашими проделками на шоу, смотрела на счастливые лица и оживала снова и снова, загораясь желанием успеть сделать хоть что-то в отмеренном мне времени. Спасибо, Чонгуки-оппа. Спасибо, Бантан сонёндан. Та карточка с автографом, что досталась мне как одной из семи счастливиц на фансайне, лежит в моём дневнике и напоминает о мечте и нашей встрече. Я буду продолжать идти. Даже мама и онни смирились с моим решением. И ты не переживай за меня, хорошо? Хотя, о чём я? Ты же так далеко теперь. Я ни разу не видела тебя в компании за всё время стажёрства. Говорят, у вас концертный тур. Жаль, если мы больше никогда не увидимся. Я бы так хотела побыть с тобой рядом! Хотя бы просто посмотреть на тебя. Даже разговаривать не обязательно. Разве я многого прошу? Господи, как же хочется перед моим уходом его увидеть!.. Но не буду ныть. Мне и так даровано достаточно. Оппа, надеюсь, ты будешь счастлив. Я хочу, чтобы ты прожил чудесную долгую жизнь! А я в свою очередь обещаю ни о чём не жалеть. До самого конца. Люблю тебя. Прощай. Сон Ёнджи». Чонгук, наконец, смог оторвать взгляд от экрана, найти коробку с салфетками и вытереть мокрое от слёз лицо. В его памяти мелькнуло воспоминание об одном из прошлогодних фансайнов, где и правда разыгрывались эксклюзивные карточки с фотографиями каждого мембера. Их невозможно было купить, и фанаты, выбранные с помощью жребия, очень радовались получению их из рук своих биасов. Чонгук смог вызвать смутный образ из своей памяти, образ девушки, которой он передавал свою карточку: худенькая, невысокая, с длинными волосами, но лицо ускользало, словно храня нервы парня от лишних потрясений. Конечно, это была Ёнджи, но разве мог он обратить особое внимание на «одну из миллионов»? Чонгук запоминал некоторых фанаток, приходящих на фансайны раз за разом, но тех, кто чудом смог попасть на один-единственный… Ему стало стыдно, хотя, конечно, никакой его вины в этой ситуации не было. Парень шмыгал носом, вспоминая своего призрака и представляя, как слова письма произносятся её негромким размеренным голосом. «Спасибо, Чонгуки-оппа… Люблю тебя. Прощай…» - Теперь ты хотя бы попрощалась перед уходом, - вдруг улыбнулся он сквозь слёзы, обращаясь к монитору. – А то я уж и вправду поверил, что призраки исчезают по-английски. - Ты опять с потусторонним миром общаешься? – опасливо заглянул в комнату Хосок. - Я не общаюсь, - не обернулся к нему макнэ. – Она ушла. Больше не будет призраков. Она исполнила своё желание. - Желание? – непонимающе протянул Хоби-хён, но объяснение услышать не успел, потому что в прихожей заворочался замок, и всех парней мигом вынесло туда. - Ребята, собирайтесь, - кивнул им Седжин-хён, как всегда немногословный и сдержанный. - Уже собрались! – провозгласил радостно Ви. – Хён, а почему ты с нами едешь, а не Соши-хён? - Не знаю, будет это для вас хорошей или плохой новостью, но его увольняют со следующей недели, - ответил Седжин, подавая Намджуну второй кроссовок, загнанный кем-то в угол. В ответ ему прозвучал хор из радостных возгласов, перекрываемый фирменными криками Хосока. Ви танцевал вокруг Седжина у двери, счастливый Чимин сползал по стене прихожей с облегчением, даже Юнги, выглядывающий с кухни, улыбался во весь рот. - Вот это я понимаю, настоящий праздник! Спасибо, Бан-PD! – крикнул в никуда Намджун, потрясая полученным кроссовком. Чонгук смотрел на это безумие и ржал. Почему-то именно эта новость привела его в состояние облегчения и всеобъемлющего удовлетворения. Ещё не высохшие после чтения письма слёзы теперь вполне легально катились от смеха. И никто из хёнов так и не узнал, как завершилась история с девушкой-призраком. По пути в аэропорт парни болтали о планах на выходные, а Хосок и думать забыл о незаконченном разговоре с младшим. Чонгук вёл себя тихо, слушая шутки хёнов на тему «Как прекрасна теперь станет жизнь бантан без ненавистного Соши» и разглядывая ночной город за окном машины. В какой-то момент ему привиделись свисающие на лобовое стекло полупрозрачные девичьи босые ноги, но в ту же секунду он понял, что это просто блик фар проезжающей мимо машины. Усталость этого дня сделала своё дело: лишь только парни заняли места в салоне, глаза у Чонгука стали слипаться. И последней мыслью его перед сном была вовсе не радость от увольнения неприятного менеджера. «Прощай, Ёнджи! - думал он, засыпая на плече у Чимина в почти пустом самолёте, летящем в Пусан. – Я буду скучать…» - Прощай, оппа. И спасибо тебе… - тихо прошептала ему с улыбкой в ответ полупрозрачная длинноволосая девушка в сиреневой растянутой футболке и розовых лосинах, сидящая на соседнем сидении, а потом невесомо растворилась в приглушённом свете бортовых огней.