***
Я не знаю, как выступали другие, но наши с Данькой финты удивили всех. Странно, а я помню, что квиддич есть у всех. Я сделала даже немного больше нужного… Я начала падать с метлы, но в последний момент встала на неё, от чего зал зааплодировал, а мое сердце отстукивало дикие ритмы. Ловко приземлившись у директора, мы как по команде стали думать, куда же нам сесть. Неожиданно Софья потянула нас всех в сторону столов гриффиндорцев (опередив учеников французской школы) и села между двумя похожими как день и ночь рыжими парнями. Отлично, блин. Еще придется знакомиться, не люблю знакомиться. При знакомствах я выставляю себя идиотом. Так как я очень «счастливый» человек, я села с Софьей, а вот остальная компания села дальше (кидалово). — Привет, я Джордж, — протягивая руку проговорил один из рыжих. — А, да, это, ну, я Дарьша, — моя способность знакомиться поразительна. Как я и ожидала парень засмеялся. (наглец) И почему я и его в жабу превратить не могу?! Превратить нет, но сказать то могу! — Будешь смеяться — в жабу превращу, — ловко проговорила я, чем вызвала еще одну волну смеха. (ВОТ НАГЛЕЦ!!!) Смотреть на Софью в поисках помощи было бесполезно, она уже вовсю разговаривала с копией Джорджа. — Прости, просто ты немного странно говоришь на английском, — парень пытался отдышаться от смеха. Внутри меня клокотала ярость, я начала заливаться красной, а вокруг меня появилось красное поле. Мой новый знакомый сильно расширил глаза, и уже не осталось ни следа от его радости, а вот девушка, напротив, стала на меня заинтересованно смотреть. Я уже открыла рот, но рядом с Софьей сел Владик и положил мне руку на колено. — Даша, успокойся, не думаю, что он хотел тебя обидеть, а если захочет, то я ему быстро вправлю мозги, — Влад решил взять все в свои руки, но он забыл про то, что успокаивать меня — это как тушить огонь горючим. В итоге незримое поле напряжения начало расти, и вот тогда не выдержала девушка напротив. — Я читала о таких людях в книгах, вы — malum maleficus (плохой колдун), — девушка залилась краской, а мне, знаете, вот мне захотелось ударить этого книжного червя. — Плохой колдун — это вы, раз позволяете себе такими фразами бросаться, а я — unique magum (уникальный маг), — странно, но моя злость исчезла. Люблю ставить на место выскочек. — Надо же, кто-то смог переплюнуть Гермиону, — вмешался Джордж. Видимо, эта выскочка в школе самая умная. Я решила проигнорировать моих новых знакомых и осмотреть зал и сидящих за столом. Рядом с заучкой сидел еще один рыжий, чем-то похожий на этих близнецов. Также с ним сидел очкарик. Приглядевшись, я увидела у него на лбу шрам в виде молнии. Кажется — это Поттер, а Полинка (звезда школы) по нему сохнет, хотя он же стремный. Повернув голову я заметила еще рыжие головы: это что, факультет рыжих что ли? Далее мой взгляд пал на преподавателей. И лучше бы он не падал. Я заметила жутика с отдельно живущим от него глазом. Видимо, если следовать из списка, который выдала наша директриса во время полета, эта жесть не что иное как Грозный глаз Грюм (ЖЕЕСТЬ). Рядом сидел какой-то патлатый черноволосый мужчина, смотрел он на всех как будто мы отходы человечества. (не люблю таких типов) Еще в преподавательском составе у них был великан, непричесанный великан. (что за учителя!) Далее сидел призрак: видимо, это преподаватель по истории (в списке было об этом написано). Оказывается, мои преподаватели еще ничего… Наконец, все заняли свои места, последними заходили в зал профессор Дамблдор, профессор Каркаров, мадам Проедова и мадам Максим. Увидев своего директора, шармбатонцы поспешили встать. За соседними столами раздались смешки. Но подопечные мадам Максим невозмутимо оставались на ногах, покуда великанша не опустилась в кресло по левую руку от Дамблдора (у французов даже директор — это сущий ад), стоявшего за столом в ожидании тишины. — Добрый вечер, леди, джентльмены и привидения, а, главное, наши гости, — наконец начал он, лучезарно улыбнувшись иноземным ученикам. — С превеликим удовольствием приветствую вас в Хогвартсе! Уверен, что вы хорошо проведете у нас время. Не сомневаюсь, вы уже успели оценить удобства нашего замка! При этих словах одна из шармбатонских девушек, у которой на голове все еще был шарф, громко хихикнула. — Никто тебя здесь не держит, — буркнула с неприязнью заучка. (нда, я забыла рассказать об удобствах… Знаете, когда я говорила, что все через одно место у России, я немного ошиблась. В замке холодно, а еще воняет сыростью. В одном из туалетов, вообще, баба мертвая обитает и ревет постоянно, мать ее. Короче, одни радости жизни) — Официальное открытие Турнира, — как ни в чем не бывало продолжал Дамблдор, — состоится сегодня вечером, сразу же после ужина. Угощайтесь, дорогие друзья, на славу. Ешьте, пейте и чувствуйте себя как дома! (Дома бы уже давно мои новые знакомые бродили лягушками по замку.) Дамблдор сел, а Каркаров сейчас же наклонился к нему и о чем-то оживленно заговорил. Блюда начали наполняться едой. Каких только кушаний не было, в том числе и заморских! (жрать не хотелось, где мой борщ судари?! В итоге я поела только на второе картофан) — Что, не хочешь есть? — поинтересовался Джордж. — Нет, просто не ем я такое, — пробубнила я, пытаясь избавиться от назойливого оппонента. Когда золотые тарелки опустели, Дамблдор опять встал с кресла. Зал в ожидании замер. А рыжие близнецы так и впились в директора горящим взглядом. — Торжественный миг приблизился, — Дамблдор оглядел, улыбаясь, обращенные к нему лица. — Турнир Четырех Волшебников вот-вот будет открыт. Перед тем как внесут ларец… — Что-что внесут? — не понял очкарик Поттер. —… я хотел бы коротко объяснить правила нынешнего Турнира. Но прежде позвольте представить тем, кто не знает, мистера Бартемиуса Крауча, главу Департамента международного магического сотрудничества, — слушатели вежливо похлопали. — А также Людо Бэгмена, начальника Департамента магических игр и спорта. Мистер Бэгмен и мистер Крауч, организаторы Турнира, без устали работали несколько месяцев. И они войдут в судейскую бригаду, которая будет судить состязания. При слове «состязания» зал навострил уши, что от Дамблдора не ускользнуло. — Филч, — улыбнулся он, — ларец сюда, пожалуйста. Филч (видимо этот тот полулысый мужик с немытыми волосами), который до этой минуты прятался где-то в дальнем углу зала, тут же явился к профессорскому столу, неся в руках старинный деревянный ларец, инкрустированный жемчугом. Зал, зашумев, всколыхнулся. Филч осторожно поставил ларец перед Дамблдором, и тот продолжил объяснения. — Инструкции к состязаниям мистером Краучем и мистером Бэгменом уже проверены. Для каждого тура все готово. Туров — три, состязания основаны исключительно на школьной программе. Чемпионам предстоит продемонстрировать владение магическими искусствами, личную отвагу и умение преодолевать опасности. При последних словах зал притих, затаив дыхание. — В Турнире, как известно, участвуют четыре чемпиона, по одному от каждой школы-участницы. Их будут оценивать по тому, как они справились с очередным состязанием. Чемпион, набравший во всех турах самое большое число баллов, становится победителем. Участников Турнира отбирает из школьных команд беспристрастный выборщик — Кубок огня. Дамблдор вынул волшебную палочку и стукнул по крышке ларца четыре раза. Крышка медленно, со скрипом открылась. Дамблдор сунул внутрь руку и достал большой, покрытый грубой резьбой деревянный Кубок. Ничего примечательного — не будь он до краев наполнен пляшущими синеватыми языками пламени. Дамблдор закрыл крышку, осторожно поставил на нее Кубок, чтобы все хорошо его видели. — Желающие участвовать в конкурсе на звание чемпиона должны разборчиво написать свое имя и название школы на куске пергамента и опустить его в Кубок, — сказал он. — Им дается на размышление двадцать четыре часа. Кубок будет выставлен в холле. И завтра вечером он выбросит с языками пламени имена чемпионов, которые примут участие в Турнире Четырех Волшебников. Конечно, избраны будут достойнейшие из достойнейших. Кубок на всю ночь останется в холле и будет доступен всем, кто хочет участвовать в Турнире. К участию в Турнире будут допущены только те, кто достиг семнадцати лет. А чтобы те, кому нет семнадцати, не поддались искушению, я очерчу вокруг него запретную линию. Всем, кто младше указанного возраста, пересекать эту линию запрещено. И последнее: желающие участвовать в конкурсе, примите к сведению — для избранных в чемпионы обратного хода нет. Чемпион будет обязан пройти Турнир до конца. Бросив свое имя в Кубок, вы заключаете с ним магический контракт, который нарушить нельзя. Посему хорошенько подумайте, действительно ли вы хотите участвовать в Турнире. Ну, а теперь, кажется, самое время идти спать. Всем, всем доброй ночи. Похожие друг на друга рыжие были чем-то недовольны и перешептываясь вышли из зала первыми. — Всем обратно на корабль, — распорядился Каркаров. — Виктор, как ты себя чувствуешь? Хорошо поел? Может, послать на кухню за глинтвейном? — беспокоился он. (Он че нянька спортсмену по квиддичу? Нда, позор всему) Крам покачал головой и натянул шубу. — Профессор, мне бы хотелось выпить вина, — разохотился другой ученик. — Я предлагаю не тебе, Поляков, — рявкнул Каркаров, и заботливый отеческий вид мгновенно испарился. — Ты опять, неряха, закапал едой всю мантию! Он развернулся и повел учеников к дверям. Поттер шел впереди меня и решил пропустить Каркарова вперед. — Спасибо, — небрежно бросил Каркаров, мельком взглянув на Гарри. И застыл в изумлении — прямо-таки уставившись на Поттера, точнее, на его шрам. Его подопечные тоже остановились позади директора, с любопытством таращась на Гарри. На многих лицах читался испуг. Парень в заляпанной едой мантии толкнул локтем стоявшую рядом девушку и беззастенчиво ткнул в Гарри пальцем. — Да, это Гарри Поттер, — прохрипел кто-то сзади. Профессор Каркаров резко обернулся. Грозный Глаз Грюм стоял, опираясь на свою палку, его волшебное око, не мигая, буравило директора Дурмстранга. Каркаров побледнел, на искаженном лице проступила ярость, смешанная со страхом. (че происходит то, скажите мне, я не в курсе всего этого) — Ты! — только одно слово сорвалось с его губ. — Да, я, — мрачно кивнул Грюм. — И если тебе нечего сказать Гарри Поттеру сделай милость, проходи, не задерживайся. Ты не даешь пройти. Что правда, то правда: позади Грюма столпилось ползала, ожидая, когда пробка в двери рассосется. Ребята заглядывали через плечо, стараясь увидеть, что там впереди происходит. Не ответив ни слова, Каркаров поспешно удалился вместе с учениками. Грюм долго смотрел ему вслед волшебным глазом, изуродованное лицо выражало острую неприязнь. А я говорила, что он странный типок.***
До автобуса все шли тихо, каждый рассуждал и обдумывал о своем участии. Одно дело думать об этом, другое дело — принимать участия в данном чемпионате, рискуя в реальной жизни. Я даже не смогла поделиться впечатлениями о школе. Какие-то все скучные. Я просто развернулась и пошла обратно. Дойдя до главного зала, я наколдовала листок и ручку и, написав свое имя, подошла к кубку. Приятное ощущение охватило мое тело. Решительным движением я забросила записку в кубок. Вот так, не рассуждая, я подписала контракт…