Миротворец

      В тот вечер мы больше не говорили про магию и моего нового знакомого. А стоило бы. Мне одновременно хотелось и не хотелось расспросить Лену по-подробней. Но неожиданно раннее пробуждение не вызвало большого желания немедленно что–то выяснять.       – А в 9 не поздно будет? – это было первое, что я услышала, когда Лена распахнула занавески впуская в комнату яркие солнечные лучи.       – Поздно? – мне понадобилась минута, чтобы вспомнить вчерашний вечер и сообразить, где нахожусь.       – А, да… Это же город. По старой привычке я встаю в 7, гуляю по еще сонному городу. Но сейчас уже восемь. Через час у тебя встреча.       Неспешно позавтракав, я наблюдала, с какой тщательностью собиралась Лена, будто на первое свидание.       Мы перекинулись всего парой фраз до выхода из дома. Казалось, что что–то ее очень волновало, но она не хотела об этом говорить сейчас.       – Как твоя нога? – спросила девушка, когда мы подходили к парку.       – Нормально.       – То есть привычно болит.       Помедлив, я кивнула.       – А теперь веди, где вы договорились встретиться.       Точное место мы не обговаривали, но в стороне от главной дороги. Долго искать не пришлось, издалека я увидела застывшую под деревом одинокую фигуру, в шагах сорока от нас, не меньше.       – Это он? – Лена взяла меня под руку, чтобы замедлить.       – Он.       Арсений стоял, прислонившись к изящному стволу березы. На нем была слепяще-белая рубашка. Темные волосы касались стоячего воротника и придавали дополнительный контраст его неординарной внешности.       – Доброе утро, – улыбнулась я, – надеюсь, эта встреча не займет много времени? А то я так давно обещала погулять с подругой, а у нее сейчас выдалось свободное утро.       Лена, пристально смотревшая на молодого человека, кивнула, не здороваясь.       – Это не займет много времени, – кивнул он, – можно с тобой поговорить наедине?       – Да, конечно… – начала я, но почувствовала, как Лена сжала мою руку и перебила:       – Что у тебя там? – Она указала на нагрудный карман рубашки в котором и правда вырисовывался какой-то предмет.       – Складной нож, – выпрямившись, помедлил с ответом Арсений.       – А точнее кинжал, – Лена протянула руку.       – Да, – без малейшего промедления он отдал оружие. Небольшой кинжал блеснул ручкой. Ему трудно далось эта короткая фраза. Будто бы сдерживался, чтобы не перейти на крик.       – Зачем он тебе?       – Какая разница? – он взглянул на меня с удивлением. Откуда у меня такая подруга взялась?       – Лиза, отойди назад, – Лена отпустила мою руку.       Я не успела ничего спросить, к тому же дальнейшие события не располагали к беседе. Отойдя в сторону, я споткнулась и навзничь рухнула в редкую траву, мокрую от росы. Из ниоткуда появились люди неприятной наружности в черных кожаных куртках. Но самое главное – они были вооружены внушительными на вид мечами. В Москве такое нечасто увидишь, а в моем районе особенно.       Перевернувшись на бок, я замерла, наблюдая.       – Какого ты устроил ей ловушку?! – пошла в наступление Лена, шагнув в сторону Сени.       – А какого черта вы опоздали на 20 минут? Он пришли по мою душу, убирайтесь, пока не поздно, – он уже кричал, нисколько не боясь привлечь внимание случайных прохожих.       Девушка оглянулась на меня и смерила тревожным взглядом расстояние до незнакомцев.       – И я должна смотреть, как тебя убивают? – возмутила она.       – Уходите, – глухо повторил Арсений, стиснув кулаки.       – Глупый мальчишка, – отрывисто бросила Лена, протянув ему обратно кинжал, – только он тебе ничем не поможет.       – Я знаю, – бросив оружие в траву, он отступил назад.       Двое в черном неумолимо приближались, один из них достал небольшой нож с тусклым лезвием и размахнулся. Арсений, дернувшись, схватился за грудь и стал оседать на землю. Незнакомец попал с двадцати шагов, не задев Лену, стоящую к нему очень близко.       Я не ощущала ни страха, ни ужаса, будто наблюдала за происходящим со стороны. Но крик Лены привел меня в чувство. Ноги стали тяжелыми и ватными, а в голове начала пульсировать паническая мысль: "бежать! бежать". Но бежать некуда, а в траве меня не заметили.       Стоило отвести взгляд, а Лена уже проверила упавшего Арсения и подбежала ко мне.       – Встать можешь? – голос девушки нервно дрожал.       Я закивала и, опираясь на ее руки, поднялась.       – Что случилось?       – Потом вопросы, – Лена подвела меня к бездыханному телу Арсения, – закрой глаза и не выпускай мою руку, хорошо?       – Хорошо, – незнакомцы исчезли так же незаметно, как и появились. Как мы потащим труп человека по улице? Или бросим его здесь? Чего он хотел? И кто эти люди?       – Можешь открывать, – Лена отпустила мою ледяную потную ладонь. Мы оказались в большой комнате ее квартиры. Признаться честно, на что–то такое я и надеялась. Лучше раствориться в воздухе подобно тем людям, чем бежать с места убийства, словно мы в том повинны.       – Я не могла бросить человека, который нуждается в моей помощи, – сказала Лена, – помоги перенести его на диван.       Крови на одежде Сени было не больше, чем на руках подруги, которая то ли поранилась где-то, то ли испачкалась об него. На слепяще белой рубашке со следами земли резко выделялась окровавленная дырка от кинжала и пара багряных капель вокруг.       – Его надо раздеть и осмотреть, – Лена устало посмотрела на меня, – справишься? В первую очередь расстегнуть, разорвать рубашку и майку, если есть. Надо осмотреть рану.       – И всё?       – Конечно нет. Потом снять брюки, носки, если есть. Может у него еще в придачу трофическая язва на ноге, и тогда мои усилия будут напрасны. При сильной ослабленности организма он может не выдержать моего лечения.       – Хорошо, – нервно кивнула я, постараюсь сделать.       – Не стесняйся, он не почувствует, если ты его случайно ущипнёшь. И проверь сначала карманы, чтобы ничего не мешалось, – тем временем Лена избавилась от своих туфель и бросила сумку на трельяж.       Я рассмеялась, ощутив желание ущипнуть его не случайно. Не знаю, что больше мне не нравилось, лазить по карманам его брюк или снимать оные.       – Да не переживай ты, он не может внезапно очнуться и заподозрить тебя в постыдном занятии, – кажется, она всё знала о моих внутренних метаниях. Лена ушла в другую комнату, надо полагать, за медикаментами, оставив меня одну.       Я встала на колени у дивана и наклонилась к Арсению, стараясь уловить почти незаметное дыхание.       Вид крови никогда не вызывал панику, но мысли о том, как этот человек может близок к смерти пугали меня гораздо сильнее. Надо собраться и успокоиться, ему-то сейчас гораздо хуже.       Наверняка было бы проще разрезать рубашку ножницами, все равно её уже не спасёшь, а не возиться с пуговицами. Но это занятие отвлекало и успокаивало. Закончив с пуговицами, я задержала руку на его груди, чтобы почувствовать, как бьётся сердце.       В такой позе меня и застала Лена, когда вернулась.       – Лиза, у тебя всё хорошо? – с тревогой спросила она, поставив в изголовье дивана корзину с перевязочным материалом и разными склянками.       – Да, – я встала и только сейчас почувствовала, что плачу.       – Иди умойся, милая. Сейчас быстренько перевяжу ему раны и попьём чаю, хорошо? – Лена приобняла меня за плечи.       Не могу понять, что на меня нашло. Но холодная вода смыла непонятные печали. День только начался, но уже хочется, чтобы поскорее наступил вечер.       Когда я вернулась в комнату, Лена пребывала непрерывном движении: убирала остатки того, что осталось от рубашки и майки Сени, накрывала его лоскутным одеялом, смазала чем-то виски и успела установить и подключить устройство, похожее на капельницу.       Оглянувшись на меня, она улыбнулась:       – Поставь чайник. Спасибо.       Кухня теперь тоже не напоминала обычную кухню. На столе лежало несколько открытых книг, одна на другой, несколько неплотно закрытых широкогорлых банок с неизвестными субстанциями. В углу за дверью из бумажных свертков виднелись какие-то сухие травы. Разглядывая всё это с благоговейным трепетом, я аккуратно подошла к плите, стараясь ничего не смахнуть.       – Для первичной обработки, чтобы предотвратить заражение я сделала всё, что могла, – облегчённо сказала Лена, заглядывая в кухню, – справляешься?       – Да.       – Сейчас приберусь, минутку. Тебя шокирует происходящее?       – Совсем немного. Так стремительно все изменилось, я еще не осознала. Словно новый мир врывается в твой сон.       – Ты быстро втянешься, не беспокойся, – махнула рукой девушка. У нее оказались перебинтованы два пальца. Значит та кровь была её.       – Что это было?       – Твоего знакомого чуть не убили. Если бы мы его там оставили, то умер бы в больнице. У вас нет противоядия от того, чем был смазан кинжал. У меня, впрочем, его тоже нет, но знаю, где достать.       – А что это за яд? – я почувствовала, как ноги снова становятся ватными и присела на стул, чтобы избежать, падения.       – Он парализует всю мышечную ткань. В том числе дыхательные мышцы и сердце. Через два-три дня человек умирает от дыхательной недостаточности или от остановки сердца, что наступит быстрее. Чем больше времени пойдет, тем необратимей станет процесс. И это еще очень гуманный способ убийства. Человек сразу теряет сознание от первого сердечного спазма и больше не приходит в себя. Сердце очень чувствительно к этому яду. Но умирает в числе последних. Очень медленная смерть и безболезненная, – Лена заметила, как я переменилась в лице и поспешила успокоить, – но ничего из этого не случится, завтра днем антидот будет у меня. Давай уже попьем чаю с мелиссой.       – А кто он и почему те люди хотели его убить? – спросила я после продолжительного молчания за распитием чая.       – Какие интересные вопросы, но все не по адресу, – Лена лишь усмехнулась, хотя на её месте я бы спросила, не издевается ли собеседник надо мной, – тебе не составит большого труда посмотреть за моим подопечным?       Мне, конечно, было совсем несложно, оставаться в этой ситуации в стороне не представляется возможным. В первую очередь нужно было закончить начатое дело – осмотреть остальные части тела Сени на предмет других ранений и язв. За внешней благополучностью безупречно вычищенных брюк таились многочисленные синяки различной степени свежести, начиная с коленей и до лодыжек. О них я и сказала Лене, на что она выдала мне баночку со свеженамешанной вязкой жидкостью для обработки всего, что нашла и найду.       В комнате с закрытыми окнами стало душно, что я заметила ближе к вечеру, когда начала задыхаться от едких паров той жидкости. Лена отправила меня на балкон дышать свежим воздухом, ругаясь, что откачивать ещё одного человека ей не хватает для полного счастья.       День казался утомительно долгим, и я обнаружила себя в кровати рано утром, когда проснулась. Кажется, Лена так и не ложилась. Она сидела в кресле у окна, склонившись над толстой видавшей виды книгой.       – Ты читаешь? Или?       – Или пытаюсь не заснуть, да, – девушка посмотрела на меня красными сонными глазами, – ночью его тошнило, интоксикация прогрессирует. Температура была, только-только спала.       – Ложись, я посижу с ним.       – Знаешь, Лиза, я, похоже, переоценила резервы его организма. Сдаёт позиции, мышцу за мышцей, лицевые уже парализовало. Дышит очень неровно, словно из последних сил. Но самое интересное, реагирует на присутствие людей в комнате. Но сознания нет. Почитай ему что-нибудь, расскажи, хорошо?       – Я поняла. Сделаю все, что от меня зависит. Ты поспишь немного?       – Нет, надо ехать за антидотом.       Лена отложила книгу и тяжело поднялась с кресла, но от кофе отказалась. Она собиралась медленно, и, казалось, рассеянно. Как бы с ней по пути ничего не случилось, ведь загадочный антидот не в ближайшей аптеке продают.       Когда девушка, наконец, ушла, я переложила градусник поближе и принесла тазик из ванны. После чего подошла к Сене и потрогала его лоб. Будто бока закипающего чайника коснулась. В очередной раз испугавшись за его жизнь, я сделала холодный компресс на лоб.       Вспомнив о просьбе Лены рассказать, почитать что-нибудь больному, я оглянулась в поисках книжного шкафа, свои истории не шли в голову. Смешно ли, но и у Лены нашёлся потрёпанный экземпляр стихов Пушкина.       Спустя десять минут читать вслух мне надоело. Отложив книгу, я посмотрела на Сеню. И чем дольше смотрела, тем больше казалось, что он не дышит. Вскочив с кресла, я наклонилась к нему и прислушалась. Лена говорила, что он умрёт от остановки дыхания. Дыхания не было слышно. Отвернув одеяло, нащупала неподвижную грудину, которая должна была подниматься и опускаться в такт вдохам и выдохам. Так, спокойно, без паники… Сколько он уже так лежит?       Во время выпутывания из одеяла, я почувствовала, как на спине сомкнулись чьи-то холодные руки. Они притягивали меня обратно к бездыханному телу парня. Вскрикнув от неожиданности – ни разу ещё не попадала в объятия мертвеца – я проснулась. Кресло качнулось вместе со мной, а оставленная на коленях книга с тихим шорохом упала на пол.