Do something good // Ларри Стайлинсон

Остальная часть дня, а точнее весь этот день прошел в основном на сцене. Мы настраивали аппаратуру, делали пробные выступления, а затем последовал и сам концерт. Амстердам встретил нас солнцем и теплом. Я не ожидал такой погоды так близко к северу. Особенно с учетом того, что на дворе уже середина осени. Фанаты, встретившие нас на арене, были крайне спокойны. По сравнению с остальными частями мира, где мы были, Амстердам всегда был самым спокойным. Может быть это из-за того, что тут разрешена травка или потому что климат хороший, не знаю… Хотя больше ссылаюсь на первый вариант. После концерта и очередной встречи с VIP-фанатами, мы отправились в отель. На этот раз все мы решили, что останемся в гостиной. Вся наша команда должна была остаться в Амстердаме еще на 2 дня, и мы решили, что успеем отдохнуть. Я лежал на грудной клетке Луи на полу, когда Лиам предложил нам поиграть в «Я никогда нет». Найл тут же вылетел из комнаты на кухню и достал из холодильника пару маленьких бутылочек с коньяком, виски и еще чем-то, напоминавшем мне водку. Даже у Гарри с сегодняшнего утра поднялось настроение, и, развалившись в бело-красном кресле, он казался счастливым. Парень всегда обожал эту игру. Пейн свесил ноги на пол и нагнулся к ковру, чтобы взять одну из бутылочек. Найл же решил не париться, и просто раскидывал бутылки по полу. Мол, кто захочет, тот сам возьмет. Игру начал Лиам. -Я никогда не целовался с парнем. -Падла. —говорю я. —Дай мне бутылочку. Томмо передает ее мне. Я заворачиваю голову на бок и тяну его голову вниз. Наши губы прикасаются, и, отстраняясь, я начинаю смеяться. -Ты еще даже ничего не выпил, а уже ведешь себя глупо. —смеется Луи. -Мне срать. —замечаю я с еще большей ухмылкой и делаю глоток. Гарри тоже выпивает глоток, и я смотрю на него с удивлением. -Ну, ловелас, рассказывай теперь. Я вижу на лице Гарри смущенную улыбку. -Это было в старшей школе, его звали Джош, и он умел играть на органе… Ох, этот орган. -Не знал, что тебя привлекают…органы. —произносит Луи. -Не то, чтобы привлекают, просто у них звучание более грозное, чем у пианино или фортепиано. Когда я слышу орган, я сразу представляю, будто я в «Красавице и чудовище». -Понимаю тебя, друг. —Лиам подает голос. -Еще бы ты не понимал. —Хоран пускает в него подушку. -Я никогда не читал фанфик о себе. —признается Гарри. -Серьезно? —спрашиваю я. —Тебе никогда не было интересно, что фанаты думают мы делаем? -Не особо. —пожимает плечами он, пока все остальные парни пьют. -Я никогда не был в поддельных отношениях. После того, как блондинчик сказал эти слова, до меня сразу дошло кое-что. Ведь, если так подумать, то это правда. Найл —единственный из нас, у кого не было «девушки для привлечения внимания», как мы их называли. Даже мои отношения с Перри больше походили на дружеские, чем на любовные. Да, я любил ее, но только как хорошего друга и отличного партнера в постели. Она же чувствовала большую привязанность, чем я когда-либо смогу к ней испытать. Мне в какой-то мере очень совестно, но я ведь сразу говорил ей, что не думаю, что из наших отношений выйдет что-то серьезное. Когда человек любит это одно, а когда чувствует привязанность —совсем другое. Никто не поймет это до тех пор, пока это не случится с ним. Привязаться к человеку —это все равно, что погубить себе. Если ты вырабатываешь в себе привычку смотреть на любимого человека каждый день, это постепенно сводит с ума, и ты начинаешь терять самого себя, ты больше не представляешь свой день без этого человека. Тебе даже может показаться, что, если этот человек вдруг исчезнет, ты не сможешь больше жить или даже существовать без него. Привязанность к кому-то может стать либо лучшим чувством в твоей жизни, либо худшим ее кошмаром. -Я никогда не валялся на полу в публичном месте. —мои мысли прерывает голос Луи. -Неправда! —смеюсь я, поднимая свои глаза на него. -Когда я валялся на полу?! —наши глаза встречаются. -В аэропорту Нью-Йорка, когда мы летели в Лос-Анджелес две недели назад. -Черт… Ты прав… Хорошо, я никогда не читал классических книг. -У тебя сегодня проблемы с памятью? —снова смеюсь я. —Буквально на прошлой неделе ты цитировал «Жизнь взаймы» Ремарка. -Это считается классикой? -Да, немецкой классикой. -Ладно… Я никогда не был с девушкой. -Этого я не знаю. —смеюсь я. Все мы поднимаем бутылочки и выпиваем. -Я никогда врал на ток-шоу. —вылетает у меня. -Ага, конечно! —прыскают все. -Это правда! -А то интервью, где спрашивали про секс в самолете? —Задает вопрос Найл. -Или то, где спрашивали про травку? —спрашивает Луи. -Откуда ты знаешь про самолет? —мои глаза лезут на лоб. -Да ладно тебе, чувак. Сначала ты выходишь в туалет, через пять секунд туда же выходит Луи, вас обоих нет некоторое время, а потом вы возвращаетесь с тем же промежутком. -Не знал, что ты так следишь за нами… -Я не слежу, просто замечаю то, чему другие не уделяют внимание. -Иными словами следишь. —я чувствую, как грудная клетка Луи начинает двигаться подо мной. Через пару секунд я слышу его тихий смешок. Закончив пару раундов, я выиграл со счетом пятнадцать пальцев, а Лиам проиграл со счетом шесть пальца. Он такой ангелочек, что мне иногда кажется, что все, чем он занимается —смотрит Диснеевские мультики и хорошо поет в душе. Я вышел первым из комнаты, сказав, что устал. Зайдя в свою комнату, я порылся в своем чемодане и достал дневник, в который записывал свои чувства, когда приходило правильное время. За последние пару месяцев эти времена приходили все чаще и чаще. Открыв дневник на пустой страничке, я начал писать. «Сегодня утром Луи спросил меня, насколько процентов я доволен жизнью. Я ответил, что на 98%…Хотя это число скорее ближе к 30%, если не ниже. Иногда я просто не понимаю, почему я должен тут быть… Я имею ввиду, зачем мы вообще живем? Разве есть что-то привлекательное в жизни? Всё, что люди делают —спят, разговаривают, поглощают, ссорятся, мирятся, целуются и снова засыпают. Эти сцены их жизни, мы можем наблюдать каждый день, на каждой улице каждого города… Вы просто выходите на улицу, а там только: влюбленные, родственники, друзья, бывшие любовники или обычные знакомые, не видевшиеся уже пару лет. В такие моменты, как эти, ты, как никогда, ощущаешь, что остался один. Я иногда хожу по улицам Бредфорда, вроде бы моего родного города, но всё равно ощущаю себя одиноким и чувство непонимания захватывает меня. Что я тут делаю? В смысле, что я забыл тут, вокруг всех этих счастливых людей? Людей, довольных своей жизнью и тем, как она складывается. Может быть мне и не место тут… Если бы не страх неизвестного… Если бы не страх того, что будет дальше…скорее всего, меня бы тут уже не было бы. Черт! Я такой трус! Всегда им был и всегда им буду… Ведь, если подумать, то я так много чего боюсь или отрицаю какие-то факты, потому что мне страшно их принять… Страх неизвестности, страх будущего, страх того, что, если люди узнают всю правду обо мне, они бросят и оставят наши с ними отношения… Все эти страхи намного сильнее моей фобии пауков или того, что таиться в темноте или в тенях. Я не могу никому признаться, что я запутался. И это пугает еще больше. Меня пугает, что любимые люди могут осудить меня за это. Ты —единственный, кого я могу посвятить в свои мысли, кому я могу открыть сои чувства и кому я могу высказать все свои страхи. У меня ведь было так много возможностей поговорить об этом с кем-то, но каждый раз, когда я начинал, мои мысли оставались мыслями в моей голове и не шли дальше. „Чертовы интроверты“, как сказал бы Найл. Уж он-то знает толк в людях. Мне всегда казалось, что именно он их понимает, хотя и недолюбливает…» На этом мой мозг отключился и я, так и не дописав, погрузился в сон. Сон, полный сегодняшних переживаний…