Fabula de tribus fratribus

      Разливающийся по комнате яркий свет, напряженная обстановка и прикованные лишь к одному человеку десятки глаз. Собрание было куда серьезнее, чем объявляли за день до общего сбора.       Посреди зала стоял следователь, чей голос едва заметно дрожал. Долговязая фигура, болезненно-бледная кожа. Длинные пальцы по паучьи перебирают корешок записной книги, за стеклами очков в огромной круглой оправе скрывались узкие темные глаза, с вызовом взиравшие на собравшуюся толпу. Короткая стрижка, собранная в небрежный хвост, из которого во все стороны топорщились паутинки светлых, отливающих мягким серебром волос. Таков был юный следователь 2го класса Юдзиро, вступивший на путь исправления (признания, славы и повышения). За несколько минут до начала собрания решимость так и била из него ключом, самодовольная улыбочка не сходила весь прошлый вечер и все утро с его лица. Однако на данный момент остатки храбрости из следователя испарялись также быстро, как и терпение начальства.       «Вот он — момент, когда ну никак нельзя облажаться. Сейчас или никогда…» — И п-поэтому… предлагаю свою кандидатуру в качестве ответственного за п-проект… — закончил молодой следователь, поправляя очки и не опуская взгляда от устремленных на него сотрудников. Глупо? Возможно. Но в его положении это был самый действенный выход из ситуации. — Следователь Юдзиро, осознаете ли вы, какой риск берете на себя? — с нескрываемой усмешкой на лице, поинтересовался один из слушавших. Многие и не пытались скрыть неприязни и презрения к человеку, из-за глупости которого погиб незаменимый сотрудник.       «Пусть говорят…Этого следовало ожидать» — Уж не намерены ли вы окончательно уничтожить проект, который и так вызывал больше подозрений, нежели положительных результатов? — подала голос не отстающая от высмеивающих девушка, чей вопрос тут же был воспринят с еще большим одобрением.       «Просто не слушай этих стервятников…Они все равно не поймут…Куда уж им до моих истинных целей…» — Похоже, кое-кто вознамерился переплюнуть шутку недели про гуля, что спьяну сдал нам местонахождение всей своей группировки… — последующие комментарии стали выходить за рамки приличия и следователю особого класса пришлось напомнить о порядке. — Следователь Юдзиро, если это все, то я начну с условий на согласие для вашего прошения. — молодой сотрудник тут же поднял голову. В глазах снова появилась надежда, а руки перестали нервно теребить корочку журнала отчетов. — В связи с… Недавними событиями, — принялся изъяснять Вашу, по отношению которого сложно было не заметить, что и сам следователь особого класса с сомнением относился к добровольцу на непростую миссию, — я вынужден приставить к вам одного из своих подчиненных, что будет лично сообщать о ходе вашей работы. Разумеется это и в целях вашей же безопасности…       «Вы просто перестали мне доверять…»  — …В целом же я одобряю ваше предложение и с завтрашнего дня вы можете приступить к работе… — Но сэр! Это безрассудно! Позвольте заняться этим нашему отряду! Немыслимо! — отовсюду были слышны возгласы недовольства и возмущения. Уж такого они явно не ожидали услышать от начальства.  — Разве вы сами не считали проект безрассудным? И, если уж так рветесь сами взяться за дело, то почему же я не видел ваших имен в списке добровольцев на эту миссию? — последние вопросы следователя особого класса заставили остальных замолчать, признав правоту его слов.       Слепящий свет, пытливые взоры и ощущение, словно находишься в центре арены… Наконец-то Юдзиро одержал верх! (Ему был безразличен тот факт, что сомнительной победе он обязан следователю особого класса) Теперь-то еще посмотрим — кто над кем будет смеяться… ***       В комнате царил полумрак. Мягкий отблеск ламп отражался в до блеска начищенных бокалах и строго стоящих в ряд бутылках разного содержания и цвета. Приторно сладкий запах и словно наигранно-непринужденная обстановка, янтарный блеск разливаемого напитка и мелодичный звук соприкосновения бокалов, нотки беззаботного женского смеха смешиваются со слегка грубоватым от ударившего в голову спиртного баритоном. — Зачастил ты к нам, Канеки-чи… — голос Итори лениво разливался по комнате, а отблеск ее уже налившихся кровью какуганов, словно два огонька хищника приковывали своей пронзительностью юношу. Медные волны волос спадали на ее обнаженные плечи. Вечернее платье как нельзя лучше подчеркивало изящные изгибы тела. Она производила впечатление грациозной и вальяжной кошки.       Помимо Итори и Канеки в баре присутствовал и масочник. Испещренный нательной живописью образ Уты не мог не приковывать взгляды. Его манера вкрадчиво и совершенно незаметно изучать собеседника, делала его воплощением еще одного, не менее опасного хищника ночи. Однако сейчас «опасный хищник» дремал за дальним излюбленным столиком, ожидая прихода или свершения чего-нибудь по-настоящему стоящего его внимания. — Прошу прощения, Итори-сан, если доставляю неудобства... — робкий голос Кена заставил девушку вновь засмеяться. Этот мальчишка ощущал себя как минимум не в своей тарелке. Скованность движений, вежливая, на грани дрожи в голосе манера излагать мысли… Черные волосы слегка прикрывали глазную повязку и скрытый нерешительностью пытливый взор. — Как же я люблю в тебе эту непорочную черту… Даже завидно порой… — с усмешкой растягивала Итори-сан, замечая, как один из ее частых посетителей вышел из состояния дремы. — Ренджи-который-отрекся-пить, какие новости? — казавшийся некогда спящим за одним из дальних столиков, Ута устремил взгляд на Йомо, появление которого никто, кроме масочника не заметил. Развеселая Итори тут же перевела внимания на «второго представителя непорочности», готовая с интересом выслушать новые байки внешнего мира. Канеки, почувствовав резкую смену безмятежной обстановки на более заинтересованную, присоединился к общему любопытству. — Голуби последнее время осмелели, — непринужденно растягивая слова, начал Ренджи, облокачиваясь на барную стойку и словно гипнотизируя взглядом бокал Итори. — Наверно это все из-за того идиота, что точно также, как некоторые, — многозначительный взгляд, — напился до беспамятства и сдал своих голубям. — Слышал я про этого бедолагу, — слегка улыбнувшись, подал голос Ута, — а что насчет той истории с девчонкой? — Точно! Ее же вроде в ресторане сожрали! — воскликнула Итори, припоминая знакомую историю, всплывшую в ее уже изрядно одурманенной спиртным голове. — И где ты эту глупость услышала? Ее похитила группировка, именуемая «Фараоны», — недовольный неосведомленностью подруги, высказался Ута. — Что?! И где ты такую чушь услышал? «Фараоны»?! Что за идиотское название? — Почаще выходи на улицу, вот и не будешь задавать таких глупых вопросов. — Мне хватает своих «ушей», — допив содержимое бокала, Итори впала в состояния азарта от охватившего ее спора, — девчонкой полакомились и, если ты мне не веришь, могу даже назвать имя того, кто ее «подавал»… — Девочку продали на аукционе, — сообщил Ёмо-сан, прежде чем между искателями правды среди слухов не разразилась драка, в ход которой пошли бы бутылки, стулья, стаканы и чья-то оторванная рука. — Было бы интересно узнать ее дальнейшую судьбу… Чем она так привлекла искушенное внимание публики? — Понятия не имею, но видок у нее, словно побывала неделю-другую у Джейсона… — Простите… — неуверенно подал голос Канеки, который давно утратил нить понимания разговора, — я не совсем понимаю… О какой девочке идет речь? И что за аукцион и «Фараоны»?..       За объяснение взялся масочник, покинувший свой «островок отчуждения», коим он именовал излюбленный дальний столик, сменив дислокацию у барного столика, усевшись между Итори и юношей. — Точно не знаю — достоверно это или нет, но в 9м районе существует довольно занятная история о темной семейке гулей. Глава семейства занимался не пойми чем и навлек на семью и район беду… — на некоторое время Ута остановился, бесцеремонно отобрав недобитый бокал Итори и залпом допив содержимое, чем вызвал негодование едва утихомирившейся девушки. Опомнившись, словно только сейчас он заметил пытливые взоры юнца и Ренджи, масочник продолжил, — Он впутал в свои делишки еще и старшего сына, а спустя некоторое время CCG устроило зачистку, прознав о его деятельности… — Тогда много группировок и обычных гулей пострадало, а все из-за этого «Чумного доктора»… — вставила Итори, что также внимательно слушала давнюю историю, как и Канеки.       «Какое странное прозвище, не просто так ведь оно ему было дано…» — Верно думаешь, Канеки, — подтвердил Ута, словно прочитав мысли задумавшегося Кена, — «Чумным доктором» его прозвали из-за опытов, что он проводил на стороне. С какой целью? Мне и самому было бы интересно… — Говорят, мать едва успела спасти трех своих отпрысков, избежав участи «начинки для кейсов»… — добавил Ёмо-сан. — Участь детишек, как и их матери оставалась неизвестной, до недавнего времени. Дочурку «Чумного дока» выставили на аукционе. Там ее наверняка уже успели продать каким-нибудь каннибалам-извращенцам, так что дальнейшая судьба девочки вполне предсказуема. — Не скажи, Итори-сан, — остановил вдруг Ута, — Сама знаешь через что ей пришлось пройти, возможно она еще «выйдет на сцену»… — Ута-сан, о чем вы… — Канеки-кун, я провожу тебя до дома, — внезапно прервал вопрос парня Ренджи, — К тому же, мне надо кое-что с тобой обсудить.       Несколько секунд Кен с непониманием глядел на Ёмо, прежде чем смог понять его намек. Вовремя все осознав, юноша распрощался со всеми и двинулся вместе с суровым сенпаем к выходу.       На мгновение в баре воцарилась тишина, нарушаемая лишь тихими смешками Итори и постукиванием ногтей по барной стойке масочника. — Как Соута? — убрав бокалы и бутылку, девушка неторопливо приблизилась к Уте, запуская в копну черных жестковатых волос пальцы. Движения были медленными, руки плавно перетекали на шею. — Этот студент навел немало шумихи. Между прочим он и споил того беднягу, что сдуру настучал на своих же, — рассказывал масочник, наслаждаясь минутой блаженства. Дальнейший разговор не клеился, ходу мыслей мешали действия Итори. От прикосновений девушки словно исходил электрический разряд, пальцы то хаотично и едва касаясь изучали участки кожи, то глубоко впиваясь в плоть.       Внезапно кожу словно полоснуло пламенем, по спине потекло что-то горячее… — Понял, понял, — улыбнувшись, масочник развернулся к девушке, — могла бы и на словах передать мне, чтобы в следующий раз я зашел к тебе пораньше и один…