Даже ледяное сердце может расстаять перед любовью.

31 декабря. Впервые за сто лет в стенах Мария, Роза и Шина выпал снег. Все были рады, а некоторые удивлены. Ведь снег здесь, очень редкое явления, последний раз шёл снег сто лет назад. Вот и сейчас все солдаты и старшие по званию как маленькие дети бегают по полю и кидают друг в друга снежки. Конечно есть и такие люди, которые не хотят выходить на улицу, это был Ривай, но так же с ним осталась и Хоноко. На данный момент Аккерман сидел в своём кабинете и пил чёрный чай, окно в его кабинете было приоткрыто и поэтому холодный воздух проникал во внутрь. В это время выбежала радостная Хоноко, девушка была одета в чёрное платье со шлейфом и поверх была тёплая чёрная кофта. Младший Капрал как маленькая начала строить снеговика и попутно думая как его назвать. Ривай решил оторвать свою пятую точку от стула и направился к выходу из замка, но по пути он врезался в Лотти. — Смотри куда прёшь придурок! — крикнула Лотти. — Повтори, — сказал Ривай. Скорее из уст Капрала это звучало как утверждение, нежели приказ. Лотти так и стояла на месте. — Я сказала куда прёшь придурок! Что со слухом проблемы? — спросила Лотти. Ривай вообще охуел. Только он хотел открыть рот, как его сбила Ризе в костюме Санта Клауса. У молодого человека чуть глаза на лоб не полезли. — С новым годом! — крикнула она и побежала на выход. Лотти и Капрал шли к выходу из замка в молчании. Только они вышли из замка как им в лицо прилетели снежки, посланные Хоноко. Лотти начала пулей лепить снежки и кидать в обидчика, Ривай же медленно убрал с лица снег и размеренным шагом направился к Младшему Капралу. Хоноко начала медленно отходить от него, ибо мало ли что он может с ней сделать. Ривай схватил девушку за талию и швырнул в сугроб. Девушка уже собиралась встать, но Капрал сел ей на живот. — Ты что творишь?! Хочешь чтобы я заболела?! А ну слезь с меня! — крикнула Хоноко. — О да детка, моли о пощаде, — как-то в странной интонации сказал Ривай. А потом последовал отборный японский мат. Уши Ривая сворачивались в трубочку, и чтобы хоть как-то заткнуть Хоноко он впился в её губы, вроде получилось. Только девушка занесла руку для удара, как вдруг кто-то на прыгнул на Капрала и скинул его с Хоноко. Этим кто-то оказался Катори. Мальчик с визгом повалил отца и начал его обнимать. Лотти же увидя всю эту картину стояла с широко распахнутыми глазами. — У меня наверное галюны. Пойду прилягу, — сказала Лотти и побежала в свою комнату. «Я ведь как жопой чуяла, что не надо пить медицинский спирт, стыренный из мед. пункта.» — подумала Лотти, идя в свою комнату. Катори звонко смеялся и кидал в отца снежки. Ривай на какой-то промежуток времени был выбит из колеи, он быстро подхватил мальчика на руки и начал кружить его над головой. Хоноко так и лежала в сугробе, не в силах осознать происходящее. Кое-как она встала из кучи и начала оттягивать своё платье. — Эй мама! А пойдёмте к речке? — предложил сынулька. — Ну пойдёмте, — с тяжёлым выдохом пробормотала Хоноко. Мальчик спрыгнул с рук Ривая и помчался к речке. Родители же плелись сзади. Риваю не нравится как ведёт себя Капрал и чтобы хоть как-то её расшевелить, мужчина перекинулось Хону через плечо и пошёл так к речке. — Ты что укурок совсем забылся?! — крикнула Хоноко. — Отставить разговоры, — спокойно сказал Ривай и шлёпнул девушку по попе. — Ай! Да я тебя укокошу! — Да да, удачи, — буркнул Капрал и снова шлёпнул девушку по попе. Смерившись со своей участью, Хоноко начала висеть на его плече как тряпка. На речке были почти весь Разветкорпус и катались на коньках, ну как на коньках, они катались на сломанных лезвия, а сами же лезвия были привязаны верёвками. Ривай всё-таки удосужился отпустить Хоноко, но та быстро помчалась искать три пары лезвий. «Что творится в твоей башке?» — подумал Аккерман. Девушка в одной руке тащила лезвия, а в другой верёвки. Быстренько завязав на сапоги лезвия, она стала завязывать другую пару Катори. Риваю же она просто кинула их в ноги, со взглядом — «решай сам». Риваю даже как-то обидно стала. — Мама, а ты научишь меня кататься? — спросил мальчик со своей фирменной улыбкой. — Конечно, — ответила она. Девушка взяла сына за руку и начала объяснять основы. Катори схватывал всё на лету и через десять минут мог более менее передвигаться по льду. Хоноко не отходила от сына не на шаг, ибо вдруг что-то случиться. Ещё через пятнадцать минут Катори во всю рассекал по льду, заверив маму что с ним всё будет хорошо. Не став спорить с сыном, девушка поехала к «пункту отправки на лёд», рядом сидел на лавочки Ривай, но что было странно, лезвия были на нём. — Ну и чего это ты сидишь? — спросила Хоноко. — Да вот, смотрел треснет ли лёд когда я встану на него, — съязвил он. — Так стоп, ты что не умеешь кататься? — спросила она. — А что не видно? — Пф, тоже мне нашёл проблему. Вон смотри Катори тоже не умел, а сейчас во всю по льду гоняет. — Катори это Катори, а я это я. — Так все! — крикнула Хоноко и рывком затащила Ривая на лёд. Ривай не в силах удержать равновесия упал топориком прямо на Хоноко. Сказать что Хоноко покраснела, значит ничего не сказать. Быстро встав на ноги, она помогла встать и Капралу. Как и сыну Хоноко стала объяснять основы. Но мы же говорим о Ривае, один шаг и лёд треснет. — Не так! Ты что такой…агрх, — девушка взяла руки Ривая и положила себе на талию. — Так, я буду ехать, а ты запоминай, — в ответ кивок. Девушка сначала ехала медленно, но вскоре начала ускоряться. Ривай очень внимательно следил за движениями Хоноко. Вскоре он опустился и поехал абе как сам. Но проехав не больше метра Ривай кувырком покатился по льду. Хоноко увидела катящегося Капрала и поехала ему на подмогу. — Ривай, ты в порядке? — спросила Хоноко, наклонясь к Риваю. — Теперь да, — ответил Ривай и поцеловал девушку. Как не странно, но девушка ответила на поцелуй, правда с не сильным желанием, поняв что не на что надеяться Ривай отстранился от Хоноко. Вдруг девушке ударило в голову желание петь. Встав на ноги девушка помчалась по льду и начала петь. Рядом были Тоука и Ризе, поняв что сейчас будет они начали подпевать: — Зимушка-зима… Зимушка-зима… Лёдом, лёдом белым, да на речке вода. Закружиласъ, закружиласъ, да моя голова. Завтрачка да вечера, да до тебя пойду. Поцелуем пламенным, да сердце обожгу. Заблестела лента, да в моих волосах. Губы, губы алые, да, а в глазах роса. Но ты с другою милуешъся, целуешъ не меня. Слёзки мои капают, да на исходе дня. Зимушка-зима, не моросъ до утра. Дай согретъся любви, в руках моих. Зимушка-зима, снегом белым бела. В косу въюгу заплела, Зима, зима, зима… Зима. Зима.Зима. Зима. В рождество звезда да упала, загадала я, Что б с тобой идти нам по жизни, да в руке рука. Но всё же сердечко маитъся, а душенъка болит. Вся извеласъ я от тоски, а твоё сердечко спит. Ай сны да свили, да на крыше гнездо, Да с любовъю прилетели, да на моё крылъцо. Распустиласъ верба, а да речка резлиласъ. Ты прищёл, да остался, да судъба заплеласъ. Зимушка-зима, не моросъ до утра. Дай согретъся любви, в руках моих. Зимушка-зима, снегом белым бела. В косу въюгу заплела, Зима, зима, зима… Зимушка-зима, не моросъ до утра. Зимушка-зима, не моросъ до утра. Зимушка-зима, снегом белым бела. Зимушка-зима, снегом белым бела. Зимушка-зима, не моросъ до утра. Дай согретъся любви, в руках моих. Зимушка-зима, снегом белым бела. В косу въюгу заплела, Зима, зима, зима… Зимушка-зима, не моросъ до утра. Зимушка-зима, в косу въюгу заплела, Зимушка-зима, не моросъ до утра. Зимушка-зима, снегом белым бела. Зимушка-зима, в косу въюгу заплела, Зимушка-зима. Пока Хоноко, Ризе и Тоука пели, весь Разветкорпус слушал и наслаждался, а некоторые вообще устроили танцы на льду. Ривай так вообще глаза прикрыл и так слушал песню. Далее все пошли в замок, а оттуда отряд направился на поиски большой ёлки. В это время все девушки готовили праздничный ужин, ну все кроме Лотти, ибо она отвечала за выпивку. — Слушайте, а давайте запустим салют? — предложила Саша. — А разве он ещё остался? — спросила Криста. — Да там ещё есть. Ну так что? — продолжила Имир. — Согласна, — одобрила идею Хоноко. Все девушки оживились и стали ещё усерднее работать. Вскоре Бертольд, Райнер, Эрен и Жан выволокли здоровую ёлку. Как только её с горем пополам поставили, то её начали украшать всякими снежинками и самодельными игрушками. Даже Ривай принял в этом участие, что сильно всех удивило. Когда совсем было покончено, то все солдаты ушли переодеваться. Хоноко как всегда надела красное платье и сделала причёску. Выйдя из комнаты девушка увидела Ривая в строгом костюме. — Сколько бы я не видел тебя в этом платье, ты всё также сексуальна, — вынес вердикт Ривай. Хоноко фыркнула и пошла в главный зал, там располагался стол с едой и выпивкой. (Соавтор: те чё набухаться охота?) (Автор: да. Мне уже за восемнадцать, так что мне можно). Все благополучно приземлили свои пятые точки на стулья и стали уплетать блюда. Ривай сидел рядом со мной, а Катори у Хоноко на коленях. — Что хочешь? — спросила Хоноко у сына. — Картошки в мундире, — ответил мальчик. — Ох ты ж моя картошечка, — сказала Хоноко и положила Катори в тарелку картошки в мундире. — Минуточку внимания, — сказал Эрвин и встал из-за стола, подняв бокал с вином.- Вот прошёл ещё один год, год этого ада. Многие наши друзья и товарищи полегли от рук титанов, но выжили мы. Я хочу пожелать вам то, чтобы вы никогда не сдавались и шли до последнего. Пусть следующий год окажется лучше других, пусть в следующем году все титаны падут от наших мечей! — крикнул Эрвин и поднял бокал. — Да! — крикнули солдаты. — А теперь до дна! — крикнула Лотти. — А ты чтоли всё? — спросил Канеки. — Да-а-а, — протянула Лотти. Все выпили кто вино, кто спирт вместо водки, ну, а кто-то чёрный чай. Вот тут и началось веселье. Конни и Жан поспорили кто лучше станцует стриптиз на столе, Жан надел на себя униформу врача, но снимать с себя ничего не стал, а Конни разделся да трусов и стал танцевать ламбаду на столе, победил Конни. Микаса и Эрен начали спорить кто больше выпьет, Эрен выпил три бутылки вина залпом, а Микаса три бутылки медицинского спирта, здесь объявили нечью. Криста и Имир залезли под стол и начали целоваться. (Соавтор: УХ ТЫ Ж БЛЯДЬ! АВТОР Я ПОРВУ ТЕБЯ!) (Автор: Меня надо понять, простить, прокормить, опять простить, ну, а потом похоронить.) (Соавтор: Звони Гробби, пусть гроб тебе подкатит). Райнер решил пойти клеить Сашу, но Саша не клеилась, в печале Райнер схватил швабру и стал петь песню — «Сергей Лазарев — В самое сердце». Ривай и Хоноко как более трезвые люди сидели в стороне, пока Катори не подал голос. — Мамочка, а можно я в свою комнату пойду? — спросил Катори. — Конечно, — ответила Хоноко. Мальчик спрыгнул с колен и побежал со всех ног в комнату. Далее Ауруо и Гюнтер начали играть в крокодилов, то есть кусали всех подрят за задницы. Перта, а Петра что? А она уже во всю пела песню -«Хей детка я теперь брюнетка». Эрвин решил запустить салют прям под стулом. Дёрнув за ниточку, по всему хому полетели огни и оглушительные звуки, но всем было как-то похуй. Тоука и Канеки начали наводить марафет друг другу с помощью майонеза и разных соусов. Теперь вместо Канеки стоял бородач, а вместо Тоуки стоял Кончита. Ризе от греха подальше пошла к себе в комнату. Риваю надоел весь этом кардебалет и от вместе с Хоноко тоже отправились по комнатам. Как только девушка переступила порог, то тут же упала на кровать. «Новый год к нам мчится! Скоро всё случиться!» — пронеслось в голове Хоноко. Без стука в комнату Хоноко вошёл Райвель с гитарой в руках. Хоноко с недоумением посмотрела на него, тот лишь ухмыльнувшись сел на кресло. — Знаешь, у меня для тебя есть маленький подарок, — сказал Ривай. — Гитарой по голове огреешь? — решила уточнить Хоноко. — Нет. Я написал для тебя песню. Послушаешь? — Д- да. Ривай устроился в кресле по удобнее и начал играть на гитаре. Музыка из инструмента так лилась потоками. Плавные переходы, быстрое нахождение нужной ноты, всё это очень удивляло девушку. После проигрыша Ривай запел, причём очень красиво. — Звёзды в лужах делить с тобой, Тёплый ужин делить с тобой, Оставаться нужным и быть с тобой. Странно, я раньше не думал, что так бывает, Что всё способно так закрутиться, Насколько важно, шагая по краю, Любить, дорожить, мечтать, к одному стремиться. Ты на обложку «Космо», я на обложку «Форбс», Чтобы быть рядом даже на полках газетных киосков, И пока вертится глобус, цепляясь за ось, Не разминуться на одном из перекрёстков.

Из глаз Хоноко пошли слёзы. Впервые для неё посветили песню. Ривай заметил её слёзы, но он увидел в них не слёзы боли, печали и обиды, а увидел радость, счастье, восторг.

Звёзды в лужах делить с тобой, Тёплый ужин делить с тобой, Оставаться нужным и быть с тобой. Звёзды в лужах делить с тобой, Тёплый ужин делить с тобой, Оставаться нужным и быть с тобой. Проспект укрыт покрывалом тумана, Люди лениво листают прессу, А мы вторим аккордам пиано, Пока у бара готовят эспрессо. Ещё немного, и пора бежать, Буквально пятнадцать минут, Нам столько нужно друг другу сказать, Пускай дела чуть-чуть подождут. Звёзды в лужах делить с тобой, Тёплый ужин делить с тобой, Оставаться нужным и быть с тобой. Звёзды в лужах делить с тобой, Тёплый ужин делить с тобой, Оставаться нужным и быть с тобой. Звёзды в лужах делить с тобой, Тёплый ужин делить с тобой, Оставаться нужным и быть с тобой. Звёзды в лужах делить с тобой, Тёплый ужин делить с тобой, Оставаться нужным и быть с тобой. Звёзды в лужах делить с тобой, Тёплый ужин делить с тобой, Оставаться нужным и быть с тобой. Как только Ривай закончил играть, то на него налетела Хоноко с обнимашками. Капрал убрал гитару в сторону и обнял девушку. — Ривай......спасибо, — тихо сказала Хоноко с заплаканными глазами. — Ну ну ну, не надо плакать. Я написал её от чистого сердца для тебя. Я же не думал что ты тут нюни разведёшь, — ответил Ривай, вытирая слёзы Хоноко. — У меня тоже есть для тебя подарок. — Какой? Ответом на вопрос послужил поцелуй. Ривай понял ход мыслей девушки и не стал сопротивляться. Не разрывая поцелуй Хоноко потянула на себя Ривая, тем самым зовя его в кровать. Капрал подчинился и уже нависал над девушкой. Он начал спускаться к шее девушки оставляя на ней бардовые засосы. Хоноко тем временем начала растёгивать пуговицы на рубашке Ривая, через митуну не нужная вещь полетела на пол. В скором времени туда отправилось и платье. В шее Капрал переключился на ключицы девушки. Хоноко же вовпю пыталась снять штаны с Ривая, выходило у неё с трудом. Через три минуты в комнате были девушка в одном нижнем белье и молодой человек в одних боксерах. Одной рукой Аккерман гладил ногу Хоноко, а другая покоилась на её бедре. Но перед губами Райвеля встала другая преграда лифчик, мужчина зубами начал спускать лямки с плечь Хоноко, а руками растегивать застежку, через пол минуты красный лифчик уже висел на люсте. Хоноко одной рукой забралась в волосы Ривая, а другой провела по накаченному торсу. Аккерман взял в рот сосок девушки и начал его посасывать, а второй он начал то оттягивать, то делать всё что в голову взбредёт. Хоноко издала протяжный стон, на что Капрал лишь ухмыльнулся. Закончив дела с грудью девушки, молодой человек снова впился в губы Младшего Капрала, рукой он прошёлся от колено до промежности девушки и там задержавшись рукой, Хоноко невольно начала сжимать ноги, но Капрал вовремя поставил своё колено между ног девушки. Райвель почувствовал рукой, как ткань становится приятно влажной, от такой страсти к предмету воздыхания больше сдержаться он был не намерен. Стянув зубами трусики девушки, он стал ею любоваться. Хоноко сама по себе красивая, но голая, как считает Райвель она ещё краше. Резко Капрал вошёл в Хону на всю длину полового органа, девушка издала стон. Закинув ноги девушки себе на плечи, Ривай стал двигаться. — Ри.....ва-а-ай…АХ!!! — простонала Хоноко. Это подлило масло с огонь. Ривай начал то ускоряться, то замедляться. Хоноко стонала чуть ли не во всей голос, но все же пыталась себя сдерживать. Над ухом Хоноко, Ривай издавал то ли атомные мычания, то ли дикие рычание. Хона выгнулась в спине и простонала имя Капрала. Перед тем как кончить, Ривай вышел из Хоноко и излил семя ей на живот. Рухнув рядом с возлюбленной, Райвель притянул Хоноко к себя и крепко прижал к себе. — С новым годом Хоноко, — сказал Ривай. — С новым годом Райвель, — ответила она. Через минуту Капралы провалились в царство снов.