Чудесная история

«Человека можно уничтожить, но не победить» Э.Хемингуэй

      Поле… Бесконечное поле цветов, уходящее за горизонт. Тихий осенний вечер, прохладный, лёгкий. Тонкая пелена тумана. И один единственный дом на сотни километров. Могло ли быть что-то приятнее, чем находиться здесь с любящей семьей?       Как редко удавалось им сидеть так вместе, ни о чём не беспокоясь, оставив все переживания позади. Ужин подходил к концу. Девушка посмотрела своими очаровательными тёмными глазами в окно. Нежная улыбка засияла на её лице. — Какой красивый закат, — воскликнула она, когда красный свет заходящего солнца озарил её лицо, делая его еще более по-детски прекрасным, — Я посмотрю с балкона? — и, не дожидаясь ответа, она вскочила из-за стола и взлетела вверх по лестнице. Её мама не успела молвить даже слова. Она лишь проводила непоседливую дочку взглядом и, помедлив мгновение, взглянула на старшего сына, высокого, тёмноволосого юношу: — Северус, присмотри за своей сестренкой, пока она ничего не натворила, — Гординия нежно и любяще улыбнулась. Молодой юноша усмехнулся про себя. Только он мог поспевать за девчушкой во всех её приключениях. Северус с опаской пошёл наверх, надеясь, что оттуда на него ничего не упадёт.       За столом осталось только четверо взрослых. Гординия держала под руку своего мужа Адриана. Он всегда был величав и строг, но в этот день счастливая улыбка не сходила с его лица. По другую сторону от Гординии сидела её сестра Македа. Именно с неё юная девчушка часто брала пример: ей хотелось стать такой же прекрасной и доброй, какой была её тётя. Сёстры были очень похожи, черты их лиц были правильными, характеры — одновременно мягкими и сильными. Четвёртым за столом был Доминик, муж Македы и верный друг Адриана. Сколько раз они выручали друг друга, сколько великих дел сотворили вместе… И в этот вечер, сидя в уютной тёплой комнате, можно было повспоминать прошлое, отдаться его течению.       Закат стал ярко бардовым и залил своим светом всю комнату второго этажа. Дверь на балкон была настежь открыта. Лёгкая бабочка порхала под потолком, переливаясь на солнце. Девочка взмахивала руками, будто дирижировала. В такт неслышимой музыке и летала необыкновенная бабочка. Сумерки стали спускаться на округу, сияли последние лучи заката. Девочка протянула ладошку, бабочка села на неё, пальцы скрыли лёгкое создание, а когда показали вновь, в ладошке лишь лежала горсточка золотой пыли. Дуновение ветерка, и весь воздух наполнился блеском и мерцанием. Брат мог только любоваться своей сестренкой…       Снизу послышался шум. Девушка метнулась к лестнице и замерла: отец, мать и тётя лежали без сознания. Доминик в ужасе искал в них жизнь. Малютка бросилась вниз, но сильные руки отдернули её назад и потащили прочь. Она лишь успела увидеть, как распахнулась входная дверь и пронзительный свет, подобный молнии, разрезал пространство. Дядя упал замертво. Люди, больше напоминавшие тёмных призраков, проникли в дом. — Роза, послушай меня! Тебе надо бежать и как можно дальше…       Девочка смотрела стеклянными глазами сквозь брата. Она никак не могла понять всего происходящего. Сознание сопротивлялось реальности. Дом сотрясали шаги всё прибывающих врагов. — Нет… Мы должны спасти родителей, — прошептала она. — Роза их много, мы не справимся, — брат сжал её руку, — Если ты убьёшь кого-нибудь из них, ты лишишься всего, всех своих сил.       Девушка молчала. — Роза, беги! Я сдамся им, буду тянуть время, путать следы, настолько долго, насколько это только возможно. Беги! Беги со всех ног. Мы найдем друг друга и победим… Но не сейчас… — сколько боли звучало в его последних словах. — Эй, там кто-то наверху! — послышался мерзкий голос снизу. — Прощай, — шепнул Северус, поцеловал Розу и бросился к лестнице, чтобы отвлечь внимание. Девушка выбралась на балкон, перелезла с него на крышу веранды и спрыгнула на землю. Она забыла о чем-то. Что-то могло бы всех спасти. Это что-то совсем рядом, в стене дома. Роза со всех сил дернула за одну из досок. Послышался хруст, но дерево не поддалось. Она попробовала еще раз. Доска разломилась. В небольшом углублении лежал сверток. *       Роза бежала по полю, прижимая сверток к груди. Сумерки сгущались. Плотный туман не позволял её видеть. Огни дома остались позади, исчезая, пропадая навсегда. Платье развевалось, по бледной щеке текла слеза. Она продрогла. Роза старалась не думать о произошедшем, чтобы не сдаться, чтобы не упасть среди этих цветов и не встать уже потом. Всё, на чем держался её прекрасный, детский мир, рухнуло в одночасье. Чувства сметали её; злость, ненависть, любовь, боль, утрата смешались, пронзили девочку в самое сердце, разлились ядом по телу. Но она должна была бороться. Её брат обманывал врагов, путая своими речами, ложными подсказками, притворяясь их единомышленником, понимая, что каждым словом уничтожает самого себя, и лишь изредка поглядывал в окно на застилающий всё туман, а потом на лишенные жизни тела любимых.       Девушка бежала без остановки, пересекла невидимую границу. Шаг, два, три… и Роза исчезла, растворившись в воздухе, подобно бабочке, исчезнувшей в её руке. Золотая пыль взлетела к небу, сверкая в ледяном блеске луны и начала медленно опадать.       Еще много дней к дому приносили цветы. Но от дома теперь почти ничего не осталось: он сгорел в пламени случайно упавшей свечи. На сохранившейся стене были вырезаны имена погибших. Здесь много раз вспоминали их, сожалея о Гординии, Адриане, Македе, Розе. Доминик был чудом жив. Никто не знал, что его свели с ума и что последует за этим. Здесь же проклинали и брата-предателя, перешедшего на сторону Тёмных.       Маленький мальчик опустил красные цветы на пепел и недоуменно посмотрел на маму, стоявшую рядом, затем на уцелевшую стену, вырезанные имена и одну отломанную доску. Вдруг и на его щечке появилась слеза и соскользнула вниз. А в многих километрах от этого места стоял человек, облаченный в чёрную форму с золотым крестом, вышитым на плече. В руках он сжимал письмо. — Два года… — проговорил он, — два года.