***
Девушка сидела в роскошном красном кресле и проводила по своей светлой коже небольшим спонжом, на котором была добротная масса пудры. Она любила сидеть часами перед зеркалом и, смотря на собственное отражение, разговаривать сама с собой. Также ей нравился процесс преображения : тональный крем, пудра, несколько видов теней, карандаш для бровей и многое другое. Вот и сейчас Ханыль с гордостью осматривала собственное отражение. Словно пыталась найти изъяны. Хотя она прекрасно знала, что их не было. Еще несколько лет назад она стала упрашивать маму записать ее на процедуры косметолога, а потом и хирурга. "Мое лицо должно быть идеальным. Я заслуживаю это больше остальных. У кого деньги, тот и правит." Так воспитывали ее родители. С детства в доме царила атмосфера вседозволенности. Отец всегда баловал юную Ханыль дорогими фарфоровыми куклами. В итоге у девочки появилась целая комната, пространство которой занимали большие стеллажи с дорогими игрушками. Потом девочка повзрослела и освоила новые игры. Более грязные... - Кто она, а? Нищенка, она не заслуживает тебя, как же ты этого не понимаешь! Посмотри на меня, я - королева. Я могла бы дать тебе всё : власть, славу, деньги, карьеру, но ты выбрал её... Ты сам виноват в том, что мне пришлось врать. У меня нет другого выхода, ведь ты не понимаешь всю серьезность ситуации. Да ради тебя я даже к Джехеку пошла. Хотела отомстить за тебя, но он почувствовал подвох, шакал, - девушка заплакала. Черная тушь отразилась на припудренной коже. - Нет, Хосок. Ты будешь моим. И если раньше я позволяла тебе трахаться направо и налево, то теперь ты и шагу не ступишь без меня, потому что я готова на все, даже на... - Ханыль вскочила с кресла и скинула со своей полки очередную фарфоровую куклу. Та, упав на пол, разбилась. - Это...***
Наконец-то добравшись до дома, Субин скинула с себя обувь и , пройдя в родную комнату, упала на кровать. Мысли путались, всё внезапно усложнилось. И что делать теперь? С одной стороны, девушка понимала, что Юнги не виноват и является такой же жертвой донельзя тупых обстоятельств, как и она сама, но с другой... Вчера её чуть не изнасиловали, а завтра что? Убьют? Искалечат? Кто знает, чем могли обернуться на первый взгляд детсадовские игры за место под солнцем. Телефон девушки оповестил о входящем звонке. Даже не смотря на дисплей, Субин на автомате прислонила смартфон к своему уху. - Алло, - уставшим голосом пробормотала девушка. - Субин? Что с голосом? Все в порядке? - тысяча вопросов и один низкий голос. - Мин Юнги, что за допрос? Да, я дома, что тебе надо от меня? - девушка была удивлена звонку рэпера. - Почему ушла, ничего не сказав? Хотя... Ответ очевиден. Ты - наивная дура, ясно? Именно поэтому... - Что ты несешь? Да ты сам спал без задних ног, хрен разбудишь. Я захотела пойти домой, а ты спал как убитый. И вообще, чего пристал? Оправдывайся тут еще перед тобой. - Ладно, все, голова итак болит. Мне придется принять меры, Субин, - в голове девушки возник образ ухмыляющегося рэпера. - И что на этот раз, а? Не думай, что сможешь удивить меня. - Уверена? А что, если я скажу тебе, что отныне я буду жить с тобой, в твоей квартире? - Мин говорил вполне серьезно. - Что? Да как ты... - но в ответ лишь тишина. Шуга бросил трубку.***
"Ну ответь же". В который раз Мин набирала номер матери, но никто не отвечал. Прошло полдня, а девушка так и не решила, что ей делать. Где искать мать, как смотреть в глаза собственному отцу, которого она упекла за решетку. Для начала Мин хотела устроиться на работу, но ей везде отказывали, причем даже без объяснения. Словно сговорились. Так и не найдя работы, девушка вечером вернулась в пустую квартиру, где все напоминало о когда-то счастливой семье : фотографии на рабочем столе, мебель, которую они всей семьей выбирали, как только переехали сюда. Тогда в жизни Мин еще не было Хосока, лишь спустя год он переехал сюда, уже будучи студентом : мама сказала, что его родители сделали ему такой подарок в честь поступления. Девушка с самого начала смирилась с тем, что новый сосед не смотрит в её сторону и каждую неделю меняет девушек. Так продолжалось до недавнего времени. Лишь экстренная ситуация заставила Мин обратиться к нему, хотя она и не надеялась на какую-либо помощь. Он ей нравился, но она не понимала, почему он помогает ей. Может, это симпатия? Нет. Глупость, бред. Такой, как он, не может обратить своего внимания на мышь. Именно такую репутацию девушка заработала еще в школе. Всегда носила темные цвета, была тихой и спокойной, крайне редко распускала свои длинные волосы, так как считала это чрезмерным привлечением внимания к себе. Да и мама с самого детства твердила, что нужно вести себя как можно тише и не привлекать внимания мальчиков, иначе проблем не оберешься. Как же она,черт возьми, ошибалась, когда думала, что родители хотят для нее самого лучшего, поэтому так воспитывают. Но это было лишь медленной бомбой. Мать, оказывается, все это время водила шашни с другим мужчиной, обманывая семью и уверяя, что на второй работе она устает, и у нее не остается сил на совместный отдых. Она пыталась сбежать от насилия, даже не подумав о том, насколько болезненным станет предательство, и как оно повлияет на пошатанную психику мужа. Для отца все происходящее стало зеленым цветом. Иногда возникало впечатление, что он рад этому, потому что теперь есть весомое оправдание для насилия. С каждым разом он становился все злее, его удары были все сильнее, а синяки - больше. А Мин терпела, снова оправдывая свой статус, но теперь уже в семье. Знали ли окружающие, как сильно дрожали ее коленки, когда она, слыша звук открывающейся входной двери, запиралась в собственной комнате и пыталась не захлебнуться собственными слезами, которые текли вопреки желанию. Просто так, от страха. Знал ли кто-нибудь как болели ее синяки на хрупких руках, которые она пыталась замазывать некоторое время, но потом даже посмеялась с собственной надежды на то, что кому-то есть дело до этого всего. Иногда она удивлялась тому, что отец еще не изнасиловал её. Хотя и продолжала верить в то, что он любит их, просто ему нужна помощь, от которой он всячески открещивался и только еще больше злился. "Это вас с матерью нужно лечить. Стерилизовать." Знал ли кто-нибудь? Нет, никто. И хорошо, потому что Мин не смогла бы рассказать о всем том ужасе, что царил в доме, потому что никто и не поверит. Ни за что. Никогда.