***
Ваня — днём раньше, продолжение Увидев что багажник пуст, Ванька впал в ступор. Ромыч даже пару раз тряхнул его за плечи, чтобы привести в чувство. Первым делом Иван зачем-то попытался кинуться на менеджера, но Ромыч перехватил приятеля, сделав тому подсечку. Бедняга растянулся на асфальте во весь рост и задумчиво уставился в серое осеннее небо. Дав ему немного "отдохнуть", Ромыч заботливо помог другу подняться: — Ну что, остыл? Вот так-то лучше, — хмыкнул он, попутно отряхивая Ваньку от грязи. — Нельзя же вот так на людей кидаться. Этот тип точно здесь не причём, ему и без нас досталось. Посмотри что за воротами творится! Ванька помотал головой, будто собираясь забодать Ромыча, и тупо вылупился на блюстителей порядка, азартно махающих дубинками. — И что теперь? — Ну, для начала, давай менеджера припугнём, но без рукоприкладства. Олег всё это время стоял на почтительном расстоянии, заметив идущих к нему парней, он снова жалобно заголосил: — Возместим... — “Возместим” тут не прокатит, придётся искать. Для нас эта ведь бесценна. — грубо оборвал Ромыч, зыркнув на него с нехорошим прищуром. — Я наведу справки у наших охранников. Не беспокойтесь, Роман Михайлович, из-под земли достанем, ту крысу, что Вашего друга ограбила, — твердо ответил мужчина, уже взяв себя в руки. — А я и не беспокоюсь, — процедил Ромыч сквозь зубы. — Не найдёшь — тогда ТЕБЯ достанут. Ты и беспокойся. Олег запыхтел, сжал кулаки, но сдержался. Повернувшись к парням спиной, он очень тихо буркнул себе под нос, что-то вроде "сопляк" или "мудак". Ромыч сделал вид, будто не услышал: мелочная ругань не достойна "серьёзного пацана" и последнее веское слово должно оставаться за ним. Расстроенный администратор проводил их тем же путём, но на этот раз без весёлых баек. Холодно попрощавшись, Олег обещал позвонить, как только ситуация прояснится и снова отправился "на передовую". — А ты суров, — произнёс Ванька, как только спина мужчины скрылась в дыре забора. От разговора Ромыча с Олегом у Ваньки остался неприятный осадок: — Я и не знал, что ты так можешь, — неприязненно проговорил он. — А сам-то лучше? Чуть с кулаками не набросился! — Ну, набросился бы: может я ему глаз подбил бы, может он мне — всё по-честному! Я ведь сгоряча, не подумав. Но, не грозился же я его убить и не унижал! Ты же сам сказал, что он не виноват! — Ты не понимаешь! Виноват, не виноват — какая разница? Нам ведь результат нужен, а банальным мордобитием ничего не добьёшься! — возразил Ромыч горячо, — Думаешь, мне самому приятно? Вижу, что он мужик неплохой, но по другому нельзя. С моим “папашкой” поживёшь и не такому научишься. Зато теперь наверняка найдут! — А если нет? — Тогда туда ему и дорога. Жаль только, что Оленька переживать будет. А кто спёр — ему же хуже. Но я думаю — найдут сто пудов. Очень уж папеньку боятся. — Ладно, делай как знаешь, я-то всё равно ничего не могу. — сдался Ванька. — Домой не подбросишь? — Ага, размечтался! Со мной поедешь, к родителям. Ванька удивленно воззрился на товарища. — Должен явиться на ужин. Воссоединение, так сказать. И один я отдуваться не хочу. Будешь обстановку разряжать. Не волнуйся, это просто скромная семейная вечеринка, — успокоил Роман. Дальнейшие события виделись весьма расплывчато, но Ванька отлично запомнил настоящий дворец, поразивший его воображение, и банкетный зал со множеством выпивки и закуски. Насчёт “скромной вечеринки” Ромыч явно приврал: отчим Вася не пожалел ради возвращения блудного пасынка жирного тельца, возможно, даже двух. После церемонии представления Ивана родителям, Ромыч почти сразу же затерялся среди богато одетых людей, совсем позабыв про бедного программиста. Вокруг сновали официанты с подносами и растерявшемуся парню ничего не оставалось, как принять "для храбрости". И он "расхрабрился"! Теперь, память-злодейка подбрасывала всё новые и новые картинки, которые Ванька предпочёл бы забыть. Вот он запрыгивает на столик, а многочисленная публика визжит, свистит и хлопает в ладоши. Извиваясь в безумном танце, он срывает с себя свитер, затем футболку и кидает их в толпу. Вот пьяная девица в декольте, пытается забраться к нему в штаны, а он при этом похабно ржёт и лапает её за огромные силиконовые сиськи. А дальше и вовсе пошло непотребство, от которого несчастного бросило в жар и захотелось провалиться сквозь землю. Каким ветром Ваньку занесло в уютную мансарду к Анне Петровне было неведомо. Радовало то, что проснулся он всё-таки один и никаких девиц поблизости не наблюдалось. “Кошма-а-ар: я даже лица той бабы не помню! Понятно теперь отчего укусы сильнее разболелись. Ну, Ромыч, ну, друг! — раздражённо думал Иван. — Надеюсь, что Анна Петровна про мои выходки ничего не знает и не выдаст меня Ангелине."***
Ромыч — пятница начало дня Накануне вечером у Ромыча состоялось важное объяснение с отчимом, которое затянулось далеко за полночь. Когда парень выбрался из роскошного папашиного кабинета, Ваньки среди гостей уже не было. Ромыч пытался ему звонить, но тот почему-то не отвечал. ”Наверно, спит уже, — решил парень, — странно только, что меня не дождался. Ну, ничего. Завтра всё обсудим.” Ромыч спокойно проспал до обеда в своей старой комнате, которая была гораздо больше и светлее, чем его “новая” холостяцкая берлога. Проснувшись, он без спешки спустился в столовую, где намеревался основательно подкрепиться, но там его поджидала мать. У Ромыча сразу пропал аппетит. После памятного скандала он замкнулся в себе и старательно избегал родительницу, считая себя виноватым в том, что ради него ей пришлось заниматься ужасными вещами. Парню даже не приходило в голову, что возможно, дело не в нём и мать сама сделала выбор; ведь зарабатывать на жизнь можно разными способами, не продавая своё тело. — Доброе утро, Ромочка! Как спалось? — ласково пропела красивая ухоженная женщина. Взъерошив волосы у него на голове, она привстала на цыпочки и чмокнула парня в лобик. Ромыч поморщился, он прекрасно знал, что мать недавно справила сорокалетие, но на вид её легко можно было принять за старшую сестру. ”Кажется, скоро мы будем, как одногодки.” — недовольно подумал он и выпалил на одном дыхании: — Мам, ты прекрасно выглядишь, я отлично выспался, всё классно, только я очень спешу. И так уже полдня прогулял. Работа стоит! — Ты как твой отец! Работа важнее всего! А на меня вам плевать! Неужели тебе нечего мне сказать? — возмутилась та, — Мы разговаривали неделю назад по телефону, и то, потому что я сама тебе звонила! А когда ты последний раз к нам заезжал? И вчера ты опять не выкроил для меня минутки. Я несколько часов просидела здесь, дожидаясь, когда ты соизволишь встать, а ты норовишь удрать! — захлюпала она безупречным аккуратным носиком: — Один ты у меня теперь. Братья за границей. Вижу мальчишек только по скайпу. Ромыч устыдился своего малодушия. Все упрёки были справедливы и обоснованны. На него снова нахлынуло чувство вины: — Мамочка, ты для меня важнее, чем работа и, вообще, важнее всего. Прости меня дурака. Вчера я с отцом заболтался допоздна, ты уже спать легла. Давай поговорим о чём хочешь, — пробормотал он, заключая её сыновьи объятия. После обычных расспросов про здоровье, заговорили о личном. Ромыч, совсем не умеющий притворяться, начал мямлить и краснеть так, что мать мигом почуяла добычу. Она вцепилась мёртвой хваткой и не отпускала до тех пор, пока тот не выложил ей всё: про знакомство с Ольгой, про "соперника" юного рэпера и про то, что он, Ромыч, стар и некрасив. В отличии от Ваньки, мама не стала смеяться над комплексами сына, но подошла к вопросу по-деловому: — Наконец-то, мой мальчик становиться мужчиной! Не расстраивайся. Ты у меня самый красивый. Уверена, что ничуть не хуже, чем тот рэпер. Просто надо правильно себя подать, — заворковала мамуля, — Лучшие специалисты Москвы к твоим услугам! Мы из тебя тако-о-ого принца сделаем, что эта Ольга будет пищать от восторга и сама упадёт к твоим ногам. — Мама, НЕТ! — перепугался Ромыч, зная на что способна его маман, для достижения поставленной цели. — Мне надо ещё Ваньку отвезти. — Твой Ванька уже давно уехал с бабушкой, — парировала та. — Работа… — Ты опять? Я хочу быть полезной, а ты отвергаешь мою помощь! — в зелёных, таких же как у Ромыча глазах, сверкнула слезинка и покатилась по щеке, а за ней ещё одна и ещё. — Ладно, — смирился со своей участью страдалец. В ближайшие полчаса в родительский особняк прибыла целая бригада мастеров красоты: стилист со стопкой каталогов, косметичка, маникюрша и дюжий дядька массажист. Последний быстренько разложил Ромыча на кушетке и подвергнул зверскому “измассированию”. Затем в дело вступили остальные. Едва пережив расслабляющий сеанс, парень окончательно “сдох”, превратившись в бесчувственное тело, над которым садист-косметолог беспрепятственно проделывал разные экзекуции. Мама с Юриком, геем-стилистом, тоже не скучали. Они азартно перебирали тряпки, спешно доставленные из модных бутиков. А несчастный подопытный, терзаемый теперь маникюршей, с ужасом взирал на кучу коробок с одеждой, которую ему ещё предстояло примерить. Когда были нанесены последние штрихи, уже вечерело. — Ну, теперь можешь полюбоваться на себя в зеркало! — милостиво разрешила маман, подводя сына к волшебному стеклу. — Ох, ты ж ё...— невольно вырвалось у него. — Это кто? — Ты, малыш. Настоящий ты — мечта любой девушки от шести до шестидесяти. — Мам, мне нравится, честно, только я себя не узнаю. — Привыкай! Отныне это твой образ! — не терпящим возражений тоном припечатала она. — Кстати, во сколько часы посещений? Надо поторопиться! Водитель тебя завезёт и на обратном пути бабушку прихватит. — Я на своей, — запротестовал было Ромыч, мечтая заскочить на квартиру переодеться, смыть укладку и охренительно духовитый дорогущий одеколон. В простецких джинсах с запахом бензина он чувствовал себя гораздо увереннее. — Даже не думай! — мама угрожающе прищурилась, мигом прочитав крамольные мыслишки. — Влад тебя проконтролирует. — Ладно, — обречённо выдохнул парень, представив бывшего спецназовца, служившего у матушки водителем-телохранителем. — Да, и возьми вот это. — Спасибо, мам! — пролепетал Ромыч, неловко принимая предусмотрительно заказанный дизайнерский букет. — Ну, с Богом! — благословила родительница любимое чадо, подталкивая его к выходу.