Уголёк

      Не откладывая дело в долгий ящик, Ройон развил кипучую деятельность. Первым делом альфа добился того, чтобы его омегу перевели в другую больницу. Для этого Адмирал в короткие сроки разыскал нужных для этого людей.       Местный врач городской больницы после обследования Оливера подтвердил, что с плодом всё в порядке, и даже непродолжительные перелёты в космосе не нанесли ребёнку ущерба — тот развивался согласно общепринятым в медицине стандартам. Однако на бумаге медик охотно обозначил, что беременность протекает сложно, ведь после травм, нанесённых в юности, омега вполне может потерять плод, или же от постоянных переживаний и пребывания в условиях постоянного жесткого контроля ребёнок может родиться с патологией.       Спешно найденный Рон Торрес, приложивший руку к лечению бесплодия Оливера Шнайдера, выслушав предложение Адмирала Аллена, согласился подтвердить всё сказанное другим медиком. Более того, сообразив, что четвертовать за самоуправство его никто не собирается, молодой, но перспективный специалист воспрял духом и в свою очередь заявил, что случай обвиняемого очень серьёзен, и потребовал перевести омегу в другую клинику под неусыпное око квалифицированных врачей.       Вооруженный такими серьёзными документами за подписями главврачей, нанятый Ройоном адвокат омеги Мейсон Альварос — восходящая звезда мира юриспруденции, довольно быстро выбил необходимое решение в суде, и вскоре Оливер был переведён в дорогущую частную клинику на фактически санаторно-курортные условия. Эта клиника также имела собственную дипломированную охрану, и именно поэтому удалось также отсечь государственных охранников, приставленных к омеге ранее по решению всё того же суда.       А вот дальше началась самая настоящая война, в которой противники, не скупясь, полоскали чужое бельё на публику, и это не смотря на закрытый скандальный судебный процесс.       Представитель истца настаивал на том, что омега, выдумавший план убийства Сенатора Брайана, был связан с некими преступными группировками, которые помогли ему втереться в доверие к спасённым пассажирам круизного лайнера и ввести их в заблуждение. А также утверждал, что обвиняемый намеренно охмурил Адмирала Империи и под предлогом мнимого бесплодия обманным путём завел себе от него ребёнка, и теперь пытается уйти от правосудия по соответствующей статье. Ведь сейчас общество очень заинтересовано в том, чтобы омеги рожали, выправляя демографическую ситуацию на планете.       Слушая весь этот бред, Ройон, присутствовавший в зале суда как будущий супруг обвиняемого омеги, откровенно зверел, но адвокат Альварос ещё в самом начале заседания чётко поставил альфу в жёсткие рамки: ругаться было бесполезно, ведь каждый из адвокатов защищал интересы своего нанимателя и выворачивал ситуацию в выгодном ему ракурсе. Мужчина даже порадовался, что Оливер не присутствовал в суде, будучи фактически запертым в частной больнице. Однако Мейсону было что ответить на эту откровенную ложь. Чего только стоило одно из бесчисленного числа заседаний, на которое пригласили отставного имперского пилота.       Старый пилот Империи, когда его вызвали для дачи показаний, гордо прошествовал до нужного места, по пути так посмотрев в ту часть зала, где сидела сторона обвинения, что чужому адвокату резко захотелось залезть под стол, лишь бы не привлекать внимание этого матёрого альфы. И только всемирно известное имя не дало юристу совершить такой неподобающий поступок. Вольфгер же с комфортом устроился на стуле, закинув ногу на ногу, блеснув хромированным протезом, и мрачно оглядел притихший зал. По случаю альфа достал из своих закромов свой старый парадный мундир, с которого в своё время показательно оборвали все награды, оставив только крепления от них.       — Мистер Шнайдер, сэр, — выступил вперед молодой адвокат со стороны защиты Альварос, белозубо улыбнувшись присутствующим присяжным и явно нервничавшему судье: о пилоте Шнайдере-старшем в Империи знал каждый из тех, кому было больше двадцати лет от роду. — Вы согласны говорить правду и только правду, ничего кроме правды?       — Жги, пацан, — благосклонно кивнул парню Вольфгер, откинувшись на спинку стула и готовясь отвечать на вопросы.       — Кем Вам приходится подозреваемый в убийстве сенатора Брайана омега?       — Это мой сын, — пророкотал альфа, но его перебил истеричный взвизг из зала. Со своего стула вскочил холёный омега в годах, у которого на каждом пальце было по кольцу с кричаще большим камнем, показывающим достаток всего семейства.       — Заткнись, сволочь! Он тебе никто! Это я его рожал, чтобы потом этот гадёныш ещё и убийцей стал на мою голову!       — А ну заткнулась курица крашеная! — ответно рявкнул, причем погромче и пострашнее Вольфгер, приподнимаясь со своего места. — Ты это право ещё восемь лет назад потерял, оставив сына на произвол судьбы, пигалица патлатая! Это — МОЙ ребёнок! А теперь заткнулся и сел, шкура продажная!       Судья же, косясь на звереющего Шнайдера-старшего отчего-то не рисковал бить молотком по подставке, чтобы призвать присутствующих к порядку, и потому начал потихоньку сползать под кафедру. Толку в охране не было никакого — никто из бойцов не рискнул бы пойти против Героя Империи, хоть уже и опального. Младший лорд Дюран икнул и уже молча сел на своё место. Старший же супруг молча прикрыл глаза ладонью, мысленно вопрошая небеса за что ему выпала доля жениться на такой вот истеричке?       — Полагаю, инцидент исчерпан… — подал голос в возникшей тишине судья, усиленно делая вид, что он здесь главный. — Думаю, мы можем продолжать…       

***

             Больница, где находился Оливер, располагалась за городом, в уютном тихом местечке, на природе. Один день пребывания пациента здесь стоил недёшево, а омега находился тут уже практически полтора месяца. И после каждого из еженедельных заседаний к нему приезжал Ройон, чтобы поддержать и успокоить.       Не смотря на закрытый процесс, вездесущим журналистам иной раз удавалось что-то узнать, потому периодически по телевидению шли репортажи, в которых идеальную репутацию Адмирала не пытался очернить лишь полный идиот. Но Аллен держался с достоинством, не подавая вида, что его это волнует, да и сам Оливер вскоре перестал смотреть новости, отдав предпочтение прогулкам на свежем воздухе. Для ребёнка это будет полезнее, чем нервные срывы вынашивающего его омеги.       Одним из знаковых событий для Оливера стал приезд родителей его жениха. Омега тогда знатно перетрусил, когда к нему в палату вошла незнакомая статная пара. Не смотря ни на что младшего Шнайдера навещали почти каждый день члены экипажа во главе с отцом, чего уж было говорить о самом Ройоне, который хоть и разрывался между работой и судом, каждый вечер приезжал к своему будущему мужу, иногда оставаясь ночевать. А вот родителей альфы вживую Оливер видел впервые.       Старший омега в первую встречу долго рассматривал притихшего в кресле у окна юношу, а потом посмотрел на своего мужа и усмехнулся.       — У Лайла изначально не было ни одного шанса, а я ведь говорил. Хотя не знал, что наш сын предпочитает золотистых блондинов. Рой такой скрытный…       Вернувшемуся из суда альфе предстала весьма странная картина: его родители вполне спокойно беседовали с Оливером, хотя узнав о скандальном выборе сына папа закатил Ройону грандиозный скандал с битьём раритетной посуды. Ещё бы! Кому хотелось бы быть под прицелом надоедливых журналистов потому, что твой собственный сын выбрал себе в пару предполагаемого убийцу родственника самого Императора!       Кивнув родителям, Рой прошёл в палату и, подойдя к креслу, в котором со всем комфортом устроился его омега, легко поднял того на руки и сел сам, усадив Оливера на свои колени. Уткнувшись носом в светлые волосы, альфа прикрыл глаза и выдохнул, успокаиваясь. Если честно, то Ройон полагал, что его попросят со службы, но Император почему-то молчал, не требуя своего подчинённого покинуть столь значимый для государства пост. Казалось, что того забавляла сама эта ситуация, или же он сам был заинтересован в этом скандале.       — Ну что же, сын… я тебя понял, — со вздохом отозвался старший омега, поочередно поправляя манжеты своей дорогой светлой рубашки и поглядывая на не знающего как себя вести Оливера. — Полагаю, что помолвку можно провести в ближайшее время, а вот свадьбу лучше после родов. Не спорю, дорогой, что на поздних сроках ты будешь смотреться с животом довольно мило, но надо же соблюдать хоть какие-то традиции нашей семьи. И мой свадебный костюм так не перешьёшь, все равно очень заметно будет…       — Да и время подготовиться к свадьбе будет вполне достаточно, — пророкотал в поддержку супруга отец Ройона, с прищуром глядя на своего сына. — Попутно можно и крестины организовать. Всё же первенец, к тому же — альфа. Поздравляю, Рой, Оливер.       Адмирал, только вчера узнавший об этом, кивнул, принимая поздравления. Его омега стал ему ещё больше дорог после этой новости, чего уж говорить про еще одного деда, который от этой новости красочно выражался на всю больницу, кружа хохочущего сына под громкие просьбы Ройона поставить омегу обратно на пол. Погладив Оливера кончиками пальцев по щеке, альфа с удовольствием чмокнул своего смутившегося недотрогу в кончик носа и вступил в активное обсуждение предстоявшей помолвки.