Уголёк

      День Адмирала начинался как обычно: полное отсутствие информации по искомому космическому кораблю, быстрый завтрак и поездка на службу. Куча документов и отчётов. Потом — путь домой, поздний ужин, очередная беспокойная ночь. И так изо дня в день. Неделя за неделей. Месяц за месяцем. Казалось, что этому распорядку не было конца и края.       Ройон не понимал, почему Оливер от него сбежал, ведь обычно это была прерогатива альфы, который мастерски избегал ловушек охочих до брачных контрактов омег. К слову, у Аллена был ещё и серьёзный разговор с самим Императором, где мужчина чётко и ясно высказал свою позицию, что ребёнок племянника правителя в качестве супруга его не интересует. Помнится, глава огромной Империи только устало вздохнул, но давить на подчинённого не стал — свою работу Ройон выполнял безукоризненно, придраться было не к чему.       И вот теперь Рой буквально нёсся к городской больнице, получив от одного из своих людей необходимую информацию: его Оливер снова объявился на родной планете. Только вот обстоятельства, загнавшие парня к врачам, добавляли вопросов. Пока флаер лавировал в потоке на автопилоте, мужчина изучал полученные сведения.       По документам выходило, что «Уголёк» прилетел с грузом, который даже не успел передать заказчику, потому что стоило капитану корабля вместе со старпомом оказаться в здании космопорта, как их обоих арестовали. К слову, оставшаяся команда дружно забаррикадировалась на корабле и достать их оттуда не представлялось возможным — взлётная полоса уже считалась нейтральной территорией, и арестовать их можно было бы только, если люди добровольны вышли бы к офицерам полиции. Но дураков Шнайдеры в экипаже не держали, а провианта на корабле хватало едва ли не на пару лет точно. Как оказалось, капитана «Уголька» подозревали в убийстве сенатора Брайана, тело которого не так давно нашли на погибшей безжизненной планете обезглавленным: корабли Космофлота, после потери сигнала с яхты не последнего на планете человека, бороздили окраины галактики и вскоре натолкнулись на слабый сигнал маяка на одной из погибших планет. Несостыковка предъявленного омеге обвинения почему-то никого не волновала. Видимо, нужен был козёл отпущения, и вскоре альфа понял почему.       Дальше — больше. В полицейском участке, а именно — в «обезъяннике», омеге резко стало плохо и, опасаясь последствий, представителям закона пришлось срочно вызывать бригаду медиков. И уже в больнице выяснились интересные вещи. Оказывается, Оливера Шнайдера, сына Вольфгера Шнайдера — героя Первой Космической войны, лишённого звания и наград за то, что он не подчинился приказу о бомбардировке мирного поселения аборигенов одной из экзопланет, на самом деле звали Эриком Дюраном. И, как удалось нарыть старому другу Роя, юноша был одной из жертв почившего в Лету сенатора. По слухам, Брайан нередко развлекался, насилуя молодых омег, но это всё замалчивалось, делам не давали хода по одной простой причине — из-за родства обвиняемого с самим Императором.       Эрик оказался в больнице со следами изнасилования восемь лет назад, но ход его заявлению, естественно, не дали. Зато от юноши отреклись собственные родители, не став забирать его из больницы, а спустя несколько дней молодой омега и вовсе пропал. Не нужно было иметь семи пядей во лбу, чтобы понять, что обвинители решили подставить Оливера, списав на него всё, что угодно.       Но не это ввело альфу в недоумение, граничащее с почти щенячьей надеждой — омега оказался в больнице не из-за какой-то болезни, а потому, что был в положении. Помня разговоры с Диком, старпомом Шнайдера-младшего, когда они бегали по кабинетам при подготовке «Уголька» к отлету, Ройон начинал догадываться, что он имел непосредственное отношение к состоянию омеги. Вернее, надеялся на это.       В приёмный покой Адмирал буквально ворвался и тут же схватил за грудки ближайшего врача, требуя отвести его к недавно привезенному в отделение омеге. Конвой из двух полицейских разозлённого альфу не остановил, да и те дураками не были, чтобы стоять на пути у самого Аллена.       

***

             Оливер находился в палате и, лёжа на койке, изучал белый потолок. Помнится, так же он лежал и восемь лет назад. И так же носил в себе новую жизнь. Только сейчас это был ребёнок другого человека, которого омега впервые за последние годы подпустил к себе настолько близко. Да и палата была уже другая: сначала Шнайдера действительно устроили в той самой, что вызвало у него дикую истерику. Повезло, что в больнице до сих пор работал тот же врач, что тогда вёл поступившего в отделение Эрика Дюрана. Он быстро сориентировался и поспешил перевести пациента в другое помещение.       Новость о беременности ввела омегу в состояние глубокого ступора, в котором тот находился до последующих объяснений медика. Подняв всю подноготную из общей картотеки пациентов, врач выяснил, что в прошлый раз, когда Оливер проходил лечение после тяжелой посадки, настырный медик провел необходимые процедуры, направленные на восстановление детородной функции. Некий Рон Торрес подделал подписи, потому на долю омеги тогда выпало вдвое больше процедур и анализов. И потому загульные выходные в доме Ройона обернулись определёнными последствиями в виде ребёнка. Теперь Оливер начинал понимать поведение Шии-Наа, который буквально опекал омегу во время всей истории по поимке и казни сенатора Брайана. Арахниды были теми ещё тварями. И не сказал же ни о чем, зараза членистоногая!       Но больше всего омега злился на себя. Причем за то, что не смог в должной мере рассчитать все свои ходы и потому сейчас так подставился. В своё время Вольфгер подсуетился, чтобы подтереть некоторые данные о приёмном сыне. Видимо, у врагов оказались не менее ушлые подчиненные-технари, которые смогли достать из залежей терабайт данных нужные сведения. Благо, что остальных из Триады это не затрагивало, только если бы омега сам их не выдал. Но Оливер, уже не первый год находившийся в таком обществе, имел мозги и не собирался говорить лишнего. Так что у омеги оставался один из факторов давления на суд — ребёнок. В обществе, где и так была низкая рождаемость, убивать беременного было бесперспективно: на его защиту поднялось бы всё общество. Стоило немного выждать, ведь Дик обязательно свяжется с отцом, а тот найдет, чем помочь приемному сыну. Или Оливер совсем не знал старого космического волка.       Размышления уже практически успокоившегося омеги прервал хлопок двери и почти звериный рык. Оливер буквально подпрыгнул на постели от испуга, в упор смотря на Ройона в военной форме со знаками отличия высшей ступени командования, и находившегося явно в последней стадии бешенства. Омега не успел даже пискнуть, как Аллен отшвырнул свою фуражку в сторону, а сам метнулся к беглецу, заключая его в стальные объятия. Медленно выдохнув, Оливер трепыхнулся было в чужих руках, но кто бы его выпустил! Альфа снова предупреждающе рыкнул и омега притих, пережидая грозу в лице злого Адмирала.       — Вот я тебя и нашёл, — справившись с собой, сказал Ройон, устраивая Оливера у себя на коленях и зарываясь носом в мягкие волосы, сейчас пахнущие лекарствами, а не привычным запахом шампуня с цветочной отдушкой. — Всё будет хорошо. Я тебя вытащу, малыш… и не спорь. Я знаю, что ты сильный и умный мальчик, но сейчас один ты не справишься.       Омега только возмущенно фыркнул, но спорить не стал — себе дороже. К тому же, честно признать, он иногда мечтал о том, что когда-нибудь ему не придется быть сильным постоянно, что появится хоть кто-то, кто сможет за него решать возможные проблемы: бывший Эрик Дюран очень устал, он давно уже хотел побыть слабым и беззащитным, чтобы его кто-то защищал. Нелегко было быть сильным среди альф, больше похожих на цепных псов, чтобы не давать слабины и огрызаться в ответ.       — Скажи… — начал Аллен, немного успокоившись и придя в себя после такой бурной встречи. — А ты… из-за… я…       Оливер неожиданно нервно хихикнул и кивнул головой, уткнувшись носом в чужое плечо. Зачем отрицать очевидное? В ответ его только сильнее прижали к себе и облегченно выдохнули. По-хорошему, Шнайдеру стоило бы закатить истерику в лучших омежьих традициях, потому что этот альфа посмел сомневаться в своем отцовстве… Но косноязычие Адмирала неожиданно позабавило, и Оливер решил спустить всё на тормозах. В этот раз избавляться от плода ему не хотелось. И это понимание почему-то не испугало, хотя рожать, наверное, боялся каждый омега.       — Спасибо, — тихо выдохнул Ройон куда-то в светлую макушку, и вдруг зачем-то полез во внутренний карман кителя, достав оттуда тонкую красную бархатную коробочку. — Тогда, надеюсь, ты мне не откажешь. Ношу это с того самого дня, когда ты сбежал.       Усмехнувшись, альфа протянул вещицу Оливеру, ожидая его реакции. А посмотреть было на что: чего только стоили недоумённые глаза омеги. Парень смотрел то на бордовый бархатный футляр для бижутерии, то на прищурившегося Ройона. И обратно.       — Открывать-то будешь? — с трудом сдерживая смех, спросил Аллен, а Оливер отмер и со второй попытки открыл коробочку, тупо смотря на аккуратное колечко из белого золота с аккуратным округлым звёздным сапфиром: камнем, в котором буквально отражались звезды. — Думаю, у тебя нет шансов мне отказать, да, Олли?       — Я не… — с трудом сглотнув неожиданный комок в горле, начал было омега, но его нагло прервали:       — Оливер, прекрати. Так ты согласен?       Побоявшись, что голос его подведёт, парень только молча кивнул. Этот альфа действительно не оставил Шнайдеру ни одного варианта для отказа. И ребёнок тут был не последним из факторов для положительного ответа. Что-то подсказывало Оливеру, что даже не будь его, Ройон все равно бы не отступился и нашел бы его даже на краю Вселенной, чтобы добиться положительного ответа на извечный вопрос.       Получив хоть и молчаливое, но согласие, Аллен вытащил кольцо из футляра и надел на палец своего жениха. Украшение село как влитое — с размером мужчина угадал точно. Мягко подцепив ладонь омеги, Рой осторожно коснулся губами тонких изящных пальцев. Первое дело он успешно сделал — нашел строптивого беглеца. Второе тоже — надел кольцо на аккуратный пальчик своего жениха. Теперь дело было за третьим — вытащить своего омегу и их ребёнка из этой заварухи. На мнение общества ему было плевать. Оливер Шнайдер должен был принадлежать только ему одному. И Ройон Аллен, Адмирал космофлота Императора приложит для этого все свои силы.       

***

             Искать нужный номер не пришлось долго. Да и всё тот же старый друг, ещё со студенческой скамьи, помог в обмен на клятвенное обещание пригласить его на свадьбу главного холостяка планеты. Виданное ли дело! Ройон Аллен и нашёл себе спутника жизни! И не кого бы то ни было, а скандального омегу, которого подозревали в убийстве родственника самого Императора! Впрочем, сам правитель пока отмалчивался, наблюдая за происходящим со стороны.       — Слушаю, — раздался рычащий бас, и экран визора показал взлохмаченную фигуру уже знакомого Рою альфы. Да, Вольфгер слегка сдал из-за последних новостей, но был готов драться за своего сына, пусть и не родного, до последней капли крови своих врагов.       — Мистер Шнайдер, сэр. Моё имя…       — Да чхать мне как тебя родаки обозвали, имперский выкормыш! Какого ляда ты посмел…       — …я прошу у Вас руки Оливера, — невозмутимо продолжил Аллен, абсолютно не меняясь в лице. — Ваш сын любезно принял моё предложение, и теперь, согласно традиции, пусть и чуть позже, чем необходимо, я прошу Вашего разрешения.       — С какого ляда ты решил, что я соглашусь?! — рявкнул погромче уже порядком взбешенный старый пилот Империи.       — Все просто — он носит моего ребёнка.       — Ты когда успел, тварь такая?! — опешил Вольфгер, едва поймав свою челюсть на том конце видеомоста.       — Не суть важно, но чтобы вытащить Оливера из неприятностей, мне нужна Ваша помощь. Я могу на неё рассчитывать?       Хмурый Шнайдер-старший пару минут мрачным взглядом изучал этого выскочку, что-то прикидывая в уме, а потом сплюнул себе под ноги.       — Ну удиви меня, щенок.