Fleur.Бабочка

Когда все воображаемые и вполне реальные, значимые и мелочные, проблемки в голове Деймона Сальваторе были разложены по полочкам, а, вместе с бурбоном, в стакане уютно разместилось три кубика льда, дверь в поместье резко распахнулась и довольно громко ударилась о стену. Достаточно громко, чтобы немногочисленные жители с весьма чутким слухом проснулись и заспешили на звук. Не прошло и пяти секунд, как напротив Кадэнс в линию выстроились сонные Стефан, Елена и, внезапно решившая погостить у друзей, Керолайн. Последняя не без удивления взглянула на ночную гостью и даже приготовилась к нападению. Да, к великому сожалению, Форбс посвящают далеко не во все подробности жизни Деймона. Еще пару дней назад она и подумать не могла, что их род дважды мог быть стерт с лица матушки Земли. Поэтому, надеюсь, вы великодушно простите Керолайн ее неосведомленность и неудержимую злость на всех, кто, так или иначе, был связан с Марианной. Лишь один Деймон, стоявший чуть поодаль, у камина, продолжать смотреть на языки пламени, с каждым разом все больше и больше угасающие. Он спиной чувствовал, что в доме чужак, но гость этот был нечто большее, чем противник заслуживший кол меж ребер. В глазах Сальваторе, без сомнений оттачивающего новый план по примирению с Мари, Кадэнс вновь из возможного друга превратилась в нашкодившего котенка, заслужившего хорошую трепку. - Ты даже не обернешься? – хрипло спросила Кадэнс, небрежно отодвинув Елену, очень некстати вставшую на пути. – Деймон, джентльмен должен как минимум поприветствовать гостью. Неужели мне нужно учить тебя хорошим манерам? - Ты не заслужила моей галантности и вежливости. Убирайся, - бросил через плечо старший Сальваторе, допивая пока еще только третий стакан бурбона. – Ты слышала меня, Кадэнс? Убирайся! - Стоп! Ты та самая Кадэнс, сестра Мари, для которой я неделю искал того рыжего вампира? – вдруг спросил Стефан, поняв, что за угроза может скрываться в лице мисс Клайн. – Мне жаль, что он так… нелепо погиб. - О, какая прекрасная новость. Судьба уже наказала тебя, - Деймон повернулся лицом к Кади и улыбнулся своей самой злорадной, но не менее очаровательной улыбкой. Кади, и раньше пребывавшая в не самом лучшем расположении духа, теперь окончательно поникла. Больше всего ей сейчас хотелось насадить старшего Сальваторе на кочергу и бросить тело в камин. Но ноги не слушались девушку, а руки будто онемели. Лицо покрылось красными пятнами, оставив в качестве пробелов мертвенно бледные льдинки. В носу защипало, а перед глазами все вдруг поплыло. Вампирша знала, что сейчас не время быть слабой, но отключить эмоции… Подобной роскоши она не могла себе позволить. По крайней мере, не здесь и не сейчас. Сейчас ее сестре нужна помощь и если единственный, кто способен составить Кади компанию, предпочитает вместо приветствия парочку насмешек - пожалуйста! Уж пару слов о том, как неосмотрительно она поступила можно и вытерпеть. - Все? – громко спросила Кадэнс, когда в комнате повисло полотно тишины. - Ты все сказал, Деймон? - Эм… Если я правильно поняла, то это ты - причина смерти молодого вампирчика, приехавшего в город пару дней назад. И ты – причина, по которой Деймон поссорился с Марианной. И, собственно, ты – та, что отказалась помочь Деймону, поставив жизнь всей нашей кровной линии под угрозу! – выпалила Керолайн, закрывая за гостьей дверь. – Если все именно так, то говори с чем пришла и выметайся! Я и Марианну особо не жаловала, а еще одной чокнутой Древней я точно не перенесу. - Керолайн… Не надо, - попыталась одернуть подругу Елена. В отличие от Форбс она нутром чуяла, что спонтанные речи блондинки ни к чему хорошему не приведут. Гилберт до сих пор со странным холодом около сердца вспоминала тот день, когда по собственной глупости вывела из себя Марианну. - Нет, Елена! Это же правда! Их странная, больная на всю голову семейка принесла в наш город еще больше неприятностей. Пожалуй, единственное, что могло возродить в Кадэнс желание убивать – оскорбление ее семьи. Да, они с Мари не так близки, как могли бы быть. Да, веками они друг дружку на дух не переносили, но все же, что бы ни случилось они одна маленькая, но крепкая семья. На один, короткий миг Клайн захотелось выпотрошить блондинку прямо перед ее друзьями. Просто, чтобы доказать, что каждое слово имеет не только свою цену, но и свое наказание. С каждым вдохом, с каждым ударом сердца в Кади росла потребность превратить язвительную дочку шерифа в очаровательные мясные котлетки. И вот Керолайн снова устремила свой взгляд, несомненно, полный осуждения на Кадэнс. Это был поворотный момент в их знакомстве, который экс-Мисс Мистик-Фоллс запомнит надолго. Нападая на блондинку Кади даже не думала о том, что еще трое вампиров, шокированных столь пламенной речью, могут остановить ее. Да и что они, в конце-то концов, могли ей сделать? Не пойдут же они на верную смерть, взявшись в драку с первородной. Припечатав Керолайн к паркету и занеся кулак, Кадэнс на миг задумалась о том, как больно будет невинной девочке, которая просто хотела отстоять свою позицию. К сожалению, этой мысли было недостаточно. В следующую секунду Форбс уже лежала без сознания с разбитой в трех местах челюстью, а Кадэнс накачали вербеной и оттащили в столовую. *** - А ей, кстати, сейчас, гораздо хуже, чем тебе, – сказал Деймон, когда Кадэнс окончательно пришла в себя. - Надеюсь, избиение Керолайн стоило той информации, с которой ты пришла. Иначе я сделаю с тобой то же самое. Не в отместку за Форбс, из личных побуждений. - Можешь передать блондинке, что мне чуточку жаль. Я собиралась ударить только один раз. Остальные два для симметрии. – И пусть вербена достаточно быстро растворялась в крови, Кадэнс все еще чувствовала давящую боль в висках. - Ты вполне можешь передать ей это сама, - угрюмо сказала Елена, войдя в столовую. Как и прежде, ее лицо не выражало ничего, кроме безразличия. Ну, разве что еще жажда выспаться. Следом за двойником вошли Стефан с пакетом крови и собственно сама Керолайн, прикладывающая к подбородку полотенце со льдом. Когда же все жители поместья Сальваторе собрались в одной комнате, и ничего больше не мешало переговорам, Кадэнс рассказала все, что услышала: о дневнике ее отца, который все это время хранила у себя Тедди Ларс, о ее сговоре с Катериной Петровой и, наконец, о том, что они сделают с Марианной. За все время рассказа никто ни разу не посмел ее перебить. Никто даже не посмел вздохнуть глубже, чем она сама, переводя дух. Лишь замешательство и кое-где страх мелькали в их глазах. Каждый в столовой понимал, что либо они найдут способ остановить Клауса, либо эта неразбериха с воскрешениями и межклановая война будут длиться вечность. Об одном только Кадэнс умолчала. О том, что тяготило ее больше потерянной любви, о том, что оказалось важнее принципов выстроенных ей по жизни. Но об этом потом. - Мило. Мы снова в заднице. Не поможем Мари – она потянет за собой Клауса, а за ним и нас, - хмыкнул Деймон. - Серьезно? Ты столько ради нее сделал, а сейчас просто «мило»?! - аккуратно, боясь потревожить ушибы, сказала Керолайн. – Ладно, если ты пас, то лично я умирать пока не собиралась! Все, что нам, по сути, нужно – перехватить дневники и обезвредить Клауса, так ведь? - Ну, и тогда еще заколоть всю его семью… Это уже слишком, Кер. – протянул Стефан, разглядывая рассвет за окном. – Слишком опасно, но можно попробовать. Только нас пятерых не хватит. Нужен еще кто-то, кто, так же как и я имеет вход в дом Клауса. - А Тайлер? Он тоже все еще входит в круг доверия Майклсона! – предложила Елена. - Да, точно. Он согласится, я уверена в этом, - подтвердила Керолайн и уже было начала набирать номер… - А ну остановились все! Вы, правда, решили, что мы вот так вот придем, стащим дневники, осушим Клауса снова и начнется жизнь-малина? – воскликнул Деймон, ошеломленный тем, как быстро в этом доме принимают решения. – Нет, нам нужен как минимум еще один древний, готовый засушить брата и… И как бы мне это не нравилось, но Марианна должна знать. Если что-то пойдет не так, она должна быть готова снова вытащить нашу кровную линию с того света. Кадэнс улыбнулась, вспоминая, что именно нужно, чтобы достать из мира мертвых не только создателя и его кровную линию, но и саму себя. Да, она была посвящена в печальные подробности многих темных обрядов. Мать Кайла была темной ведьмой и многим делилась с девушкой, спасшей от нищеты и голода ее сына. - И ты готов сказать ей? - прошептала девушка, вспоминая нрав своей сестры. - Уж лучше я, чем ты. Крови будет меньше. – ответил ей Деймон. На том они и порешили. Еще около получаса разрабатывался план, Елена пыталась дозвониться до Бонни, а Керолайн уехала искать Тайлера. Весь гениальный план в действительности складывался на замене одной Петровой другой и убийстве как минимум одного первородного. В остальном: осушение Клауса и кража дневников были лишь простыми формальностями. Как говорится, не впервой. - Ты ведь понимаешь, что нам понадобится план «Б»? – нарушила тишину Кадэнс. Все давно разбежались по делам, оставив в доме Деймона и Кади, стоящих у большого витражного окна. - У нас не будет плана «Б». Он будет только у Мари. Мы ведь идем на смерть ради нее, помнишь? – ответил старший Сальваторе, слегка сжав плечо Кадэнс, как бы возвращая ее к суровой реальности. - Это хорошо. Знаешь, если придется умереть, чтобы она была свободна от Майклсонов, я сделаю это. Кажется, она последняя, ради кого мне не жалко будет умирать… - прошептала Кади. Ей правда не хотелось, до самого конца не хотелось, вспоминать обо всем и обо всех, кого она потеряла. Вдруг, ощутив, что у нее почти не осталось тех, кому она может сказать подобное, Кади захотелось сделать что-то в благодарность. И она знала, что одного простого «спасибо» порой бывает мало. Девушка поднялась на носочки и, коснувшись холодными губами щеки Деймона, поцеловала вампира. - Спасибо… - А он наверняка стоил того… Кайл, – сказал Деймон, когда она отстранилась. *1401 год, Рим. POV Кайл Помнится мне, это была одна из жарких июльских ночей, когда тучные жительницы деревень вывешивали белье, пропахшее чем-то странным, с привкусом мяты, на ветки деревьев. Одна из тех ночей, когда мужья этих самых женщин и простые парни, работавшие на виноградниках, собирались вместе в одной таверне. В такие жаркие безлунные ночи, когда матери и их дети давным-давно лежали в постели, лишь лесные нимфы и ночные чудовища гуляли по свету. Я помню, как в детстве, по вечерам, мама рассказывала мне на ночь сказки о русалках, что живут в озере неподалеку от города. Говорят, ночью туда лучше не соваться, русалки-то девы коварные. Напоют песен, очаруют своей красотой неземной и заманят на самое дно озера, откуда выплыть почти нереально. Я никогда не верил в эту сказку. Оказывается, зря. В эту ночь я возвращался домой к родителям с виноградника. Мама приболела, и мне нужно было отнести ей немного сыра и вина. Оба этих, несомненно дорогих для нашей семьи, продукта любезно отдала Консуэлла. Она была доброй, милой женой владельца тех самых виноградных полей. Путь мой, так уж сложилось, как раз проходил через озеро. Я знал, что в это время суток там никто, кроме меня не показывается, поэтому шел, никого не опасаясь. Внезапно, когда я как раз подходил к лесу, откуда-то с берега донеслись крики. Так громко в нашей деревне обычно только ликовали. И правда, парни из таверны схватили какую-то девушку и притащили ее к озеру. Я пробрался сквозь кусты боярышника и взглянул на нее. Боже, как же она прекрасна! Золотые, словно лучи солнца, волосы пусть и немного спутались, но все так же прекрасно ниспадали на хрупкие узкие плечи. Бледноватая кожа и глаза… Мама родная, какие у нее глаза! Большие, словно блюдца, серые и холодные, словно пара льдин в стакане лимонада! Вот только руки и ноги ее были связаны. Парни у берега все кричали какие-то странные слова. Точнее только одно слово: «вербена». Я уже хотел было подбежать к ним и пригрозить, что если они надругаются над девушкой, старейшина деревни накажет их. Но не успел. Они, оказывается, вовсе не собирались издеваться над ней. Мужчины просто подняли красавицу и бросили в воду. Пару секунды она еще кричала, а кожа ее, я видел, потрескалась и будто была опалена. А потом она пошла ко дну. Недолго думая я побежал к берегу, благо, мужчины из древни уже ушли. Даже не удосужившись снять себя одежду, я бросился в воду. Холодная и мутная, но ничуть не соленая. Лишь только со вкусом какой-то странной травы, отдалено напоминающей лимонник. Мне было трудно разглядеть что-либо, поэтому я мог положиться лишь на свои руки. Я рыскал по дну около минуты, потом всплыл, еще раз вдохнул и вновь опустился в воду. И - о счастье! - я нашел ее. Еле волоча ногами и, с немного затуманенной головой, я вынес девушку на берег, развязал веревки и, наконец, оглядел лицо. Да, зрение меня не обмануло, но раны от воды странным образом начали пропадать. Девушка открыла глаза… - Зачем ты спас меня? – спросила она, откашлявшись. - Тебе была нужна помощь. Мама учила меня помогать всем, даже русалкам… - смущенно ответил я. - А может я не русалка. Вдруг я совсем другая, монстр, например? - Тогда ты самый прекрасный монстр из всех, что я представлял себе…* - Да... Он того стоил – сказала Кади, когда на кухне уже никого не было. – Определенно стоил…