Fleur.Бабочка

В тот вечер, ставший по определению роковым по некоторым вполне понятным причинам, у Клауса была назначена встреча с одной весьма интересной личностью. Точнее с двумя. Майклсон всегда знал, что, сколько бы потомков Татьи не продолжило ее род, сколько бы крови нем было вымыто из этого рода, но огонек Петровых будет гореть вечно. Петровы никогда не говорят о своих планах открыто, не лезут на рожон. Роли второго плана, предатели и отравители. Петровы - всегда те, во имя и из-за кого рушатся все планы. Но все же именно эту мысль Майклсон упорно отметал в сторону. Предчувствие никогда не обманывало гибрида, да и сегодня оно было очень кстати. Еще с утра в воздухе поселилось что-то отдаленно напоминающее запах тревоги и предательства. В душе зашевелился червячок сомнения. Первый приступ паники произошел в обед, когда Клаус выпил досуха очередную блондинку из тех, что обычно ездят автостопом по маленьким городкам, надеясь нахвататься приключений на свои милые головы. Когда крики Кристал, той самой блондинки, затихли, Древнему внезапно показалось, что сзади него стоит не кто иной, как сама Марианна. Казалось, что вот сейчас он встанет в пол-оборота и заметит это лицо, на котором каждая морщинка и ямочка на щеке знакомы. Чудилось, что Мари не просто стоит позади, но и, молча, окинув его испепеляющим взглядом, осуждает, за то, что Клаус не способен на милосердие. За то, что даже после спасения собственной души из лап смерти, все равно жаждет убить ее. Лишь нечеловеческая сила воли и смелость заставили его обернуться и признать, что все это лишь игра подсознания. Не более чем результат ночных посиделок за чтением дневника флер. Второй тревожный колокольчик зазвонил в голове, когда из всех красок для картины Майклсон не смог найти идеально черную. Казалось бы, чего тут сложного, ведь художники способны отличать сотни оттенков друг от друга, но сейчас и графитовый сливался воедино с иссиня-черным, угольный превращался в серовато-коричневый, даже белый цвет отдавал какой-то жуткой желтизной, отдаленно напоминавшей налет. Весь мир на одно мгновение превратился в красивое черно-белое кино, где главным злодеем был именно он. А что обычно бывает со злодеями в конце таких фильмов? Правильно, только строчка в титрах и отблеск в глазах героя-спасителя, одержавшего очередную победу. И только закрыв глаза руками так плотно, что подушечками пальцев можно было почувствовать пульсацию век, Клаус убедил себя сосредоточиться и начать заново. Только вот желания рисовать уже не было. Что до последнего предупреждения… Его так и не было. А может и было, но первородный в любом случае не придал ему ни малейшего значения. И только сейчас, спускаясь в столовую на знакомые женские голоса, Клаус подумал, что возможно и стоило внять мольбам шестого чувства. Жаль, только время осознания и принятия решений уже потеряно. Остается только пожинать плоды собственной невнимательности. - Дамы, надеюсь, я не заставил вас ждать слишком долго, - блеснул своим обаянием Клаус, зайдя в столовую. Там, за небольшим ореховым столом, окрашенным в темно-коричневый, сидели Теодора Ларс и Елена Гилберт. – Что у нас сегодня на повестке дня? Может, разработаем более четкий план, чем просто сжечь дневники к чертям? Я, к примеру, желаю видеть все многообразие чувств Марианны, когда буду один за другим бросать эти книжонки в костер. Кетрин, она же Елена, сидевшая спиной к нему, хмыкнула и перевернула очередную страницу дневника Элисон. Ее идея сжигать дневники не то чтобы не прельщала, но, во всяком случае, обе они, и Петрова и Тедди, планировали нечто большее, чем просто смерть Марианны. В список планов мисс Пирс явно не входило сотрудничество с Теодорой, но иначе она бы никогда не получила защиту от Клауса, а в последствии и свободу. Даже работая рука об руку с Тедди, Кетрин не могла позволить себе расслабиться, ибо в случае провала ничто не убережет ее от гнева первородного. - Не думаю, что устроить спектакль – наша главная цель, - тихо сказала она, надеясь как можно лучше подражать Елене. - Ну не скажи, Елена, шоу - как раз самая главная часть плана, помнишь? – усмехнулась Теодора, проведя рукой по безукоризненно уложенным локонам. - К слову об этом, не понимаю, какою роль во всем этом сыграет Елена… - задумчиво сказал Клаус, рассматривая три дневника, лежащих теперь в ряд на столешнице. – Чем ты можешь нам помочь, а? - О, у Елены самая главная, и, что еще важнее, привычная роль – отвлекать Деймона, – ответила за подругу Тедди. – Так ты согласен на наши условия или мне забрать последний дневник? На миг Клаусу показалось, что бровь Елены дернулась, но совсем не так, как присуще мисс Гилберт. Что-то было не так, Майклсон нутром чуял, что с ним играют. Вот только в чем был их главный козырь? В том ли, что даже вдох и выдох Елены будто принадлежал не ей? В том ли, что краска начала осыпаться с этого фасада, при одном только неосторожном взгляде. Слишком уж неожиданно Клаус понял, что перед ним вовсе не та Петрова, за которую себя выдает. Слишком быстро, чтобы дать девушкам шанс исправить положение, но слишком поздно, чтобы самому придумать запасной план. Хотя было бы чудовищной ошибкой не сказать, что у Клауса всегда было достаточно тузов в рукаве, чтобы эффектно закончить партию. - Знаешь, у меня, кажется, есть предложение получше, - уклончиво ответил Майклсон, проведя рукой по холодной стали, спрятанной у него за поясом. Да, сейчас был определенно лучший момент, чтобы использовать свое любимое оружие и гибрид его не упустил. – Почему бы тебе не отдохнуть немного, Теодора? С этими словами Клаус подхватил вампиршу за шею и молниеносно всадил в сердце клинок. Лицо Тедди в миг посерело, под глазами пробежали серые венки, покрыв сетью ссохшихся сосудов все тело. Девушка рухнула на пол, но волосы ее даже разметавшись по паркету, не потеряли то изящество и блеск присущее вампирам только ее рода. Кетрин, замерев от шока, вжалась в кресло и с опаской посмотрела на гибрида. Теперь ей было незачем выдавать себя за кого-то, да и бежать тоже было некуда. У всех выходов стояли гибриды, готовые по первому слову вонзить свои зубы в ее плоть. - Неужели это и был твой грандиозный план, Катерина? Прятаться за спиной Теодоры вечность только потому, что она первородная? Ну, знаешь, на это могу ответить тебе лишь тем, что элемент неожиданности – хорошая штука, когда знаешь в какой момент использовать его, – на тон тише сказал гибрид, стараясь передать Кетрин весь холод и презрение, копившиеся в нем столетиями к этой девушке. - Почти. Я надеялась обмануть ее, украсть дневник и выторговать себе свободу, - неохотно ответила Петрова, все сильнее сжимая пальцами перила кресла. – Только Тедди была более подозрительна. Намного больше, чем ты. - В любом случае сейчас ты ей уже не нужна, а мне и подавно. Пришло время умирать, - шепнул Клаус, наклонившись к брюнетке. – Не правда ли, сейчас самый момент, чтобы покинуть этот мир? - Да, ты прав. Самое время умереть, – раздался смешок за спиной древнего. Стефан не стал медлить, едва только Майклсон обернулся, вампир повалил первородного на пол, вскрикнул – Тайлер, я не смогу держать его долго! В мгновение ока рядом со Стефаном показалась фигура Тайлера, сжавшего шею Клауса в тисках, подобных только на стальной зажим. В этот момент в комнате стало непривычно холодно. Огонь в камине погас, да из коридора послышался напуганный шепот. Кто-то зачитывал в проходе заклинание осушения… Все вдруг стало таким тихим… Какое-то время Кетрин даже казалось, что время остановилось. Сейчас ее пугало даже не заклинание ведьмы, а то, как все может обернуться в любую секунду. Вот пару минут назад она сидела, готовясь обмануть Тедди и получить пропуск на волю, а теперь с места сдвинуться не может, хотя заветные билеты к свободе, дневники, лежат меньше, чем в метре от нее. Петровой оставалось только быть безмолвным наблюдателем. Как так случилось, что из актеров театра они стала вдруг зрителем? - Прости, что обездвижили, но твои хитрости нам не нужны. Не в этот раз, дорогая, – сказал кто-то за ее спиной. Еще пару шагов и Кетрин даже смогла бы распознать обладателя этого, почти неслышного шепота. Но все, что попало в ее обзор – лишь рука, схватившая дневники и отражение в часах на стене. Деймон, конечно, это был он. Боже, как же ей хотелось закричать, умолять не оставлять ее здесь. Не оставить ее такой. Беспомощной и слабой… Только не ее. Не Кетрин Пирс. «Прошу, Деймон. Не оставляй меня…» - подумала Кетрин, вновь глянув на часы, в которых еще секунду назад отражался старший Сальваторе. Сейчас же там был лишь отблеск вымытого до блеска стекла… *** Деймон знал, на что идет, еще только переступив порог дома Майклсонов. Но он также знал, что план безупречен. Никто из охраны Клауса бы и не усомнился в том, что Стефан и Тайлер способны на предательство хозяина и друга. Никто даже не задумался о том, зачем Деймон привел в дом Бонни, и что он вообще в принципе там делал. Оставалось лишь благодарить брата за прекрасную актерскую игру. Как и казалось Деймону раньше, план был идеален. Все до последней мелочи было предусмотрено, даже Кетрин с ее вечной страстью к запасным выходам из ситуации. Сегодня они были на шаг впереди. Так ему казалось. Только вот прошло больше двух часов, а в поместье Сальваторе никто, кроме Деймона не вернулся. Елена и Керолайн не находили себе места, то и дело умоляя Кади проверить, что там произошло. Их беспокойные ручки то и дело тянулись к телефонам, только вот позвонить никто так и не решался. Даже в самых смелых и страшных кошмарах они не позволяли себе расклеиться, допустить мысли, что план рухнул, словно карточный домик. И возможно именно излишняя самоуверенность их и подвела. - Может, мы все-таки пойдем за ними? Деймон? – в который раз запричитала Елена, наливая себе очередной стакан виски. Сейчас ее как никогда раньше тянуло выпить. - Нет, они справятся... Они дол… - начал Деймон, но тут же осекся, услышав как щелкнул затвор на двери. В поместье ворвался Тайлер, лицо его было в крови. Под глазом хоть и заживали. Но все же страшно побели два довольно свежих синяка. Еще парочка кровоподтеков на скулах и три сбитые костяшки на пальцах правой руки. - Мы не смогли… Я... не смог, – запыхавшись пробормотал он. Затем упал на пол и на последнем выдохе сказал, – он хочет вернуть дневники. Принеси их Деймон. Там остался твой брат. – Затем веки его дрогнули и Локвуд отключился.