Fleur.Бабочка

POV Деймон «Хочешь сделать что-то хорошо – сделай сам!» - повторяю себе это, словно новую мантру вот уже второй час. Сердце подсказывает, что надо бы перестать корить себя, взять чертовы дневники и спасти братишку, вот только разум с ним не в ладах. Холоднокровный мозг тихо шепчет, что, пока записи тронутой семейки у меня, Стефану ничего не грозит. Сильно сомневаюсь, что Клаус прямо-таки горит желанием распотрошить своего давнего друга. А вот Кетрин… Да, ей, определенно, придется ответить за свою выходку. Сотни лет скрываясь от Древнего, она вдруг высовывает свой любопытный носик на поверхность и мышеловка тут же захлопывается! Весьма печальный расклад для мисс Пирс, да только кажется, что и ее придется вытаскивать, за компанию. Знаю, не заслужила, но я - не я, и Сальваторе - не Сальваторе, если не спасем каждого тюленя и ежа. - Деймон, пожалуйста! Прошу тебя, отдай ему дневники. Мы найдем другой способ спасти Марианну, – взмолилась Керолайн, буквально снеся дверь с петель, ворвавшись в мою комнату и сознание. - Что-то пошло не по плану… Что? – рычал я, пытаясь нашарить в памяти тот момент, когда очередной мой план покатился к чертям. И, увы, в этот раз все испортил не я сам и даже не Кетрин. В припадке ярости я стряхнул на пол все, что неровно лежало на тумбочке и услышал жалобный звон стекла. Да. Так и есть, разбился маленький кораблик в бутылке. Странно, но мне его подарила Роуз за пару часов до смерти. Видимо, украла из ближайшего магазина сувениров. Мелочь, но было приятно осознавать, что, заткнув пробкой бутылку, я словно переставал ощущать холод в душе после того, как вогнал кол в ее сердце. Увидев, что моя ярость начинает выходить за грани разумного, Керолайн осторожно попятилась и тут же врезалась спиной в косяк. На лице ее застыло выражение неподдельного страха: губы поджаты, глаза пристально следят за каждым моим движением, в них плескается ужас. Держу пари, она давненько не видела меня по-настоящему расстроенным и обозленным. - Не думаю, что сейчас важно обсуждать это. Давай просто вернем этому тирану то, что он так хочет! – осторожно воскликнула Форбс. Что ж, весьма дельное предложение, вот только я не считаю его хорошим. Отведя пару секунд на размышления, я сделал пару глубоких вдохов, надеясь утихомирить океан злости, бушующий в груди. Заветное время отдыха проходит, а я все еще, сжав руки в кулаки, терзал взглядом комнату. Так и не найдя, куда мне приложить свою силу, бросился к блондинке и сильно сжал ее шею. Мне хватит и полсекунды, чтобы оторвать эту очаровательную головку с парочкой извилин. Я чувствовал подушечками пальцев, как по ее коже разливался холод. Кожа на шее покрылась мурашками. Керолайн даже не пыталась противостоять, что для нее неестественно, просто ждала, когда же осознаю весь абсурд ситуации и отпущу девчонку. - Эй, - на плечо мне вдруг легла холодная ладонь. Кадэнс легонько сжала руку. - Блондинка права. Давай сядем и обсудим новый план. Только я, ты и бурбон. Никаких оборотней и новообращенных школьниц. Невольно ухмыльнувшись, я стряхнул ее руку с плеча и отпустил Керолайн. Та с шумным выдохом упала на пол, затем гордо встала и, отряхнувшись, побрела в столовую к Елене. Я слышал, как ее небольшие каблучки звонко цокали по дереву и, конечно, ее дыхание: прерывистое, с некоторой опаской и даже злостью. - Ладно, выкладывай, что там у тебя, – махнув рукой, небрежно сказал я. Будто дело совсем не в нависшей над братом опасности, а в чем-то таком же простом, как вязание. - На самом деле, ничего я так и не придумала. Просто хотела сказать, что зря мы право на план «Б» отдали Мари. Нам он сейчас нужен больше, – вздохнула Кади. Волосы ее при этом немного подпрыгнули, будто в кудряшках скрываются маленькие пружинки. – Что ты хочешь сделать? Я пойму, если после всего ты обменяешь дневники на семью. Честно пойму, я и сама бы так поступила. Минуты с полторы я, молча, смотрел на девушку, пытаясь понять, в какую игру она играет. То заявляется в дом посреди ночи, требуя, чтобы я рискнул всем ради Марианны, то дает задний ход, ссылаясь на спасение семьи. А ведь она даже в глаза Стефана не видела! Боже правый, логика сестер Тринити сводит меня с ума. - Ты ведь понимаешь, что если я поступлю как положено – твоя сестра умрет, - осторожно сказал я, присаживаясь на кровать. – Клаус не будет терять времени, сожжет дневники в ту же минуту. - Нет, не думаю. Он и Марианна связаны, а, значит, Клаус погибнет вместе с ней. Сначала гибрид будет искать ведьму, способную разрушить связь, а потом уже губить наши жизни, – не менее пессимистично ответила девушка. Да, ее слова совсем не поднимали настрой и боевой дух забился в угол, пождав под себя ноги. - И? Выходит, я все-таки меняю дневники на брата, а бороться с последствиями мы будем потом? – иронично подметил я, устремив взгляд туда, где, по моему мнению, должны быть ответы на все вопросы – в рассвет. - Типа того. Просто делай то, что считаешь правильным – спаси брата. А я найду способ обезопасить сестру. На какое-то время. Может, снова стану одной их подручных этого деспота, – еще один вздох и голова блондинки приземлилась прямо на подушку. Готов поспорить, что видел едва заметную маленькую слезинку, скатившуюся по щеке, когда Кади закрывала глаза. Подумать только, она триста лет преследовала сестру, триста лет искала то, что убьет ее, а сейчас пытается спасти. Да, наверное, Элайджа был прав. Нет ничего важнее семьи. Немного осмелев, я встал с кровати и нетвердым шагом направился к выходу. Уже на пороге остановился и обернулся. Кадэнс все еще лежела на моей постели, подобрав под себя ноги, сложив руки у головы. Поистине нежное зрелище – девушка, потерявшая все, включая доверие семьи, пытается склеить осколки уходящего дня. - Знаешь, я привык делать не то, чего от меня ждут, – бросил я вместо прощания. Во внутреннем кармане куртки все еще ютился дневник Марианны. Его почему-то я решил до последнего держать у сердца. Наверное, не стоило брать его в логово врага, но с Марианной, или ее подобием, под боком мне как-то легче живется. Ну, что же, смертникам удачи не желают, так что вперед! Посмотрим, что я могу против Клауса. *** Путь до дома Майклсона я преодолел быстрее, чем думал. Странно, что все время, контролируя себя и дорогу, я не заметил, как со спокойного шага перешел на бег. Мысли проносились в голове так же быстро, как и дома перед глазами. Я уже не пытался вспомнить и понять, что именно стало занозой в нашем плане. Теперь смешным казалось и то, как легко я решил, что осушить Клауса снова, забрать дневники и вернуться домой тем же составом – проще не бывает. Видимо, стоит чаще давать себе втык за то, что слушаю своих «детей». Ненавижу быть нянькой для них, вроде как взрослые люди, а поступают… И еще Мари. Черт, ну не дурочка ведь! Ей ведь почти тысяча лет, ну как можно за столько лет-то не найти способ обезопасить себя от него. Хотя о чем это я… Она любила его, да и до сих пор любит. Жаль, что эта любовь сведет ее в могилу. Сейчас мне даже не пришлось обходить «охрану» Клауса или стучать. Меня ждали, а ожидание Майклсона красноречивее приглашений в гости. В прихожей царила мертвая тишина, и даже крики не слышны. Выходит, либо терпение гибрида кончилось, либо шоу ждет главного героя. Хотя на стенах все еще чувствовался налет напряжения, магии и тьмы, несомненно, оставленный юной черной ведьмочкой, дышать уже не так тяжело. Помню, как легкие, словно цементом залиты были, и в глазах щипало, будто лук резал… Странный эффект от заклинания замедления времени… Хотя фокус и сработал. Надо будет сказать Бонни «спасибо». Вот, наконец, переступил порог столовой Клауса. Места, где все началось и где должно закончиться. В кресле все еще сидела Кетрин. Только теперь ее руки приколоты к перилам, а голова смиренно лежит на правом плече. Признаться, сильно удивлен, что Майклсон просто вырубил ее, а не заколол. По мне так проще сразу избавиться от такой проблемы как Катерина Петрова. Тела вампирши по имени Теодора я не вижу, возможно, ее положили гроб, купленный специально для предателей. Сам же хозяин дома стоит лицом к камину и рассматривает очередное творение Томаса Кинкейда. Никогда не был поклонником живописи и уж тем более его работ. - Где мой брат? - сразу перешел к делу, в отношении Майклсона нет смысла ходить вокруг да около. В прошлый раз, когда я пытался заговорить ему зубы, Марианна едва не умерла. Ну, если можно это так назвать. - В относительной безопасности. Ты пришел просить за его свободу или так, поговорить о жизни? – отмахнулся Клаус. На его лице мелькнула улыбка Чеширского кота. Клянусь богом, он как пить дать был слишком близко знаком с Льюисом Кэрроллом. - Даже не знаю. Мы так давно не говорили по душам, я скучал, – желчь так и норовила перейти границы допустимого, да я и сам горел желанием перекинуться с первородным парочкой «ласковых». Жаль, только не мог предугадать, к чему это приведет в этот раз. - О, рад, что ты тоже любишь поболтать перед сделкой. Я даже знаю, какую сказку расскажу тебе, чтобы крепче спалось… - тем временем улыбка превратилась в хищный оскал и мне стало не по себе. Истории Клауса не бывают хорошими по определению. Интересными – да, но хорошими – никогда. - Внимательно слушаю тебя, - сдавленным голосом сказал я, заняв место за столом. - Не сомневаюсь, что внимательно. Речь, ведь, как и всегда пойдет о нашей общей знакомой. - Марианна. - Именно. - Клаус довольно хлопнул в ладоши и лицо его снова озарилось. Не к добру это. Что, черт возьми, эта сволочь задумала? – Знаешь, в тот момент, когда мы умерли, там, на поляне, произошло кое-что крайне интересное… - Ближе к делу! – прошипел я, нервно сжимая и разжимая пальцы. - Не прерывай меня, иначе шансы твоего брата на выживание уменьшатся вдвое! – ответил он и снова принялся шарить по закоулкам памяти. – Там, в Чистилище, у меня была возможность вновь познать вкус губ Мари. И, признаюсь, я ее не упустил. Пазл в голове вдруг завершился. Последняя деталь встала на свое место, и я понял, что происходило в последние недели с Марианной и, что имела ввиду Кадэнс, говоря о странных методах воскрешения. - В этом странном, богом забытом месте творятся чудеса. Хотя думаю, причиной ее поступкам стал шок, и девочка наверняка истосковалась по хорошему сексу… - Хватит! – неожиданно для себя крикнул я. Стены самообладания разрушились, когда я понял, как далеко они могли зайти за те сорок минут, что были на другой стороне. - Спокойнее, друг мой! – ухмыльнулся он. – До дела, а точнее до тела, так и не дошло. Но контроль твоя подружка потеряла, что, конечно, неудивительно при ее-то образе жизни. Боже мой, какая же она была сладкая… Что ж надо отдать мне должное, на этих словах я не бросился к нему, чтобы вырвать сердце и оторвать голову. Нет, я просто повернулся и зашагал к выходу. - Ну что же ты! Так сразу и уходишь? Мы даже сделку не обговорим? – этот ублюдок вмиг появился у меня перед носом и, уж извините, не сдержался, получил в челюсть. Потирая ушибленное самолюбие и подбородок, Клаус нахмурился, но не ударил в ответ. – Даже так? - Да, - хрипло ответил я, прислоняясь к стене. – Что ты хочешь за брата? - О, ты даже не представляешь, насколько далеко я могу зайти в своих желаниях. Уверен, что сам не хочешь поставить условия? – загадочно говорит Майклсон. - Думаю, вариант «я просто заберу его домой» не прокатит. Ну, а больше я тебе ничего не могу предложить, друг мой, – передразнил его я, надеясь в ответ получить еще один повод для драки. - Отлично. Тогда вот тебе мой вариант развития событий: ты умираешь прямо здесь и сейчас, так и не сыскав славы и признания в глазах толпы. Следом за тобой последует и брат, и Кадэнс, и ведьма, и все, кто приложил руку к попытке осушить меня. – На секунду мы встретились взглядами, затем он снова устремил взор куда-то вдаль. – Или ты сам сожжешь дневники. Все. Дотла. Ну, а я позабочусь, чтобы я, ты и все твои друзья не последовали за мисс Лэстрейндж. - Оу, какие прекрасные варианты. И в обоих Мари, конечно же, умирает, - хмыкнул я, смиряя первородного ненавидящим взглядом. Боже, как же ему повезло, что от него зависит жизнь моя и брата. - Такова ее судьба. Ничего с этим не поделаешь, – небрежно, словно собирается прихлопнуть муху, сказал он. – Наш с ней конфликт намного старше тебя и всех твоих друзей вместе взятых. И, знаешь, я даже не дам тебе времени подумать. Давай, Деймон! Она умрет в любом случае, а так ты хотя бы семью спасешь! Сердце отчаянно пыталось сопротивляться разуму, кричащему о согласии. Нет, я не могу так поступить с ней. Только не от моей руки! Выбор, правда, у меня невелик и слишком очевиден. Клаус получит свое, даже если придется убить нас всех. А может он и не хочет убивать нас. Может, внушит мне сделать все самому, чтобы у меня и Кадэнс был шанс насладиться шоу в полной мере. В любом случае и я, и Марианна, бесспорно, в проигрыше. Ну что ж, по крайней мере, так я смогу попрощаться с ней. - Идет. Я сожгу все. Сам, – на последнем слове мой голос предательски дрогнул. Рука Клауса холодная и чертовски сильная. В рукопожатии, коим мы скрепили сделку, чувствовалась вся власть его и коварство. И теперь я в полной мере понимал, вот она жестокая правда – я стану тем, кто, так или иначе, погубит Марианну Лэстрейндж.