***
4 марта 1968 года. Андреа не спал, ему было не до сна. На завтра назначено новое судебное заседание, на котором будет решаться его судьба. Лестрейндж лежал и продумывал все возможные варианты. Он верил в Тома, но не в правосудие. В этом мире нет справедливости; если ты ее хочешь, тебе придется выгрызать ее зубами! Но Том еще ни разу не проиграл кому бы то ни было в своей жизни! Поэтому он продолжал верить в лучшее, Андреа не мог с убежденностью сказать: «Завтра меня освободят, и по-другому быть не может». Мужчина хорошо знал, что все может закончиться и по-другому. И как только мысль об этом исходе приходила к нему, Андреа овладевала нестерпимая тоска. Одни только Боги знают, как дались ему дни тюремного заключения: сырая и холодная камера Азкабана, дементоры! Но он стойко сносил все, думая о том, что его близким тоже нелегко. Мечтая о том дне, когда он будет свободен. Но что, если завтра вновь повториться фарс первого суда? И ему придется провести двадцать лет в обществе дементоров? — Нет, лучше смерть, чем быть кормом для этих тварей!***
7 марта 1968 года. На званом ужине, в честь освобождения Андреа, в доме Лестрейнджей все было почти как всегда. Друэлла Розье Блэк, пустив в ход все свое обаяние и опыт, умело обрабатывала Браунов, сын которых, Эдмунд Леонарду Браун, был ровесником, Андромеды и заканчивал второй курс Хогвартса на факультете Когтевран. Конечно, не Слизерин, но мечтательной Андромеде Эдмунд станет хорошим мужем. Марта Лестрейндж, незаметно управляющая домовиками и следящая за тем, чтобы гости были всем довольны, не отставала от мужа ни на шаг, следя за тем, чтобы Андреа, только вышедший из Азкабана, не перенапрягался и не расстраивался. Том наблюдал за перемещениями гостей отстранено, думая о том, что произошло с Морганом. На ужин в замок Лестрейнджей он пришел по просьбе Северуса, так как сообщил мальчику, что взял отпуск на работе и отправляется в путешествие по стране. Вернувшись в Лондон только через пару месяцев, благо, работа почти без выходных и без отпуска, даже недельного, за последние пять лет, давала ему эту возможность. Смотря на бледного и осунувшегося Мерлина, слово «отдых», само собой приходило на ум. Но Том подозревал, что неожиданное желание Моргана отправиться в путь по самым дальним закуткам родной Британии вызвано вовсе не желанием отдохнуть. И сейчас мужчина решал, как бы помягче предложить Моргану помощь в решении проблем, которые, судя по всему, у него возникли. — О чем думаешь? — О Моргане, — сказал Том, отпивая из бокала шампанское. — Он не показался тебе странным? — Я не знаком с ним так хорошо, как ты или Северус, — задумчиво ответил Малфой. — Но если откровенно, то мне он показался слегка усталым. — Я бы применил другое выражение: «Измученный» — это ближе. Готов спорить, у него проблемы. Поэтому и это неожиданно-поспешное решение об отъезде из Лондона. — Почему поспешное? Ты же знаешь, что иногда решения принимаются мгновенно, — заметил Абрахас. — Возможно, он проснулся, огляделся и понял, что пора отдохнуть. А лучшее решение в этой ситуации — резкая перемена обстановки. — Да, возможно, — задумчиво произнес Том. — Но моя интуиция говорит мне другое. — Хорошо, возможно, у него проблемы, заметь, что только «возможно». Ты тут причем? Почему тебя это тревожит? — Я хочу ему помочь, — пожав плечами, ответил Реддл. — За последние месяцы я его неплохо узнал, и он стал хорошим другом для Северуса. — Если хочешь, помоги. Или он отказался от помощи? — недоумевал Малфой. — Морган ни словом не обмолвился о том, что с ним произошло. — А ты вдруг растерял все свое красноречие и хитрость и не знаешь, как это из него вытащить, — усмехнулся блондин. — Кстати, где он? — Родольфус и Рабастан, по просьбе Марты, показывают Моргану и Северусу замок. — Это надолго. Рабастан обожает рассказывать о родном замке, — хмыкнул Абрахас. — Вот и воспользуйся этим, как только они, усталые, вернуться со своей экскурсии, вызови Моргана на откровенность и узнаешь все, что тебе интересно. Я даже готов помочь… буду отвлекать Северуса за неимением здесь моего сына. — Как ты удержал его в Хогвартсе? Он же с радостью бы не возвращался в него. — Секрет, — криво усмехнулся Малфой, припоминая, как понял, что Люциус уничтожил их Родовую палочку… и пытался подсунуть ему подделку! После выяснения обмана его сын стал как шелковый, правда, это было слабым утешением. Абрахас отогнал малоприятные мысли и серьезным взглядом посмотрел на друга. — Я слышал, что Вальбурга сделала аборт. — Да, — кивнул Реддл. — Как мне рассказал Арктурус, она вышла из себя, узнав, что ей придется отдать ребенка мне, и ни о какой свадьбе речи и быть не может. — Сначала сделаем, потом думаем — таков девиз всех Блэков. — Не всех, — хмыкнул Том. — Если вспомнить историю Блэков, то Хестер Блэк, сестра Ликориса, Фиби, Алексии и Эдуардуса Блэков, даже от нелюбимого и изнасиловавшего ее Уильями Крэбба не захотела сделать аборт. — Этого никто точно не знает, — пожал плечами блондин. — Ибо ребенок так и не родился из-за выкидыша. Никто сейчас уже не скажет, был ли он спровоцирован самой Хестер или вызван тем стрессом, который она испытывала. — Возможно, но суть такова, что Хестер Блэк аборт от нелюбимого мужчины делать не хотела, а Вальбурга, кричавшая о свое любви ко мне… не дрогнувшей рукой убила нашего, МОЕГО ребенка. Хотя я никогда ей ничего не обещал. Она знала, на что шла, она знала, что я ее не люблю. Вальбурга попыталась использовать свой шанс, и где-то в глубине души мне импонирует такая ее решительность. Но итог… — Том передернул плечами и поморщился, жгучая обида оплела собой сердце, сжав его в стальных тисках. — Даже если Блэк потерпела фиаско в своей затее женить меня на себе, она ждет ребенка от любимого мужчины, и мысль об аборте в такой ситуации… очень эгоистична, мелочна и мстительна, что лучше всего показывает ее характер манипулятивной и избалованной маленькой девочки! — Все беда в том, что наши дети ни в грош не ставят наш жизненный опыт. Им кажется, что они знают все лучше нас. Вальбурга добилась своего и верила, что будущий ребенок — лучшее средство завоевать тебя. Но, как и полагается, это не сработало. А сам по себе ребенок оказался ей не нужен. Отсюда и такой результат. Мне жаль, Том. Пауза. — Что с делом Мортона? — спросил Реддл, взяв с подноса домовика виски. — Один из богатеньких клиентов, которого сдала Мария, раскололся, — мрачно произнес Абрахас, смотря на Тома критичным взглядом. То, что он сейчас ему уступил и перескочил на Мортона не значит, что тема с Вальбургией закрыта. Абрахас знает, что Том, привыкнув к мысли, что у него будет ребенок, был рад тому, что Блэк забеременела. — У аврората есть теперь доказательства того, что Мортон был владельцем «Белой лилии». И авроры жаждут пообщаться с ним. А толпа… ну, скажем так, если он появиться на улице, его раздерут на маленькие кусочки. Ему очень повезло, что Лич после скандала, поднятого в газетах, отправил его в командировку в Италию. Я бы на его месте не возвращался. — Это была не удача, — вздохнул устало Том. — Эта командировка была спланирована самим Мортоном как тактическое отступление. Боюсь, что мы о нем еще услышим. А поэтому… — …Тони уже в Риме, — произнес Малфой. — Он его найдет и… наш «друг — первый заместитель Министра Лича» станет историей. — Надеюсь, — тяжело произнес Реддл.***
Том сидел на лавке возле фонтана в саду и прислушиваться к разговору Абраксаса и Арктуруса, но не вмешивался. Мужчины уже полчаса как обсуждали какой-то прошедший аукцион. Реддл вспомнил, как несколько недель назад Малфой рассказывал ему о нем, но мужчина как и сейчас не предавал аукциону внимания. Все-таки, все, что Тому нужно, он достанет хоть из-под земли и ему совершенно наплевать на других. Исключение составляют его друзья и родные. Те же Абраксас, малыш Северус, шустрый Люциус… И пускай мужчина часто резко относится к своим подчиненным, но Реддл в любое время готов помочь им. И гуляющий по замку Андреа Лестрейндж является живым подтверждением этих слов. Сделав глоток из бокала с вином, Том прикрыл глаза. Сейчас все его мысли сосредотачивались на сложившейся ситуации. А она складывалась очень даже неплохо. Во-первых, Андреа все-таки выпустили из тюрьмы. Конечно, это было сложно, но с помощью Кристиана и доказательств, которые сообщил ему Яксли, о Мортоне, Лестрейнджа все-таки допросили под Veritaserum и в последствии выпустили. Жаль только, что Мортон сбежал. Но Том был уверен, не пройдет много времени, как его поймают. Все-таки большинство членов Попечительского Совета пришли в ужас от того, что скрывал дружок Министра, и никто не хочет, чтобы такой человек был при власти. Во-вторых, столь жуткая информация о правой руке Министра Магии пошатнула репутацию самого Министра Лича. Теперь многие маги подозревают, что и сам Лич замешан в таких грязных делах, и даже пошли слухи о том, что его хотят сместить. Кажется, маги поняли, как ошибались, решив назначить Министром грязнокровку. И что этот самый грязнокровка со своими дружками и подпевалами ничего полезного не делает, а только разрушает мир магии, который строили миллионы волшебников и ведьм. И это была правда. Ведь раньше за одну мысль о борделе с детьми могли лишить головы, так же как и из-за продаж детей разным педофилам-извращенцам. Нет, когда-то так же все не было идеальным, но явно лучше, чем сейчас. Тогда уровень волшебства и магии был намного выше, чем сейчас. За последнее двадцатилетие у 30% семей рождаются сквибы, что считается просто катастрофическим результатом! В-третьих, Том, как и посоветовал Кристиан, отправил в Хогвартс несколько проверок. Таким образом, Дамблдор буквально не успевает не только появляться на публике, но и даже разобрать все дела. На старика буквально сыпались проблемы, как из рога изобилия. На секунду Том представил зарытого в горах бумаг Дамблдора, откуда выглядывает только конец его длинной бороды. Почему-то эта картинка показалась мужчине настолько смешной, что он чуть ли не заржал в голос, но, благо, сумел сдержать себя. — Том, что-то не так? — спросил Абраксас, увидев странное состояние друга. — О, нет, все так, Аби. Не обращай внимания. Кстати, куда подевался Арктурус? Неужели ты настолько его заговорил, что он решил убежать от тебя подальше? — со смешком спросил Том. — Нет, у него появились неотложные дела, и Арктурус был вынужден уйти, — отмахнулся Малфой, присаживаясь возле Реддла. — О, вот вы где, а я вас по всему дому ищу, — проговорил Андреа, подходя к мужчинам. — Неплохо выглядишь, — сказал Том, рассматривая Лестрейнджа. Зелье, которое сварил Северус под присмотром Кристиана Принца, действительно помогло, и мужчина выглядел очень даже неплохо. И это несмотря на то, что Андре просидел в Азкабане в обществе дементоров больше двух недель. — Спасибо, — ответил Лестрейндж. — Лучше Северуса поблагодари. Это он приготовил восстанавливающее зелье и все остальное, — хмыкнул Реддл, переводя взгляд с сидящего на крае фонтана мужчины на скульптуру женщины с кувшином. — Я обязательно куплю ему несколько шоколадок, — усмехнулся Лестрейндж. — А тебе спасибо, что вытащил меня из Азкабана. Я был несколько не в форме, когда вышел, и не смог благодарить тебя. — Не стоит, Андреа. Ты мой вассал и друг. Кроме того, мы оба Слизеринцы и всегда защищаем своих. — Все равно, если бы не ты, то я вряд ли бы все еще был жив. Дементоры, знаешь ли, не очень милые соседи.***
Небольшая, но светлая и теплая комната, рядом с комнатами младших Лестрейнджей, была очень уютной. Северус, устроившийся под теплым одеялом, вслушивался в мягкий тембр голоса своего друга, желая попросить его остаться, но понимая, что это невозможно, Мерлин уже все решил. А как знал Северус, если взрослые ,что- то решили, они очень редко его меняют. — Долго ли, коротко ли, низко ли, высоко ли — скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается; приехал он в царство змеиное, убил царя змея, освободил из неволи прекрасную королевну и женился на ней; после того воротился домой и стал с молодою женой жить поживать да добра наживать. Конец. Мерлин закрыл книгу, и отложил ее на тумбочку. — Ты правда не можешь остаться? — грустно спросил ребенок. — Нет, Северус, — вздохнул Эмрис. — Но я вернусь, обещаю. — Скоро? — Месяца через два-три, самое большое — четыре. — Том прав, и у тебя проблемы? — Нет, Северус, — покачал головой Мерлин. — Я просто устал и от работы, и от Лондона, хочу отдохнуть и увидеть что-то новое, а не только боль пациентов и безразличный ко всем город. — Ты бы мог поехать со мной и Томом в Дублин, на праздник в честь дня Святого Патрика. — Это отличная идея, — губы мага на миг дрогнули. — Уверен, что тебе понравиться Ирландия, Дублин и парад. — Но ты не поедешь с нами, — в конец расстроился Принц, Мерлин положил на его плечо теплую руку и постарался улыбнуться. — Иногда все складывается не так, как мы хотим, но надо верить в лучшие. «Ты сам в это не веришь, Мерлин, — услышал Эмрис у себя в голове голос Северуса. — Почему ты не хочешь принять помощь Тома? Я уверен, что он сможет тебе помочь. Что бы ни произошло, он поможет тебе, потому что ты наш друг». — Тебе пора спать, ребенок, уже поздно, — хрипло произнес Мерлин, и прежде чем Северус успел что-то возразить, синие глаза мага блеснули золотом, и малыш тут же уснул. «Почему я слышу тебя, Северус? — мысленно сам у себя спросил Эмрис. — Ты явно не делаешь это намерено. Так как этим даром пользовались друиды и… Мордред. Но все же. Ты обращаешься ко мне мысленно, даже не осознавая этого. Почему? Чем ты отличаешься от современных магов, которые уже давно забыли о настоящей магии и не могут и шагу ступить без своих палочек». Проведя рукой по усталому лицу, Мерлин встал с постели и поправил одеяло, которым был укрыт юный Принц. Свечи погасли, и комнату теперь освещал только свет ярко горящего камина. «Я решу эту загадку в другой раз. Сейчас мой долг найти Артура. Я не могу допустить, чтобы произошло то, что я видел в кристалле Ниатида, — подумал Эмрис, выходя из комнаты мальчика».***
В бальной зале играл оркестр, сквозь толпу сновали домовики, разносившие шампанское, вино, огневиски и закуски. На противоположном конце огромного вестибюля виднелась лестница, ведущая на второй этаж. Ею Том и воспользовался; в небольшой гостиной второго этажа стояли современные скульптуры, стол Луи 14-го, гобелен эпохи Возрождения, фонтан из итальянского мрамора, и лежали шикарные персидские ковры. Но Реддла заинтересовала не обстановка, — благо, он все это уже видел, ибо не в первые находился в замке Лестрейнджей, — а спорящие у фонтана Абрахас и изобретатель Флимонт Поттер. Прислушавшись к спору, Том с изумлением понял, что он разгорелся из-за ожерелья, которое относится к Восемнадцатой Династии Египта, где-то между пятнадцатым и двенадцатыми веками до нашей эры. Выполненное из изящных золотых скарабеев с подвесками в форме фиников и полированными бусинами. Флимонт хотел приобрести ожерелье, которое когда-то принадлежало Клеопатре, для его жены Юфимии, которой оно очень понравилось, но на аукционе его опередил Абрахас. «И зачем он его только купил?» — удивился Том. В пьяную голову Реддла забежала проказливая мысль. Отступив за одну из скульптур, Том слегка покачнулся. — Мика, — домовик с хлопком появился рядом с ним. — Где Хозяин Северус? — тут же спросил домовик. — Надо же, ик, ни здрасти вам, ни досви-ик-ния-ик, сразу: «Где Северус?»,— передразнил с пьяной усмешкой домовика Том. Поняв, что его юмор не оценили, Реддл дернул домовика за ухо. — Давай так, ик, мне… мне ну-у-у-у-ужно, зелье… — Отрезвляющие, — перебивая Тома, буркнул раздраженно Мика, отступая от пьяного Гонта на полшага. — Зачем? — озадаченно спросил Том и снова покачнулся. — Так, Ми-и-ика, не сбивай, ик, меня с мысли. Ты приносишь мне сейчас, ик, зелье «Симпатии», я зн… ик, знаю, что Кристиан его варил, и у те-ебя-я оно, ик, есть. А я тебе говорю, где Северус. Сделка? — Зачем оно вам? — недоуменно спросил Мика. — Тебя это не касается, — отмахнулся Том, выглядывая из-за статуи; Абрахас и Поттер продолжали спорить. В синих глазах Гонта святилось озорство, и плясали джигу черти. — Если вы хотите подлить зелье им, — благоразумно произнес Мика, кивнув на спорящих мужчин. — То лучше использовать зелье «Поцелуй тьмы», оно не остается в крови, не имеет запаха, и жертвы после полностью уверены, что заняться сексом было полностью их решение и желание. — И откуда ты только, ик, такие слова знаешь? — ошеломленно спросил Том. — От вас, — огрызнулся домовик и исчез. Том не успел расстроится или разозлиться, как Мика вернулся, в лапке у него был флакончик с зельем. — Давай. — Сначала скажите, где Хозяин Северус, — упрямо заявил домовик. — С-с-сволочь, — на парселтанге прошипел Том. — Ладно, он в гостевой, ик, комнате, пятая дверь слева. Теперь зелье. Домовик щелкнул пальцами и перед ним появились два фужера с вином, в которое он и добавил по две капли зелья. Флакончик исчез, вернувшись в Хайклер. — Идемте, — вежливо произнес Мика. — Предложите им выпить за мир, любовь, дружбу и прочею лабуду и все. Один глоток, и они о нас забудут, для них только они будут существовать и иметь значение. — Идея, — улыбнулся Том; покачнувшись, Реддл нетвердым шагом направился к спорщикам. Мика вздохнул и, щелчком пальцев убрав со своего хитончика знамя Принцев, последовал за Томом. — Друзья, заче-е-е-ем спо-о-орить, ик, — Том оперся о фонтан для устойчивости. — Уверен, что вы, Лорд Поттер, скоро найдете своей жене украшение еще, ик, лучше. И оно понравится Леди Юфимии Поттер даже больше того, ик, Еги-и-и-ипетско-о-о-ого. Лучше давайте выпьем за дружбу. Абрахас нахмурился, явно желая высказать Тому все, про пьянство и ДРУЖБУ с Поттером, но сдержался. Флимонт явно устал от спора и желал поскорее вернуться домой, где его ждала красавица-жена, оставшаяся дома с болеющим сыном. Так что, предложение Лорда Гонта было кстати. Не глядя, все трое мужчин взяли свои бокалы и сделали глоток терпкого красного вина. Мгновение ничего не происходило, а потом Том почувствовал, как мир на секунду качнулся вокруг него, и он… полностью протрезвел, будто и не пил совсем. А вот Абрахаса и Флимонта качнуло совсем не слабо, судя по тому, как глаза Малфоя потемнели и наполнились похотью. Мика дернул Тома за руку, и мужчина с домовиков вновь отступили за скульптуру. — Ну и зачем ты мне отрезвляющее дал? — хмуро спросил Реддл, смотря, как Абрахас мягко поцеловал Флимонта в нос, потом в щеку и лишь после этого в губы, прижимая его к себе. Поттер стонал и цеплялся за блондина, как утопающий за спасательный круг. — Вот какое теперь веселье наблюдать за ними? — продолжал бурчать Том, отворачиваясь от действа и смотря на Мику. — Уже второй час ночи, господин, и все благовоспитанные маги давно спят в своих кроватях. — Мика, давай, ты воспитывать будишь Северуса, — хмуро произнес Том. — Я уже взрослый мальчик. И нянька мне не нужна! — Иногда господин оставляет совсем другое впечатление, — язвительно заметил домовик. Том рассмеялся; несмотря на все действия домовика, Мика нравился ему своей самостоятельностью и целеустремленностью. — Ладно, иди к Северусу, а мне надо поговорить с Арктурусум, пока он не ушел. — Как прикажите, господин. — Мика поклонился. — Подожди! Этих в гостевую спальню перенеси, а то у них все случиться прямо здесь. Домовик щелкнул пальцами, и Абрахас с Поттером исчезли. Том одернул мантию, поправил прическу и направился вниз в то время, как Мика перенеся в комнату Северуса.***
Абрахас уронил Флимонта на мягкую кровать; целуя партнера, он целеустремленно, но аккуратно снимал с него одну деталь гардероба за другой. Но и сам Поттер не отставал от Абрахаса, энергично помогая блондину, раздеваясь сам и раздевая его. Малфой перевернул их таким образом, чтобы он был над Поттером, скользя обнаженным членом, по достоинству Флимонта. Поттер испустил глубокий стон, раздвигая бедра сильнее и прижимаясь к телу блондина интенсивнее. — Возьми меня, — простонал мужчина, стискивая зубы и наслаждаясь тем, как Абрахас целовал его шею. — Ты так нетерпелив, Фли, — усмехнулся Абрахас. — Моя маленькая шлюха. Он пустил свою руку путешествовать по туловищу Поттера вниз к отверстию, погладив по пути член мужчины и вырвав из него крик. — Перевернись для меня, Флимонт, — прошептал Абрахас, его голос был наполнен желанием и жаждой. Поттер посмотрел на партнера; льющийся в окно лунный свет струился вокруг Малфоя, подобно ореолу делая его еще прекраснее и желаннее. Флимонт выполнил просьбу партнера, переворачиваясь на живот и прижимая ноющий член к атласным простыням. Малфой нагнулся, подобрал с пола палочку, призвал пару подушек и подсунул их под живот Флимонта. Его светлая кожа казалась сияющей против малинового цвета простыней; совершенные линии спины, темные волосы, рассыпанные по подушке — он был прекрасен. Желанный десерт для голодных глаз Абрахаса. Малфой наклонился над Флимонтом, прошептав на автомате очищающее, которое заставило Поттера на миг сжаться, Малфой поцеловал отверстие, прежде чем лизнуть, и скользнуть языком внутрь. Абрахас простонал, ощутив на языке восхитительный вкус партнера, крепко сжимая его бедра. Флимонт стонал, царапая ногтями простынь, и сильнее насаживался на язык Абрахаса. — Больше, — простонал умоляюще Поттер. — Жадная маленькая сука, — мягко рассмеялся Абрахас. Вновь воспользовавшись палочкой Поттера, он прошептал заклинание, и анус Флимонта оказался заполнен смазкой; первый палец вошел с трудом. Флимонт вжался лицом в подушку и прикусил губу, проглатывая стон боли и дискомфорта. — Все хорошо, малыш, — успокаивающе прошептал Малфой, осторожно лаская тугие стеночки, заставляя их расслабиться, принять его. Наконец мужчина нашел то, что искал. Одно прикосновение к орешку простаты, и Флимонт прогнулся в спине. — Еще! — его дыхание было рваным, а напряжение в паху сводило с ума. Абрахас добавил еще один палец, Флимонт извивался на постели, боль не ушла, но даже она начала приносить мужчине сладкое наслаждение. Блондин лег на партнера, мягко повернул его голову и поцеловал, врываясь языком в рот, используя поцелуй как отвлечение, и добавляя третий палец. Поттер разорвал поцелуй и выпустил стон боли, но Малфой был непреклонен, продолжая растягивать его и легкими движениями поглаживая его член. Флимонт сосредоточился на руке блондина, поглаживающей его член, и у него получилось еще немного расслабиться. Малфой разводил пальцы, пытаясь растянуть его шире, и неожиданно для брюнета нажал пальцами на простату, толкая его за край. Поттер с криком кончил на простыни, и Абрахас нежно поцеловал его в щеку, вновь гладя точку наслаждения внутри своего партнера. Неумолимо растягивая отверстие и заставляя член брюнета вновь твердеть, хотя, казалось бы, это невозможно. — Мы только начали, — с языка блондина капало само желание, а глаза полностью потеряли зрачок. Осторожно убрав пальцы, Абрахас вставил в растянутый анус головку члена и бережно вошел в желанное тело Флимонта. Замирая, стоило ему войти до основания. Выжидая, пока партнер приспособится к наполненности. В конце концов, окруженный плотью своего любовника, Абрахас начинает делать медленные, длинные толчки. Флимонт, задыхаться под блондином, вжимаясь лицом в подушку, но проигрывая удовольствию, позволяя стонам заполнить комнату. Это было так ново, но и так удивительно! — Абра… а-а-а, больше, а-а-а, да… Абрахас! Малфой ускоряется, переставая сдерживать себя. Теснота, окружающая его член, срывает ему крышу, и он сжимает брюнета в объятиях. Малфой вкладывает в каждый толчок больше силы. Кровать скрипит под ними с каждым толчком. Абрахас чувствует себя хорошо, он ощущает, как весь мир вращается вокруг него. Блондин гладит член Поттера, двигая рукой по гладкой коже, слушая, как каждое движение вызывает новый стон. И неожиданно оба мужчины достигают своего апогея. Абрахас падает сверху на Флимонта, замирая так на некоторое время, слушая тяжелое дыхание друг друга. Малфой выходит из партнера и смещается немного в сторону, пока Поттер поворачивается к нему лицом. Первый поцелуй отдает нежностью, а второй страстью, что до сих пор не утихла между ними. Оба чувствовали напряжение, растущее внутри их тел. Флимонт простонал в рот блондина, и Абрахас уступил партнеру, вновь входя в него одним легким движением. Позволяя страсти полностью захватить их и сжечь в своем огне.***
Флимонт Поттер моргнул, открывая слипшиеся глаза. Первое, что он почувствовал, было болью в пояснице и тянущей болью на спине, или лучше сказать, кожи на спине. Осторожно перевернувшись, он попытался вспомнить, где он повредил себя. И почему так болит поясница? Но стоило ему обернуться и увидеть крепко спящего Абрахаса… на Поттера обрушился поток воспоминаний, заставляющий его покраснеть от стыда. Кожа болит, потому что Малфой поцарапал его своими ногтями… О Триединая, он даже не может сказать, в какое из их многочисленных соединений, это произошло. Его тело будто сошло с ума вчера, и хотело оно одного, чтобы Абрахас Малфой взял его. Какой позор и стыд! Мало того, он изменил ЛЮБИМОЙ жене! И с кем? С Абрахасом Малфоем! «Пить надо было меньше», — хмыкнуло подсознание. Это правда, с выпивкой он вчера переборщил… Абрахас, почувствовав шевеление рядом с собой, открыл глаза и удивленно уставился на Поттера. — Что ты делаешь в мо… — блондин не договорил, явно вспомнив, как именно Поттер оказался в его кровати и мало того, что он в ней делал! — Сволочь, — прошипел брюнет, схватившись руками за поясницу и медленно садясь на постели, выпустив сквозь сжатые зубы шипение боли. — Ночью ты говорил другое, милый, — с мерзкой улыбкой заметил Малфой, призывая к себе халат и, закутавшись в него, вставая с постели. — Это было изнасилование, — огрызнулся Поттер. — Я был пьян, а ты, сука, воспользовался этим! — Изнасилование?! — Малфой холодно посмотрел на своего невольного любовника. — Это не я ночью умолял трахнуть себя без подготовки! И если ты не заметил, Поттер, это моя комната в замке Лестрейнджей! Ты сам ко мне пришел! И САМ под меня лег! Я не затаскивал тебя в свою постель силой! Ты еще хочешь поговорить об «изнасиловании»? — Ты сволочь, Малфой, — так же жестко ответил Поттер, с трудом вставая с постели. — А я этого никогда и не отрицал, — усмехнулся блондин. — На этой счастливой ноте позволь мне оставить тебя. Абрахас резко развернулся и прошел в ванную, где тут же заперся, опираясь на дубовую дверь спиной и выпуская длинный выдох. — Больше ни одной капли, — пробормотал маг, все еще находясь под впечатлением того, что произошло ночью. — Еще одного такого сюрприза мое сердце точно не выдержит.