… или же Хоки
С капитаном Моррисом и его командой мы расстались холодно и без лишних сантиментов. На наше счастье, я не говорила никому, куда мы направляемся, и все наши серьезные планы мы обсуждали наедине. Куда Сойка дел Сачи, я не знала. Он просто ушел куда-то с ней по прибытию на Гокаку, а затем вернулся уже без нее через двадцать минут. Не глядя на меня, сказал, что теперь-то она точно нас не будет преследовать, и у меня внутри заворочалось сомнение, но больше мы эту тему не поднимали. Было довольно прохладно и сыро. Доски причала опасно поскрипывали под нашими шагами. Я взяла знатно потяжелевшего Гоголя себе под куртку, другой рукой закинув на плечо сумку, по весу равную ему же. Сойка со своим приметным луком и красной сумкой снова вызывал недоумение — как он вообще с такими яркими вещами умудрялся скрываться? — Сначала подкрепимся, — Сойка прищурился на поднимающееся солнце. — Здесь должно быть дешево. Я глянула на него недовольно. — Я бы предпочла экономить. У нас осталось чуть меньше сотни бэлли. Принц глянул на меня и со вздохом полез в свою сумку. До меня запоздало начало кое-что доходить. — Так у тебя все это время были деньги, ублюдок! — вскипела я, все это время свято уверенная, что Сойка встретил меня без бэлли в кармане. Принц прищурился смешливо и пожал плечами. — У меня совсем немного, — тем не менее серьезно сказал он. — Примерно столько же, сколько и у тебя. Это не особо обнадеживало.***
На наше удивление, мы не встревали ни в какие передряги следующие два дня. Нам пришлось ненадолго задержаться на Гокаку, выискивая хоть один ломбард, чтобы все же пожертвовать чем-то ценным и заиметь деньги. Несмотря на то, что искомое здание мы все же нашли, оно не внушило доверия ни мне, ни Сойке. Хоть городок и выглядел прилично, но мы сомневались, что за Сойкин кинжальчик, инкрустированный сраными сапфирами, нам дадут нормальную сумму. Мои украшения Сойка милостиво разрешил оставить себе. Мы зайцами переплыли на Хоки, где температура упала еще ниже. К счастью, Гоголь умудрялся устраивать балаган, отвлекая матросов от двух притаившихся в трюме нелегалов, но всегда выходил сухим из воды, потому что умел прикинуться милым и пушистым. Котяра становился любимцем везде, где появлялся, и это вызывало у меня с одной стороны дикую ревность, а с другой — гордость. Я запахнулась в теплую куртку, в которой щеголяла еще на Минилире, но если там мне в ней хотелось умереть, то здесь было в самый раз. По ощущениям, погодка как в конце ноября. То есть снег вроде и должен выпасть, и ветрено, и кожу чуть пощипывает от холодка, но все еще видна чуть жухлая трава и на деревьях гнилые яблоки висят. Каеф. Сойка с безразличным видом поправил на себе пуховик с чужого плеча, щурясь на солнце, как кот. Я поглядела на него с укором, но ничего не сказала. — Так, куда нам двигаться? Сойка, словно красуясь, жестом фокусника вытащил из сумки карту. — Заброшенная ныне деревня находится к востоку. Идти около семи-восьми километров, — он взглянул на меня с сомнением. — Сможешь? — Тыковка, — я усмехнулась немного мечтательно. — Трамваи к моему универу не ходили. Я ежедневно по пять километров туда и обратно пехала. Принц притворно вздохнул, но его губы дернулись в улыбке. — Отлично, тогда пойдем. Ландшафт впечатлял своей схожестью с моей дачей — поля, лесок где-то далеко-далеко, длинные-длинные дороги без признаков асфальта или щебня, отсутствие людей в радиусе километра. Как только мы вышли из деревушки, где располагался порт (очень громкое название, на самом деле, так, порток или что-то около того), воздух наполнился старым-добрым запахом сырой земли и влажной травы. Чудеса. Так и хочется срубить железной лопатой ближайший кустарник и из самого толстого прута забубенить себе эпичный эльфийский посох, чтобы потом дубасить им друзей с соседнего участка. Сойка иногда сверялся с картой, но по большей части глубокомысленно пялился за горизонт. Гоголь, взбунтовавшийся было, выбрался из моей куртки и шагал рядом, подняв хвост и время от времени останавливаясь, прислушиваясь к окружающей обстановке в поисках чего-нибудь съестного и, желательно, не слишком быстрого. Я старалась занять себя чем-нибудь, но совсем скоро в голове одна за одной начали возникать бессвязные мысли, вскоре заполонившие ее. Я хихикнула от мысленного сравнения своей черепушки с ульем, в котором жужжат осы. Мужчина рядом бросил на меня задумчивый и непонятный взгляд, отчего я мигом бросила свои размышления и ответила ему вопросительным. Сойка тут же отвернулся. Это повторялось несколько раз. Стоило мне задуматься ни о чем, как Сойка хмурился и смотрел на меня с нарастающим… интересом? Тем не менее, пока он не собирался говорить, и я не торопила его, потому что у нас впереди еще неизвестно сколько времени, и о вещах, которые меня интересуют, я его расспрошу потом. Когда мы сделаем привал или когда доберемся до пункта назначения… уморительно, что вряд ли нас будут там искать. Как признал Сойка, он показал себя слишком… «благородным» и «благовоспитанным», чтобы ночевать в заброшенных домах. То есть слишком избалованный и заносчивым. Так что вряд ли Хамада поверит, что его сынишка будет ныкаться в подобном месте. Возможно, посчитает, что с Гокаку мы планировали отправиться в близко находящийся Логтаун или вообще уплыть в сторону Норт-Блю. Словом, Сойка пребывал в полной уверенности, что у нас будет хотя бы одна спокойная неделя. Зная меня, спокойным у нас будет от силы дня три. Вообще, назвать заброшенной ту деревеньку вряд ли можно. Люди оттуда ушли недавно и не все. А там, откуда ушли, вполне могли появиться новые, не вполне легальные жители, которые вряд ли обрадуются нашей компании. Да еще и оборотень этот… нет, я не сомневаюсь, что это фруктовик, но все равно неприятно. Если этот додик умудрился ввергнуть в страх всю деревню, то не будет ли целесообразней попытаться избежать встречи с ним? А если он обидится, что мы «вторглись на его землю»? Бларх, ну нет, это уже бред какой-то, я выстрелю ему в колено и даже не почешусь. Точно вам говорю! — Удивительно, — голос Сойки оборвал мои мысли на середине, отчего я поморщилась. — Там, где секунду назад был человек, ощущается табуретка. У меня ушло полминуты, чтобы понять, о чем он. — Эй! — возмутилась я. — Ты это о чем вообще? Сойка хмыкнул и пожал плечами, выглядя, тем не менее, несколько сбитым с толку. — Моя Воля не видит тебя иногда. Что ты делала сейчас? — Думала, — призналась я, хмурясь. — Об оборотне. Принц задумчиво покивал. — Нет, что-то не вяжется, — резко остановился он. — Попробуй еще раз. Я тоже встала, как вкопанная, и попыталась вернуться мыслями к тому фруктовику. Фруктовик… оборотень… Мы не должны же заходить на его территорию, да? Большой и страшный фруктовик, у-у-у… — Хрень какая-то, — в сердцах выдала я, видя не меняющееся выражение лица Сойки. — Может, тебе просто показалось? — Пять раз подряд? — скептически хмыкнул Принц. — Диззи, я начал овладевать Волей Наблюдения в далеком детстве, и меня сложно назвать дилетантом. Я могу определить, что рядом со мной живое существо, но ты сейчас сделала что-то, и как будто стала предметом интерьера. — Я была хорошим предметом интерьера? — Самым лучшим, — признался Сойка. — Отлично вжилась в роль. — Погоди, мы на улице, какой интерьер? Тебя бы дизайнеры побили за такую гру- — Диззи. Пожалуйста. Помолчи. Бе-бе-бе, Диззи, пожалуйста, помолчи, я обозвал тебя мебелью, бе-бе-бе… Копец какой-то, вот как мне с ним разговаривать вообще? Я ж не говорю ему, что он на Леголаса-пидараса похож с такой прической… хотя блин, я сама ему ее сделала. Видимо, мне все же стоило ходить на те курсы, которые предлагал Савва. С другой стороны, ну стригла бы я пацанов, ну вот зачем бы мне это в жизни пригодилось? Вот колоть людей, вот бить татухи — вот это да. Ой, помню, был у нас Матвей, в салоне у моей подружайки, так такие штуки бил! Цветной рукав за один сеанс пацану сделал как-то! А уж как портфолио его смотреть начинаешь, так все, эстетический оргазм. Ш-ш-шикарный мужчина. Жаль только, мы с ним не сблизились достаточно. Не оценил пацан моего хикканства. А то сейчас бы сидели, обсуждали бы за кальяном у него эскиз к новой татухе- — Вот опять! — с возмущением воскликнул Сойка. — Что ты делала только что? Я с негодованием вперилась в него взглядом. — Я думала. — О чем, морской дьявол тебя раздери? — О курсах парикмахеров, о салоне, в котором работала моя подруга, о Матвее, о цветном рукаве за сеанс, о- — Одновременно? У меня дернулась бровь. — Ну да. Я всегда думаю о нескольких вещах сразу. Во взгляде Сойки мелькнуло уважение и интерес, но он издал тихий смешок, больше похожий на фырк, и отвернулся от меня. Я думала, что он скажет что-то вроде «удивительно, что ты вообще умеешь думать», но этого не произошло. И хорошо. Мы продолжили путь. — Это удивительно, — спустя время сказал Сойка, не глядя на меня. — Возможно, если ты сможешь впадать в это состояние намеренно, то сможешь стать невидима для Воли. — Это как… — я нахмурилась и передернула плечами, сдувая мешающую челку. Пыталась подобрать нужное сравнение. — Как будто мысли идут потоками. И один поток, допустим, о блохах Гоголя, а второй о том, насколько у черепах чувствительный панцирь. Сойка выглядел удивленным, и я было собиралась объяснить, понятнее, но он с непонятной мне тревогой спросил: — Подожди… ты серьезно? — темные глаза сверкнули ужасом. — У черепах чувствительный панцирь? Я глядела на него в полном шоке несколько секунд, а затем просто рассмеялась от нелепости ситуации. Сойка скуксился, не найдя свою реакцию забавной. Наш путь продолжался в умиротворяющем молчании, иногда прерываемым разговорами на всякие отвлекающие темы. Я сосредотачивалась на передвижении ногами, как это обычно делала во время долгих пеших прогулок, и лениво копошилась в ворохе мыслей. Гоголь умудрился ускакать вперед по дороге и теперь время от времени мелькал в высокой траве (я с тоской представила, как буду выковыривать из него клещей), с диковатыми и какими-то не свойственными домашнему коту звуками. Сойка позволил себе вдали от людей достать стрелы из колчана и теперь придирчиво осматривал каждую, проверяя и черное оперение, и блестящие наконечники. Через несколько часов мы сделали привал прямо на дороге. Я уселась на свою сумку, лениво жуя оставшийся с нашего похода в магазин ломоть хлеба. Сойка снова проверял карту и пил из фляги, старательно не обращая внимания на мой задумчивый взгляд. Ноги не переставали гудеть, укусы комаров — чесаться, а голова потихоньку шла кругом. — Тыковка, — начала я, сама толком не зная, на какую тему хочу поговорить. — А что у тебя за фрукт? Кадык Сойки дернулся в последний раз, и он, оторвавшись от фляжки, глянул на меня. — Зоан, — неохотно сказал мужчина. — Мифический. Я вытаращилась на свои потертые кроссовки и сдула с лица челку. Зоан… мифический… что мы знаем про мифические Зоаны? Помню какого-то пацана-ананаса краем глаза видела. Как там его? Не запомнила. В голубую курицу превращался, гордо ее обзывая фениксом. Зашибенно. — Поясни, — медленно попросила я, все также смотря на ботинки, и Сойка вздохнул. Он повел плечом с явным неудовольствием. Ну, а что он думал? Конечно я хочу узнать, что у него за Зоан такой — ему ж меня с ним еще защищать. Или вдруг он в какую стремную зверюшку без предупреждение превратится, а я от него шуганусь? Такие вещи нужно было вообще в самом начале выяснять. — Мифический Зоан модели Они, — сказал Сойка, а я снова задумалась. Они-они-они… Где-то я это слышала. Уж не о тех ли стремных красномордых бесах он говорит? — Это которые демоны? — я продолжала пялиться у пустоту. — Ну такие… С красными лицами, дубинками. Духи-воплощение гнева или типа того? — Ты знаешь об Они? — Сойка прищурился. — Откуда? — Как-то к Сипухе пришла одна бабца, хотела себе красномордого Они на плечо. Ну нам и пришлось гуглить, что это за зверь такой — а то как эскиз-то рисовать? — Сипуха? — Не в смысле сова, это кличка такая. Просто обычно они с Матвеем друг на друга так орали, что Лера только и делала потом, что сипела, — объяснила я. — В общем-то, я знаю только, что Они живучие, как нафиг, что у них рога классные, морды стремные, а еще они людоеды. От подобной характеристики Сойка недовольно поморщился, но не выбесился. Судя по взгляду, он о чем-то усиленно думал. — Не совсем так, — медленно начал он. — Придется начать издалека. — Отлично, я люблю истории, — я важно кивнула, разминая пальцами икры. И Сойка рассказал. С выражением так, эпично! Прям как дядя Саша, когда тост на день рождения зачитывал. И о семье своей обмолвился, мол, есть у меня батька, брат и две сеструхи, и вот три ребенка из четырех у нас в семье с подвохо- в смысле, с фруктами. Да все, как на подбор — синий Они — Сойка, черный — брат его, Сорока, а красный — их младшая сестра Исса. Почему все названы в честь птиц? А потому что традиции у них такие долбанутые — имя наследника раскрывается только при его совершеннолетии и при обретении полной дееспособности. А полную дееспособность и совершеннолетие ты получаешь только тогда, когда становишься мастером в какой-нибудь области! А до этого времени ходи и величай себя каким-нибудь Голубем. Офигеть не встать. Фрукты у них в семье — это что-то вроде передающейся достойным реликвии. Они и получать-то их должны на совершеннолетие, но Хамада сделал ход конем и раздал своим детям фрукты в детстве, чего до этого не делали. На этом, как сказал Сойка, настояла его ля маман — Орса, и муженек не смог ей противиться. Сойка у нас обладает повышенной регенерацией, скоростью и зрением, а еще он крепче обычного человека и может превращаться в стремную синюю рогатую хрень, способную ворочать легковушки и даже целые грузовики. Управление воронами идет как бонус. — А покажи демонюку, — перебила я Сойку на середине рассказа, подперев голову кулаком. Мужчина кашлянул. — Нет. Я скуксилась. — Со способностями Зоана часто приходят и повадки того, в кого ты обращаешься. Пока я в такой человеческой форме, я могу обуздать рвущийся наружу гнев и нечеловеческий голод. Но как только я попытаюсь воспользоваться своими силами, — он замолчал на время, а затем обреченно вздохнул. — Мой фрукт оказывает на меня слишком большое влияние, большее, чем на других. Я не мог до конца справиться с ним, когда был сильнее, а сейчас и подавно. Я не хочу случайно тебе навредить. Я прям растрогалась от этого признания и поспешно отвернулась, пряча глупую улыбку. Понятливо замычала. — Ну ладно, потом на твои рога посмотрю. Сойка приподнял бровь. — Зачем тебе мои рога? — Ну как? — поразилась. — Рога, Сойка — это самое главное в мужчине. Если у него нет рогов, то зачем он вообще нужен? Тот хмыкнул, но больше ничего сказал. Мне показалось, или его губы дернулись в польщенной улыбке? Скорее всего показалось. Через некоторое время мы двинулись дальше. Сойка не торопился больше говорить мне о своем прошлом и о своей стране, хотя у меня в голове начинали крутиться все более и более страшные мысли. Да и комариные укусы чесались все сильнее… я с внутренней злостью почесала отметину на шее. Меня с детства комары не кусали, а тут…***
Деревушка выглядела неплохо. Ну, так я думала. Сойка оглядел ее со смешением презрения и пренебрежения во взгляде. — Готов поспорить, здесь даже нет нигде горячей воды. — Не волнуйся, — поспешила я его успокоить, косясь на ухоженные, но скромные домики. — Скорее всего, здесь нет даже холодной. Сойка остановился резко, как вкопанный. Он покосился на меня с подозрением, пока я снова начала растирать икры. — С чего ты взяла? — медленно и обманчиво-спокойно спросил он. — Видела колонку у входа в село. Значит, питьевой воды точно нет. Мы в селе, Тыковка. Сойка снова окинул деревню взглядом, но теперь там сквозила обреченность и первозданный ужас. — Ладно, — все же сказал он после паузы. — Пойдем. Он уверенным шагом двинулся вглубь деревни. Гоголь, выпрыгнув из кустов, налетел прямо мне на руки, оставшись довольным своим местоположением. Судя по довольной окровавленной морде, кота можно не кормить. Я не успела хлопнуть еще одного комара из-за этого маленького детеныша льва. Из окон иногда выглядывали любопытные обитатели этого места. Сойка явно решил не мелочиться и занять дом в центре, побогаче, потому что на домики на окраине деревни он смотрел, мягко говоря, как на говно. Непонятно, почему, но ладно. Решил, что раз мы на суше, то у нас есть выбор, куда идти? Я его умоляю… Конечно же дом, в который он по-хозяйски распахнул дверь, был занят. Мужик воззрился на нас удивленно-недовольно, протягивая руки к разожженному камину. При виде мягких даже на вид кресел и меня разом заболели ноги. Сойка привалился к дверному косяку плечом, начиная потихоньку нагнетать обстановку при помощи Воли. — Итак, — начал он тихим, зловещим и раздвоенным голосом. — Какого дьявола ты тут делаешь? Мужик подавился возмущением, а я с иронией посмотрела в спину Принцу. Вот умора. Он просто решил ворваться в рандомный дом к рандомному мужику и вытулить его отсюда? Однако судя по знатно сбледнувшему мужику, что было угрожающе поднялся на ноги, но снова присел, у Сойки получается неплохо. Я не ощущала вообще никакой угрозы, но поднапряглась при виде синеющей кожи. — Либо ты самостоятельно, на своих ногах выйдешь из дома и забудешь сюда дорогу, — прорычал Сойка страшным раздваивающимся голосом. — Либо я вынесу тебя из него по частям и закопаю на заднем дворе. Я передернулась и наклонилась вперед, шепча Сойке: — Тыковка, тут нет заднего двора… Взгляд пугающих, пустых красных глаз обратился ко мне, и сквозило там отнюдь не доброе и светлое желание защищать. — Если ты меня ударишь, я напишу заяву, — пригрозила я. Тут мужик внезапно подскочил, сунул в рот два пальца — я приготовилась отпрыгивать в сторону — и пронзительно свистнул. Сойка как-то слишком быстро принял атакующую позицию, кидаясь к нему, и как только из окон и других комнат полезли, судя по всему, товарищи нынешнего хозяина дома, ловким движением потемневшей руки впечатал голову мужика в стену. На полной скорости. Я вообще удивилась, как он не протаранил ее, но, судя по всему, домик построен добротно. Простые деревенские пацанчики явно не были достойной конкуренцией Сойке — он раскидал их, как тряпичных куколок, оскалив страшные искривленные клыки, выпирающие из-за нижней губы. Мужики, оценив свои шансы, быстро все поняли и осознали, собираясь броситься врассыпную, но Сойка ловко схватил одного из них за лодыжку и, крутанувшись, красиво сбил обратно на пол. Низковатый, крепкий япошка, нависая над пятью мужиками, выглядел внушительно, кривя губы и вообще строя страшные гримасы. Он присел перед стонущим мужчиной на корточки и наклонился, а я мельком оценила его со спины. Ч-черт. Страшно жить. — Это было просто предупреждением, — голос Сойки приобрел стальные нотки. — А теперь ты будешь отвечать на мои вопросы. О-о, отлично! Мы, типа, играем в хорошего и плохого копа. Тогда я буду хорошим! — Стоит ли нам ждать еще одной попытки нападения с вашей стороны? — Вау, он их что, уничтожить решил? Даже не «нападения», а «попытки». Мужики аж окончательно стушевались. Ну да, кто в здравом уме мог предположить, что к нему в дом вломится одержимый демоном япошка, раскидает его и всех его друзей, как кореец в онлайн-игре и еще будет так угрожающе зенками светить? Стремно. Хорошо все же, что Сойка на моей стороне. — Учти, в следующий раз я не буду церемониться и просто вас всех убью. — Ч-что ты такое? — слабым голосом выдавил мужик. Сойка поднялся и презрительно скривился, складывая руки на груди. — Как я и сказал, вопросы здесь задаю я, — процедил он сквозь зубы с явно ощутимым гневом. Давление Воли усилилось, и хоть оно не было направлено на меня, я все равно присела. — Этот дом теперь мой. Посмеешь ли ты или твои дружки еще хоть раз прийти сюда? — Н-нет-нет! — голос мужика дрогнул, он вжался в стену спиной, глядя на Сойку испуганно выпученными глазами. — Мы никогда больше не придем сюда! Сойка осклабился. — Отлично, — ненадолго повисла тишина, а затем мужчина рявкнул, — В О Н! Пацанчиков как ветром сдуло. Я с явным восхищением наблюдала, как они, словно бывалые акробаты, выпрыгивают из окон и торопливо, с руганью и воплями, драпают подальше от дома. Сойка успокоился, кожа посветлела. Он вздохнул и стушевался, как будто став меньше в несколько раз в один момент. Я подошла к нему сзади и ткнулась горячим лбом ему между лопаток, для этого несколько неудобно выгнув шею. — Ты был крут, дружище. Напрягшийся было Принц чуть расслабился и смешливо фыркнул. — Спасибо, — польщенно сказал он. — А теперь, пожалуйста, объясни мне, где здесь что. Я отстранилась и немного удивленно на него посмотрела. А откуда я, по его мнению, знаю, что и как в этом доме? Я тут тоже в первый раз. Да и он за полтора года должен был уже привыкнуть к обычным домам и гостиницам… Оказалось, нифига. Сойка привык либо к лучшим условиям, либо ни к каким. То есть — либо дворец, либо лес. В нормальном доме он ориентировался также плохо, как я в метро. Мне пришлось объяснять ему, как пользоваться стареньким небольшим бойлером в ванной (на наше счастье доставшимся нам вместе с новым жильем), куда складывать овощи, как умудряться не замерзнуть… хотя с последним у нас не было проблем — пламя в камине с веселеньким треском пожирало дрова. Мы неплохо устроились, просто отжав у мужиков их жилье вместе со всеми доступными им благами цивилизации. У нас был запас дров на первые две недели, некоторые запасы еды (консервы, картофель, банки с горячо любимой мной кукурузой), и домик был довольно уютным. Небольшой коридор, дверь в который приходилось закрывать, чтобы не было слишком холодно; следом — просторный зал-гостиная с мягкими креслами и большим диваном, расставленными полукругом перед камином. Тут же два больших окна, дающих много света утром, с темными шторами, что важно. Затем можно было подняться на второй этаж, где было две спальни, или же пойти дальше по первому этажу и попасть либо в ванную комнату, либо на небольшую кухню. Лично я собиралась спать в гостиной, у камина. Мне было почему-то спокойнее на первом этаже, да и диван выглядел заманчиво. Если он еще и раскладывается… можно же валяться здездочкой! Хотя вряд ли, будет холодно. Тут надо в кокон из одеяла сворачиваться, утаскивая с собой Гоголя. Тому тоже больше понравилось в зале — он уселся возле камина и задумчиво смотрел на пламя. — Только попробуй что-нибудь выкинуть, — предупредила я его, садясь рядом. Ноги гудели ужасно, был уже вечер, и усталость накатывала на меня волнами. — Если сиганешь в камин, я не буду тебя вытаскивать. Кот возмущенно воззрился на меня и подергал усами. — Что? — я хмыкнула. — Мне мяса хочется. И по нормальной шаурме я соскучилась… — В таком случае можешь идти на кухню готовить, — донесся с лестницы усталый голос Сойки. — Потому что я не могу. Я фыркнула. — Ты где будешь спать? — я незаметно поежилась, обратно застегивая куртку. Пусть в этой комнате и было теплее, чем в остальном доме, но на Хоки с приходом вечера как-то аномально-быстро похолодало. Сойка вместо ответа плюхнулся на диван, ощутимо меня пихнув горячим боком. — Эй, это наше место! — возмутилась я. Гоголь протяжно зевнул, клацнув челюстями. — И, кажется, мы ложимся без ужина. — И ладно, — согласился Сойка. — Тогда надо побыстрее уснуть, пока мы не проголодались. — Это все еще мой диван, — надулась я, подтянув к себе ноги и садясь по-турецки. — Это самое теплое место в доме, и я не собираюсь его уступать. Сойка взглянул на меня с искренним раздражением. — Я тоже мерзну, — капризно сказал он. — И я тоже не намерен уступать диван. — Отлично, — процедила я, смотря на него в упор. — Тогда мы сразимся за него. Мужчина оглядел меня и громко хмыкнул с отчетливым намеком на презрение. — Сразимся? — повторил он. — Не смеши меня! Я легко тебя одо- — Открылся! — заорала я, саданув ему по лицу подушкой, которую успела ненавязчиво схватить, пока он меня оглядывал. — Получай! Сойка от моих действий, кажется, малясь охренел, потому что стерпел еще пару ударов подушкой по своему аристократическому хлебалу. Взяв себя в руки, он вцепился в мою же подушку, пытаясь отнять ее у меня, но я была быстрее и саданула ногой ему в живот, упираясь в каменный — серьезно, как он так накачался? — пресс и выдергивая оружие обратно. Мужчина плюхнулся на спину, не особо царственно взмахнув руками. — Ах так?! — вскинулся он и взял другую подушку, значительно тяжелее моей. Ой… — Сражайся! Я свалилась с дивана после первого же удара, оглушенная. Либо Сойка не рассчитал силы, либо даже не подумал сдерживаться… хотя нет, сдается мне, что если бы он не сдерживался, я бы улетела прямо в камин. Почти сразу Сойка выглянул с дивана посмотреть, жива ли я вообще. Изображая умирающую, я поморщилась. — Прости, — Сойка наклонился, свисая с дивана. — Сильно удари- Я схватила его за воротник и с усилием стянула вниз, отчего мужчина, не ожидавший такой подлянки, свалился рядом. Отдышавшись, я выдавила: — Я победила. Сойка сел на полу, потирая лоб, и кинул на меня недовольный взгляд. — Это еще почему? Я демонстративно постучала по сидению дивана ногами, оставшимися на нем. Сойка, в отличие от меня, свалился с дивана полностью. — Но я великодушно разрешаю тебе спать со мной, — разрешила я, кряхтя и поднимаясь. — Так всяко теплее будет. Сойка поднялся на ноги и, кажется, слегка смутился. — Это ничего не значит, — торопливо сказал он, нахмурившись. — Между нами ничего не будет. Я посмотрела на него, как на придурка. Он что… действительно подумал, что я буду с ним спать — прям спать-спать — или как-то его соблазнять? Я его умоляю… — Сойк, — доверительно начала я. — Ты, конечно, парень классный, формы у тебя офигенные, но… но, во-первых, я больше люблю блондинов — натуральных блондинов! — а, во-вторых, ты уже во френдзоне. Сойка выдохнул с облегчением. Стало даже как-то обидно… я-то думала, сейчас возмутится, начнет допрашивать, с чего это его записали в список «просто друзей», а он… — Тем более, нормальных одеял тут всего два, как раз нам, — я забралась под одно, сворачиваясь в рулетик. — Гоголь! Солнце, иди сюда! Кот с мявканьем перебрался к моим ногам, укладываясь на них и надежно придавливая меня к дивану. Сойка пошарил взглядом по помещению и стянул с кресла второе одеяло, уставившись на меня. — Что? — я приподняла бровь. — Будет лучше, если мы ляжем спиной друг к другу. Я закатила глаза, картинно отворачиваясь к спинке дивана. Гоголь заворочался, освобождая место для легшего рядом Сойки. К моей спине прижалось что-то огромное и горячее. — Не расскажешь, на каких стероидах ты сидишь? — Что такое стероиды? — Неважно… Надеюсь только, что меня он до такой степени качать не собирается…***
Как оказалось, я слегка подзабыла, что в этом доме нам сидеть где-то месяца два, и то — по самым скромным прикидкам. В Ист Блю, конечно, зимы теплые, да и там все от островов во многом зависит, но нет таких радикальных погодных перепадов, как на Гранд Лайн, так что везде довольно холодно. А уж если зима решит слегка затянуться, как это обычно бывает у нас, то куковать нам на Хоки аж до самого апреля… Сойка не дал мне отдохнуть, так что с самого утра мы, перекусив первым же, что было найдено в кладовой, занимались моей Волей Наблюдения, которая уже успела мне осточертеть. Сойка выдавал весьма туманные указания, сводящиеся к Йодовскому «Силу почувствуй ты~», но так как «Звездные Войны» я не смотрела, то и Силы никакой не чувствовала. — Расслабься, — в который раз советовал Сойка. — Ты должна быть совершенно спокойна… закрой глаза. Представь, что тебе они не нужны, чтобы видеть… Попробуй почувствовать Гоголя. Не услышать звуки, которые он издает, просто сосредоточься и попытайся понять, где он, при помощи своей интуиции. И я действительно пыталась! Ей богу, мне кажется, что если бы Сойка выбрал тот самый «экстремальный» способ обучения, о котором он как-то раз мельком обмолвился, было бы в разы быстрее! — Будь спокойна, не злись… — Ты меня в транс пытаешься вогнать, или Воле Наблюдения учишь? — не выдержала я, не открывая глаз. — Это не работает! Я расслаблена, как желе, глаза у меня закрыты, но все равно нихрена не чувствую! — Хватит кричать! — недовольно откликнулся Сойка откуда-то справа. — Гр-р-р… ладно! Тогда давай подумаем и разберемся, почему у тебя не получается нас почувствовать! Я даже слегка замешкалась и открыла глаза, пытаясь понять, а действительно, почему? Просто сказать, что я не предназначена для Воли Наблюдения, я не могла… потому что, наверное, было несколько обидно это признавать? Да и не верила я в это по-настоящему. По сути, Воля Наблюдения — это прокаченная интуиция, да?.. А ведь стоп… — Напомни-ка мне, — осторожно начала я. — Какова суть Воли Наблюдения, мм? Сойка закатил глаза с таким видом, будто я его уже конкретно задолбала, хотя действительно не объяснял мне, что именно он понимает под Волей Наблюдения. Из его оговорок выходило как раз, что это просто интуиция, но не может же все быть так просто? — Воля Наблюдения позволяет чувствовать опасность, — как маленькому ребенку, принялся объяснять мне мужчина. — Опасность? — я прищурилась. — А что ты понимаешь под «опасностью»? Сойка выглядел слегка сбитым с толку. — Твоя Воля иногда не видит меня, ты сам говорил, — я слегка наклонила голову. — Хм-м… мне кажется, что эта ваша Воля Наблюдения — штука очень индивидуальная, и у каждого работает по-своему. — Если бы это было так, ей невозможно было бы научить, — покачал головой Сойка. — Но я, кажется, понял, о чем ты. Думаешь, ты не видишь нас с Гоголем, потому что не считаешь нас опасностью? — Конечно нет, — я пожала плечами. — Гоголь может оцарапать меня, но никогда серьезно не навредит. Как и ты. Сойка слегка улыбнулся. — Это… интересная догадка, — сказал он, помедлив. — Но я не думаю, что это так. Вероятно, тогда Воля Наблюдения работала бы на все, что находится вокруг. Ведь, по сути, все может представлять опасность. — А вдруг у какого-нибудь параноика она так и работает? — округлила я глаза. — Прикинь — дергаться каждый раз, потому что где-то вблизи есть… подушка! Которой можно задушить! Ужас! Сойка дернул уголком губ, что можно было расценивать у него почти как смех. Я улыбнулась, сдувая с лица челку. — Может, это что-то типа… ну, установки? — Установки? — Сойка сузил глаза. — В каком смысле? — Я думаю, что тут замешан гипноз. Или самогипноз, — призналась я. — Не выдерживает никакой критики, — отверг мое предположение Сойка и сложил руки на груди, продолжая сидеть рядом прямо на полу. — Были случаи, когда Воля Наблюдения срабатывала в случае опасности у тех, кто никогда не развивал ее. — Обострение интуиции? — я выгнула бровь. — Не топчи мои предположения так сразу, Тыковка, возможно, тебе просто вбили в голову, что Воля Наблюдения работает только на людей. Сойка поморщился. — Второй, менее гуманный способ обучения Воле Наблюдения, заключается в лишении ученика зрения… не смотри так, — поспешил он отреагировать на мой подозрительный взгляд. — Я имею в виду повязку. Никто не будет выкалывать тебе глаза, чтобы быстрее научить Воле… хотя и такие есть… — Жуть. — Да, — кивнул мужчина. — Так вот, ученику завязывают глаза и заставляют обходиться без зрения. Пробуждать Волю Наблюдения… обычно это сопровождается изнуряющими тренировками и помещением ученика в опасные для жизни ситуации. — Ну понятно, — пробормотала я. — Попытка сделать Мэтта Мердока в домашних условиях… спасибо, что хоть радиоактивными отходами не обливают… — Прости? — Не бери в голову, — отмахнулась. — Но, опять же, выходит, что Воля Наблюдения — это лишь очень сильно обостренная интуиция. Я думаю, что даже некоторые люди из моего мира могут овладеть… чем-то подобным. Просто нам это не совсем нужно. — Не нужно? — удивился Сойка и приподнял брови, подбираясь ко мне ближе. — В вашем мире нет войн? Вы не сражаетесь? — Боже, не говори глупостей, — я фыркнула и нахмурилась. — Люди всегда сражаются. Просто мы делаем это немножко не так, как у вас тут заведено… Я не особо хотела поднимать тему войн, вооруженных конфликтов и прочего, но о чем еще разговаривать с мальчишками? Другое дело, что я мало разбиралась в этой теме, так что просто обмолвилась, что личная сила у нас значит ничтожно мало, и что воюем мы обычно с огромным количеством взрывчатки и огнестрела. Ну и что у нас нет гигантов, полугигантов, рыболюдей, минков… какие тут еще расы живут? Не удивлюсь, если тут еще и феи есть. Сойка задумчиво покивал на мой рассказ и потер шею. — Хм, — замычал он. — Мне кажется, что тогда твоя гипотеза верна… возможно, ты просто воспринимаешь Волю немного по-другому… возможно, у кого-то еще из твоего мира с ней возникли бы такие же проблемы. Я пожала плечами. — К счастью, у нас нет еще подопытных, чтобы проверять. — «К счастью»? — Сойка уставился на меня с нескрываемым удивлением. — Разве ты не хотела бы, чтобы рядом был кто-нибудь из твоего мира? Разве тебе не было бы спокойнее? Поморщилась. — Ну, — повела плечами. — Со мной тут Гоголь, и его мне вполне хватает. Просто… понимаешь, если бы нас было больше, то я не могла бы так спокойно путешествовать. Пока я одна, я не могу взвалить на чьи-то плечи ответственность за себя, и вынуждена действовать. Если же рядом есть кто-то более активный, чем я, я, скорее всего, уступлю ему управляющую позицию и просто буду ждать действий с его стороны. Сойка понятливо кивнул, серьезно смотря на меня. — По тебе и не скажешь, что ты… не инициативная. — Потому что я одна, — я взглянула ему в глаза. — У меня есть ты и Гоголь, но я понимаю, что никто из вас не будет действовать за меня. Потому что вы не знаете, что делать. — Ты ведь тоже, разве нет? Я поморщилась. — Даже если я не знаю, куда мне идти, — я отвела взгляд. — Я не буду стоять на месте и попытаюсь хотя бы приблизиться к пониманию, как вернуться. У меня нет другого выбора, кроме как двигаться дальше, полагаясь на удачу. Мы с Сойкой помолчали. Через несколько минут он тихо кашлянул, решив вернуться к теме нашего разговора. — Как я и сказал, возможно, ты просто неправильно воспринимаешь Волю… — Не думаю, что «неправильно», — я хмыкнула. — Вы с помощью Воли ищете людей, представляющих угрозу. Но угрозу может представлять и не человек. Значит, если я и смогу овладеть своей «неправильной» Волей, то смогу улавливать любую опасность. Разве это не классно? Сойка моргнул. — Для тебя опасность представляет абсолютно все. — Я не параноик, — я улыбнулась. — И спасибо за заботу. Сойка громко фыркнул. Я снова закрыла глаза, не представляя, что теперь делать. Даже если так, и моя Воля просто немного кривая, я не могу тренировать ее, пока ситуация не станет действительно опасной. Или мне нужно думать об опасности и пытаться ее почувствовать? Но я ощущаю только спокойствие… Сойка надежно убедил меня своей силой в том, что большинство ему просто не ровня. Зачем мне о чем-то волноваться, когда рядом есть он? Нахмурилась. Это было… слегка эгоистично и тупо, я думаю. Но Сойка и сам говорил, что он опасен, разве нет? Пускай он и не выпускает свою демоническую сущность при мне, это не значит, что однажды мы не окажемся в ситуации, когда он все же использует свой фрукт на полную катушку, и тогда мне лучше не быть рядом с ним — зашибет и не заметит… Нет, включать паранойю почему-то не получалось… — Ты меня разбаловал, — заключила я. — Я не могу чувствовать опасность, потому что убеждена, что пока ты рядом, опасности и быть не может. Кажется, Сойке это даже немного польстило, но он сохранял серьезное выражение лица и теперь тревожно покачал головой. — Это плохо, — признал он. — Я не смогу быть рядом всегда… Да и я сам- — Я знаю, — перебила я. — Но ничего не могу поделать. Я мало того, что не воспринимаю тебя, как потенциальную опасность, так еще и не могу вообразить ситуацию, когда ты не справишься с какой-то опасностью. Сойка поморщился и пробурчал, что Воля не должна так работать. — Когда я учился Воле Наблюдения, я тоже был далек от опасности, — признался он. — Кодзима-сенсей просто взял меня на неделю в свое додзе. Все это время я ходил с закрытыми глазами и тренировался в несколько раз больше с его воспита- Почему ты смеешься? Я махнула рукой, пытаясь перестать хихикать. Кодзима-сенсей! Боже мой… нет, нет, хватит, надо успокоиться. — Прости, просто вспомнила кое-что… продолжай. — Возможно, нам все же стоит попробовать завязать глаза и тебе, — решил он. — Только немного позже, когда мы привыкнем к дому… — Разве не будет лучше в непривычной обстановке? — удивилась я. — Ты же говорил, что тебя забрали из дома. Сойка чуть усмехнулся. — Неправильная Воля, помнишь? — он почему-то постучал себе по виску пальцем. — Вдруг ты действительно начнешь видеть опасность в обычных предметах? — Я думаю, что так и надо, — я приподняла бровь. — Если я привыкну тут ко всему, то совсем перестану чувствовать опасность в доме. Сойка задумчиво поскреб подбородок. — Как много с тобой проблем, — проворчал он. — Ладно. Сейчас найду повязку… Только пообещай мне, что ты не будешь уходить далеко от дома. Это опасно… те люди могут попытаться вернуть дом, и я не всегда успею прийти тебе на помощь. — Спасибо за заботу. — Пожалуйста, — Сойка серьезно взглянул мне в глаза. — И тебе тоже за нее спасибо. Почему-то я смутилась, но послушно закрыла глаза, позволяя Сойке завязать повязку. Мир погрузился в черноту, пока что не особо пугающую. Я все еще сидела на месте, не двигаясь, и руки Сойки были на моих плечах. Мы молчали, и я чувствовала его дыхание на своем лице. Нервно улыбнулась. — Знаешь, ты как будто что-то неприличное собрался со мной делать… повязки, руки на плечах… — Диззи! Я захихикала. — Ой, да ладно тебе! Даже пошутить нельзя! Сойка только продолжил что-то ворчать про развязных девиц и про то, что он совсем не это имел в виду, и вообще, сдалась я ему, вся такая из другого мира и с никакущими манерами. На мое «ой, да я знаю, что ты меня любишь» он только разразился большим количеством ворчания. Боже мой, а япошка-то цундера…