Смерть — только начало

Есть все-таки плюс в том, чтобы засиживаться допоздна в библиотеке. Центр города, свежий осенний воздух, иллюминация, небо опять же тучками едва затянуто, месяц видно. Только плечи тянет: слишком долго сидел в неудобной позе, но, оно и понятно — диплом на носу, из-за него и горбачусь. Ничего, сейчас вот воздухом подышу, на речку с моста полюбуюсь и домой. Ехать-то мне до окраины, в свою маленькую каморку. Зато не общага. У тети живу, ее дома почти не бывает — командировки, так что, по сути, двушка практически моя. Я оперся о перила и втянул носом ночной воздух. Пробирает, морозец едва чувствуется, но уже сразу понятно — бабье лето закончилось окончательно. — Ты меня не любишь! — раздался недалеко пьяный мужской голос. — Не люблю, отвалил, лох! — тут же отозвался чуть более трезвый женский. — У нас все кончено! — Если ты сейчас уйдешь, я утоплюсь, — пообещал мужик. Парочка шла по направлению ко мне, девушка метра на три впереди. — Вперед и с песней! — фыркнула она, проходя мимо меня. — Ах так! Если ты не вернешься ко мне, я скину в воду его! — указал на меня здоровенный пьяный чувак. — Тебе слабо! Ты — слабак! — обернулась девушка и сложила на груди руки. Нет ничего глупее брать пьяного на понт. У него же все мысли как в вакууме. Так что я попятился сразу, как девушка высказала свою «великолепную» идею. Мужик же вперил в меня тяжелый мутный взгляд. — Вот видишь? Зассал! Снова! — рассмеялась эта овца. И мужик попер на меня, словно бык. — Прости, брат, желанье дамы — закон! — сказал он, хватая за плечи. — Пустите! Вы сошли с ума! — я взбрыкнул, но тут лямка сумки с ноутом и бумагами скользнула на предплечье, сковывая меня окончательно. Да и растерялся я — впервые с моста сбросить хотели. Удалось пнуть мужика, но стало только хуже. Я потерял равновесие. Странно даже, до того, как упасть, мысленно я уже видел себя в воде, и больше чем то, что вода холодная, а на мне свитер, куртка и тяжелые ботинки, меня беспокоила чистота этой самой воды. Летел вниз, а сам губы сжал, чтоб не нахлебаться, и зажмурился. Был ли у меня шанс? Я часто думал об этом позже, прокручивая ту ситуацию на мосту. Стоило сразу побежать, как только разговор зашел обо мне. Мало ли что они подумали бы, главное, я бы оказался далеко и в безопасности. Но я остался. И сполна заплатил за ошибку. Одежда быстро намокла, я не смог даже всплыть и глотнуть воздуха хотя бы раз. Сумка камнем потянула на дно, на борьбу с одеждой и неудобными ботинками ушло много сил, легкие сдавило, раздирая изнутри, а от холода воды закололо глаза. Зная, что нельзя, что тогда точно смерть, я с каким-то отчаянным облегчением вдохнул в себя воду. Напуганный, растерянный, удивленно смотрящий на туманную поверхность воды, сквозь которую пробивался свет уличных фонарей, не веря, что все вот так закончится, я опускался на дно. Мертвый. *** Я не понял, когда очнулся и почему. Просто открыл глаза и растерянно посмотрел по сторонам. Кругом трава. Реки нет и в помине. Закрыл глаза, зажмурился, открыл глаза, но трава не исчезла. — Ка... — попытался спросить у себя «какого черта происходит», но изо рта полилась вода. Как из крана. Открыл рот — вода, закрыл — нормально. Каким-то образом я буквально заставил себя ее выблевать. На траву лились ошметки тины, какой-то грязи, возможно, ила, уж лучше пусть это будет он... Меня колотило от страха, но холода я не чувствовал. Стоял посреди степи в мокрой одежде, дул ветер, тучи затянули небо, но холода нет. По нервам это ударило сильней, чем пропажа реки и появившаяся трава. Может, я в коме? Вряд ли смерть... А вот в коме ученым неизвестно, что происходит с человеком, вдруг сознание погружается на такие глубокие слои подсознания (простите мне мою тавтологию), что сновидения куда более реалистичные, чем когда-либо. К тому же я всегда видел яркие сны, учился даже их контролировать по книгам и литературе из Интернета. Я сорвал несколько травинок, размял в руке. Осязаемы. Пожевал — горчат. И чего теперь? Пока я осматривался, сидя прямо на траве, пытаясь понять, что же делать дальше, до меня вдруг дошло — я не дышу! То есть я могу вдохнуть и выдохнуть, но стоит перестать думать о том, как это сделать, и необходимость отпадает. Пульс я искал и на руках, и на ногах — но не нашел. Схватив первый попавшийся камень — вытянутый, с острым краем, — полоснул себя по руке. Кровь пошла, темная и густая, была и боль, но не такая сильная, но может ее адреналин притупил. Облизал рану, кровь на вкус обычная, но уже остановилась. Теперь я все больше думаю о коме. Может, тут как у Фрейда? Рядом есть какой-то символический выход для моего сознания, тогда я смогу очнуться на больничной койке, надеясь, что мне не семьдесят и впереди по-прежнему какая-никакая, а все же моя жизнь. Я встал и пошел к горизонту. Просто чтобы не сидеть. Я не знаю, сколько я шел, всматриваясь, ища хоть что-то, кроме травы. И вдруг, неожиданно, когда солнце начало опускаться, я увидел вдалеке черные точки. Точки приближались, а в степи прятаться было некуда, и я запаниковал. Ничего лучше не придумал, как броситься к ближайшим низким кустам, к моему ужасу, с шипами! Я кое-как втиснулся в колючки и застыл, распластавшись по земле. Видели ли они меня? Не знаю, но двигались в мою сторону целенаправлено. Вскоре я уже смог рассмотреть, что это всадники, но, когда они подъехали ближе, я удивленно замер. Они не были людьми: слишком высокие, слишком накачанные, слишком странные, да еще и с зеленоватой кожей. Всадники окружили кусты, и тот, что был в рогатом шлеме, заговорил: — Огр тебя видел. Огр приказал, ты выходить! Ты оставаться в кустах, огр тебя убивать! Огр?! Фэнтези мне еще никогда не снилось, хоть я и знаком с этим литературным жанром. А кто нет? Средневековье, драконы, рыцари, королевства и заговоры — весьма популярны на телеэкранах. Но мне всегда нравились диковинные животные — мантикоры, единороги, химеры. Бестиарий в фэнтези шикарен. Я к тому, что странно сработало мое подсознание, «выплюнув» на поверхность огров... Зачем они мне?.. Огры переглянулись, удобней перехватывая оружие, так что я решил вылезти. С их кривыми мечами да булавой у седла выкосить кустики и расколоть мне голову — ничего не стоит. — Не убивайте меня, пожалуйста, — сказал я на русском. — Огр не понимает! — вновь заговорил тот, что в рогатом шлеме. А я-то их понимал! Всадники медленно двинулись по кругу, внимательно меня рассматривая. Когда рогатый вновь остановился напротив меня он сообщил: — Подходишь! Огр спрашивает, ты — тхарм? Ты говоришь «да»: огр спешивается, ты бежишь, когда ты — точка, огр догоняет. Словит — ты его тхарм, не словит — свободен. Ты говоришь нет — огр тебя убивает! Ты — тхарм? Я запаниковал. Кем бы ни был тхарм, но перспективы его жизни мне красочно обрисовали. Может, и мне... — Я не понимаю, — пискнул я на русском, вроде бы. — Не понимал, не сказал бы! Ты тхарм или убивать? — спросил, улыбаясь и демонстрируя внушительные клыки, рогатый. — Я — тхарм, — обреченно. Мне хотелось плакать. — Беги! — сказал рогатый. Четверо огров спешились, оставляя оружие висеть на седлах. Тот, что в рогатом шлеме, тоже среди них. Они все отошли, давая возможность бежать, куда вздумается, и не предпринимали попыток мешать мне. Чертов рогач! Руки и ноги меня слушались, так что я драпанул в ту сторону, куда шел, пока не наткнулся на огров. Я все еще надеялся на версию с комой, поэтому ожидал «увязнуть» во сне, как в кошмаре о школе. Тебя вызывают к доске, а ты встать не можешь, потому что ноги не слушаются, приходится едва ли не ползти... Я бежал быстро. Очень. По крайней мере, мне так казалось. Что удивительно, в боку не кололо, как обычно, все же физическая подготовка у меня плохонькая. Жирка лишнего нет, но, можно сказать, что и нужного его количества тоже. Стоило походить в спортзал, нарастить мяса, как полушутя-полусерьезно предлагали мне друзья. Но не в этом дело. Я бежал, не чуя ног под собой, не оглядываясь и не зная, преследуют ли меня огры. А они преследовали и неотвратимо приближались. Кто-то за спиной вскрикнул. Я, не сбавляя темпа, оглянулся. Один из огров вмазал рогатому, и тот упал. Победитель прибавил скорости и начал меня нагонять. Жесть! Они еще и дерутся между собой. Кем бы ни был загадочный тхарм, но получить его огры очень хотели. Я прибавил скорости, хотя думал, что это невозможно. Слава богу, мне дышать не нужно! — Мамочка! — вопил я, понимая, что расстояние между нами сокращается, несмотря на все мои усилия. Победитель в схватке с рогатым нагнал меня и одним движением подхватил на руки. Развернувшись, он по дуге бросился бежать к лошадям со мной на руках. Трое оставшихся кинулись ему наперерез. — По-мо-ги-те-е-е-е!!! — клацая зубами, кричал я. Вырываться боялся: огр бежал так быстро, что упади с него, и костей не соберешь. Самый здоровый из четырех, со шрамом на лице и только что разбитым носом, догнал моего, и тот поставил меня на траву, тут же начиная драку. Пока здоровенный пинал по победителю, меня подхватил рогатый и понесся с неимоверной скоростью к лошадям. Эстафетная палочка! Может, с тхармом бегают, а потом отпускают на все четыре стороны? А что такого? Мало ли какие у огров традиции. И еще за меня никогда не дрались: даже лестно, черт побери. Но страшно гораздо сильней. Так что я начал вырываться. Перспектива сломать шею уже не казалась такой уж ужасной. Мои трепыхания ничего не решили, так что я начал подло щипаться. Огр рыкнул и перекинул меня через плечо, слегка шлепнув по заднице. При этом рогатый даже на мгновение не остановился! Даже не замедлился! Трое оставшихся неслись сзади. Не поверите, но вырываться мне надоело. А смысл? Толку нет совершенно никакого. К тому же мускулистые плечи оказались жесткими, мышцы перекатывались, так что через минуту другую у меня заболел живот. Слабенько, как с камнем, боль тупая и отдаленная, но все ощутимая. — Никакого сервиса, — буркнул я и вскрикнул, прикусив язык. Рот наполнился кровью. Плюнул... и попал на огра, что бежал за нами. Делать было нечего, так что я прицелился, собрал слюны с кровью и метко плюнул еще раз. Огры сзади что-то крикнули, и вся компания остановилась. Рогатый поставил меня на землю и держа за плечи, обеспокоенно спросил: — Где болит, маленький? — Чего? — вытаращился я. Самым обеспокоенным выглядел оплеванный, так что мне даже совестно стало. — Извините... Где болит? Заботливые огры, тоже мне! А почему я им здоровым нужен? На всякий случай я застонал, к тому же низ живота у меня правда болел, хотя привкус крови изо рта исчез. Выхаркал весь. Рогатый выслушал что-то явно нелестное от остальных и вновь взял меня на руки, словно невесту, поддерживая под коленями и спиной. — А так не больно? Прости, больше на плечо не закину. — Фигасе... Может, тхарм у них — штука нужная? Таскают, конечно, как эстафетную палочку, под угрозой «или убивать», но вдруг у них тут олимпийские игры? Забег с тхармом по степи приносит удачу, денежное благополучие, здоровье близким и богатый урожай. Сочтя «фигасе» чем -то вроде выстрела стартового пистолета, огры вновь бросились бежать. Спустя несколько минут рогатый добрался до своего коня и победно взревел. — Умеешь ездить верхом? — уже строя полные фразы, спросил он. — Я Архар, а тебя как зовут? — Не умею, — мотнул головой я. — Радос... А почему это я должен называть свое настоящее имя? Где бы я ни был, но сейчас не на Земле точно, а Радослав мне никогда не нравилось. Со смеха на детской площадке я возненавидел свое имя. — Новок! Так меня зовут... — кстати, а почему это теперь огры меня понимают и куда делся их акцент? — Новок, ты же знаешь, что мы тупые, что выучить общий не можем? Все это знают! — сказал Архар с улыбкой. — Вот мы и поддерживаем этот стереотип. Давай я помогу тебе в седло забраться. — Ну вы даете, — восхитился я и рассмеялся. Сунув ногу в стремя, я неуверенно сел на лошадь. Скотинка стояла смирно, но мало ли. А что там с ребятами? Я оглянулся на оставшихся. Трое, что за мной гонялись, уже были в седлах, еще пять тех, кто так и не покинул седла, сидели и молча за нами наблюдали. Спустя секунду за моей спиной оказался рогатый. — Я отвезу тебя в деревню, незачем тебе лишнее время с нами в патруле ездить. Пить не хочешь? Устанешь, обопрись спиной о меня. Станет совсем тяжело, скажи, сделаем привал! Отряд разделился. Со шрамом на лице выехал вперед и увел остальных дальше в степь, я остался с рогатым вдвоем. Повернув лошадку в ту сторону, откуда огры прискакали, мы поехали бодрым шагом. — А что теперь со мной будет? — после некоторого молчания, решился прояснить перспективы собственного будущего. — А что с тобой будет? Мы разумных не едим, в жертву богам не приносим, — Архар улыбнулся. — Все с тобой хорошо будет. — Звучит неплохо, пожалуй. А все же кто такой тхарм? — Ты действительно сунулся в земли огров, не зная, кто такие тхармы? А ты отчаянный. Ты видел наших женщин? — принялся объяснять он. — Нет, я вообще огров впервые сегодня видел. Я здесь оказался случайно, — вздохнул я. — Сочувствую! Мы можем и напугать. Наши женщины страшные, не столько внешне, сколько по характеру. Уж я-то знаю! Тридцать лет женат. Слава богам, женщин у нас мало! И те, кому посчастливилось не приглянуться огрице или сбежать, в день середины лета могут поймать себе тхарма. — Чтобы жениться на нем?! — я так испугался, что попробовал слезть с лошади через ее голову. — Тихо, тихо! — удержал Архар меня за талию. — Маленький, не паникуй! Все не так и страшно! — Я не умею готовить! Я развращен современным обществом и телевидением! Мне нужен Интернет! Я завишу от социальных сетей! — кричал я, не оставляя попыток выскользнуть из рук, но мои трепыхания привели к тому, что одежда задралась, и теперь руки огра шастали по голому животу. — А-а-а!!! — Новок, тихо, все хорошо! — огр обхватил меня за плечи, поправил рубашку. — У меня жена, ты — тхарм для моих двоих взрослых сыновей! Они оба умеют готовить. У тебя будет время, чтобы выбрать, кто из них нравится больше. Ты в безопасности. Никто тебя не обидит! — Я капризный, я ничего не буду делать, — скрестив руки, я решил не разговаривать больше с огром. Как его там... Архар, кажется. Огр тихо рассмеялся: — Вот так уже лучше. Капризный, злой и наглый ты мне нравишься больше, чем напуганный и в истерике. Лошадка упрямо и ровно шла вперед. Даже на нее мои попытки к бегству не подействовали. Я фыркнул в ответ. Трава-трава-трава... Впереди ничего, тишь да гладь. Степь, блин, посмотреть не на что... Ни зверей, ни птиц. Короче, молчать мне надоело, и я выдал то, что составляло большую часть моих опасений. — Сексом заниматься не буду. Я это... асексуален. Вот! Архар фыркнул: — А вот сексом придется заниматься, после свадьбы точно! Почему ты так все сразу в штыки воспринимаешь? А действительно — почему? — Ну, обычно я никому не нравился... А если и нравился, то все равно ничего не складывалось. Не уверен, что будет по-другому сейчас. И вообще, я не обязан соглашаться на близость, просто потому что мне предложили. — Ну, если за три месяца у тебя ничего не сложится ни с кем из моих сыновей, то переедешь в столицу, в дом для тхармов. И пока ты себе ничего не навоображал: это не бордель, просто там любой одинокий огр может выбрать себе тхарма по вкусу и ухаживать за ним или ней. Вообще звучит не так уж и плохо, тем не менее. — Архар, положа руку на сердце, признаюсь честно — к серьезным отношениям я не готов. Мне двадцать три! Я не хочу семьи, я хочу для себя пожить, мир посмотреть. — Сочувствую, но ничем помочь не могу! Из наших степей так просто не возвращаются! — улыбнулся Архар. — А давай так: пока ты просто смотришь на жизнь огров изнутри, а там уже будешь думать, что делать. Остановимся поесть? Кстати... еда... — Я... не хочу есть, — несколько удивленно ответил я и задумался. Выходит, что, побродив по степи достаточно долго, раз одежда успела высохнуть, я не только не замерз, но и не проголодался. И дышать не надо... Я определенно мертв. Вариант с комой стал еще менее вероятным. — Давай все же остановимся, я подогрею ужин, поставлю палатку, отдохнешь, поешь и завтра все будет в разы лучше? — предложил огр. — А нам долго ехать, да? Огр слез и помог мне спешиться. Первым делом Архар снял сумки с лошади, потом стянул седло и начал возиться, обустраивая лагерь. Хотел помощь предложить, но я понятия не имею, как ставить палатку. — Давай, что ли, для костра веток соберу... Хм, — веток тут как раз нет, с растительностью вообще в степи проблемы. Не колючими кустами же огры печку топят?.. — Для того, чтобы ветки найти, придется в лес эльфов идти, — рассмеялся огр. — Не надо! Я все сам сделаю. Отдыхай, Новок. — Мне скучно без дела... — оглядевшись, я заметил кое-где на земле среди травы белесый мох, сухой и горючий на вид. Указав на него, спросил: — Дрова? — Да! Как раз его и используем. Горит долго, — улыбнулся Архар. — Хочешь помочь — набери четыре полные горсти, нам на всю ночь хватит. Хороший тхарм моим сыновьям достанется. И красивый! — Тьфу, — сплюнул я в сердцах, но не давать же задний ход. Ничего, начал собирать. Вряд ли Архар меня обманул насчет выбора и дома тхармов. Но обидно все равно. Попал невесть куда, ничего толком не видел, а уже под венец тащат. Быть женой огру, даже хорошему, чтобы кашеварить до скончания веков? — Архар, — я набрал даже больше, чем четыре горсти, сложил у палатки и пристал с расспросами, — А тхармы часто попадаются? Я к тому, что я мужчина. Разве твои сыновья не захотят детей? — С человеческими женщинами у них тоже детей не будет! Да и у сестры всегда можно племянника взять на воспитание. Моя жена родила уже тридцать детей, и еще штук десять родит! Среди них одна девочка, может, будет еще одна. Я не смог бы всех прокормить, она бы не смогла всех воспитать. Ее братья часть моих сыновей воспитывают, это нормально для нас, — закончил возиться с палаткой огр и приступил к разжиганию костра. М-да... Если их женщины столько рожают, то не удивительно, что характер у них испортился. Могло быть хуже. Меня могли не сыну предложить, а их женщине. Такое ни одному гею не пожелаешь. Огр отер лошадку, дал ей корма и стреножил. Теперь она с некоторой ленцой объедала колючий куст, собирая довольно длинным и черным языком маленькие листочки. Те к нему сами липли. — Я правда не голоден, так что мне много не надо, — предупредил сразу, а то уж больно много свертков достал Архар из сумки. — Ты съешь столько, сколько захочешь, — улыбнулся Архар. — А остальное съем я! Как относишься к печеному мясу, пирогу с ягодами и овощному рагу? Тайтера у меня хоть готовит хорошо! — Пирог, спасибо, — выбрал я, раз уж есть не хочется, то хоть полакомлюсь. — Неужели ваши женщины настолько сварливы? — Их мало и да, нрав у большинства убийственный, — улыбнулся огр и разрезал пирог, перед тем, как подать его. — Настой из трав сейчас будет готов. — А умаслить пробовал? Массажик там вечером, хвалить чаще, безделушку подарить, хоть цветов принести, — припомнил я рекомендации из женских журналов, кои в изобилии читала моя сестра. — Как видишь, я еще жив! Значит все пробовал! Без цветов я вообще в дом не захожу! Просто у женщин от токсикоза крышу сносит, учитывая, что они сильнее мужчин и сами по себе агрессивнее. И секс любят, — огр тяжело вздохнул и снял шлем, демонстрируя шрам на голове. — Какой ужас! — я сочувственно уставился на довольно глубокую борозду. Архара стало искренне жаль. — Да уж, я и сам от такой жизни за тхармами гоняться стал бы. — Помнишь у здоровяка шрам на лице? Тоже его жена. Так что... детям же хочешь лучшего. Вот и ловишь тхармов. У самого старшего есть уже. Смотреть на них приятно, — улыбнулся огр. — Кушай, а то бледный весь и тощий. Я кивнул и откусил пирог. — Фкуфно. И правда. Тесто легкое, ягоды сочные и точно не заморозка полуфабрикатная, а настоящие, свежие, как с огорода дедушки и бабушки. Может, даже лучше. Я прожевал весь кусок. Поскольку я не был голоден, не знаю, насколько ужин сытен. А мне плохо станет? Вроде, ощущения нормальные. Тем временем стемнело окончательно, лошадка отошла к дальнему кусту, что метров в пятнадцати от нас. Теперь они скорее угадывались, чем были видны. — А что тут за лес эльфов? Ты о нем упоминал. Эльфы ведь такие надменные, красивые, листоухие и с луками, да? — Ну... Надменности в них, как в нас тупости. Когда люди войной пошли, мы с ними на раз-два договорились. Луки им ни к чему, уши — да, знатные! А красота... Не сказал бы. Ты спать будешь в палатке, мне разрешишь там же или предпочтешь один? — спросил Архар. — Да спи рядом, палатка же не моя, стыдно хозяина выгонять. Скинув куртку, стряхнул ее как следует. Да, жаль ее, бедолагу, она у меня легкая и теплая, дорогая кстати. Смог купить, только когда скидки в магазине пошли. Теперь на моей куртке в изобилии красовались пятна, а внизу у самой молнии маленькая дырка появилась. Может, куртка еще отстирается да подошьётся... Джинсы с неприятностями справились отлично, и их я снимать не решился. Стянул еще свитер, оставаясь в майке, скинул ботинки, носки и залез в палатку. Довольно тесную, но выглядящую надежной. — Новок, ты одет очень странно, — сказал Архар, укладываясь рядом. — Спокойной ночи, маленький! — Я издалека, — свернув рулоном куртку, сунул ее под голову. Огр накрыл одеялом. Вообще, уютно, в палатке только стоять сложно. Ого, а глаза у Архара в темноте чуть светятся. Надо будет его рассмотреть с утра, а то только шлем и помню...