Смерть — только начало

Когда стемнело окончательно и на небе взошла вторая луна, я понял почему это праздник. Серебристо-голубой свет залил все вокруг, отражаясь в сотнях украшений на деревьях и самое главное — крыше, где и была основная часть праздника. Во дворе же разожгли несколько больших костров, а приглашенным ограм разрешили выйти из комнат с избранными тхармами и присоединиться к празднику. Позже я узнал, что в этот день многие получают выходной, и он чем-то схож с нашим Новым годом, только без елки. Конец года тоже празднуется, но называется последним днем и в него полагается завершить все дела и отдать долги, так что многие в нем бегают гораздо больше чем в рабочие. Столы ломились от обилия легких закусок, я насчитал семь видов одного только пунша, несметное количество легкого алкоголя, фруктовых напитков и прочего. Главным блюдом станет пара молодых бычков на вертелах, и я слюной исходил, вдыхая аромат жареного мяса. Собственному мертвому телу удивляться устал. Слюна есть и заплакать могу, но в туалет вообще не тянет. Ел я тоже очень много, но все усваивалось без отходов. Получается, вроде как, жидкости я какие-то выделяю, но и набор их неполный. От обжорства, правда, живот округлялся. В горле могло встать чуть ли не буквально, но потом все впитывалось в… тело, наверное. Я приканчивал седьмую тарелку и чувствовал себя прекрасно, так что праздничное обжорство мне не грозило резью или тяжестью в желудке, поэтому я старался попробовать как можно больше незнакомой пищи. Я осмотрелся, любуясь десятком пар, и ухмыльнулся, наблюдая за тем, как Мид целует парня-зверолюда, обнимая девушку. Заметил и Одара, помогающего Маю усесться, бегающего за пледом. Они пусть и не целовались, но уже чувствовалось, что они пара. Держась в стороне, я закончил свой праздник живота мясом, время от времени следя за Маем и Одаром. Из них выйдет настоящая пара, стоит только увидеть с какой внимательностью и заботой огр смотрит на парня, а тот смущается, но все же подпускает к себе, тянется к Одару. Май станет для кузнеца надежной опорой и поддержкой. Когда все более-менее стихло, я выбрался на крышу и еще долго смотрел на парные луны. Надо же, даже луны не одиноки, хотя одну красотку видно так редко. — Красиво, правда? — спросил Иф, смотря в небо. — Знаешь, смотря на них, я всегда жалел, что одинок. Одну ночь. Раз в два года. Я жалел, и этого хватило, чтобы решиться прийти сюда. Как думаешь, специально боги создали две луны и спрятали одну? Они напоминают о любви, но вместе так редко, что к ним невозможно привыкнуть. Я кивнул Ифу, практически буквально прочитавшему мои мысли. — Да, они заставляют задуматься, — завороженный, я вернул взгляд к ним. — Но вот знаешь, солнце ведь одно, а сияет так ярко. Возможно, ему хватает собственного света. — В смысле одно? — удивился Иф. — А второе ты куда дел? — А когда оно всходило?! — я резко сел на лежаке, в шоке уставившись на Ифа. Что еще я не знаю... — Эм... Каждое утро. Если взять специальное темное стекло, то видно, что к нам ближе расположено небольшое солнце, а за ним уже то, что мы видим. Оно укрывает свою маленькую копию. Хотя раз в тридцать лет они ссорятся, и целый месяц вначале маленькое забегает вперед, а потом еще месяц большое его догоняет, — сообщил акварин. — Ну что за парный мир, — вздохнул я. — А звучало хорошо, про свет и всякое такое. Вот теперь мне точно одиноко, все ты виноват, Иф. Я лег обратно, уткнувшись лицом в подушку. Два солнца, две луны, и все ищут себе компанию. — Глупый ты еще! Одиночество — это тоже хорошо. Пока ты не вырастешь, не поймешь, что готов к семье, если вообще она тебе будет нужна. Моя раса не создает семей обычно. Мы просто спим с тем, кто нравится и расходимся утром. Девушки рожают мальков, и все, оставляют их на произвол судьбы сразу после родов. Так заложено у нас природой. Только один из тысячи акваринов или одна из тысячи начинает испытывать потребность в семье. Это у нас вид извращения, — Иф сел на край лежака. — И искать пару мы приходим к другим расам. Но мы слишком специфичные, большинство рас считают нас шлюхами, не привлекательными для себя. И мы приплываем к ограм. Я не знаю ни отца, ни мать, ни братьев, ни сестер. Я даже не жил на одном месте дольше месяца. А сейчас... Сейчас у меня есть тот, с кем мне хорошо, с кем я хочу прожить жизнь. Но это ненормально для нас. Пара — необязательное условие счастья. Не для всех. — И все же обычно ее ищут... Да, наверное, я еще не дозрел, — я повернул к Ифу лицо. — Знаешь, иногда тоска накатывает такой сильной волной, что хочется выть в голос, лишь бы эта пустота исчезла. А потом наступает завтра. И все. Следующие дней триста я опять ни в ком не нуждаюсь. До новой волны. — Вот видишь? — акварин улыбнулся. — Не думай о паре. Поверь, когда тебе это станет нужно, ты не сможешь избавиться от этих мыслей. Или, если встретишь пару — тоже. А просто так, от того, что у всех есть — не надо. Будет только хуже. Иф взъерошил мои волосы и поднялся. — Удачи тебе, странный человек! — пожелал он. — И веселого пути! — Тебе тоже, акварин, счастья с твоим избранником, — улыбнулся я и устроился на «сон», впадая в медитацию. Хороший способ отключить разум. — Новок! — меня настойчиво дергали за плечо. — Новок! Когда я открыл глаза, огр из распорядителей, сообщил: — Вас не будут удерживать. Нужно сообщить, куда вы хотите быть доставлены, к какой границе. От этого зависит, когда вас отпустят. Первые, с кем вас можно отправить, если маршрут совпадет, выдвигаются через два часа. Ждать никого не будут! — Я готов, вещей у меня нет, только попрощаюсь с друзьями. И я хочу ближе к Чайласу отправиться, спасибо. Я подскочил с места, даже не дослушав, куда явиться после сборов. Влетев в наши комнаты, тихо постучался в дверь к Маю. — Входи, — тихо сказал Одар. И я вошел. Они спали в одной кровати, но в одежде. Вернее, огр уже не спал, а вот Май лежал у него под боком, положив голову на плечо, и улыбался. — Ты дал ему снотворного? — пошутил я, вставая на колени перед кроватью и смотря на Мая. Он выглядел уязвимым и трогательным, но в то же время в его силе не приходилось сомневаться. Силе духа я имею в виду. — Уютный и домашний, я так и думал. Одар, я ухожу, меня отпускают. Одар улыбнулся: — Удачи тебе, Новок! Береги себя, — он убрал со лба Мая прядку и позвал. — Май, проснись, попрощайся с Новоком! Оборотень открыл глаза и сонно сказал: — Пока! Отпускают? — Да, спасибо вам, что были рядом и позволили с вами познакомиться. Май, ты чудесный и прекрасный парень, так что не скрывай себя от Одара, и вы будете счастливы. Мои предчувствия меня не обманывают. Одар, хочу сказать, чтобы ты берег Мая, но я и так знаю, что будешь, так что просто не сдавайся. Любая дорога начинается с первого шага. Я бы хотел сказать, что буду скучать по вам, но не смогу... так что обнимите меня покрепче. Одар потянулся первым и крепко обнял: — Я тебя не забуду, — пообещал огр. — Удачи, Новок, — присоединился к нему Май. — Прощайте, может, еще свидимся. Если что, познакомьтесь со мной вновь. Обняв Одара и Мая крепче, я высвободился из кольца рук и, подмигнув Маю, вышел. Самое ценное осталось в комнате. Моя одежда и первоклассная беговая обувь. А еще куртка, где в подкладку я прятал записи — карту и мой маленький дневник. За время блужданий по замку я узнал про особую кожу, в которую обернул бумажные листы. Теперь я мог не бояться их промочить. Переодевшись, я забежал в столовую, налопался пирожных и пришел в общую гостиную немногим раньше смотрителя и своей группы сопровождения. В гостиную зашел огр, кивнул мне и еще одному парню, наверное, человеку. — Идемте, господа! — сказал он и повел нас на выход из дома тхармов. У ворот, ведущих в парк, стояла группа всадников с тремя запасными лошадьми. Я с удивлением отметил богатое убранство одежды огров. — Ваше Высочество, — поклонился наш распорядитель самому юному из огров, и тот небрежно махнул рукой. — Доброе утро. Вы верхом ездить умеете? — обратился Его Высочество к нам. Кажется, нас поведет князь огров или его отпрыск... Мило. Я поклонился свите, вежливость и улыбка ничего не стоят, зато высоко ценятся. — Да, если пойдем медленно, — я осмотрел лошадей. Спасибо покатушкам в парках. — На какую можно сесть? Человек из нашей группы набросил на голову капюшон и подошел к ближайшему к себе коню. — Выбирайте любую, — отозвался огр и кивнул на оставшихся лошадей. Второй человек уже был в седле, и все ждали только меня. Я поторопился, уселся верхом. По городу мы продвигались медленно. Огры кивали и кланялись Его Высочеству, уступая дорогу. Тот спокойно отвечал. Никакой тебе наигранности и надменности, в том плане, что князю дорогу перекрывать не нужно для проезда. Что еще я заметил, так это отсутствие запаха. Сами подумайте: другой мир, уровень развития технологий — средние века. Магические камни везде: они и очистители для воды и грелки, природные аккумуляторы и лампочки. И, похоже, их добыча очень хорошо развита, а цены не завышены. Канализация опять же есть, а улицы очень чистые, хоть в деревне, хоть в городе. Восхитившись устройством мира, я посмотрел на солнце. У-у-у, предатель, я думал, хоть ты меня понимаешь! Второго солнца я не увидел, надо добыть темное стекло, но не сейчас. Мир пар... Прям намек от вселенной. Но я честно пытался не умереть девственником, закрыть глаза и уступить хотя бы симпатичному, пусть поверхностному и тупому. Но в толпе я геев не различал, чтобы знакомиться на улице и в транспорте. На клубы лишних денег не имел, оставались только чаты. Но там был исключительно секс, а совсем уж с незнакомцем я не мог. Для меня это казалось каким-то отчаянием и не возбуждало. К тому же кто будет париться с девственником, если хочет потрахаться по-быстрому? Вот-вот, никто. К тому же мне пока не жало и не припекло, так что... Буду жить без секса. Только путешествия и странности на пути. Подумав о всякой ерунде, я не заметил, как мы подошли к городским воротам. Отряд перестроился. Нас оттеснили в конец, но поставили не последними. Трое огров за нами присматривали. Его Высочество ехал в третьем ряду, среди семерых воинов. Знаков ни на ком не было, только одежда и оружие видно, что дорогое, но не больше. — Неужели действительно отпустят? — тихо спросил человек. — Я так рад, что вернусь! Дочь уже, наверное, первое слово сказала! — Главное, ты ее увидишь, — заметил я. — Далеко до дома ехать? — Прилично, — улыбнулся собеседник. — А вас кто ждет? Меня жена и дочь. Когда узнал, кто такие тхармы, чуть не повесился. Думал, вместо любимой жены и малышки будет теперь ненавистный огр. — Я тоже испугался, не ожидал, что все добровольно. Даже друзьями обзавелся, с ними и расставаться жаль. Я Новок, кстати, — представился я, подъезжая ближе. У ворот нас пропустили без лишних проволочек, как только выехали телеги какого-то купца или крестьянина, и мы начали наш путь. — Марат, — представился человек. — Я был уверен, что ничего добровольного не будет уже. А тут услышали о дочери и жене и отвезли в столицу. Как думаешь, когда нам зелье забвения дадут? — На границе, раньше же нас не отпустят, а если сейчас, мы огров повторно испугаемся, — улыбнулся я, думая, как будет забавно, если накинусь на них со словами «дикари». — Думаю, что князь нас до самой границы не проводит. Тем более он с золотым едет рядом. Возможно, беременным, — сказал Марат. Я пригляделся к неясному седоку, которого даже не посчитал сразу. — Его тхарм? — спросил я. — Не знаю, — задумчиво сказал Марат.— Думаю, да. Жаль не понять, в положении ли он. Хочу на беременного золотого посмотреть! — А я видел, — с гордостью делюсь. — Везет же! А я только пару раз замечал их, но даже небеременных не видел. Правда, что у них кожа, волосы и глаза золотые? — Угу, красивые. Но внешне мне зверолюды пока больше всех нравятся. А ты из каких мест? — А я из деревни Огрово место. Живу за рекой от степи огров, — улыбнулся Марат. — Всегда думал, что огры едят людей. А зверолюды ничего, не то что акварины! Вот уж где уроды! — Не говори так, они вполне себе ничего, просто непривычные, — я отвернулся. Зная Ифа и Оа, судить было сложно. Да, пожалуй, многие бы приняли их именно за уродцев, особенно люди из моего мира, но я не привык смотреть на внешность. Иногда она впечатляет и шокирует, но как пройдёт первая реакция, так уже и не замечаю. — Они очень некрасивые, — не согласился Марат. — А ты сам откуда? — Из очень далекого далека, — буркнул я, говорить сразу как-то расхотелось. Часа через три огры сделали остановку. Тот, на кого было сложно смотреть, спустился с коня первым и отбежал в сторону, и его стало тошнить. — Похоже, ты угадал с беременностью, Марат, — я тоже слез и начал подходить к «золотому». Одно время жил у подруги, и та как раз обзавелась животом. С парнем она рассталась, но ребенка оставила и кое-чему меня научила. Правда, в добровольно-принудительном порядке, но с беременными сложно спорить. — Вы как? Могу я кое-что попробовать? — спросил у золотого. Огры насторожились, но отогнать меня не пытались. Я же держался чуть в стороне. — Что попробовать? — глухо сказал золотой. — Я очень плохо себя чувствую и больше никогда не буду ни с кем спать! — На пояснице есть особые точки, и я надеюсь, что они у вас там же, где и у меня, — улыбнулся я. Голос золотого казался молодым и куда более беспокойным, чем у Алива из деревни. — Попробуем? — Не вздумайте! Дэн, в смысле князь, вас из ревности казнит! — сдавленно сказал золотой, опускаясь на землю. — Ему нравится смотреть на ваши мучения? — я глянул в сторону огра, оставшегося у коня. — И чего он там? Наказан? — Я не хочу, чтобы он смотрел, как меня рвет! — со стоном ответил золотой. — Не хочу, чтобы он смотрел на мои мучения. Князь, и правда, то подавался вперед, то вновь делал шаг назад. В итоге, при особенно громком стоне, князь отвязал бурдюк от седла и решительно направился к нам. Он обнял со спины золотого, давая опереться на себя, и сунул ему в руки бурдюк. — Что вы здесь делаете? — смерил меня взглядом князь. — Домогаюсь поясницы вашего тхарма с целью облегчить его тошноту. — Супруга, — автоматически поправил огр и забрал воду, когда золотой прополоскал рот и смог напиться. У меня уже рябило перед глазами, какая сложная раса. — Дэн, отойди, пожалуйста! Меня сейчас еще раз стошнит! Чтобы я еще хоть раз лег с тобой в одну постель... — золотой попытался отойти, но не успел, его вырвало. Я посторонился, отводя взгляд, чтобы скрыть неловкость. Ну, нафига только влез, мне опять больше всех надо! Золотой ворчал, огр оттирал мыс сапога, убеждал, что Ардиан самый лучший, красивый и любимый. — Короче, хватит трепаться, — шагнул я к золотому и, сунув руку ему под куртку, надавил на нужную точку. Князь недобро прищурился, но пока не убивал. — Работает? Ардиан какое-то время молчал, а потом кивнул. — Да, вроде бы… Точно да! Я не уловил тот момент, когда золотой позволил взглянуть на себя. На вид он был на пару лет старше князя: короткие, цвета липового меда волосы, светло-золотистая кожа на лице покрыта почти коричневыми веснушками, острые черты лица и еще совсем небольшой животик. — Я передумал, Дэн, я не хочу быть беременным! — устало сообщил золотой мужу. Тот хмыкнул в ответ. — Когда тошнота отпустит, ты передумаешь, — улыбнулся огр и, подойдя, сунул руку под куртку, нащупывая мои пальцы. — Покажи, где жать. Кивнув, направил его, показывая едва ощутимую впадинку, куда и следовало слабо надавливать. — Не злоупотребляйте, только при острой тошноте, иначе на смену ей придет потеря вкуса и легкая головная боль. Князь погладил Ардиана по голове и обнял, накрывая ладонью живот. — Не передумаю, — устало проворчал золотой и прижался к огру. — Я не знал, что это так сложно! — Потому что ты все на себя взять пытаешься, но у тебя есть я, — целовал лицо князь, нисколько не стесняясь ни меня, ни скопления разумных вокруг. — Может, и так, — устало сказал золотой и, потянувшись, поцеловал князя в нос. — Слушай, а ведь действует! Поехали дальше. И так из-за меня задержались. — Мы не торопимся, не переживай, — князь еще подержал золотого в объятиях, и мы разошлись по лошадям.