Смерть — только начало

Утром первым проснулся Рис и, быстро сходив в душ, занялся завтраком. Он умудрился не только успеть заказать его в харчевне, но и купить в пекарне свежей выпечки. К моменту, когда проснулся Ирам, в гостиной уже стоял и доставленный завтрак, и вкусно пахло свежей сдобой. Следом за дау, запах выпечки почуял и чих. Полночи ему потребовалось, чтобы расколоть скорлупу, а потом еще полночи потратил мелкий серебристый зверь на то, чтобы откололся достаточный кусок, и можно было вытащить наружу голову. И сейчас уставший за бесконечную ночь маленький, размером с палец, чих положил голову на край скорлупы, понимая, что сил выбраться полностью нет, а пахнет чем-то вкусным. Отчаявшись, зверь напрягся и послал в пространство такую волну голода, что ею накрыло весь дом. И два соседних заодно. *** Меня накрыло, захлестнуло и унесло. Казалось, голод стал чем-то осязаемым, он червем сверлил желудок, и я подскочил с кровати раньше, чем понял, зачем и куда бежать. Натянув штаны, я выполз в гостиную, где у яйца стоял Рис. Уставившись на серебристого чиха с бездонно черными печальными глазами, я схватил за руку Риса. — Что с ним? Его надо срочно покормить! Я коснулся бортика яйца, но скорлупа по-прежнему оставалась очень твердой. Бедняга, тяжело же ему пришлось. — Угу! Уверен, сейчас отдельно взятый дау грызет моего партнера. Не слабо чих попросил завтрак! — маори куснул булку и, отломив от нее кусочек, протянул мордочке. Чих схватил зубками подношение и втянул его в яйцо. — Думаю, к вечеру весь вылезет. Быстро он вылупляться начал. Я поднес руку Риса с булкой ко рту и откусил кусочек сдобы. — Ага, шустрый, — согласился я, прожевав. — Не думал, что чихи такие сильные. А как его назвать? Думаю, стоит несколько имен предложить, он подскажет какое. Ты же мальчик? — спросил я у яйца. Меня обдало обидой и ощущением того, что чих — очень красивая маленькая девочка. — Судя по реакции, у тебя девочка. Они сильные! Взрослый чих без труда справляется с медведем. Да и при необходимости взрослый может взлететь с человеком, пусть и пролетит недалеко, — улыбнулся маори. — Всех секретов чихи не раскрывают, у них есть индивидуальность и личные способности. — Прости, малышка... Мужики обычно такие дураки, — вздохнул я, забирая у Риса последний кусок булочки. — Жемчужинка? А ты еще кушать хочешь? Из скорлупы появилась лапа и начала шарить по яйцу. — Жемчужинка ей не нравится, она не откликнулась. Да и цвет может измениться. А вот есть она хочет, — сдерживая смех, сказал Рис. В гостиную вышел слегка растрепанный Ирам и тихо, шепотом, спросил: — Тут чих? — Да, и она требует вкусненького. Что у нас еще есть? — я пошарил взглядом по комнате и остановился на ватрушках с творогом. Чих получила еще кусочек. — Ты там никого не загрыз? — Нет, я жив, — зевая, вошел помятый Элмар и, порывшись в шкафу, достал оставшийся со вчера торт. — Я понял, что голод не мой, — дау уселся на пол, смотря на яйцо. — Кто? Мальчик? — Девочка, — фыркнул Рис и, найдя глазами яблоко, отрезал кусочек. Чих подношение проигнорировала. А вот кусочек яйца забрала сразу, как и ватрушку у меня. — Думаю, с нее хватит! Лопнет еще! Я ощутил, что чих думает об интеллектуальных способностях Риса, и, вообще, она обиделась. Чисто по-женски, так снисходительно, и затихла. — Завтрак заказал? — Элмар потер руками лицо, зевая. — Конечно, — весело отозвался маори, — не сам же готовил. Я пока никого из присутствующих травить не хочу! Ирам принюхался и, заняв уголок дивана, неспешно приступил к еде, тягая кусочки мяса из горшочка. — Может, ее обжорой назвать? — предложил дау, смотря, как чих высунула голову, высматривая, что еще бы съесть. Меня обдало новой волной обиды, и зверек спрятался в скорлупу. Судя по высунувшемуся хвосту, повернулась она к нам попой. — У нее растущий организм, между прочим. Пока мы спали, она сумела расколоть это каменное яйцо, — напомнил я и положил на край кусочек сыра, а после сел за стол к остальным. Элмар заварил чай и переключился с мяса на торт и сдобу. Он явно предпочитал начинать день со сладкого, как и я. Дау же принялся за яичницу с сыром и спросил меня: — Так мы скоро едем, Новок? На поездку нужно еще вещи собрать, взять напрокат лошадей, купить хотя бы одну палатку и много чего еще. — Согласен, надо собираться, — кивнул я. — Пройдемся по рынку, что там нам еще будет нужно. Теперь есть надо, и придется с собой провизию таскать. Иногда я тоскую по способностям умертвия. — Я вам помогу собраться, — вмешался Рис. — Покупок будет много, можно мою лошадь навьючить. — Да, спасибо, — кивнул я. До меня дошел отклик любопытства, завозилась чих. Элмар снова зевнул и сонно обнял дау за плечи. Довольно умиротворенная картина. — Не хочешь с нами? — спросил с надеждой Ирам у твина. — Конечно, — поцеловал в щеку Элмар, — провожу. — Предлагаю встретиться в городе, — сказал я. — Мне нужно в особняк, хочу забрать кое-какие вещи и переодеться. Рис кивнул. — Давай провожу. — Не надо, тебе тоже нужно собраться, погода хорошая, возьму повозку. *** Дом встретил тишиной, даже на кухне не нашлось Клевера. Жаль, я хотел рассказать про чиха и увидеть всех перед отъездом. В итоге оставил на кухонном столе записку и пошел собираться. Я запихнул в сумку все деньги, что дала Калиса, выбрал самые любимые и удобные вещи, сложил белье с носками и переоделся. В целом, поклажа вышла маленькой, и я поднялся с сумкой на крышу. Хотелось в последний раз посмотреть на город вдали, на земли вокруг, на парк особняка. Мне здесь понравилось. Хорошо, когда есть место, куда можно вернуться. — Любуешься? Ну-ну, смотри, — как-то недобро раздалось за спиной. Я обернулся и увидел Далмара. — Привет, — улыбнулся я. — Рад, что встретились, думал уже ни с кем не попрощаюсь. — А вот я не рад, нашей встрече, — грубо ответил Далмар, и я только тогда заметил, что золотой, кажется, пьян. — Я, пожалуй, пойду, — сказав, направился к лестнице вниз. С пьяным любой диалог бесполезен, но Далмар преградил путь, пугая своим состоянием еще больше. — Это из-за тебя ушел Ирам. Ты хоть понимаешь, каково это мечтать о любимом десять лет?! — Далмар, и ты, и я понимаем, что Ирам ушел, потому что сам захотел. К тому же, это временно… — но договорить мне не дали. — Ты ему все мозги проел! — прокричал мне в лицо золотой, вынудив отступить на шаг. — Хватит! — я не собирался молча слушать пустые обвинения. — Если Ирам мои слова услышал, то только потому, что и сам думал в подобном ключе. Невозможно знакомиться с девушками и ухаживать за ними так, что они этого не заметили. И ты прекрасно понимаешь — твои чувства к Ираму для него не тайна. Если бы он мог на них ответить, то так бы и поступил, но, очевидно, он считает тебя только другом. И именно друга терять не хотел, вот и надеялся, что ты остынешь со временем. — Ты не понимаешь! — Это ты не понимаешь! — рыкнул я, а Далмар отшвырнул меня к стене. Ударившись спиной, я прикрыл живот. Золотой грозно нависал сверху. — Сам подумай, хочешь сказать, что все десять лет ни с кем постель не делил? Далмар прищурился, моргнул задумчиво. Кажется, он меня услышал, но только я обрадовался этому факту, как пальцы золотого сжались на моем горле. — Я ему счастья желал. С девушкой. Хоть с кем-то, а ты ему мозги промыл, — вновь начал Далмар. — Ты его запутал. Он должен был выбрать меня, раз решился на эксперименты. Хватка стала сильней. — Мы оба знаем, — сипел я, — что «пусть будет счастлив, даже не со мной» — это не благородство, а способ для самого себя уйти красиво. На самом деле, ты сам себе не можешь признаться, что нахер не уперся Ираму со своей любовью. У тебя не было шанса. За десять лет мог бы найти способ поухаживать или поговорить. Когда любишь так, что горишь, не можешь притворяться другом бесконечно, это убивает, жжет изнутри, и ты идешь ва-банк, ведь иначе не можешь. Но ты не шел, ты знал, что не больше чем друг, и нечего мне тут претензии предъявлять. Вы все молчали, а Ирам путался дальше. Я сказал, что считал нужным, может, именно это и хотел услышать Ирам. Я его не подкладывал. — Ты хотел его опоить, — прорычал Далмар. — И опоил… — Это был шутливый вариант, просто предложение, которое я бы не выполнил никогда, но ты так отреагировал, что я не стал разубеждать, — мне ощутимо не хватало воздуха. — Заткнись, — теперь мое горло сжали двумя руками, и я понял, что не могу дышать, не могу сказать ни слова, а Далмар все сильней сжимал и повторял: — Заткнись… Заткнись… Навсегда… В глазах темнело, я пытался сопротивляться, но не был уверен даже, что Далмар замечает мои попытки. Сознание резануло, и Далмар закричал. Я чувствовал его кровь в пасти. Енот яростно впился в пальцы, в ладонь… Много крови… Далмар пнул енота, приложил о стену, но зверь и не собирался продолжать бой, я понесся к своей сумке, брошенной у двери. Схватил я ее уже человеком и понесся по лестнице вниз, слыша крик Далмара: — Новооок!!! Я припустил еще быстрей, хотя думал, что это невозможно. На чистом адреналине я даже половину пути к городу пробежал, но Далмар не преследовал, так что дальше я шел уже шагом, восстанавливая дыхание, а потом разревелся. От страха, от обиды, от боли предательства. Когда я нашел Ирама и Риса с Элмаром, то уже успел успокоиться и умыться. В общем, выглядел вполне себе обычно. Я хотел рассказать дау, а потом понял, что не смогу. Он знает Далмара хорошим и добрым, я сам его таким знал всего несколько часов назад. Пусть для Ирама золотой таким и останется. Рис же прищурился, вглядываясь в мое лицо, нахмурился, но я выдавил из себя улыбку. — Ты долго, — заявил Ирам, радостно, — но очень вовремя, мы как раз собирались перекусить, да часть покупок отнесли на чердак. Мы присмотрели отличную самоустанавливающуюся палатку, я хочу ее тебе показать. А еще… Ирам весело болтал, я слушал и кивал, так что Рис несколько успокоился. Мы перекусили и отправились на рынок и по магазинам. Немного болело горло, но я чувствовал, что способности оборотня помогают с регенерацией. Я даже перенаправил их, как учил Айк, заставляя в первую очередь восстановить голос, а то, пока шел к ребятам, говорил так, будто курил по блоку сигарет в день последние лет сто. К моменту нашего возвращения с покупками, чих выбралась из своего яйца и, когда мы зашли, она махала крыльями, стоя на краю стола, держа в пасти забытую кем-то булку, которая значительно больше нее самой. Чих сделала всего лишь один шаг, и булка перевесила, бедная чих упала на нее сверху, как на подушку, но не расстроилась, а вместе с добычей кинулась под диван. — Повадками крысу напоминает. Деточка, ты же лопнешь! — вспомнил я рекламный слоган, стараясь передать чиху воспоминания. Элмар с Рисом внесли вещи, Ирам поставил на пол сложенную рулоном палатку, а я разместил у стены часть еды. Мне вернулось веселье чиха, и по-детски огромная радость — обладание мечтой. — Может, Булочкой назовем? — спросил Рис, и меня вновь накрыло восторгом чиха. — Она согласна, — я мысленно погладил ее, чих отозвалась теплом и признательностью. Как же с ней хорошо! Настроение вернулось на раз-два. Элмар снова зевнул и растянулся на диване. Какой-то он вялый сегодня. Дау подсел к твину и тихо спросил: — Элмар, ты почему такой сонный? Устал? — Угу, раскачаться не могу, у меня бывает. Магию накапливаю, наверно, — потянул на себя Ирама твин. Я же заглянул под диван в поиске чиха. Булочка ест булочку, прям каннибализм какой-то. — Новок, вставай, пока она не наестся, все равно не вылезет, — заверил Рис и погладил меня по спине. — Хочешь выманить, попробуй на креветки, что я купил, они любят их до дрожи! От чиха пошла волна любопытства и осознание скорой поживы. — Булочка согласна на креветки, но после сдобы, — улыбнулся я и полез по вещам, раскладывая содержимое поровну. — Она просто не знает, как вкусны креветки! — рассмеялся Рис. — Помочь тебе с вещами? — Да, лучше меня контролировать, а то тюки неподъемные будут. Хорошо нам спешить не надо и, кроме того леса, путь через населенные места идет. И еды купить можно, и прочего. — Если бы не Бурый лес, вам и палатки брать не пришлось бы, — с искренним сожалением сказал маори. — Первую ночь в пути переночуем у моего друга детства. Он тоже маори, но из общины ушел давно, жена у него человек. Никто не против? — Мне все равно, — отозвался Ирам, вполне уверенно растягиваясь поверх Элмара. Дау даже на Риса перестал с подозрением поглядывать. — Я «за», — даже интересно, что за друг. Элмар утянул дау в ленивый поцелуй, поглаживая кончики ушей. Мне даже завидно стало. Рис слишком серьезный, больше похож на наставника или старшего брата, хотя говорил, что я симпатичен ему. Наверно и к лучшему, что он передумал. Хотя, его признание… Я сам попросил Риса остановиться, но сейчас кажется, лучше довериться интуиции. Маори помог мне распределить нужные для путешествия вещи и, дождавшись, когда Ирам утащит твина в их спальню, вновь спросил: — Новок, ты вообще хочешь быть с Айком? — Нет, я не вижу нас семьей, но время проводить мне с ним нравилось. — А себя, своего сына и... — после неловкой паузы Рис лукаво добавил, — и Булку ты семьей видишь? — Конечно, они же мои, осталось только прокормить их всех. Хорошо, Калис меня приютила, так что крыша над головой есть, а с остальным разберусь. Пока не гонят, — пожал я плечами. — Айку я иду только о ребенке сказать, от него я ничего не прошу. И даже не хочу. Мне достаточно того теплого воспоминания о нем, что у меня есть. Захочет в жизни ребенка участвовать и навещать — пожалуйста. — А кто-то еще тебе в жизни нужен? — осторожно спросил маори, кладя свою ладонь поверх моей. — Или же, кроме ребенка, тебе никто не нужен? Я напрягся, и, кажется, Рис почувствовал. Вскользь мы вчера говорили и, видимо, как и я, маори об этом много думал. — Умом я понимаю, что и сам со всем справлюсь, но не очень хочется. Быть нужным желаннее. Удивлять кого-то, радовать и любить сродни физической потребности для меня. Многие разумные так устроены, я не исключение. Одиночество — не моя мечта или самоцель. Вот только раньше ни с кем не сходился и не доверял, с Айком у нас страсть или похоть случилась, в итоге пугающий исход — ребенок. Сейчас довериться кому-то просто страшно. — На золотых и на твинов не действуют стандартные средства предохранения, а нестандартным рецептам зелий они учат только своих, но все равно не без подвохов. Детали мне не известны. Но вот разумный другой расы может сам принимать зелье, — заверил Рис. — Так что все дети могут быть запланированными. Единственное, если золотой сам очень сильно захочет ребенка, то понесет после первого же раза. — А если я твин с кровью золотого? Мы с Айком думали, что я только оборотень, когда впервые обернулся, — без задней мысли ответил я и уставился на руку Рису. Из спальни послышался смех и показательный храп Элмара. Затем Ирам взвизгнул и рассмеялся. Странно, а нас с Рисом вчера слышно не было. Маори колдовал?.. — Любой твин не может предохраняться классическими общими зельями, как и любой золотой. Остальные могут, — пояснил маори, поглаживая пальцем мое запястье. — Думаю, если бы Айк знал, что ты твин, то сделал бы так, чтобы беременности не было. Рис неловко придвинулся, прикасаясь к моему бедру своим. — Я думал, ты не хочешь ничего, кроме дружбы, — чем ближе становился Рис, тем больше напрягался я. — Нет, я хочу большего, — прямо заявил маори, смотря мне в глаза. — Но я хочу большего, чем страсть, и поэтому не хочу тебя торопить. — Вчера ты не был так снисходителен, когда удерживал меня, — напомнил я. Рис поджал губы, но все же сказал: — Я усвоил урок и понял свою ошибку. — Тогда у меня есть шанс уснуть в ожидании, — хмыкнул я и улыбнулся маори. — В смысле? — прищурился Рис, а взгляд зеленых глаз потеплел. — Я не напрашиваюсь, если что, но все же. Маори вопросительно изогнул бровь, и когда я приоткрыл рот, чтобы ответить, он нагнулся и поцеловал настойчиво, требовательно. Меня обдало жаром, а по рукам и плечам побежали мурашки. Обняв Риса, я залез на диван. Боги, как же Рис целуется, голова кругом! Маори неспешно гладил меня по спине, изредка прикасаясь к ягодицам. Я застонал в рот, не сдержавшись. Через мгновение я уже оказался лежащим на диване. Я чувствовал, как слегка дрожат пальцы Риса, то ли от волнения, то ли от возбуждения. Маори ласкал бедра, целуя уже шею. Я запустил пятерню в волосы, оттягивая, выгибаясь на встречу. — Что за… — глухо отозвался Рис и резко отстранил меня, распахнул рубашку и уставился так, будто видит впервые. А потом зеленые глаза заполнила тьма. — У тебя вся шея в синяках, родной, ты ничего мне не хочешь рассказать? Вот черт! Я запахнул рубашку, вновь поднял воротник и ответил: — Нет, я ничего не хочу рассказать. — А придется! Я очень хочу послушать, почему на шее отпечатались ладони. Тебя же кто-то душил! Новок, — рыкнул маори, и я испуганно сжался. — Милый, что случилось… Рис невесомо обнял, привлек к себе, и глаза вновь наполнились слезами. — Это было… страшно, Рис, я не хочу вспоминать, — я с силой вцепился в Риса. Маори погладил меня по голове. — Не держи в себе, я никому ничего не скажу, Новок, пожалуйста, доверься мне. И я вдруг испытал волну тепла и признательности к Рису. Позже я догадаюсь, что он воздействовал на меня магией. — Я вернулся домой, собрал сумку и поднялся на крышу… Там был Далмар, — говорил я и, прежде чем одумался, успел все выложить Рису. Слова будто сами вылетали изо рта. Когда смог прийти в себя, то кроме Риса рядом оказалась и Булочка. Чих жалась к щеке, и я чувствовал волну тепла и поддержки от нее. Она также показала, что ребенок в порядке, а то за него я как раз больше всего и беспокоился. Какое облегчение! Я благодарно погладил Булочку, она лизнула меня в щеку и перелетела на спинку стула, а я обнял Риса и поцеловал в губы. – Не оставляй меня сегодня, хочу продолжить с того, на чем мы остановились, – Рис понимающе углубил поцелуй, и мы ласкались, пока возбуждение и настрой не вернулись к обоим. — Ты точно уверен, Новок? — Да, — глухо ответил я и спросил: — Может, в комнату? Ладони прошлись по моим бедрам и забрались под попу. — Согласен, — выдохнул в губы маори. Чужое желание горячей волной отзывается в теле. Рис улыбнулся, встал, поднимая меня на руки и целуя подбородок, понес в комнату. Уронив на кровать, тут же взялся раздевать. — Кажется, я тебя вынудил, — облизнувшись, приподнимаю бедра. — Совратил. — Не вынудил, — стащил с меня штаны с бельем маори. — Я сам боялся тебя спугнуть. Рис скинул свою рубашку и поспешно принялся целовать меня, спускаясь вниз, уложив мои ноги себе на плечи. — Ты что собираешься... Давай по-простому? — прикрыл я пах, смущенно улыбаясь. — М? — оторвался от поцелуев живота Рис. — По-простому? Он поднялся, нависая надо мной. — Ты не любишь, когда тебе делают минет? — Люблю исключительно после душа, — щеки обдало жаром. — Душ за дверью, да и то, что нужно для «по-простому», там прячется, — Рис неспешно, тягуче меня поцеловал. — Чего ты хочешь, маленький? — Сам не знаю. Чтобы разом не закончилось, — грустно хмыкнул я, выползая из-под Риса. — Я быстро. И смазку захвачу. Сбежав в ванную, прислонился спиной к двери. Закончится ли сегодняшний день и ночь сожалением? Не знаю. Я немного боюсь доверять, но ведь Рис большего не просит. И не предлагает. Сполоснувшись, нашел смазку и пошел обратно. Я же понимаю, что физически точно хочу Риса, что мне теперь: воздерживаться, пока замуж не позовут? Маори расстелил постель и, едва я вернулся в комнату, он утащил меня в койку, неспешно, с явным удовольствием целуя, откидывая за ненадобностью мое полотенце. Маори действовал уверенно и неторопливо, изучая мое тело ладонями, губами, языком. Напряжение отступало, жар разгорался, в паху потянуло, и член стоял уже по стойке смирно. Рис улыбнулся мне и начал быстро спускаться, мимолетно целуя все, что попадалось по пути. Только вобрав мой член в рот, маори с явным удовольствием принялся посасывать неспешно, но уверенно. И только тогда я понял, как же мне хотелось близости именно с Рисом. Всегда собранный, уверенный, серьезный и взрослый, а сейчас страстный, чуткий, горячий и соблазнительный. Желанный. Меня ощутимо повело, каждое движение Риса вызывало молниеносный отклик во всем теле. Маори провел ладонью по ногам, устраивая их у себя на плечах. Я не успел понять, когда смазка перекочевала в его руки, только почувствовал, как влажные пальцы скользнули между ягодиц. Я вытянул руки вверх, цепляясь за подушку, и прогнулся в пояснице, подаваясь к Рису. На Айка такой жест действовал как спусковой механизм. Рис едва слышно рыкнул, почти ложась на меня. Пальцы скользнули внутрь, готовя. Маори страстно, жадно целовал, чуть кусая губы. Обняв за шею, я блаженно прикрыл глаза, отдаваясь в чужую власть, дразня чужой язык своим. Рис глухо застонал, гладя по бедру, вскоре пальцы исчезли, и головка его члена одним движением вошла внутрь. Маори замер, ожидая моей реакции. Дыхание перехватило, и я приподнял бедра. Сзади мне нравилось больше и легче было, но предупредить не успел, так что ожидал не самого лучшего. Но чувство наполненности и растянутости приятно будоражило. Почувствовав отклик, Рис начал двигаться, вначале неспешно, давая привыкнуть, затем быстрее и резче. Дыхание маори сбилось, голос стал хриплым, я почти не узнавал его, когда Рис шептал мне что-то на непонятном языке. Я с наслаждением провел ногтями по спине маори, уловив темп, начал подаваться навстречу. Кожа горела, по вискам скользнули капли пота, волосы прилипли к лицу, а мне хотелось все сильней и глубже, о чем я тут же попросил. Рис послушался, слизывая капли пота, целуя шею, не скрывая хриплых стонов. Я не заметил, когда выпустил когти, царапая спину маори, он же не заметил, как появились крылья, которыми он скрыл нас от всего мира. Я ошеломленно огляделся, но, когда тебя берут властно и сильно, и тебе до дрожи хорошо — мысли сбиваются. Мое желание продержаться дольше рухнуло бесповоротно, стоило Рису ускориться. Я потерял контроль над собой и утратил связь с миром, утонув в собственном удовольствии. Осознавать происходящее я начал с того, что маори нежно целует мое лицо, гладя по голове. — Я тут, — улыбнувшись, целую в скулу в ответ. — Ты лучше всех. Ты как? — Обалденно, — отозвался Рис. Маори нагнулся и прикусил мое ухо, добавив глухо: — Я хотел бы, чтобы ты всегда был рядом. Нервный смех вырвался сам собой. — После хорошего секса чего только не сболтнешь, — взъерошив волосы и оглядевшись, с сожалением понял, что крылья пропали. — Знаешь, вчера, когда ты просто спал рядом со мной, я думал так же, — заверил маори. — Хочешь крылья потрогать? — Хочу, а насчет остального не станем спешить. Кому охота о чужом ребенке заботиться, а мы друг друга несколько дней знаем, давай будем реалистами, — погладив по щеке Риса, поцеловал в уголок губ. — Да и я не подарок. — Давай поговорим об этом при следующей встрече. Только обещай, что выслушаешь? — маори раскрыл внушительные крылья. — А сейчас посмотри на крылья — и спать. Завтра сложный день. На вид они словно из черной, отливающей синим, ткани. Я прикоснулся к шелковой глади, и в крылья захотелось завернуться, как в плед. — Красота, а поговорить... Можно, но все это из области фантастики. — Боги... У меня только один вопрос: ты настолько не хочешь этого или просто не веришь? — Не верю, — ответил я честно. — Даже если и говоришь правду. Внутри — не верю. — Ясно, — чуть грустно сказал маори и прижался лбом к моему плечу. — Прости. Давай поговорим об этом в другой раз. А теперь спать, мой хороший, день выдался длинным. Это уж точно — даже слишком длинным.