***
Астрид с Хедер приземлились на чуть знакомом для Хофферсон поле, отчего девушка недоуменно моргнула. Практически сразу рядом с ними буквально из воздуха резко появились Сморкала, близнецы, Эрден, Рыбьеног и Иккинг. — А! — Хофферсон подскочила от неожиданности, увидев довольное, едва ли не трескающееся от улыбки лицо Сморкалы. — Во-от ты где! — произнес Задирака. — Так, прекратили! — возмутилась Эрден, и, схватив их за шкирку, резко отодвинула подальше от Астрид, — Не обращай внимания. — Так, — Астрид посмотрела на Иккинга, и её сердце опять ухнуло, как происходило это каждый раз после пробуждения. Хофферсон вообще чувствовала сильное стеснение, когда Хэддок оглядывал её таким внимательным взглядом. Она невольно стряхнула воображаемые пылинки со своей одежды и наиболее буднично произнесла: — По какому поводу вы всех так неожиданно собрали? — Точно! — Забияка щелкнула пальцами, точно Астрид помогла ей вспомнить что-то очень важное, — Короче, пошли за нами. Завяжите ей глаза. — Завязать? — переспросила Хофферсон. — А, да так, не бойся, — махнула рукой, как будто это сущая чепуха. Кто-то, стоящий позади Астрид набросил ей повязку на глаза, и Хофферсон чуть испуганно дернулась. — Тихо-тихо, — бормотал Сморкала за её спиной, перевязывая ткань получше, — Не дергайся. Не дергайся, кому говорю! — В самом деле! — рявкнула Астрид в ответ, — Меня ослепили и тащат черт знает куда. Расслабиться — первое, что мне надо сделать! — Доверься нам, — неожиданно горячая ладонь сжала прохладную Астрид в ответ, и Хофферсон узнала в прикосновениях длинных пальцев Иккинга. Она тут же замолкла, надеясь, что её щеки не слишком горят. Проклятье, почему от одного такого незначительного контакта она пылает, как площадь города в праздник?! Тем не менее, Астрид затихла и растерянно буркнула «Ладно уж». Послышался всеобщий вздох облегчения. Вскоре озадаченность Астрид превратилась в крайнюю заинтересованность. Предвкушение в смешках остальных и нетерпение в их чуть порывистых движениях Хофферсон находила крайне любопытными. Поэтому, смирившись с вынужденной слепотой, она покорно направилась в ту сторону, куда её тащили демоны. — И куда вы меня тащите? — уже не сдерживая улыбки спросила Астрид, оглядываясь по сторонам, словно пытаясь сквозь ткань повязки посмотреть на незримый пейзаж. — Мы тебе глаза перевязали не для того, чтобы говорить о нашем сюрпризе. Ха-ха, — хмыкнул Задирака над её ухом, — Наи-ивная. — Так это сюрприз? — сквозь смешок спросила Астрид. — Торстон! — рявкнул Ингерман с непривычной для него интонацией, — Ты же нас не то что спалил, ты нас просто предал! — Мой брат — идиот, — мрачно прошелестела Забияка, но, благо, без презрения. — Сама идиот! — окрысился Задирака, и за своей спиной Астрид уловила шум драки. — Ах ты!.. Не за ухо же! Ты ещё в животе матери отдавила мне его своим кабаньим весом! — Что-о?! — возмущенно рявкнула Забияка, — Не распускай язык, недаром я лекарь! Ампутирую к чертям! — Не лекарь ты! — Что значит не лекарь?! — Ты не можешь вылечить собственный идиотизм! — Так-так-та-ак! — вдруг возникла возмущенная интонация Сморкалы, — Не надо тут на Забияку с её идиотизмом наезжать! — А ты не запрещай мне высказывать свою точку зрения! — фыркнул Задирака. — А вот точка зрения и оскорбления разные вещи, друг мой! — ненавязчиво влез Рыбьеног. — Агх! — возмущенно рыкнула Хедер, — Какие же вы…! Вы просто… Да заткнитесь вы! — проревела она, поняв, что предыдущие её реплики из-за шума и гама не были услышаны, — Неужели вы не понимаете, что мы сюрприз пришли устраивать, а не ругаться. В таком случае идиоты здесь все, — хмуро кинула она, и после они шли в тишине. Спустя минуты две Задирака шепнул Сморкале: — Поэтому у неё парня нет. Йоргенсон закивал. Пунцовая Хедер развернулась к ним и зашипела, как змея, подходя к обоим: — Ах, что я сейчас с вами сделаю… — Нет, хватит! — Рыбьеног поспешно остановил её, — У нас сюрприз немного иной Хедер, а не трупы, — нервно рассмеялся он и повел девушку вперед. Если бы Астрид не знала, что это Хедер так шипит, то явно не смогла бы узнать её голос без зрения. Иккинг чуть сильнее сжал ладонь Астрид, словно прося её быть терпеливее и переждать всякие споры и стычки. Хотя Хофферсон подобное даже любила. Они вносили искорку веселья в суровые послевоенные дни. И хотя прошло почти два года, в восприятии Астрид Мать Смерти она отправила в Тартар примерно неделю назад. Так что это разбавляло чуть напряженную обстановку. Астрид, примерно определив сторону, где стоял Иккинг, улыбнулась ему, надеясь, что улыбка действительно была отправлена Хэддоку, а не дереву. Эрден в основном молчала, изредка бросая какие-то короткие реплики вроде «Мы почти пришли» или «Осталось чуть-чуть». Спустя минут пять полной темноты Астрид, наконец, почувствовала, что они остановились и позволила себе выдохнуть, размяв ноги. Все же было тяжело ходить по лесу с неровной поверхностью. Хофферсон ещё не восстановилась полностью, и ноги гудели. — Пришли, — с явным облегчением в голосе произнесла Эрден, — Развяжите ей уже глаза. Астрид почувствовала легкое прикосновение, судя по всему, Иккинга (Черт возьми, почему она опять придает столько значения его действиям?!). Она выдохнула, когда в глаза ударил непривычный солнечный свет, и едва только привыкла, как увидела то, что и должно было быть сюрпризом. — Ты так огорчилась, что он сгорел, — произнесла Хедер за её спиной, когда Астрид прошла чуть вперед. — Мы его отстроили, пока ты была в состоянии сна, — Рыбьеног это произнес столь добродушно, что Астрид захотелось обнять. — Заметь, без магических штучек! Я восстанавливал ногти месяц, — хохотнул Сморкала. — Вот вечно ты все портишь, — беззлобно фыркнула Забияка, — Зато было весело. — Особенно когда я обрушил на твою голову кирпич, — мечтательно пробормотал Задирака. — Мы просто подумали, — Астрид вдруг впервые услышала в голосе Эрден ожидание, — Что тебе бы понравилось вновь вернуться сюда, здесь же… Началось твое знакомство с миром демонов. Здесь ты стала Покровителем… Хофферсон смотрела на восстановленной поместье Хэддоков, так несправедливо сгоревшее в подстроенном пожаре, во время которого похитили Астрид. Пепел на месте особняка навевал Астрид воспоминания тех дней в плену Эклипсима, а сейчас… Он совершенно такой же, как и был. Словно Астрид переместилась в события двухлетней давности. Как будто она вновь в тех чудесных днях, когда были её тренировки, когда было веселье и смех. Они сделали это для неё. Хотя даже не знали, когда она проснется. Астрид заметила рядом с поместьем ещё одно строение в виде Пера, искусно сделанного из мрамора. Её Перо. Хофферсон невольно материализовала в руке свое орудие и посмотрела на него. Да. Это сходство между скульптурой и её Пером абсолютно. Но скульптура отличалась наличием темных демонических крыльев, распахнутых за Пером. На пьедестале статуи была подпись, гласившая «Перо Света и Крылья Тьмы. Покровителю Астрид Хофферсон. Которая никогда не будет чувствовать себя одной со стоящими позади неё демонами. Которые будет сражаться за неё.» Девушка прижала ладонь ко рту, со смесью восхищения и потрясения смотря на эту статую. Посвященную ей. — Мы не знали, понравится ли тебе, поэтому делали все чисто на предположениях, — чуть смущенно тарахтел Иккинг за её спиной, — Но все мы делали от души. Честно. Это все было для Астрид. Это было для неё от них. Чувство счастья захлестнуло все внутри. Такое чувство, что теперь все встало на свои места. Что все обязательно будет хорошо. Теперь никак не иначе. И все этим эмоции были в Астрид благодаря ним. Демонам, которые даже не зная, очнется ли она, скрупулезно трудились над поместьем и статуей. И все это было ради человека, погруженного в глубокий сон. Хофферсон чуть сгорбилась, и слезы побежали по щекам. Она не произносила ни звука несколько секунд и неровно выдохнула, улыбаясь. Она смотрела на поместье, задрав голову. Она смотрела в голубое небо и чувствовала на себе касания ветра и плакала, потому что её сердце разрывалось от счастья. — Астрид? Астрид, ты чего? — раздался рядом с ней обеспокоенный голос Иккинга, которые сразу же приблизился к ней. — Не смей плакать, — чуть дрожащим голосом сказала Хедер, — Иначе я последую за тобой. Демоны тут же оказались рядом с ней. Обеспокоенные голоса и восклицания смешались, и Астрид, чуть опустив голову, шепнула: — Простите… — она закрыла глаза и улыбнулась так широко, что в сердце пронзительно защемило, — Мне не хватает слов…***
Астрид пришлось успокаивать не слишком долго, так как слезы лились у неё из глаз от того, насколько трогательным был этот дар от демонов. Возможно, это был лучший подарок, что ей когда-либо дарили. От души и чистого сердца. Хофферсон была очень тронута, поэтому поблагодарила каждого из них. День близился к концу, и розовато-оранжевые оттенки потихоньку появлялись в небе. Солнце начинало заходить за горизонт, и Астрид взбиралась на холм. — Мне сказали, что ты тут. Корн, стоявший на вершине холма, вздрогнул и обернулся к ней. Напряженные черты его лица разгладились и стали мягче. Он был точно такой же. Как будто и не был предателем. Хотя, судя по тому, ради чего он пошел на такое, предателем и злодеем до мозга костей его не назовешь. Корн был такой же лохматый, такой же высокий и совершенно не похожий на безжалостного демона Эклипсима. Он коротко кивнул. — Да, — его голос был хриплым, судя по предположениям Астрид, от волнения. Он потупил взгляд, и после решился посмотреть Хофферсон в глаза. В его зеленых было много смятения, растерянности. А в выражении лица была словно тонна… Сожаления. Астрид кивнула на его большую и толстую сумку, лежащую у дерева: — Куда-то собрался? — Именно так. Хофферсон постепенно начинали раздражать его короткие ответы, и она попыталась подобрать такой вопрос, на который придется ответить не ответом «да-нет». — А куда, если не секрет? Корн внезапно обернулся к ней и сузил глаза: — Астрид, зачем тебе это знать? «Ну хотя бы ответ больше, чем в два слова» — попыталась утешить себя девушка. — А я не имею права? — вопросом на вопрос ответила она. Корн неожиданно отстранился на шаг и опустил голову: — Зачем ты пришла? После того, что я сделал… — Не заводи эту песню, — закатила глаза Астрид, — Сморкала и Рыбьеног уже описали мне, как ты убивался в дни моего сна. — Интересно, — нервно хохотнул Корн, — Получается, я могу теперь жить так, как будто ничего и не было? — А ты разбери ситуацию, — Астрид подошла к нему и сравнялась с ним, — Объясни мне. Можно ли назвать ту цель, ради которой ты все это делал, корыстной? Ты хотел вернуть мать. Это плохо? — Я принадлежу к числу тех, из-за кого чуть не погибла демоническая цивилизация. — Не разводи проблему до таких масштабов, — фыркнула Хофферсон, — Я много размышляла над этим. Но все равно не могу назвать тебя злодеем. Ты мог убить нас всех к чертям ещё много дней тому назад. Ты мог убить меня, отнять Перо и отнести Матери Смерти. Я прекрасно знаю, что это ты похитил меня в день пожара в поместье Хэддоков. Я прекрасно знаю, что это ты заколдовал телепорт в день Карнлагса, чтобы я и Мэй перенеслись к деревне. И я отлично знаю, что это ты стрелял в нас магическим зарядом, чтобы я использовала телепорт, — Корн вздрогнул и выдохнул, — Но ты никогда не действовал напрямую. Никогда не мог ранить или убить. Ты просто делал свою работу с наименьшим ущербом для всех. Ты не хотел положить как можно больше жизней к возвращению своей матери, Корн. И… Когда ты заколдовал телепорт на нашу деревню в день Карнлагса… Ты рассчитывал, что нам там помогут? — с надеждой произнесла Астрид. Корн, ничего не произнося, посмотрел на неё. Хофферсон заметила, что его глаза блестели. Он сейчас выглядел измотанным и несчастным. Высокий, сильный и храбрый демон сейчас морально был уничтожен и избит. — Я… — срывающимся голосом произнес Корн, — Я просто… Астрид смотрела на него. Такого вида Олсена и его голоса хватило бы для того, чтобы у человека с сильным чувством сострадания разорвалось сердце. Корн бессильно сжимал и разжимал кулаки. Он прерывисто вздохнул. — Ты просто хотел вернуть мать, — мягко произнесла Астрид, — И при этом не хотел никому вредить. У Олсена перехватило дыхание, и он спрятал глаза за челкой. Астрид положила руку ему на плечо и стояла так с ним в течение минуты или двух. Спустя этот промежуток времени Корн посмотрел ей в глаза и светло улыбнулся. Как будто отверженному дали помилование. Он подошел к своей сумке: — Я отправляюсь в земли Эклипсима. Астрид удивленно посмотрела на него: — Зачем? — Рыбьеног говорит, что там до сих пор идут серии восстаний. Я отправлюсь туда. Подавлять эти восстания. — Стой! — неожиданно громко сказала Астрид, схватившись за рукав своей рубахи, — Ты что, не вернешься? Корн посмотрел на неё, расслабленно качнулся и тихо произнес: — Наверное, нет… Астрид молчала. Она не знала что сказать. Что она вообще могла сделать? Она Корну не родственник и не друг. Она не может сказать ему, как следует поступить, поэтому её попытки хоть как-то сгладить ситуацию могут оказаться провальными. Стоит вообще проигнорировать эту ситуацию. Но если сейчас Корн улетит из земель Игниса, возможно, навсегда, то недосказанность так же навсегда останется между ним и Астрид. А Хофферсон не хотела этого. Ей необходимо было проститься с Корном как с равным. Чтобы у неё в памяти он не остался таким. Виноватым и несчастным. Корн подошел к своей сумке и перекинул её через плечо, отправляясь к краю холма, чтобы взлететь. Как раз в этот момент Хофферсон разжала кулаки и нашла в себе силы тихо окликнуть его: — Корн. Парень обернулся к ней. Его лицо было наполнено неуверенным ожиданием. Он вопросительно посмотрел на Астрид, и та начала подходить к нему, продолжив говорить: — Пусть и ты никого не убивал для возвращения своей матери, но это никогда не отменит твоих действий. Твое предательство никогда не изменится, и это факт… — голос Астрид дрогнул, но она собралась с силами и продолжила говорить дальше, — Я никогда не смогу простить тебе смерть Мэй из-за созданных тобой обстоятельств, никогда не смогу простить убитое тобой доверие… — она посмотрела ему глаза, вздохнула, протянула руку и произнесла последнюю реплику, поставившую точку в их общей недосказанности, — Внутри никто из нас не плох. Удачи тебе. Во взгляде Корна ожидание переросло в удивление, а затем в какую-то растерянную растроганность. Он посмотрел на неё со смятением, словно Астрид неожиданно обняла его. И молча стоял так в течение нескольких секунд. Хофферсон успела заметить, как с его глаза легко сорвалась слезинка и прочертила путь по его щеке, которую он растерянно тронул рукой. Корн плакал. Он был изумлен тем, что тот, кто должен его ненавидеть, желает удачи. Астрид смотрела на него, а Корн на неё, пока по его лицу катились слезы. И при этом парень выглядел таким потерянным, что сперва не заметил собственное проявление эмоций. — Я… Что же это я… — хрипло произнес он, утирая щеки, — Черт… — он стер все слезы окончательно и посмотрел на Астрид ещё одним пронзительным взглядом. Он опустил глаза вниз, вздохнул, вновь поднял их. И улыбнулся. Той самой искренней улыбкой, которую Астрид хотела увидеть. Настолько широко, что даже непривычно. Но улыбнулся он от души. — Спасибо, — тепло произнес он, и вместо ответного рукопожатия заключил Астрид в объятия. Хофферсон вначале удивилась, но, расслабившись, обняла Корна в ответ, дружески похлопав по спине. Высокий парень согнулся в три погибели, и Хофферсон ощутила прилив доброты и спокойствия к нему. Эти объятия не были какими-то по-дурацки удушающими, словно они самые закадычные в мире друзья. Не были слишком нежными, как будто Корн боялся навредить Астрид. Они были товарищескими, как будто они и прощаются, как хотела Хофферсон, точно равные. Олсен отстранился и перехватил сумку поудобней. Он благодарно кивнул Астрид, и девушка сделала ответный жест, позволив себе робко улыбнуться. Парень сделал шаг, и мощно взмахнув крыльями, оторвался от земли. Астрид смотрела на его темный силуэт, постепенно отдаляющийся от Крыла Дракона. И впервые за несколько дней почувствовала чудовищное умиротворение. Словно теперь все было как надо. Ветер колыхал ей волосы, а в небе появлялось все больше оранжевых и розоватых оттенков. Солнце близилось к закату, а в душе Астрид поселилось спокойствие. Словно она, наконец, может дышать спокойно и не переживать ни за кого. Такое чувство продлилось несколько минут, пока Астрид стояла на холме и вдыхала чудный запах уходящего мая. И в тот момент, когда она собралась спускаться вниз, её окликнула сзади: — Что делаешь? Это было так неожиданно, что Хофферсон испуганно вздрогнула. Внутри все похолодело. Всегда те, кто подкрадывались за спиной, имели плохие цели, поэтому Астрид стало страшно. Тем не менее, она практически мгновенно подорвалась с места. Девушка резко развернулась на все сто восемьдесят градусов, судорожно дыша, стараясь зацепиться взглядом за источник звука. Иккинг, стоявший у дуба, растущего на холме, удивленно вскинул брови. Он выглядел озадаченным, смотря на Астрид, и Хофферсон, выловив в сумерках родное лицо, ощутила волну облегчения. Колени задрожали, и она рухнула на землю, пытаясь отдышаться. — Ах, это ты… — растерянно произнесла она, прислонив руку ко лбу. Щеки практически на автомате запылали. Черт возьми, наверняка на Иккинга её бешеная реакция на произвела никакого впечатления, — Я… П-просто я… — Испугалась? — Иккинг ласково улыбнулся, начиная подходить к ней. — Вот ещё! — возмущенно фыркнула Астрид, — Я… Просто не могу привыкнуть к тому, что ко мне подкрадываются с добрыми намерениями… Пусть здесь прошло и полтора года, тем не менее, в восприятии Астрид ещё неделю назад ей кто угодно мог свернуть шею. Лицо Иккинга стало неожиданно виноватым. Он подошел к Астрид, встал перед ней на одно колено и обеспокоенно тронул по щеке, произнеся: — Мне так жаль, что ты не можешь чувствовать себя в безопасности. — Нет, нет, что ты! — яро замотала головой она, — Ты совсем не виноват, я просто… — И все равно, несмотря на победу, ты все равно напугана, — Иккинг начал осторожно гладить её по голове, и Астрид теряла нить с реальностью от таких одуряющих движений. Она чуть прикрыла глаза, пытаясь сфокусировать взгляд на добром лице Иккинга. Неожиданно вокруг них начали сверкать очень маленькие, но достаточно светлые голубые частички. Астрид опустила взгляд на свои руки, и заметила, что Перо мерцает в её руке. Эти частички плыли по воздуху, светясь мягким светом, создавая достаточно уютную обстановку. — Чет возьми, меня пугает это орудие, — тихо засмеялся Иккинг, — Оно даже атмосферу создать может. Астрид улыбнулась, но увидев отголоски эмоций в глазах Иккинга продолжила настаивать на своем: — Оно пытается сказать тебе, что ты дурачок и в моем беспокойстве совсем нет твоей вины. — Моя как раз-таки есть, — возразил он, — Если бы я мог защитить тебя, то ты бы не переживала так за свою жизнь. Потому что знала бы, что я помогу, — вздохнул Иккинг, заключив её в крепкие объятия. Астрид прижалась к нему и, устроив голову ему на плечо, медленно произнесла: — Почему ты так решил? Я вообще-то в моменты опасности… Иккинг перебил её, продолжая монотонно поглаживать по голове: — Знаешь, ты ведь всегда выбиралась из всего сама. Я никогда не успевал помочь тебе. Когда тебя скинули в обрыв, когда тебя едва не уничтожила стихия земли, когда тебя похитили во время пожара, когда на нас напали в Карлагс, когда ты и Мэй оказались в той деревне… — его голос становился все тише, пока он не начал это нашептывать, — Когда ты сражалась с Матерью Смерти — меня не было. Ты решала эти проблемы самостоятельно. Сама нашла выход из пропасти, сама остановила поглощение земли, сама выбралась из плена Эклипсима, спасла Мэй, выжила в деревне… И я всегда появлялся, когда было уже поздно… — Иккинг и в самом деле говорил так, будто всему виной лишь он один. — Не говори так, — произнесла Астрид, наслаждаясь тем, какой Иккинг теплый, стемнело уже практически полностью, и Хэддок не позволял первой ночной прохладе коснуться Астрид, — Пожалуйста, не говори так, — тон Астрид был переполнен едва ли не осуждением, — В моменты опасности или отчаяния, — следующая фраза далась Астрид чуть тяжелее, — Я думала о тебе. Всегда. И пусть ты не всегда приходил, когда что-то происходило, однако после пережитого именно ты поддерживал меня, именно ты меня встречал… И это дорогого стоит, — тихо произнесла Астрид, — Так что твоей вины в том, что я по привычке готова защищаться, нет. Совсем нет. Я обладатель Пера, поэтому не могу быть беспечной. И дело совершенно не в тебе, — Хофферсон обвила его шею руками и вдохнула запах Иккинга. Запах деревьев, леса, дома и тепла. — Ты замечательный. Иккинг рвано выдохнул и вдруг так крепко сжал Астрид в объятиях, словно очень сильно растрогался. — Ох, черт… — прошептал он прерывисто, — Ты безнадежна… — бессильно засмеялся он, — Одними словами ты способна кого угодно поставить на колени, — Астрид буквально услышала улыбку в его словах. Он чуть отстранился от Хофферсон и обхватил её щеки своей большой ладонью. Его зеленые глаза бродили по её лицу, точно изучая, не в силах остановиться. Потом он посмотрел Астрид в глаза и точно проник во все её существо. — Ну какая же ты… — едва ли не простонал он, приблизившись к ней. Хофферсон знала, что подобное произойдет, поэтому когда сухие и горячие губы Иккинга, прижавшись, накрыли её, то глаза практически на автомате закрылись. Дыхание перехватывало с каждым движением его губ, и тепло прошибло её от пяток до затылка. Она не знала, что к чему, поэтому больше действовала наугад, но от этого было не менее тепло и приятно. Она же… Ждала этого. И видела в глазах Иккинга такое же ожидание, однако он начал действовать первым. И если Астрид могла описать это несколькими словами, то можно было сказать так: Иккинг целовал противоречиво. Его движения рук и губ были очень мягкими и аккуратными, но он был жаден. Поцелуй был жаден. Точно Иккинг наконец дорвался и не мог остановиться. Одна его рука обхватила затылок Астрид, а другая обвила её спину, точно Хэддок заранее давал понять, что Астрид некуда идти. Хэддок оторвался от неё, и Астрид посмотрела на него чуть опьяненным взглядом, тяжело дыша. Лицо Иккинга было светло-голубым от мерцания Пера и частичек света вокруг них, однако от этого момент был не менее захватывающим. В течение секунд десяти они смотрели друг на друга.Он, ничего не говоря, притянул её к себе снова, и снова повторил то, что сделал. И Астрид снова потерялась в калейдоскопе своих и его чувств.***
Хофферсон смущенно и хмуро посмотрела на Иккинга, который пребывал в крайне умиротворенном состоянии. — Потрудитесь объяснить, молодые люди, — строго начала Валка. В её руке мерцал огонь. Волосы женщины были собраны в косу и, судя по её пижаме, она не так давно хотела лечь спать, — Где вас носило? — Вал, пошли спать, они уже взрослые… — Астрид на своей памяти никогда не видела ленивого Стоика, однако он сейчас таким и выглядел, — Подумаешь, максимализм взыграл… — А предупредить не вариант? — фыркнула Валка, — Я волновалась, Иккинг! Вдруг вы… — Мам! — возмутился Иккинг, — Что с нами может случиться? Я демон войны, а Астрид Покровитель! Ты думаешь, что мы поведемся на конфетку дяденьки? — А он дело говорит, — зевнул Стоик. — Ты вообще молчи, — повернулась к нему Валка, — Астрид же ещё не восстановилась, а Иккинг с ней по ночам где-то носится, — с подозрением протянула она, — А если на вас нападут? И Астрид похитят, или она не сможет дать отпор? — Так, я не понял, — встрял Иккинг, — Ты не за меня, а за Астрид волновалась? — Конечно за Астрид, дурень, — женщина подошла к девушке и обняла её за плечи, — Она, в отличие от тебя, ещё не сильна. А ты хотя бы улететь можешь, — женщина повернулась к Астрид, — Ты хорошо себя чувствуешь? Ничего не болит? — Ах, спасибо, мам, — протянул Иккинг, и над его головой так и не хватало язвительной надписи «Родной сын», — Я тоже в порядке. Валка хмыкнула и, повернувшись к нему, потрепала за волосы: — Конечно ты в порядке, сынок. — Так где вы были? — полюбопытствовал Стоик, — А то мне интересно. Астрид попыталась подобрать слова, но Иккинг ответил за неё: — Мы провожали Корна. — Так долго? — Валка посмотрела на часы, висящие на стене в прихожей, — Уже за полночь, а Корн должен был лететь в девять. — Мы разговорились, — бесстыдно врал Иккинг, стреляя взглядом в взволнованную Астрид, которая мысленно тысячу раз била себя сковородкой. Как можно было так долго болтать на холме? Теперь Хэддоки явно им не поверят! Валка выгнула бровь, иронично посмотрев на Иккинга, но тот держался молодцом. Поединок взглядом матери и сына продлился секунд пять-шесть, после чего Валка все же произнесла: — Ну уж ладно. Иккинг солнечно улыбнулся, буквально таки сияя благородным светом. «Чертов лжец» — фыркнула мысленно Астрид. «А я все слышу, моя дорогая» — хихикнул Иккинг в её голове, — «Но если ты хочешь, я могу рассказать им, что мы после прощания с Корном мило болтали и ц…» «Нет уж!» — гаркнула Астрид и едва подавила улыбку, смотря на то, как Иккинг кусает губы, чтобы не взорваться смехом. «Ну вот. Поэтому то, что я лжец — это большое предубеждение.» Хофферсон сдержала смех и посмотрела на Иккинга улыбающимися глазами. Тот ответил ей очень теплым взглядом. — Ладно, мам, пап, — хмыкнул Иккинг, — Пожалуй, я пойду на боковую. И тебе, Астрид, советую. Ты же «ещё не восстановилась», — передразнил Хэддок мать. Стоит взъерошил смеющемуся Иккингу волосы, и Валка елейно, но с добротой произнесла: — Иди-ка спать, сыночек. Астрид едва подавила улыбку, наблюдая за сценой такой семейной идиллии. И в воодушевление бросало от того, что она часть этой семьи. Она пожелала Стоику и Валке спокойной ночи и начала подниматься вверх по лестнице вместе с Иккингом. Когда они поднялись на этаж с комнатами, Иккинг сжал её руку в своей ладони. — Завтра мы с тобой идем на ярмарку, — произнес он тоном, не терпящих возражений. — Какая там ярмарка? — буркнула Астрид, — Я тощая, как скелет, и вся моя старая одежда висит на мне, как мешок. И там наверняка будет чертовски много нарядных дьяволиц. Иккинг хмыкнул и обнял Астрид: — Одежду мы подберем. И накормим, — шепнул он, — Я слишком много не проводил с тобой времени. Пора наверстывать упущенное. Астрид счастливо улыбнулась, обнимая его ладонью за щеку. — Люблю тебя, — тихо шепнула она, смотря на то, как Иккинг ластиться к её руке. — Я тебя тоже, — Иккинг ласково поцеловал её пальцы, переплетая их со своими, — И говори мне это почаще, — от его хулиганской улыбки сердце Астрид восторженно замерло. Иккинг потянулся к её губам и втянул её в поцелуй. Однако прошло не так много времени, когда за углом раздалось недовольное: — Эй, вы двое, заканчиваете делать то, что вы делаете и дайте мне пройти в туалет. Астрид резко отпрянула от Иккинга, смотря на место, в котором через секунды две со стороны вышел Сморкала. Йоргенсон, бросив хмурый и сонный взгляд на них, промчался мимо, скрывшись за ближайшим углом. Иккинг беззвучно захохотал, а Астрид почувствовала, что на щеках смело можно что-нибудь испечь, потому что они сейчас пылали жаром. Она положила ладони на лицо, пытаясь унять смущение. — Черт возьми, — лихорадочно зашептала она, — Вот и попались! — Ха-ха! — Иккинг утер слезы от смеха и потрепал её по голове, — Ладно уж, я тебя замучил. Иди спать, дурашка, если ты не хочешь, чтобы в туалет захотел кто-то ещё. Он наклонился и поцеловал Астрид в лоб. — Хватит нежничать, — буркнула Хофферсон, чувствуя, что сейчас взлетит от переполняющих её эмоций. Иккинг улыбнулся ей напоследок и скрылся в темноте коридора по пути в свою комнату. Астрид немного посмотрела ему вслед и зашагала в свою спальню в противоположном направлении. Колени и руки чуть подрагивали, а с лица совершенно не хотела сходить глупая счастливая улыбка. «Все, — шептал разум, — Ты пропала, девочка. Ему хватает одного взгляда на тебя, чтобы ты забыла свое имя…» Однако Астрид совершенно не против быть зависимой от него. Ей это даже нравится. Очень.***
Солнце медленно поднималось из-за горизонта, и первые птицы переливчато запели, наполняя окружающую природу жизнью. Деревья мягко покачивались, красуясь густой листвой. На высоком холме было прохладно и свежо. Открывался потрясающий вид на Крыло Дракона и на оживающую после сна природу. Астрид, которую перенес на холм практически за несколько минут Сумрачный Конь, стояла на возвышенности, смотря на все вокруг, что окружало её. Она проснулась рано утром, и почувствовав, что не сможет уснуть вновь, смогла через силу призвать Сумрачного Коня, который перенс её сюда. Она чувствовала утреннюю свежесть и невероятное чувство бодрости. Хофферсон ощущала, как начинает восстанавливаться, и как потихоньку в ней появляется энергия. А внутри царит невероятное спокойствие. За себя и за свою жизнь. За жизнь других. За Крыло Дракона и Игнис. Хофферсон выпрямила спину и посмотрела на город, который уже просыпался. Открывались окна, на улицы выходили демоны, даже до холма доносился запах свежего хлеба. Астрид улыбнулась. Откинула голову назад и раскинула руки в стороны, позволяя ветру трепать волосы и чувствуя единство со всем живым, что окружало её. Приближался июнь.