Tempus

Как будто предостережения Драко было недостаточно, так прямо на следующий день судьба послала ему еще одно напоминание. Рейвенкловского префекта Гормана нашли избитым в ванной на пятом этаже. По слухам, все произошло из-за того, что «он был одним из этих». Гарри почти явственно слышал, как данные слова произносятся едким голосом дяди Вернона. Горман провел ночь в больничном крыле и уже на следующий день покинул Хогвартс. Гарри был возмущен: - Они даже не попытались выяснить, кто это сделал, - досадовал он в комнате Драко. Светловолосый юноша вздохнул, пытаясь подвести Гарри к тому, что он должен был понять: - А тебе не кажется, что Горман знал, кто напал на него? Наверняка знал. Гарри шокировано уставился на него, захлопывая свой учебник: - Может, ты знаешь, кто сделал это? - С чего ты взял? – поинтересовался Драко ледяным тоном, остужая гаррин пыл. - Я просто решил, что ты знаешь обо всем, что происходит на твоей… территории. - А что тебя заставляет думать, будто это был кто-то из слизеринцев? – Драко приложил ко лбу пальцы и затем, со слегка издевательским жестом, отвел руку: - Ах да! Как я мог забыть! Ты же был в Гриффиндоре, - это прозвучало все равно что «воспитан волками на воле». Юноша продолжил: - Дай подумать. Это не мог быть никто из Хаффлпафа – они слишком милые. Гриффиндорцы тоже не могли – они слишком благородные. Среди рейвенкловцев тоже никого не нашлось бы – они слишком умные. Таким образом, остаемся только мы, не так ли? Гарри не понравилось, как это прозвучало, но по правде говоря, в глубине души он был согласен со сказанным. - Извини, - сказал Поттер, немного остыв. – Я не имел в виду… - Все нормально, Гарри. Мне кажется, что это действительно был кто-то с его факультета. Ужасно звучит. – Драко открыл свой учебник, как бы намекая, что тема закрыта. Но затем он снова заговорил: – Видишь, я не шутил, когда говорил, что нам следует быть осторожными. - Но мы даже не знаем, что произошло на самом деле… - попытался возразить Гарри. - Это не имеет значения, Гарри. Уже то, что все верят, будто на него напали из-за того, что он был гомосексуалистом, должно говорить тебе о многом. Гарри кивнул: - Все равно мне это не нравится. Мне не нравится скрываться и я… не люблю несправедливость. Драко кивнул в ответ. - Знаю. Но благоразумие побеждает… геройство. Идет? - Ладно. Гарри и Драко вернулись к своим повседневным делам, больше не затрагивая данной темы. Теперь они не всегда садились вместе в Большом зале. Часто Гарри присоединялся к Уиттингтон, Кэрроу и Филлипсу, чтобы обсудить стратегию игры по квиддичу, поскольку приближался матч против Гриффиндора. По вечерам Поттер часто пропадал на тренировках, а Драко раз в неделю посещал Дуэльный Клуб. Но каждый раз, как только за ними закрывалась дверь, первое, что делал Гарри – прижимал блондина к дереву и жадно целовал. Иногда за этим следовало выполнение домашнего задания, иногда – нет. Во всяком случае, Гарри казалось, что ему удавалось лучше концентрироваться после «снятия напряжения». И брюнет определенно лучше спал. Как никогда в своей жизни. Шрам никогда не пульсировал, кошмары не снились. Большинство ночей Драко забирался к нему в постель и сворачивался под боком калачиком. В такие моменты Малфой выглядел младше: гримаса высокомерия, которая так часто искажала черты его лица, исчезала, и Гарри просто любовался им. В это время Гарри размышлял. Он не забыл ни о провалах в памяти блондина, ни о неясности в вопросе о Регулусе Блэке. Хотя Драко вел себя как ни в чем не бывало. И как связаны между собой профессор Лестрандж и провалы в памяти Малфоя? Пока Гарри пришел к решению, что с помощью мантии-невидимки проследит за Драко, когда их декан снова вызовет того к себе. Тем не менее, он еще не поделился с Драко своей идеей. А что до Регулуса – Гарри ждал, пока Малфой сам заведет разговор о нем. Парня все вполне устраивало, если не считать уроков с директором. Драко оказался прав: «теорию магии», похоже, посещали исключительно те, кто по мнению Финеаса Блэка выражал недовольство по поводу школьных порядков или имел проблемы с поведением. И никто не мог полностью избежать истязаний на уроках, неважно, какое усердие в учебе он проявлял. Но самые жестокие наказания были припасены для наиболее спесивых студентов. За ответ, произнесенный, когда его не спрашивали, Тимоти Фрост молчал почти два урока, потому что ему запечатали рот заклинанием. Это было бы не так противно, если бы не живой тритон. Гарри не знал наверняка, был ли язык Тимоти трансфигурирован в земноводное или оно взялось откуда-то еще. Как бы там ни было, еще полчаса после окончания урока Фрост откашливался. Было только вопросом времени, когда Гарри попадется директору на глаза. Самым раздражающим оказалось то, что Гарри, вопреки всему, находил этот предмет интересным. Воспитанный магглами, Поттер даже понятия не имел о множестве вещей, которые магами воспринимались как само собой разумеющееся. Создание новых заклинаний, вибрация и аура палочки, коллективная магия, культурные различия в произношении заклинаний и так далее. Учебник, который он был обязан приобрести, оказался написан сложным языком, но Гарри решил, что книга стоит того, чтобы в ней разобраться. А вот уроки стоили отдельной темы. - Мистер Поттер, - обратился к нему Финеас Найджелус Блэк. – Приведите мне пример беспалочковой магии. Гарри оторвался от учебника, в который углубился, пока Шейна Хэннигана снова подвергали испытанию у доски. - Да, сэр, - ответил Гарри, судорожно придумывая пример. – Аппарация? - Это вопрос или утверждение, мистер Поттер? - Утверждение, сэр. Аппарация – это один из видов беспалочковой магии. - Приведите еще пример. – Держа палочку за спиной, Блэк подошел и встал прямо перед Гарри. Его брови были сдвинуты, а губы поджаты. - Да, сэр. – Когда на тебя пристально смотрят глаза-бусинки, довольно трудно мыслить ясно и говорить внятно. – Ну, когда у молодых волшебников еще нет палочки, они часто заставляют происходить разные вещи. - Не выражайтесь как слабоумный, Поттер. Вы учитесь на седьмом курсе или нет? Как называется этот феномен? Гарри моргнул. Он не знал специального термина, который использовался для этого явления. - Извините, сэр, я не знаю названия. - Судя по тому, как часто Вы сидите, уткнувшись носом в свою книгу, я полагал, что к этому моменту Вы просто обязаны уже стать экспертом по данному предмету. – Ласковый тон Блэка привел Гарри в бешенство. - Я предоставлю Вам выбор, мистер Поттер: десять очков со Слизерина или десять ударов? Гарри точно знал, что весь красный от гнева, но с трудом сдержался. Поттер видел лицо Фроста за директором: его глаза метали молнии. Почему его факультет должен пострадать? - Десять ударов, если позволите, сэр, – ответил Гарри, не в силах скрыть горечь в голосе. - Очень хорошо, - произнес Блэк, будто одобрив. – Подойдите к моему столу. – Директор развернулся на каблуках и прошествовал к огромному деревянному столу в начале класса. – Ладонь вниз, пожалуйста. Гарри проследовал за ним и, растопырив пальцы, положил правую руку на лакированную поверхность. Парень заметил оставшиеся на дереве следы от предыдущих ударов, которые приходились мимо, призрачные шрамы, как те, например, что остались после отработок с Долорес Амбридж. Он до сих пор мог разобрать вырезанные на тыльной стороне руки слова «Я не должен лгать». Конечно же, это не могло оказаться хуже того, уверял себя Гарри, когда профессор Блэк трансфигурировал свою палочку в пятнадцатидюймовый (п/п: ≈38 см) прут. - Только закройте глаза или закричите, Поттер, и я добавлю еще десять, - предупредил Блэк, сверля Гарри злобным взглядом. – А теперь считайте, – произнеся это, директор хлестнул Гарри по суставам. Гарри крепко стиснул зубы, но глаза не закрыл. Как только на его руке проявилась ярко-красная полоска, он разжал челюсти ровно настолько, чтобы произнести: - Один, сэр. Блэк кивнул. - Я не потерплю дерзости на своих уроках, мистер Поттер. «Какой дерзости?», - удивился про себя Гарри, но пока он еще не успел наломать дров, озвучив свою мысль, последовал второй удар. На этот раз брюнет сжал кулак. - Два, сэр. - Разве я говорил, что Вы можете сжимать руку? - прорычал Блэк. - Нет, сэр. Вы не говорили, что это часть правил, сэр. - Правила. – Блэк сделал жест прутом, и Гарри снова растопырил пальцы. Директор прошелся прутом по пальцам еще пару раз, дожидаясь пока Гарри сосчитает каждый вслух, а затем сказал: – Вы определенно эксперт по правилам, да, мистер Поттер? По части их нарушения? Гарри словно язык проглотил. Что он должен был ответить на такой вопрос? Да или нет? И разве он плохо себя вел с тех пор, как попал сюда? Нарушения, которые числились за ним в его времени – проникновение на запретную территорию, воровство ингредиентов для зелий, пребывание вне спальни после отбоя, выдавание себя за других студентов, подстрекательство к мятежу. Правда, что он сделал такого здесь, что могло бы сравниться с этим списком? - Мне жаль, что Вы недовольны, сэр, - решился ответить Гарри. Блэк улыбнулся при этом так, как будто все его 79 лет были наполнены невзгодами. - Да, Вы и Малфой не считаетесь с приличиями и авторитетами. Я передумал, Поттер. Десять баллов со Слизерина. И сядьте. Гарри побрел назад к своей парте. Рука пульсировала, и парень накрыл ее второй. Каково же было его удивление, когда он обнаружил, что директор проследовал за ним. - Я не закончил с Вами, мистер Поттер. Урок посвящен беспалочковой магии. Можете ли Вы назвать третий пример? Прежде чем ответить, Гарри сделал глубокий вдох, изо всех сил стараясь не прокричать свой ответ: - Да, сэр. Некоторые волшебники могут применять кое-какие заклинания без палочки. - Какие? – Блэк приподнял одну бровь. Явно не к добру. - Такие, как призывание, сэр, - ответил Гарри. - И Вы можете продемонстрировать данный талант, мистер Поттер? - Да, сэр, могу, – вызов в голосе был на лицо. Брови директора сошлись на переносице, и он стал похож на хищную птицу. - Очень в этом сомневаюсь, мистер Поттер. Наказание за ложь будет куда более строгим… - Я не лгу. Сэр. Взгляд директора посуровел еще больше, и он отошел к своему столу. Блэк положил на его поверхность свою палочку, уже принявшую нормальный вид. - Очень хорошо, мистер Поттер. Пожалуйста, призовите мою палочку. Гарри сглотнул и вытянул ладонь в направлении директорского стола. - Акцио, палочка! – Ничего. Гарри приказал себе сконцентрироваться. – Акцио, палочка профессора Блэка! – Ни малейшего движения. Гарри втянул воздух сквозь стиснутые зубы. - Акцио, палочка! Одно из окон вдребезги разлетелось, осыпав осколками Шейна Хэннигана. - Я не понимаю! – Гарри был шокирован и растерян. – Это так просто с моей палочкой. Я могу призывать даже свои очки… - Мистер Поттер. Двадцать балов со Слизерина за несдержанность. И отработка в моем кабинете в четверг вечером за ложь в классе. - Я не лгу! - выпалил он, не успев вовремя остановиться. – Акцио, книга! – Юноша указал рукой на полку позади директорского стола, и фолиант помчался прямо на него. Гарри поймал его двумя руками и бросил на свою парту. Класс охнул. - Тогда отработка за дерзость, мистер Поттер. И еще хотя бы одно слово – и я не примену использовать lingua lacerta (п/п: лингва лацерта – букв. «язык-ящерица»). Гарри закусил губу и сидел молча весь оставшийся урок. Вдобавок ко всем проблемам этим вечером разразилась гроза с ливнем, громом и молниями, и Барни отменил тренировку по квиддичу. После ужина Драко ушел на встречу Дуэльного Клуба, и Гарри спускался в подземелья вместе с остальными студентами в скверном настроении. Он надеялся несколько развеяться на поле. Но вместо этого его ждало десять дюймов эссе на тему беспалочковой магии – он до сих пор не выяснил термин, выражающий феномен спонтанной детской магии. Гарри решил, что спросит позже об этом у Драко. А пока он устроился в Общей гостиной между Крэббом и Уиттингтон. - Погода дрянь, - заявил Гарри, плюхнувшись в кресло. Он потер тыльную сторону руки, которая горела огнем и полыхала красным. Почувствовав чье-то близкое присутствие, Гарри поднял взгляд и увидел стоящего перед ним Тимоти Фроста. - Не хочешь сыграть разок в "Колокол, Книгу и Свечку»? – Парень улыбался, но Гарри уловил что-то странное в его голосе. - Во что? - В ту самую, да? - Уиттингтон придвинулась чуть вперед. – Это игра, Гарри. - Да, я понял, что… - Смотри. - Она вытянула в сторону Фроста кулак, и тот сделал то же самое. – Колокол, книга и свечка! - произнесли они одновременно, разжимая пальцы на последнем слоге. Уиттингтон вытянула указательный палец, а Фрост сложил ладонь в форме чаши. – Черт подери! – Девушка засучила рукав мантии. Фрост взял ее за запястье, лизнул кончики указательного и среднего пальцев на второй руке и с размаху ударил ее ими по предплечью. – Мэрлин и Мограна, Фрост! – выругалась Хизер. – Не обязательно было делать это так сильно! Она потрясла рукой, и Гарри заметил оставшийся от пальцев Фроста красный след. - Значит, колокол бьет свечку? - Свечка бьет книгу, а книга – колокол, - пояснил Фрост, сопровождая каждое слово жестом. Книга выглядела просто как раскрытая ладонь. Это была точно такая же игра, в которую Гарри заставляли играть друзья Дадли, когда он был младше. Только они называли ее «Камень, ножницы, бумага» и всегда умудрялись каким-то образом жульничать, так что независимо от того, что делал Гарри, заканчивалось все всегда одинаково – либо ему надерут уши, либо забросят в кусты. После всего, что он уже перенес за сегодняшний день, Гарри не был настроен на дальнейшие телесные истязания, но с другой стороны… - Ну? Что скажешь, Поттер? – Фрост снова сосредоточил свое внимание на Гарри. Бросив быстрый взгляд на Крэбба и Уиттингтон, Поттер понял, что они были заинтригованы и, похоже, не видели в предложении Фроста ничего подозрительного. - Да, конечно. Высокий парень придвинул стул и сел напротив Поттера. Игра началась. Тимоти победил в первом броске, и Гарри пришлось закатать свой рукав. Как он и предполагал, было не так больно, как по сравнению с палочкой директора. Довольно быстро у обоих на предплечьях образовались лесенки из красных полос, и Гарри начал гадать, в каком случае игра прекращалась. «Если я спрошу, то тогда буду выглядеть слабаком», - решил он. Юноша мельком взглянул на Уиттингтон, но ее сосредоточенный вид ничего ему не сказал. По мере того, как игра продолжалась, и рука Гарри начинала болеть все сильнее, он понял, что, возможно, единственный способ завершить ее когда-нибудь – попросить об этом. Что, вероятно, сделает его проигравшим. Вокруг них уже образовалась небольшая группа любопытствующих. - Ну что, ты уже начал писать эссе по беспалочковой магии для Блэка? – поинтересовался Фрост, взяв руку Гарри, чтобы украсить ее очередной отметиной. - Да ну, я сделаю его позже, - ответил Гарри, поморщившись от шлепка Фроста. – Кстати, он невероятный ублюдок, правда? Уиттингтон фыркнула: - Мистер Поттер, Вы, должно быть, шутите? Гарри рассмеялся и приготовился выбросить очередную фигуру. Но Фрост неосознанно подкинул ему идею. Гарри знал, что может использовать легилименцию даже без палочки. Интересно, получится ли у него выяснить у самого Фроста, насколько тот близок к тому, чтобы сдаться? Гарри посмотрел парню в глаза, когда Тимоти в очередной раз взял его за руку. Поттер проиграл бросок и неохотно дал свою руку, морально приготовившись. - Колокол, книга и свечка! – произнесли они вместе при следующем разыгрывании, и за секунду до того, как брюнет разжал пальцы в форме «книги», он понял, что Фрост собирался выбросить «свечку». Гарри оставил кулак сжатым и выиграл бросок. О, это было слишком просто. Он победил три раза подряд, а затем специально проиграл один. Далее сравнял счет еще двумя бросками перед тем, как выиграть в два раза больше. Теперь, когда он знал, о чем думает Фрост, парень смог выявить закономерность, с которой играет его противник: он оттопыривает большой палец в сторону, когда собирается выбросить «свечку», вверх – когда «книгу», и заводит за указательный – при «колоколе». Гарри разорвал зрительный контакт и разыграл партию из десяти бросков подряд, сравнивая счет – и он не скупился, награждая своего соперника ударами. После еще десяти шлепков Фрост начал жаловаться: - Это нечестно, черт побери, - произнес он, держась за саднящую руку. – Что, опять «удача», Поттер? О, я забыл – его же здесь нет, не так ли? - Что? – растерянно переспросил Гарри. Усмешка постепенно сошла с его лица. - Отпустил тебя с поводка на сегодня, да? Это ненормально – то, что ты бегаешь за ним повсюду, словно собачонка. Уиттингтон вцепилась в подлокотники своего кресла, но ничего не сказала. Вокруг повисла гробовая тишина. - Я не чья-то собачонка, - возразил Гарри. - Но Малфой таков – всегда подбирал безродных псов. Безродных грязнокровок, как ты. - Как ты меня назвал? – Гарри поднялся на ноги, Фрост последовал его примеру. Тимоти был на голову выше него, но Гарри это не сильно заботило. Уиттингтон заговорила из своего кресла. - Что ты несешь, Фрост? Поттеры - чистокровные волшебники. - Тогда он, должно быть, незаконнорожденный ублюдок, - выплюнул Фрост, вперившись в Гарри взглядом. – Моя кузина, Люсинда, вышла замуж за Поттера, и она никогда не слышала о нем. – Он скрестил руки на груди. – Что бы сказал Малфой, узнай он, что выкинул из команды чистокровного ради такого, как ты? - Не вмешивай сюда Малфоя, - предупредил Гарри, понизив голос. - О-о-о, песик показывает зубки, - издевательски произнес Фрост, и Гарри услышал хихиканье с заднего плана. - Заткнись, Фрост, - пригрозил Крэбб, тоже вставая с кресла. – Знаешь, во всяком случае, Гарри летает куда лучше тебя. Гарри махнул Крэббу, чтобы тот не вмешивался. - Слушай, Фрост, я не знаю, в чем твоя проблема, но… Он сумел увернуться, когда Фрост, размахнувшись, попытался ударить его. Гарри повалил парня на пол и прижал палочку к его кадыку, прежде чем Крэбб или кто-либо другой успел среагировать. Как он жалел, что так и не выучил мышинолетучий сглаз Джинни. Единственное проклятье, которое Гарри мог сейчас вспомнить – это то, о котором он совсем недавно узнал – «тритон-вместо-языка», наказание, которое так нравилось директору. Он понимал, что не сможет заставить себя применить его к Фросту, даже несмотря на свою злость из-за того, что тот привлек к нему внимание. Но Фрост-то об этом не знал. - Итак, что бы такое применить к тебе, а, Фрост? Lingua lacerta? Или что-нибудь еще? Фрост пытался вырваться из хватки Гарри, но тот крепко удерживал его за мантию. - Мне жаль, если я занял твое место ловца, - произнес Гарри. – Я ничего не знал об этом, когда шел на отбор. – Он кожей чувствовал, что взгляды всех присутствующих прикованы к нему. – Этот старый скряга Блэк снял сегодня с нас уйму баллов, - сказал он скорее им, чем Фросту. – Но я верну их, и даже больше, когда поймаю снитч в эту субботу. А если нет, Фрост, можешь поставить под вопрос мое пребывание в команде. Гарри разжал пальцы на его мантии и, поднявшись, отступил назад. Фрост медленно встал на ноги, с трудом сдерживая ярость. - Я серьезно. – Гарри протянул руку, и Фрост пожал ее. Затем парень кивнул и покинул комнату. Гарри повалился обратно в кресло, в то время как Крэбб просто захлебывался от восторга: - Черт возьми, это было потрясно, Поттер! Как тебе удалось так быстро справиться с ним? Гарри пожал плечами: - Наверно, просто повезло. Уиттингтон качала головой, глядя Фросту вслед. Гарри вздохнул. - Э, могу я тебя кое о чем спросить? - Конечно. - Девушка закинула ноги на стул, который раньше занимал Фрост. – Валяй. - Как называется явление, описывающее колдовство малолетнего волшебника, ну знаешь, до того как он получит палочку или типа того? Она с любопытством посмотрела на него. - Это Фрост заставил тебя задуматься над этим? - Нет, нет. Это для эссе, которое я должен написать. – Гарри моргнул. Почему казалось, будто все, что говорил или слышал слизеринец, должно было иметь какую-то двусмысленность? - Это называется «fonticulus fortuitus», - ответила она, и Крэбб хохотнул в кулак. - Что смешного? – удивленно поинтересовался Гарри. Крэбб продолжал смеяться, поэтому ответила Уиттингтон: - Это означает «непроизвольное извержение». А еще этим можно назвать… ну, ты и сам знаешь что. «Все, что говорят слизеринцы, ТОЧНО имеет двойной смысл», - напомнил себе Гарри. - Ну что ж, пойду начну работать над эссе. - Гарри, - обратилась к нему девушка, как только он поднялся на ноги. - Да? - Ничего. Иди занимайся. Увидимся завтра. – Она тоже встала, закидывая сумку с книгами на плечо. – И лучше бы тебе поймать снитч в субботу, - с улыбкой добавила Хизер, оглянувшись. Гарри удалился в комнату, которую делил с Малфоем. Рука нещадно ныла. Он наложил на нее чары онемения и уселся за стол с книгами. Малфой прикрыл трещину в полу небольшим синим ковриком и любил, сидя за столом и скинув ботинки, погружать в мягкий ворс пальцы ног. Представив себе эту картину, Гарри невольно улыбнулся и ему захотелось, чтобы светловолосый слизеринец поскорее вернулся. Поттер понял, что не может сосредоточиться на сочинении. Его мысли продолжали блуждать вокруг Драко и того, что он хотел сделать с ним, как только тот вернется. Слова Фроста до сих пор звучали у Гарри в ушах. Это немного беспокоило парня. Если Фрост считал Гарри ручной собачкой Малфоя, то что думали остальные? Поттер уже привык игнорировать сплетни о себе. В конечном счете, ходили слухи о том, что он был сумасшедшим, убийцей, наследником Слизерина, и еще множество других невероятных сплетен за все шесть лет, проведенных им в Хогвартсе. Но юноша не хотел создавать проблемы Драко. «Мне следует рассказать ему о плане», - подумал Гарри и решил сделать это сегодня же вечером. Затем его сердце сделало кульбит, когда он услышал щелчок открываемой двери. Как только Драко плотно запер за собой дверь, Гарри тут же оказался рядом. По сложившейся традиции, брюнет всем телом прижал вошедшего юношу к старинному дереву и вовлек его в глубокий поцелуй. Но, отстранившись, встревожено спросил: - Эй, что случилось? Левый глаз Драко был подбит, о чем свидетельствовал уже сходящий след от синяка. - Тебе следовало бы заметить это раньше. Этот рэйвенкловский увалень, Мардиган, ткнул в меня своей палочкой. - Во время дуэли? - Он даже не был моим соперником! - негодовал Драко, призывая бутылку сливочного пива. – Он хотел похвастаться перед кем-то своей атакой, и напал на меня сзади. Вот мерзавец! Они подошли к столу. Гарри еле сдерживался, чтобы не прикоснуться к ушибу. - Больно? Я знаю хорошее заклинание онемения. Драко неопределенно махнул рукой: - Пройдет к утру. Его уже обработали. Гарри усмехнулся: - У всех, видно, сегодня зуб на нас. Сначала Блэк, затем Фрост… - Фрост? Что было нужно этому паршивцу? Гарри почувствовал, как краснеют уши, когда он вспомнил об инциденте. - Говорит, что, возможно, был бы ловцом, если бы ты не… э-э-э… сделал то, что сделал. Для меня. Драко фыркнул: - Просто забыл, кому он обязан покровительством. Вот что это значит. - Он вызвал меня на игру «Колокол, Книга и Свечка», - Гарри показал до сих пор немного припухшую руку. - Детский сад! – прокомментировал Малфой с усмешкой. – Тебе понравилось? - Не так, чтобы очень. Но было лучше, чем сегодня на уроке Блэка. - Да, я слышал, ты здорово разозлил его. - Я не хотел, но… - Гарри спрятал лицо в ладонях. – Я твердил себе не нарываться, иначе сделаю хуже только тебе, попав в неприятности. Но, в конце концов, я все-таки схлопотал отработку. Драко взял руку Гарри в свою. - Я тронут, что ты думал обо мне, пока этот старый садист отыгрывался на тебе. - Знаешь, иногда я не могу понять, когда ты говоришь серьезно, а когда с сарказмом. - А есть разница? – с насмешкой удивился Драко, когда Гарри встал. - Очевидно, существует лишь одно решение этой проблемы, - положив руку на плечо Драко, сказал Гарри. – Это лишить тебя способности говорить. – У Гарри перед глазами мгновенно вспыхнуло заклинание «тритон-вместо-языка». Чтобы избавиться от неприятного воспоминания, юноша потряс головой. Так и не добившись успеха, вместо этого он наклонился и поцеловал блондина в шею. Гарри подумал, что, наверное, ему никогда не надоест ощущать, как тает под его прикосновениями Драко. - Кровать, - только и всего произнес светловолосый маг. - Видишь, ты уже теряешь эту способность, - чуть насмешливо заметил Гарри. К этому времени он уже знал несколько очень полезных заклинаний: раздевания, смазки и прочие. Поэтому уже через пару секунд брюнет оказался сверху Драко. Оба обнажены, возбуждены до предела и полны желания. Гарри обхватил запястья блондина одной рукой и прижал их к подушке у того над головой, одновременно ища губами местечко около ключицы. Драко мог бы с легкость сбросить «путы», стоило ему только оказать небольшое сопротивление. Но Гарри точно знал, что юноше это нравилось, что блондин целиком отдался ощущениям, знал, что ситуация полностью зависела от него. Только время от времени брюнет применял к нему лигилименцию. Но он уже столько раз делал это, что имел хорошее представление о предпочтениях и реакциях Драко. Гарри сомкнул губы вокруг искомого местечка и собрался поставить Драко самый темный засос, который только бы получился. Голубоглазый слизеринец извивался под ним, стоная и подаваясь бедрами вперед. - Научи меня тем чарам чувствительности, - прошептал Гарри на ухо блондину. – Которые ты применил ко мне в ту, первую ночь. Драко открыл глаза, на мгновение сбитый с толку. - Первую… а, ты имеешь в виду нашу «Марокканскую Ночь Страсти»? - Ммм, да. - Как ты можешь из-за этого краснеть? После всего, чем мы с тех пор занимались… Гарри и сам не понимал, почему краснел. - Просто, когда ты так говоришь об этом… Драко рассмеялся, и Гарри улыбнулся. Ему нравилось слушать, как смеется Драко. Когда смех стих, блондин научил его этим чарам, и Гарри тут же опробовал их на нем с помощью своей палочки. Малфой заметно вздрогнул, когда заклинание начало распространяться по его телу. Одной рукой брюнет до сих пор держал своего любовника за запястья, а второй водил вверх и вниз по его ребрам. Затем он перевернул Драко на живот, и устроился на нем так, что дыхание стало щекотать светлый затылок. Гарри облизнул свою ладонь и просунул ее под Драко так, чтобы член блондина толкался в теплоту его руки. Вторую он положил ему на затылок, и Малфой застонал. Гарри отыскал то место у Драко на лопатке, где когда-то обнаружил что-то, напоминающее след от укуса. Прямо… здесь… Гарри постепенно все глубже вонзался зубами в плоть, в то время как толчки блондина становились все сильнее и необузданнее. Резко рванув зубами вверх, черноволосый юноша прекратил мучительно медленно терзать нежную кожу, и Драко подошел к грани. Крича, когда Поттер начал зализывать и посасывать уже ставшее чувствительным местечко, он жарко и бурно кончил в гаррин кулак. Брюнет был немного удивлен такой реакцией. Это оказалось неожиданным даже для Драко, у которого еще не стояло так, чтобы кончить. Но, возможно, Гарри несколько переборщил с силой заклинания. Сейчас Драко расслабленно лежал в его объятиях, несколько прядок, мокрых от пота, прилипли ко лбу. - С тобой все в порядке? – полушутливо спросил Гарри. Драко кивнул. - Я же говорил, что лишу тебя способности говорить. - Ты… - Драко сдался и улыбнулся через плечо. Через некоторое время он попытался снова: – Как насчет тебя? - Я, кажется, до сих пор могу отлично разговаривать, - пошутил Гарри, чуть отстраняясь и поглаживая его по светлым волосам. Драко изловчился, заведя руку назад, и наощупь нашел эрекцию брюнета. - Ты об этом? Ты хочешь этого? Драко кивнул, устраиваясь на кровати так, чтобы голова оказалась между ног Гарри. Особо не медля, он обхватил губами головку. - Тебе нравится? В ответ Драко энергично кивнул. Гарри наблюдал за действиями Малфоя некоторое время перед тем, как произнести: - Знаешь, Фрост назвал меня сегодня твоей ручной собачонкой. Драко округлил глаза, но, тем не менее, не прервался в своем занятии. - И директор тоже сказал о тебе кое-что. Он… - Гарри пришлось прерваться, потому что Драко ввел внутрь него влажный палец. – Он завел все ту же песню про правила… - Драко изменил угол, и Гарри совсем растерял свое красноречие. Когда они закончили и уже лежали, обнимаясь под одеялом, Гарри вспомнил, что собирался что-то рассказать Драко, но никак не мог вспомнить, что именно. [В девятой главе: Драко опять посещает профессора Лестранджа, а Гарри невольно открывает для себя в Малфое такую черту, как ревность…]