Охота на ведьм

Тсуна успела только замесить тесто на блинчики, когда на кухню вошли близнецы. - Доброе утро. - Доброе, - шатенка улыбнулась и вылила на сковороду первую порцию теста. - Почему сегодня не традиционный японский завтрак? – спросила Мари, подслеповато, щурясь. Несколько небольших вазочек, стоявших на столе, расплывались перед глазами, но девочке не нужно было зрение, чтобы понять, что в них. - Он полезный, - поддержал её брат, заглядывая в эти самые вазочки. Ага, яд для диабетика: абрикосовый, малиновый и клубничный джемы и жидкая карамель. - Сахар тоже полезный, - возразила Тсунаёши, переворачивая блинчик. – Особенно для мозгов и нервов. - Горький шоколад полезен, а не сахар. - Ой, да ладно! Посочувствуйте своей матери! Ей сегодня на допрос идти нужно. Близнецы переглянулись. Вчера они так и не поговорили, более того, если Тсуна старается вести себя непринуждённо, и мило щебечет, значит всё очень плохо. Что-то плохое разъедает их мать изнутри. Мари вопросительно посмотрела на Мэри. Тот отрицательно покачал головой. Сейчас Тсуну не захлёстывали эмоции, и прочесть, что у неё на уме не предоставлялось возможным. - Идите пока умойтесь, - убирая готовый блинчик на тарелку, Тсунаёши налила новую порцию теста. – И Мари-чан, надень очки, пожалуйста. Я не хочу, чтобы ты запнулась обо что-то и упала. - Хорошо. Как только дети скрылись из виду, Савада отбросила лопаточку и схватилась дрожащими руками за стол. Вчера детектив сказал, чтобы Мукуро тоже пришёл на допрос. Какова вероятность, с её удачей, что сегодня она встретит его? Бог ты мой, она же вчера встретила Мукуро! Единственная причина, почему она не хотела возвращаться в этот город первые несколько лет, после рождения детей – Рокудо Мукуро! Она бросила его ничего не рассказав, не объяснив. Предала. А теперь, когда она всё же решила вернуться в Намимори, потому что была на все сто процентов уверенна, что Рокудо здесь нет, в первый же день, в первый (!), встречает именно его! Тсунаёши прикусила губу и зажмурила глаза. Почему, ну почему он здесь? Он же всегда говорил, что как только окончит школу, то уедет из этого маленького городишки! Уедет покорять большие города. Он ведь даже составлял список университетов в Токио, в которые мог бы с лёгкостью поступить! На губе появилась маленькая капелька крови, а в голове, как назло, всплыл вчерашний вечер. Одетый только в одни кожаные узкие брюки, Мукуро сидел и обнимал двух девушек. Он был таким красивым, взрослым… любимым! Тсуна с трудом подавила в себе желание заскулить. Она не имела права так думать о нём, в конце концов, она первая предала его. И сейчас, спустя столько лет, у неё нет прав называть его любимым и ревновать к тем двум… девушкам. А те чувства, что всё ещё живут и трепыхаются в её душе, нужно просто закрыть. Замуровать ту дверь, ведущую к давним чувствам, что треснула при виде Рокудо, заложить её камнями и никогда, даже беглого взгляда не кидать на неё. Господи, ну кому она там сверху так насолила? Сколько её ещё будут испытывать на прочность, мучая? - Мама? Савада вздрогнула, резко ощутив горелый запах. Подпрыгнув на месте, она не думая потянулась к сковороде голыми руками. Острая боль тут же пронзила правую руку и девушка вскрикнула. - Осторожней! – закричали близнецы, подскакивая к матери и оттаскивая ту, от плиты. Мэри тут же открыл кран с холодной водой, и подставил её обожженную руку под холодные струи. Тсунаёши, глотая слёзы боли и обиды, запрокинула голову. Мари, надев прихватку, убрала сковороду с горячей плиты. Взяв стул, она подставила его к шкафчику возле холодильника, и взобралась на него. Скрипнула деревянная дверца, и уже через пару секунд, девочка ставила стул на место, держа в одной руке небольшую аптечку. - Я обработаю ей руку, а ты допеки блинчики, - закручивая кран, сказал мальчик. - Всё хорошо, я сама могу, - Тсуна чуть улыбнулась и отодвинулась от сына. – Я не сильно обожглась, да и холодная вода помогла. - Разумней было бы предоставить нам заботу о завтраке, пока ты в таком состоянии, - поправила на носу очки Мари. - Со мной всё хорошо. Я просто… задумалась. Близнецы синхронно хмыкнули, показывая, насколько они ей верят. Тсуна отмахнулась. Порой, она сомневалась, кто из них тут взрослый, а кому ещё только семь лет. *** Завтрак, Тсуна, всё же доделала, но дети всё равно обработали её руку противоожоговой мазью, после, забинтовав ладонь. На часах было десять утра, когда Саваде позвонили из полиции и напомнили, что сегодня, до двенадцати часов дня, она должна явиться к детективу Хибари Кёе, для дачи показаний. - Мы идём с тобой, - безапелляционно заявил Мэри. - Так безопасней, - расчёсывая волосы, согласилась Мари. - И мы всё ещё не поговорили, - закончили они оба. - Вы и так всё знаете, - даже не смотря на детей, сказала Тсуна. На данный момент она рылась в, так и не разобранном, чемодане, в поисках подходящей одежды. На улице снова лил дождь, а небо заволокли серый тучи. Вытащив на свет божий, серые джинсы и белую толстовку, она пошла в ванную. Близнецы последовали за ней, встав под закрывшейся дверью. - Мы знаем про убийство, - начала Мари. - Прототип под номером шесть, проекта «Возрождение» убил молодую женщину в промежутке от трёх часов дня до трёх часов шестнадцати минут, - без эмоций, будничным голосом, будто повторяя таблицу умножения, продолжил Мэри. - Он убивал её шестнадцать минут? – Тсуна резко выпрямилась, и джинсы что она натягивала на себя, упали на пол. - Вполне возможно. - Мы почувствовали его возбуждение в три часа дня, - заговорила девочка, поправляя на носу большие квадратные очки. – Через шестнадцать минут, оно пропало. - Почему вы мне сразу об этом не сказали?! Я тогда сразу же купила бы билеты в другое место, мы бы сейчас здесь не сидели! – Тсуна распахнула двери, как была в одном нижнем белье и в спущенных штанах. Близнецы переглянулись, в их одинаковых зелёных глаза, на мгновение, отразилась какая-то эмоция, но Тсуна не успела понять какая. - Мы почувствовали что-то ещё, - сказал мальчик, будто с сомнением. Словно он не доверял своим словам. - Мы не знаем, что это было, но если бы мы покинули Намимори, то случилось бы что-то плохое, - продолжила его сестра, тоже с сомнением в голосе. – Тебе нужно поторопиться, или мы опоздаем на допрос. Тсуна тут же снова захлопнула дверь и стала остервенело дёргать джинсы вверх. Руки дрожали и не слушались. Облокотившись спиной на холодную дверь, Савада перевела дыхание, стараясь успокоиться. Если её дети почувствовали что-то, значит, так оно и было бы. Всё же близнецы не были обычными людьми, и жизнь её, тоже перестала быть обычной, с момента изнасилования. Пора бы уже привыкнуть к этому и не трястись по каждому поводу и без. - На месте убийства, была надпись: «С возвращением, Савада Тсунаёши», - на выдохе, сказала она. Застегнуть пуговицы получилось только со второго раза. - Он оставил в открытую послание. Он больше не хочет за нами бегать, - Мэри потёр виски пальцами. – Я пойду, проверю заряд электрошокера и найду лицензию на оружие. - Возможно, у него есть план, - поддержала его сестра, кивая. – И мало того, теперь мы не сможем уехать из города, до конца следствия. - Я подозреваемая, - согласилась Тсуна, натягивая толстовку и стягивая волосы в высокий «конский» хвост. – Но я думаю, моё алиби уже к вечеру будет подтверждено. - Тебя всё равно могут заставить подписать подписку о невыезде, - сказала девочка. – Фактически, даже если ты не подозреваемая, это убийство на прямую, связано с тобой, и ты будешь свидетелем. Тсунаёши скривила губы. Такое чувство, что её загнали в угол, а вокруг ещё и капканов понарасставляли. Тяжело вздохнув, она открыла дверь. Мари так же продолжала стоять на месте. Девушка улыбнулась и потрепала дочь по коротким волосам. Девочка закрыла глаза и едва видно улыбнулась. Она любила, когда Тсуна так делала. - Мари, куда ты убрала патроны? – из-за угла вышел Мэри и шатенка тут же подошла и к нему, взъерошивая обеими руками ему волосы. - Я сколько раз говорила, не трогать пистолет и патроны? – заворчала она. – Если нет прямой угрозы, даже близко не подходите к оружию! - Да-да, я понял, - фыркнул мальчишка, но не отстранился. - Быстро одевайтесь. А я пока такси вызову. *** К полицейскому участку они прибыли ровно в одиннадцать тридцать. Близнецы сели на скамейку возле кабинета детектива, чинно сложив руки на коленях. Оделись они почти одинаково: чёрные джинсы и такие же кроссовки, с белыми шнурками. Единственное отличие их было только в верхней одежде. Мэри одел чёрную толстовку с изображением Альберта Эйнштейна по центру, а Мари надела белую водолазку с высоким горлом и чёрную жилетку на флисе. Одинаковые небольшие чёрные рюкзачки лежали по бокам от детей. С самого их рождения, Тсунаёши старалась одевать детей по разному и в яркие цвета. Как только Мари и Мэри подросли и могли сами показывать, что им нравиться, делать это, стало почти невозможным. Близнецы всегда выбирали одежду в тёмных тонах и обязательно одинаковую. У Мари едва бы набралось хотя бы три платья и юбки. Близнецы всё время говорили о практичности. Когда в четыре года, Тсуна спросила, чем обусловлен их выбор, ребята хором ответили: - Это практично. В юбке бегать не удобно и в случае чего, пятен крови на чёрном видно не будет. Тсуна тогда потеряла дар речи на полдня. А после, отругала близнецов и забрала все их научные книги на несколько дней (о, для детей это было хуже, чем, если бы она их лишила сладкого, к которому, в прочем, они были равнодушны). - Что такие шкеты забыли в полиции? – близнецы синхронно подняли головы на незнакомый мужской голос. Перед ними стоял высокий мужчина с длинными волосами и странным хохолком на макушке. На глазах были чёрные солнцезащитные очки (и это при том, что на улице не единого лучика солнца!). Одет мужчина был в чёрные кожаные штаны с белым поясом, белую рубашку с расстегнутыми первыми двумя пуговицами и длинный кожаный плащ. На ногах у мужчины были надеты чёрные ботинки с белой шнуровкой, которая была скорее украшением, чем выполняла обычные действия шнурков. Оглядев странного мужчину с ног до головы, дети спросили: - А что в отделении полиции забыл не удачный косплеер Блейда? Мужчина сперва нахмурился, а затем, коротко рассмеявшись, сел рядом с Мари. Девочка тут же взяла свой рюкзачок на колени. - А вы знаете, что старшим грубить нельзя? Ваша мать вас этому не научила? - Вы первый, нас обозвали. К тому же, вы до сих пор не представились, так что грубо себя ведёте здесь только вы, - холодно ответил Мэри. -Бу-у, какие мы серьёзные, - мужчина забросил одну ногу на другую. – Меня зовут Рокудо Мукуро. А вас как, шкеты? Близнецы переглянулись. Этот тот самый Рокудо Мукуро? Возлюбленный Тсуны, которого она бросила из-за изнасилования и беременности? Тсуны не было около пятнадцати минут и, наверное, она уже скоро выйдет. Хорошо ли это, если они встретятся? - Надо узнать, зачем он здесь. Может, получится его увести? – мысленно спросил Мэри. - Думаешь, им не стоит встречаться? – Мари с сомнением посмотрела на брата. - Эй-эй! Шкеты! Я с вами разговариваю! – Мукуро помахал рукой, перед застывшими детьми. Те резко обернули к нему и мужчина, чуть отпрянул. - Мэри, - сказал мальчик. - Мари, - сказала девочка. - А фамилия? Вы не японцы? - Тебе этого знать не обязательно, - холодно отрезала Мари. - Ку-фу-фу, а вот теперь грубите уже вы. Когда это я вам разрешил обращаться со мной на «ты»? – скривив губы в усмешке, спросил Рокудо. Какие забавные детки. – Сколько вам лет? Пять? - Семь, - коротко кинул Мэри. - А тебе сколько, дядя-педофил? Сорок семь? – вскинув правую бровь, равнодушно поинтересовалась девочка. Рокудо аж воздухом поперхнулся! Сорок семь?! Да он даже младше своего настоящего возраста выглядит, а ему всего двадцать шесть лет! - Мне двадцать шесть! – возмущённо крикнул он. - То есть, то, что тебя педофилом назвали, тебя не волнует? – словно отзеркалив сестру, Мэри тоже приподнял правую бровь. Мукуро только и оставалось, что открывать и закрывать рот. Он был так обескуражен, что не мог вымолвить ни слова.