Когда заканчивается май

Утром, к счастью, не сотряслось ничего сверхъестественного, поэтому никакая бутылка из-под пива и никакие чертовы провода не помешали путешествию обычного среднестатистического человека от спальни до ванной комнаты. Доктор Лектер оказался прав: колено побаливало совсем чуть-чуть, и эту "боль" нельзя было сравнить с той, что была вчера, когда сустав буквально разрывало на части. Ещё вчера, лёжа в ванной, Уилл задумался над тем, чтобы примерить на себя новый образ хотя бы один раз. Да, он не любил отличаться от остальных, предпочитая оставаться незамеченным, сидя в своём уютном и отрешённом от всех уголке. Но что-то ёкнуло в его голове, поэтому сейчас он решительно собрался показать себя с той стороны, с какой его ещё никогда никто не видел. Парень даже и не подозревал, насколько это будет сексуально смотреться. Умывшись на скорую руку и надев на себя то, что было подготовлено ещё вчера, он, сверкнув глазами, ехидно улыбнулся, глядя на своё отражение в зеркале. И оно ему определённо нравилось. На Уилла смотрел статный, уверенный в себе, подтянутый мужчина. На нём были обуты те самые найденные Аланой лакированные берцы, на которые парень не скупился, тщательно отполировав их ночью. Они ярко, что неестественно для обуви, сверкали даже при тусклом освещении, поэтому данный атрибут просто невозможно было не заметить. Помимо этого, на нём были камуфляжные штаны цвета хаки, не слишком броские, но явно подчёркивающие его тренированные ноги. Образ был дополнен чёрной майкой, обтягивающей его рельефный торс и в тон ей чёрной толстовкой, что будто намеренно сползала с одного его плеча, обнажая чётко очерченные ключицы, коими можно соблазнить почти любую девушку. Разлохматив сильнее свои тёмные кудри, он ещё пару секунд покрасовался у зеркала, точно дама, которая решила припудрить носик, затем развернулся, выпрямив спину, подхватил с тумбы рюкзак и вышел, закрыв дверь. Уильям намеренно настроил себя на то, что этот день будет не таким, как все предыдущие. Он его изменит. Всё, что происходило дальше, подобно самому обычному американскому фильму про супергероев: пока парень шёл к остановке, слегка прищурив глаза и как-то надменно смотря на всё живое, в его сторону оборачивались абсолютно все прохожие. Неясно, что читалось в их глазах, но как только Грэм сел в автобус, чувствуя на себе взгляды большей части пассажиров, то непременно словил себя на мысли, что ему даже нравится быть объектом всеобщего внимания. В душе он лелеял миг, когда зайдёт в свой колледж, пафосно кидая взгляд на первого попавшегося человека, а затем пройдёт в нужную аудиторию, наблюдая за реакцией остальных. Такой тихий и незаметный Уилл Грэм сегодня решил устроить себе праздник и вдруг стать последним сердцеедом. Интригует. К моменту выхода из транспорта он намеренно поставил проигрываться самый брутальный трек из своего плейлиста. Сегодня Уилл приехал даже раньше, чем в остальные дни, поэтому в саду люди стояли компаниями и всё никак не могли наговориться до начала пар. Перед смертью не надышишься, верно? Парень обошёл красивейший фонтан в стиле барокко, что стоял почти перед входом в здание, и невольно загляделся, отмечая то, что вода из него сегодня отчего-то не течёт. Впрочем, это не его проблемы. И вот как только он вошёл в поле зрения, началось то, что не происходило с ним никогда.

I don't belong here Not in this atmosphere*

Он гордо снял с себя капюшон, вплетая руку в свои волосы, вороша их. Сунул обе ладони в карманы и прошёл дальше, стараясь сдержаться от того, чтобы не начать улыбаться во весь рот, потому что вслед ему поворачивались буквально все, тихонько перешёптываясь. Это казалось невероятным, будто он покрасил волосы в какой-то вызывающий цвет.

Started with a kick and a punch A claw to the face And I was in the race I was in the race, yeah

Парни, что откуда-то появлялись у него на пути, невольно задерживали взгляд на его одежде, оценивая Уилла с головы до ног. На их лицах читалась нескрываемая... зависть? Грэм был даже ошарашен таким наблюдением, потому что ещё вчера, когда он спокойно шёл по этой же самой дороге, на него ровным счётом никто не обращал никакого внимания.

So far behind No finish line It can happen to you It can happen to me, yeah

Тот даже не сразу понял, что его похлопали по плечу. Вынув из уха один наушник, он повернулся лицом к юноше, который стоял по правую руку от него. Это был человек, которого просто невозможно не различить в серой массе остальных. Высокий, с волнистыми волосами тёмного цвета, со словно выбеленной идеальной кожей (что навевало отстранённые предположения о его склонности в вампиризму), он просто не мог не притягивать к себе внимание. Брайан Зеллер, в чьей внешности присутствовали испанские черты, насильно заставлял задержать на себе взгляд. Очень обаятельный человек, но, если верить слухам, слишком спесивый и высокомерный. Опять же, если предаться молве, он выходец из Франции, сын состоятельных родителей, отправивших своё чадо на учёбу в Балтимор с приличной суммой денег. Его отец, кажется, владеет крупной фирмой по производству элитной мебели, а мать управляет сетью престижных ресторанов. Как бы то ни было, Уилл решил пока убрать в дальний ящик все сведения, которые узнал об этой личности во время ещё толком не успевшей начаться учёбы (ведь прошло всего два месяца) и крепко пожал протянутую ему руку. – Крепкое рукопожатие, которое не смещено куда-либо, свидетельствует о том, что я поздоровался с человеком, находящимся наравне со мной. Я начал разговор пару секунд назад, но уже по рукопожатию смог понять, что вы человек с сильным характером, мистер Грэм. Вам присуща целеустремлённость, дерзость, наглость и даже доля цинизма. Словом, все черты, которые имеют двуликий характер. В тех или иных событиях вы - хамелеон. Приспосабливаетесь к обстановке, а затем диктуете своё слово. Это похвально, но, увы, не всегда правильно. Порой жесты выдают человека с головой, и именно ваши привычки и повадки помогают мне видеть вас насквозь, - спокойно проговорил Брайан, доставая из кармана рюкзака пачку сигарет "Pall Mall". - Будете? Получив отрицательный кивок, и мельком заметив то, что Уилл убирает наушники, брюнет прикурил одну, выдыхая дым в сторону. – Вы не особо красноречивы. – Прошу, давай на "ты". Я ещё не успел стать сорокалетним мужиком, чтобы обращаться ко мне так. – Таким образом я проявляю своё уважение к пока ещё незнакомым мне людям. Как будет угодно, Уилл, - тот затянулся ещё раз, будто смакуя дым, а затем продолжил свой монолог. - Я заметил тебя ещё с самых первых дней твоего пребывания здесь. Надеюсь, ты знаешь, что сейчас я учусь на третьем курсе, осваивая профессию следователя-криминалиста и хирурга-патологоанатома. И я знаю абсолютно каждого учащегося, каждое жалкое и презренное лицо. Меня не привлекает никто из них, потому в данном стаде я не вижу того, кто мог бы по-настоящему выделяться из него. Все довольно перспективны, многих, может, ждёт неплохое будущее, но не сочти за лесть, кроме тебя и пары людей, я больше никого не смог выделить. Признаю, разделение людей по группам не есть правильно, однако чуть позже ты поймёшь, что тут к чему. Это здание кажется совсем не тем, чем является на самом деле, стоит лишь подождать, и оно само всё скажет за себя. Грэм заинтересованно улыбнулся уголком рта, складывая руки на груди. Решив подобраться с тыла к вопросу о тайнах колледжа, Уилл из двух зол выбрал меньшее, пытаясь продолжить довольно лёгкий, но полный загадок и энигматичности диалог. – Чем же я тебя так заинтересовал? – Об этом позже, - тот обернулся, разыскивая глазами кого-то, а затем похлопал Уилла по плечу. - Просто не лезь, куда не следует. Ещё увидимся. Очень круто выглядишь сегодня! После разговора с Брайаном Уилла настигло неприятное чувство, давящее на голову и называющееся незащищённостью. Видимо, тут действительно происходит нечто, что так пытается утаить элита - избранное количество людей, которые знают обстановку в колледже. Вместе с этим, ему казалось, что что-то тут не складывается. Грэм знаком с Зеллером лишь три минуты, но и их хватило на какие-то сумбурные и непонятные по своей природе предупреждения. Зачем раскрывать, возможно, коллективную тайну первому попавшемуся из сада? Ответить на этот вопрос Уилл не мог. Не мог также гарантировать и то, что после этого момента будет сидеть, сложа ручки, будто ему ничего не говорили. Он пороется в архивах... Но что, если Брайан сказал ему это специально? Ответ не нашёлся даже сейчас, поэтому Уилл решил действовать, следуя своей интуиции. А именно разобраться в этом дерьме. А ещё до него долго отказывалось доходить осознание того, что с ним первым поздоровался человек, к которому Уилл не осмелился бы подойти и в трезвом состоянии. Люди, лицезревшие этот диалог, чуть ли не в открытую показывали на Грэма пальцем, перешёптываясь о том, что "это просто невероятно". Грэма мало интересовало то, в хорошем ли смысле было употреблено данное выражение или в плохом, но факт того, что его начали обсуждать люди, и что болтовня о новых знакомствах быстро разлетается по всему колледжу, приятно будоражил сознание. Вместе с тем, парень осознал ещё одну простую истину: людям важно то, как ты выглядишь. Первой парой была экономика, а за ней такой долгожданный английский язык. Уилл ещё неделю назад подготовил презентацию на тему "быт англичан в конце девятнадцатого-начале двадцатого века", тем самым почти обеспечивая себе автомат на сессии. Как только парень вошёл в аудиторию, резко повисло молчание, что слегка его смутило. Он сначала немного помялся на месте, а затем, плюнув на всё, пошёл к своей последней парте, отчётливо услышав чью-то фразу: "Я же говорила!" Внезапную тишину так же внезапно нарушил громкий возглас: – Сегодня что, какой-то праздник? Грэм, наконец, оделся как человек! Кричал никто иной, как Джимми Прайс - местный задира и просто плохиш, которых на улице полным-полно. Все настолько привыкли не обращать на него внимание, что в некотором роде он с Уиллом были братьями по несчастью. Однако, ожидания Прайса не оправдали себя, и никто не рассмеялся, но зато теперь вся аудитория была развёрнута лицом к парню, который мирно доставал ноутбук и учебник. – Уилл, тебе очень идёт, - послышалось с первых парт. Его как током прошибло. Парень никогда за всю свою жизнь не получал комплиментов от девушек, потому этот день нужно записать в книгу личных достижений. Он на пару секунд уставился в одно место, часто моргая, определяя, точно ли это не была галлюцинация, а затем повернулся к источнику звука и неожиданно для себя произнес низким, приятным басом: – Спасибо. Экономика прошла довольно скучно, впрочем, как и всегда. Уилл первую часть пары пытался заниматься и даже активно вёл беседу с учителем на определённую тему, но вторая часть откровенно не зашла. Мало того, что в один прекрасный момент он почувствовал, что если сейчас не закроет глаза, то непременно уснёт с раскрытыми, так ещё и окончательно добил документальный фильм, который включил преподаватель. Лениво плетясь по коридору и уткнувшись взглядом в телефон, Уилл играл в "Subway Surf" (довольно иронично: юноша в берцах и камуфляжных штанах разгуливает по коридорам престижного колледжа, играя в детскую игру). Его мысли витали далеко за пределами материального тела, поэтому, вконец заигравшись, он встрепенулся лишь тогда, когда кто-то случайно задел его плечом. Приготовившись полить отборную порцию мата на слишком широкую персону, он заблокировал телефон и уже вобрал в себя побольше воздуха, как... – Здравствуй, Уилл. Вся уверенность моментально испарилась. Перед ним стоял доктор Лектер в сдержанном и явно дорогом костюме тёмно-синего цвета в частую вертикальную полоску. Под расстёгнутым пиджаком находился жилет точно такой же расцветки, но рубашка оставалась неизменно белоснежной, закреплённой галстуком цвета корицы. Этот контраст был виден издалека: мужчина, одетый по всем стандартам классического стиля с идеально выбритым лицом и понтующийся парень, который именно сегодня очень сильно захотел походить на "настоящего мужика". – Прошу прощения, - медленно проговорил тот, оценивая внешнюю составляющую своего ученика. - Вы похожи на одного из немецких господ, что служили при Адольфе Гитлере в начале войны. – Ничего страшного, - растерялся Уилл, осознавая весь абсурд сказанного собою уже после того, как доктор скрылся из виду. Ему следовало бы быть учтивее с преподавателем и подбирать правильные фразы при общении с ним, но как только они оставались один на один, все слова вылетали из головы в страну чудес. Парень не знал, было ли это комплиментом или нет, но даже со стороны доктора Лектера эти слова действовали как бальзам на душу. Не понимая, почему мнение профессора настолько сильно поднимает чувство собственной важности Уилла, тот всё же взял себя в руки и понял, что прошёл поворот в соседнее крыло, пока играл в свою дурацкую игру. Так вот, почему Лектер так быстро ушёл. Если бы они не встретились, Уилл забрёл бы вообще невесть куда. На пути в аудиторию любимого преподавателя, Уиллу как минимум три раза пожали руку в знак приветствия. И все были совершенно незнакомые и даже в некоторой мере неожиданные люди, потому что приди он сегодня как всегда, никто, разумеется, не пожал бы ему руку. Все встречные люди смотрели на Грэма как на предмет всеобщего культа. А ведь прошла всего лишь одна пара, не считая перерыва, который уже подходил к концу. Наконец, пришло время снова убедиться в том, что доктор Лектер - превосходный учитель. Во всех смыслах. Он начинал свои пары с какой-нибудь известной цитаты, зачитывая её, облокотившись о стол и слегка припустив на аккуратный нос тонкие очки. После этого, он просил студентов объяснить на английском смысл цитаты, и ученик, употребивший большее количество художественных оборотов в своей речи, получал хорошую оценку. Но после этого никто не расслаблялся, даже тот, кто в начале завуалированно сумел раскрыть смысл цитаты. Лектер перетягивал всё внимание на себя, что делало невозможным заниматься ничем другим, кроме прослушивания его лекций и учебных материалов. Сегодняшняя пара началась, на удивление, не с цитаты. Доктор, скрестив руки на груди, окинул слегка высокомерным взглядом аудиторию, а затем тихо сказал: – Мистер Грэм, прошу к проектору. Уилл без лишних слов поднялся со своего места и размашистыми шагами спустился вниз, огибая учительский стол и становясь у кафедры, кладя на неё ноутбук с воткнутой в него флешкой и текст. На него смотрели все тридцать пять (тридцать шесть, включая доктора Лектера) пар глаз, и так как это было первое серьёзное публичное выступление Уилла перед аудиторией, он, слегка стесняясь и наивно краснея, что не подобает внешнему виду, игнорируя сползшую с одного плеча толстовку, почти начал вступительную речь, как сначала, в знак поддержки, начала аплодировать Беверли, а затем все остальные. Уилл повернулся лицом к доктору, ожидая увидеть поддержку и с его стороны. Тот лишь загадочно улыбался и, смотря тому в глаза, под всеобщий гул совершенно серьёзно и прямым текстом сказал ему на немецком: – Ich wiil dich auf diesem Tisch ficken.** * "Three Days Grace - Human Race" ** Ich wiil dich auf diesem Tisch ficken (нем.) - Я хочу тебя трахнуть прямо на этом столе.