метампсихоз

..Доктор хмыкнул и снова притянул Адама к себе, страстно целуя и натаскивая на себя, пытаясь вернуться в исходное положение между его ягодиц. Спину парня неспешно гладили горячие ладони брата, а лопатку слегка царапнуло лезвие, тут же сменившись на посасывающие, влажные от крови губы. Адам дёрнулся в сторону, но крепкие руки доктора удержали его на месте. Менгеле ловко перевернул его и вдавил спиной в матрас. - Ты совсем больной, - яростно прошипел Адам, в глазах которого непролившимися слезами застыла немая мольба. – Он же не понимает... - остатки недосказанной фразы пониманием повисли между ними, когда глаза цвета эбенового дерева распахнулись в неподдельном изумлении. Плавно скользя по эластичным горячим стенкам, его доктор вошёл в него с тихим стоном, слетевшим с губ. Адам обмер от сладкого, тянущего на самое дно ощущения наполненности, растворяющего в себе остатки ярости и боли. И лишь от понимания того, с какой лёгкостью только что растоптали ценную для него интимность, колкий взгляд застелило пеленой. С каждым осторожным, размеренным толчком что-то умирало внутри него, порождая нечто новое, отвратительное ему по своей природе, рассекая тем самым его бедное сердце на куски без скальпеля. Бледные руки змеями расползались по телу вместе с волной мурашек, бегущей следом за ними по коже. Марк был повсюду. Его тяжёлое дыхание жаром ложилось на кожу; влажные тёплые губы и израненный язык скользили по груди, задерживались на сосках, выгибая Адама дугой от дополнительной стимуляции; следуя выше, по острым ключицам, его рот встречался с лезвием ножа, царапавшим горло. Запах железа бил в нос, а голодный взгляд зеркальных глаз – под дых. Его собственная кровь мешалась с кровью брата, которую тот с жадностью слизывал со своих губ, сводя его с ума своей животной страстью. Адам застонал и, прикрыв глаза, отстранился от брата, не лишая того возможности и дальше изучать идентичное ему тело. Нити удовольствия тянулись по венам жаром, сплетаясь в тяжёлый узел, напитанный хлынувшей вниз живота кровью. Сквозь ватную тишину доносилось участившееся дыхание его доктора и свои собственные жалкие стоны. На мгновение их взгляды встретились - Менгеле изучал его и... старался, о боже, как же он старался для него. Он так долго мечтал увидеть, как Адам будет корчиться в оргазменных судорогах под ним, что как мог пытался довести его до крайней степени наслаждения. Адам потянулся вниз, но его руку тут же перехватил Марк. Резко одернул и зажал его член в плотном кольце из собственных пальцев. - ...ещё немного... я помогу… наш доктор этого хочет… - горячий шепот вместе с ужасающей правдой лился в ухо, пока рука брата резко двигалась по его изнывающей плоти. Так вот чего на самом деле хотел их доктор. Его больной интерес к близнецам не ограничивался только лишь сличением органов. Он хотел изучить все их физиологические реакции, по отдельности и слитые в одно целое. И на протяжении неизвестно какого времени он вкладывал эти мысли в голову Марка, пока тот сам не возжелал этого. Лицо Адама скривилось от отвращения. Ненависть и невыносимое, невозможное до боли возбуждение, сковавшие тело и душу, слились в одно. Всхлипывая, он долго опустошался в руку брата, тут же жадно слизывавшего его семя со своих пальцев длинным языком. Ноющее чувство освобождения ещё не отпустило его, а Марк уже оказался над ним. Опираясь кистями на вытянутых руках о скомканное под ними одеяло, он жалобно скулил, откровенно подставляясь под пальцы доктора. Глядя в изнеможённое лицо с трясущимися губами и вконец обезумевшим от желания взглядом, Адам не стал предпринимать попыток освободиться. Менгеле трахал его уже на излёте, но оттягивал финал изо всех сил. Черты его лица исказились от напряжения, губы были плотно сжаты, а глаза, прожигающее Адама, угрожающе блестели. - Чёрт с тобой! – прошипел близнец и, схватив брата за шею, притянул к себе. Приглушая стоны, Адам кусал его губы, проникал языком в рот, забирая солоноватый привкус с собой, пока тот через пару простых движений брата не залил горячей спермой его живот. Обхватив обессиленного Марка под рёбра, доктор дёрнул его на себя, разорвав полный нежности поцелуй братьев. Держа в объятьях ластящегося под его прикосновения, абсолютно не владеющего собой близнеца, он изливался в него, кусая оголённую светлую шею под сощуренным от злости и ревности взглядом Адама. Менгеле добился своего. Он вскрыл их, выпотрошил содержимое, нашпиговал начинкой по своему вкусу и сшил небрежными стежками, превратив в годные только для его извращённых утех игрушки. - Омлет из двух яиц, тосты и чёрный кофе, - распорядился доктор. Он встал с постели и скрылся в ванной.