***
Тем временем в гостиной Лаки все ещё стояла перед Клинтом, изучая напарника взглядом. Она предугадала, что Ана станет свидетелем их разговора. Девушка намеренно позволила узнать правду, тем самым отбрасывая бывшую союзницу назад не только от Бартона, но и от своих планов. Лаки преследовала собственные цели. Не позволяя Клинту сблизиться с Аной, она рассчитывала на дальнейшее плодотворное сотрудничество. Ледяная девушка не была заинтересована в его пробуждающихся человеческих чувствах. Она хотела лишь одного — мести. Даже испытывая к Ане дружеские эмоции, Лаки не могла позволить себе расслабиться и поступиться собственной целью. Она не была человеком и не ставила чувства на первое место. К тому же учитывая, что Ана не была посвящена в её планы, Лаки незачем опасаться за сохранность конфиденциальной информации. Даже вернувшись к Старку, девушка ни о чём не сможет разболтать, чего нельзя сказать о Бартоне, ведь ему известно слишком много. Лаки рассчитывала на помощь лучника, поэтому и поспешила вернуть к истокам. Только похоронив чувства, Бартон вновь сможет быть марионеткой в её руках, ведь без его помощи Лаки будет намного труднее осуществить задуманное. Со стороны, идея казалась идеальной, но Ледяная Ведьма не учла одного — за все в этом мире приходится платить, даже за собственные помыслы. — Ты прекрасно знаешь, что я отказался от этого плана ещё несколько недель назад, — сухо напомнил Клинт в тот момент, когда Ана уже отошла от гостиной. — Не спорю, но ты же не станешь отрицать, что именно Ана встала на пути у заветной цели, а, точнее, те странные чувства, которые внезапно пробудились в тебе. — Лаки насмешливо посмотрела на Бартона. — Мой план, а также чувства к Анастейше не имеют ничего общего с тем, что задумала ты. — Хорошо, что всё-таки признался в этом хотя бы самому себе, — заметила Лаки, приподнимая уголки губ в искренней улыбке. — Не стоит связываться с Коллекционером, — предупредил Бартон, старательно игнорируя слова собеседницы. — Ничем хорошим это не закончится. — А кто сказал, что я связалась именно с ним? — Что ты имеешь в виду? — встревожено уточнил Бартон, отдалившись от стены. — Разве не кажется, что Анастейши слишком долго нет? — наигранно удивилась девушка, пропуская вопрос мимо ушей. — Она же не могла потеряться на кухне, ты так не считаешь? Задержав на Лаки испытывающий взгляд, Клинт в одно мгновение ощутил, как что-то ёкнуло в груди. Бартон все понял. Раздражение и гнев одолели мужчину, но он не успел и слова вымолвить, как вдруг Лаки отошла от двери. — Ты можешь попытаться догнать Ану, — предложила ледяная девушка, небрежно поправляя волосы, — если, конечно, она не испепелит раньше, чем ты сделаешь это. Бросив на Лаки переполненный ненавистью взгляд, Бартон сорвался с места и, выскочив за порог, обнаружил входную дверь распахнутой настежь. Значит, его опасения оправдались, и Ана все слышала. Наверное, это было худшее, что только могло случиться: снова остаться одному, лишиться человека, которого совсем не желал отпускать. Быстро сбежав по ступенькам, Клинт осмотрелся по сторонам, в поисках девушки. Куда она могла уйти? Вернуться к отцу ещё не успела, а машина стоит на месте. Выругавшись, Бартон бегом направился вперёд по дороге. Миновав проезжую часть, он свернул за угол и, рассмотрев вдалеке россыпь огненно-рыжих волос, поначалу, вздохнул с облегчением. Ускорив шаг, он практически сразу догнал девушку, негромко окликнув: — Ана! Расслышав собственное имя, Анастейша замерла, ощутив, как сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Зачем Клинт пошёл следом, почему просто не оставил все как есть?! Это был довольно опрометчивый поступок. Ана почувствовала, как силы просыпаются внутри, обволакивая тело. Она была слишком раздражена и неспособна здраво мыслить. Сглотнув, девушка стёрла слезы со щёк, но так и не обернулась. — Анастейша, — повторил Клинт на выдохе и сразу замолчал. Подбирая нужные слова, он запутался в собственных мыслях. Бартон прекрасно осознавал, что сейчас не лучшее время для разговора. Кожа девушки местами покрылась алыми пятнами, а из ладоней, опущенных вниз, выскальзывали редкие языки пламени. Клинт даже не представлял себе, что она чувствует, но не собирался отступать. Бартон хотел объяснить девушке ситуацию, рассказать, как сожалеет и что все это осталось в прошлом, но вот поверил бы он себе на её месте? Скорее всего — нет. — Ана, — повторил Клинт, но на этот раз сдвинулся с места, осторожно приближаясь, — то, что ты услышала не совсем правда. — Не подходи, — попросил девушка и, вскинув руку в сторону, почувствовала, как колкие языки пламени выскальзывают наружу. — Хорошо. — Бартон остановился, а затем вновь обратился к Ане. — Мне очень жаль, что так вышло. Я хотел тебе рассказать уже давно. Просто не знал, что… — Значит, желал поговорить? — воскликнула девушка, медленно оборачиваясь и всматриваясь в лицо Клинта. — О чём именно? Неужели желал поведать, как вы вместе с Лаки использовали меня и настраивали против отца, или как планировали убить, в неистовой жажде мести? — Ана… — Так вот она — я! — закричала девушка, разводя руки в стороны. — Действуй, Клинт. Что же останавливает?! — Прекрати, — попросил он, замечая, как лицо девушки багровеет. — Ты теряешь контроль и не понимаешь, о чём говоришь. — Тебе ли рассказывать об этом! — с отвращением в голосе заметила Анастейша, громко добавляя: — Ты же все сделал грамотно. Умелый игрок, хороший стратег, не так ли? Обвёл вокруг пальца, заставил поверить! Я, как последняя идиотка, доверилась тебе, но нет, и этого оказалось мало... Ах! Громко выкрикнув, Ана выпустила пламя из ладоней, опаляя зеленеющие кусты, цветущие неподалёку. Тяжело дыша, она подняла глаза на Бартона, ощущая, как ком вновь подкатывает к горлу. Зажмурившись, девушка выдохнула и, прижавшись тыльной стороной ладони к губам, медленно покачала головой, отступая в сторону. — Я так ошиблась, — прошептала она, — и сейчас же ухожу. — Нет, Ана, лишь позволь объясниться! — попросил Клинт, двинувшись следом. — Не вздумай идти за мной! — предупредила Ана, вскидывая ладонь ему навстречу. — Я себя не контролирую. — Да пойми, что не могу позволить тебе уйти! — воскликнул Бартон, всматриваясь в лицо Анастейши, в непоколебимой надежде достучаться до неё. — Хочешь, чтобы я и дальше играла свою роль в вашем спектакле? — Нет, ты нужна мне. Поверь, что просто не могу потерять нашу дружбу, только не сейчас, — признался Клинт, с раскаянием заглядывая Анастейше в глаза. — Поверь, все совсем не так, как думаешь. Усмехнувшись, Ана стёрла со щёк слезы и, тяжело дыша, громко осведомилась: — И как же ты меня остановишь, Клинт Бартон? Пристрелишь? Вперёд. Ведь это единственное, на что ты действительно способен. С этими словами Ана резко отвернулась и, не оглядываясь, двинулась вперёд по дороге. Она едва сдерживалась, чтобы не закричать, в отчаянии сжимая пальцы, ощущая, как ногти впиваются в кожу. Клинт не пошёл за ней, а остался стоять на дороге, не в силах сдвинуться с места. В глубине души Анастейша порадовалась этому. Достаточно лжи и обмана, боли и предательства. Настал момент искупления грехов, и девушка знала, где в первую очередь стоит просить прощения за собственные ошибки. Постоянно стирая слезы со щёк, Ана пешком направилась в самое сердце Нью-Йорка, навстречу к родному отцу.Глава 17
19 ноября 2016 г. в 15:30
С самого утра Анастейшу преследовало тревожное чувство, от которого она никак не могла избавиться. Иногда казалось, будто уже через несколько минут произойдёт нечто ужасное, то, с чем девушка не сможет справиться даже несмотря на свои способности. Ана ненавидела это странное и безумно неприятное ощущение, поэтому и пыталась забыться. Перебирая дротики в руках, она молча сидела на диване в гостиной, раздумывая над тем, насколько сильно изменилась жизнь буквально за несколько недель. Мир обрёл абсолютно другие очертания, время от времени взрываясь яркими красками, рассыпаясь вокруг совершенно иными, новыми чувствами, словно незабываемый фейерверк. Ну как же можно чувствовать себя счастливой, и в то же время испытывать столько страхов и сомнений? Но, возможно, дело вовсе не в тревоге, пробудившейся в душе, а совсем в иных, более невероятных и потрясающих событиях, которые, минуя сознание и здравый смысл, исходили из самого сердца? Они растекались по венам, словно приятная истома, загоняя в неведомое смятение.
Ана прислонилась спиной к мягкой обивке и, бросив дротики на стол, едва заметно поморщилась, ощутив саднящую боль в области живота. Ранение неотвратимо напоминало о себе, да и времени прошло не так много. Всего несколько дней.
«Дыши глубже».
И вновь очередная волна тревоги накрыла Анастейшу, заставляя глубоко вбирать в лёгкие воздух. Воспоминания причиняли сильную боль. Временами Ана ощущала себя маятником, который неизменно склонялся из одной стороны в противоположную. Иногда она отбрасывала прочь все тревожные мысли, очищая разум, оставляя место для совершенно иных чувств, зародившихся в душе. Это было похоже на проросшее дерево, разрастающееся на глазах. Ана буквально ощущала, как на ещё тоненьких ветках распускаются первые позеленевшие листья, давая исток чему-то новому и бесконечно прекрасному. Анастейша не знала, когда именно это началось, и в какой момент мир изменился, но не сомневалась, что теперь жизнь никогда не будет прежней.
— Сейчас мы это повесим, — весело сообщил Клинт, возвращаясь в гостиную с круглой мишенью в руках.
Ана вздрогнула. Задумавшись, она совсем позабыла о том, что Бартон вручил дротики, а сам направился на кухню за остальным. Бросив в его сторону задумчивый взгляд, девушка украдкой улыбнулась, стараясь не подавать виду, однако внутри в очередной раз что-то ёкнуло, заставив сердце уже в сотый раз подпрыгнуть в груди. За последние несколько дней все слишком сильно изменилось. Каждый раз, стоило лишь Клинту появиться поблизости, как сердцебиение учащалось, дыхание затруднялось, а мысли неминуемо путались в голове, превращаясь в неразборчивую кашу. Необычное состояние. Странно, но Ана никогда не испытывала этого раньше. Да и сам Бартон, возможно, и неосознанно, но подливал масла в огонь. Проявляя заботу, он ещё сильнее разгонял кровь по венам, и Ана терялась в догадках. С того самого утра, когда девушка проснулась после ночного путешествия, не прошло ни секунды, на которую бы Клинт оставил её в одиночестве. Сочувствие? Вина? Непринуждённые знаки внимания? Не имеет значения, ведь это ничуть не помешало напарникам сблизиться ещё теснее. Лаки появлялась слишком редко, будто нарочно оставляя их наедине. Нет, невозможно, но чрезмерная эмоциональность и огромная фантазия лишали Анастейшу выбора. Она испытывала нечто новое, ещё неизведанное, и это чувство заставляло упорно двигаться вперёд; подталкивало, одаривая невидимыми крыльями, вот-вот позволяя воспарить над землёй.
— Ты готова к турниру? — спросил Бартон. С улыбкой на губах, он указал в сторону мишени и подошёл к столу, подбирая несколько дротиков.
— Конечно, — Анастейша закивала, но всё-таки смущённо отвела глаза в сторону, — на что играем?
— Ты же знаешь, я одержу победу, — заметил Клинт, перебирая в руках острые наконечники.
— И все же, — Ана улыбнулась и, решившись, вновь посмотрела на собеседника, — на что играем?
— Хм, — мужчина призадумался. — На желание?
— Рискованно, — протянула девушка усмехаясь.
— А ты любишь адреналин, — заметил Бартон, кивая в сторону «дартс».
— Скорее да, чем нет.
Ана тихо рассмеялась и, потянувшись за дротиками, немного поморщилась, вновь ощутив слабое покалывание под бинтами. Заметив это, Клинт нахмурился.
— Все ещё беспокоит?
— Иногда побаливает, — девушка улыбнулась, — но ничего страшного, думаю, совсем скоро это пройдёт.
— Несколько лет назад меня сильно ранили, причём дважды в одно и то же место, — поделился Бартон, приподнимая рубашку и указывая на тонкий шрам с правой стороны живота. — Благодаря новейшим технологиям, рана затянулась за несколько часов, а вот на то, чтобы боль исчезла, понадобилось куда больше времени.
— Как же так произошло? — взволновано спросила Ана, скользнув глазами по едва заметной полоске на бледной коже.
— Это случилось ещё в те давние времена, когда я состоял в команде Мстителей, — добавил Клинт и опустил ткань вниз. — Так скажем, некоторое время пришлось поработать на государство, рискуя собственным здоровьем и оставаясь слабым звеном в их нерушимой цепочке из героев и титанов. Вот поэтому и доставалось.
— А мне кажется, что твои умения и способности куда интереснее и привлекательнее, — призналась Ана, смущённо улыбаясь. — Я всегда так считала. С далёкой юности.
— Ты была моей фанаткой? — Клинт рассмеялся. Скрестив руки на груди, он замолчал, но после недолгой паузы решил добавить: — А я вот всегда мечтал о могучих силах, поэтому и старался достигнуть хоть какого-то результата.
— И, поверь, так все и вышло, — подметила Анастейша, поглядывая на собеседника из-под опущенных ресниц. — Твои способности удивительны.
— Ещё немного, и у меня над головой нимб появится, — посетовал Бартон, беззвучно усмехнувшись. — У всего есть обратная сторона, Ана.
— Я знаю, — девушка кивнула, — и все же, это не изменит мнения о тебе.
Клинт посмотрел на Ану и отошёл к окну. Хотелось бы ему вот так же, укрывшись за иллюзорными фантазиями, восхищаться миром вокруг, не оглядываясь на собственные ошибки. Если бы Анастейша только узнала обо всех секретах, и лишь на мгновение смогла испытать то, что чувствует он... Слишком много лжи и немой ненависти. Ана даже не замечала, как все это обвивает её хрупкое тело и заставляет подчиняться. Иногда Клинту хотелось просто взять и рассказать правду, освободиться от обмана, но до сих пор с его губ не слетело ни слова. Страх потери был велик. Бартон просто не мог пересилить себя и лишиться дружбы. Все эти дни он старался не оставлять Ану в одиночестве. Проявляя заботу, Клинт теснее сближался с ней. Стремясь присмотреть за девушкой и укрыть от возможной угрозы со стороны Лаки, мужчина сам не ожидал, во что это все выльется. Слова ледяной девушки настолько сильно поразили Бартона, заставили заглянуть вглубь себя. Возможно, он и правда всего лишь прикрывался отговорками, а в действительности и не заметил, как проникся к Анастейше искренней симпатией. Нет, у Клинта не было ответов, но как бы он ни старался, не удавалось выкинуть из головы назойливые мысли.
— А что это за имя такое — Ана? — спросил мужчина, снова поворачиваясь к собеседнице.
— Оно сокращено, — поведала девушка, немного сбитая с толку столь необычным и неожиданным вопросом.
— И как же звучит полное?
— Анастейша.
— Красивое, — признался Клинт, задумчиво всматриваясь в лицо девушки, отчего Ана почувствовала себя весьма неловко.
— Да, но слишком длинное, поэтому я предпочитаю сокращать.
— Согласен, так привычнее, — отозвался Бартон, бросая взгляд на мишень. — Ну, так что, мы начнём?
— Да.
Ана закивала. Все, чего она хотела, так это поскорее избавиться от странного чувства в грудной клетке. Стоило отвлечься. Схватив дротик со стола, девушка резко поднялась на ноги и внезапно ощутила, как боль пронзила рану. Поморщившись, Анастейша медленно осела на пол.
— Кажется, лучше отложить наш турнир, — заметил Клинт, опускаясь перед девушкой на колени. — Эй, ты в порядке?
— Да, все хорошо.
Ана приоткрыла веки и замерла в смятении. В одно мгновение она почувствовала, как ладонь Бартона обхватила лицо, едва касаясь пальцами щеки, словно в нерешительности, скользя вниз по нежной коже. Этот момент навсегда отпечатался в сознании. Она видела его глаза, заглядывала в них, и все, чего хотела, так это оказаться ещё ближе. Внезапное желание подтолкнуло Анастейшу к действиям. Она облокотилась рукой о диван и приблизилась к лицу Клинта, оставляя лишь минимальное расстояние для раздумий. И Бартон не отошёл в сторону, не поднялся на ноги, как обычно. Он просто замер, заглянув в серо-голубые глаза. Мгновение, и мужские пальцы прошли сквозь рыжие локоны, притянули за шею, минуя то самое расстояние. Ана прикрыла веки, ощущая, как сердце замирает в груди, однако едва успела почувствовать на губах его горячие дыхание, как позади раздался негромкий голос, в один миг разрушивший идеальную картину, вырисовывающуюся в её воображении на протяжении уже нескольких дней.
— Прошу прощения, — заговорила Лаки, замерев в дверях от удивления. — Видимо, я помешала.
Ана отдалилась от Клинта и, опустив глаза, поспешила подняться на ноги. В жутком смятении, девушка бросила мимолётный взгляд на подругу, которая насмешливо улыбалась, притоптывая ногой о деревянный пол. Похоже, Анастейша только что оказалась в самой неловкой ситуации за всю свою жизнь. Девушка понятия не имела, как теперь посмотреть в глаза Бартону, и тем более, каким образом объяснить Лаки своё поведение. Быстро собравшись с мыслями, Ана облизала пересохшие от волнения губы и поспешила выскользнуть за дверь, на ходу уточняя:
— Никто не хочет выпить чай? Я принесу.
Миновав дверной проём, Анастейша повернула за угол и прижалась спиной к прохладной стене. Неужели Клинт хотел её поцеловать? О, боже, как такое могло произойти?!
— Возьми себя в руки! — прошептала Ана в пустоту, прижимая ладошки к раскрасневшимся щекам. — Уф.
Девушка тяжело вздохнула и ощутила дрожь в коленях. Когда же это произошло? В какой момент она умудрилась влюбиться в Клинтона? В горле пересохло. Надо же, Анастейша до сих пор ощущала его горячие дыхание и прикосновения к своей коже. И это произвело настолько сильное впечатление, что она мгновенно позабыла обо всех проблемах и трудностях, и даже боль притупилась. Ана до сих пор видела перед собой его глаза, пронизывающие насквозь.
— Успокойся, — вновь прошептала девушка, выравнивая дыхание.
И правда, прежде всего, необходимо прийти в себя и успокоиться. В конце концов, они оба взрослые люди и разберутся с этим. Разумеется, неловкая ситуация, но все же не стоит вести себя как пятнадцатилетняя девчонка.
«Вдох и выдох, а теперь вперёд за чаем».
Ана кивнула, словно убеждая себя в правильности принятого решения. Оттолкнувшись от стены, девушка направилась на кухню, но по пути вспомнила о том, что оставила чашки в гостиной. Около часа назад они с Клинтом уже пили чай, и Ана не успела забрать посуду. Притопнув ногой, девушка осознала, что придётся возвращаться. Повернув за угол, она с удивлением обратила внимание на то, что дверь едва приоткрыта. Анастейша медленно приблизилась к гостиной, но почему-то не решилась переступить через порог. С тревожным чувством, она остановилась у дверного проёма, в сомнениях заглядывая внутрь. Постепенно от былого смятения не осталось и следа. Ана прекрасно понимала, что без причины дверь закрывать не будут, отсюда и вытекал тревожный вывод — никто из друзей не желал, чтобы она стала свидетелем их разговора. Эта мысль породила в душе ещё большее волнение. Встревоженная, Анастейша замерла и прислушалась.
— Я получила все, что хотела, — заговорила Лаки. Она медленно перевела взгляд с дротиков на мишень и, усмехнувшись, добавила: — Теперь у меня есть договор с очень влиятельным и могущественным союзником.
— Что же, прими мои поздравления, — беззаботно ответил Клинт, прислоняясь к стене.
— Ты можешь забирать девчонку, свою роль в этой истории она уже сыграла, — продолжила Ледяная Ведьма, бросая мимолётный взгляд на дверь. — И совсем скоро доиграет и в твоей собственной.
— И что, вот так просто нас отпустишь? — насторожился Бартон, недоверчиво взглянув на Лаки.
— Почему же, я всего лишь помогаю завершить начатое. Если память не изменяет, именно Ана должна была стать камнем преткновения между тобой и Старком. Теперь получишь все, о чём мечтал — месть за семью. Кстати, спешу заметить, отличная работа. Неужели сердце нашей Аны разобьётся вдребезги твоими стараниями?
— Давай опустим эту часть истории, — попросил Клинт, раздражённый колким замечанием, — и перейдём сразу к делу.
— Неужели? — Лаки в голос рассмеялась. — А к чему нам переходить, Бартон? Ты прекрасно отыграл свою роль. И теперь можешь спокойно мстить Старку, а уж я разберусь с Тором, а заодно и со всеми его друзьями. С новым союзником проблем не будет.
— С кем ты заключила сделку? — спокойно спросил Клинт, стараясь выяснить, к чему она клонит.
— Не думаю, что это имеет такое уж важное значение, — заметила Лаки и, двинувшись в сторону Бартона, продолжила: — Сейчас тебе необходимо подумать о себе. Вспомни о цели, с которой примкнул ко мне. Теперь Ана полностью в твоих руках. Нам удалось настроить девчонку против собственного отца. Она совершенное орудие мести.
— К чему весь этот спектакль, Лаки? — хмуро поинтересовался Клинт. — Я и без лишних слов прекрасно знаю, что должен сделать, и какие цели преследую.
— Мой договор положил начало чему-то новому, — поведала Лаки. — А ты, я думаю, рассчитывал на то, что в обмане сможешь провести совершенно новую жизнь? Так не бывает, Бартон. Запомни это раз и навсегда, прежде чем подводить меня и придаваться человеческим эмоциям.
— И что это значит? — холодно спросил Клинт.
— Не понимаешь? Ладно, тогда я скажу напрямую, — хмыкнула Лаки и, заглянув мужчине в глаза, громко заявила: — Когда в следующий раз решишь прижать Ану к себе в поисках чего-то потерянного, не забывай о том, как совсем недавно хотел свернуть ей шею, в погоне за собственной местью.
На последних словах Лаки сделала особый акцент, и Анастейша прикрыла глаза, ощутив, как одинокая слеза скатилась по щеке. Только что её мир снова рухнул; разлетелся на части, острыми осколками впиваясь в душу, проходя сквозь сердце, местами застревая, обволакивая в невидимый кокон отчаяния. Сколько ещё боли она готова вынести, чтобы, наконец, осознать — все вокруг лгут. Лаки и Бартон намеренно привёл в этот дом, они оба использовали её в достижении собственных целей, а Клинт и вовсе хотел убить! И что же остановит его теперь?
Оттолкнувшись от стены, Ана открыла глаза в неистовом желании распахнуть эту чёртову дверь и предоставить такую возможность. На что Клинт готов ради мести? Интересно, а он мог бы пристрелить из пистолета, или же предоставить такую возможность Лаки? Прогнившие, тёмные души. Круговорот мыслей в голове. Отчаяние и ненависть. Её снова предали самые близкие люди, а ведь Анастейша доверилась и даже оставила родного отца, который пытался уберечь от всего этого обмана. Боже, какой же нужно быть идиоткой, чтобы поверить словам малознакомого человека!
«Ты во всём виновата. Сама загнала себя в этот капкан».
Тяжело дыша, Ана уже не вслушивалась в разговор. Девушка медленно двинулась к входной двери, ощущая, как гнев разгорается внутри, готовый вот-вот вырваться наружу. Нет, она не станет возвращаться в гостиную, не сможет даже взглянуть на них без страха быть растерзанной собственной болью. Слишком сильный удар, неожиданный и жестокий.
Анастейша вышла за порог и спокойно спустилась по ступеням на крыльце. Казалось, словно внутри её все замерло. Не осталось ничего, кроме ненависти, расползающейся по венам в диком пламени. Едва сдерживаясь, Ана стиснула зубы, но с губ не слетело ни звука. Она молча шла вперёд по дороге, не замечая ничего перед глазами, застланными пеленой из слёз. И Анастейша хотела исчезнуть, испариться. Только в этом случае все вокруг получат долгожданное удовлетворение, и она перестанет ненавидеть себя.