Ритм собственника

Оставь меня, не приходи вновь. Забудь все то, что было раньше, прошу, прекрати напоминать мне о своем существовании, прекрати напоминать о том, что люблю…       Я захожу в квартиру, он идет следом, злобно закрывая дверь съемной квартиры. Парень отбрасывает ключи на стол и те непроизвольно царапают полировку, оставляя еле заметные царапины. Тяжело дышу от раздражения и неспокойно бросаю сумку на диван, отчего парень рычит. — Прекрати сказал, — снимает обувь и входит в холл, наливает себе стакан воды и выпивает залпом. — Не веди себя так! — выкрикнула я, дернув головой. Разворачиваюсь к нему и злобно прищуриваюсь, брюнет откладывает стакан и подходит ко мне: — Ты продолжишь это делать? Заткнись, — говорит спокойно и устрашающе, выплевывая каждое слово. — Я не твоя вещь, ты не можешь постоянно вести себя вот так. Не смей присваивать меня себе, это всего лишь твоя дурацкая фантазия! — я толкнула его в грудь. Чон рывком схватил меня за шею и легонько сжал, наклонился ко мне и смотрел в глаза. — Ты позволила ему обнять себя, глупо удивляться его расхлебанной роже. У меня ботинок немного стерся от его кривой челюсти, — ухмыляется, чуть, довольно, кивнув. — Не повышай тон, Соми, — брезгливо отталкивает мое лицо и выравнивается. — Ты не можешь вот так …. — Заткнись, — уверенно перебивает меня и я замолкаю, сдерживая слезы обиды. — Успокойся и займись чем-нибудь, приготовь обед, — направляется в душ, наплевав на мое состояние. — Пошел к черту! — что есть сил выкрикнула я, сжимая кулаки. Вены на руках набухли и немного болели. Голова закружилась и ноги стали ватными. — Не трожь меня, понял?! — сильно хлопаю дверью спальни, сажусь на подоконник, обнимая коленки.       Я просто прощалась с другом у университета, Чонгук как раз подошел к нам и безо всяких вопросов ударил его ногой с разворота по лицу. Так сильно, что челюсть друга громко хрустнула, кровь полилась рекой. Он даже не позволил мне помочь ему, вызвать скорую, да что-либо! Схватил меня за руку и посадил в машину, мы ехали молча всю дорогу. Чонгук тяжело дышал и истерично сдувал пряди со лба, сжимая руль в руках. Когда я злобно вздыхала, его челюсть тихо скрипела, а губы превращались в полоску. Парень всегда был собственником, ярым. Когда мы только начали встречаться, проводили почти все время вместе, его не интересовали мои планы, друзья, семья. Ему хотелось побыть со мной, сжать в объятьях и трахнуть в машине, он делал это без каких-либо сожалений. Его желания стали распространяться на обоих в виде закона, глупого правила «Да». Изредка я перечу ему и сижу в комнате одна, обдумывая все это. Каждый раз убеждаюсь в том, что хочу, чтобы он исчез из моей жизни. Перестал встречать меня, перестал обнимать меня и целовать. Перестал причинять мне боль… Но он продолжает жить моей жизнью, продолжает ставить свою персону на первый план. Самое ужасное, что так и происходит позже… Все началось с того, как я променяла семейный ужин на свидание с ним. С того, как я бросила свой День Рождения с гостями и уехала с ним на реку Хан. С тех пор, как вместо чая начала пить горячий шоколад, который он ненавидит… Специально, чтобы он не хотел целовать меня после. Но, он тихо рычал, кусая мои губы, брезгливо терпел, облизывая белые зубы и язык. Страстно целовал, заглушая сладость металлическим привкусом крови, ранки на моих губах почти не заживают благодаря ему.       Дверь открывается и парень входит, прикрывая ее. Спокойно подходит ко мне и берет за руку, я толкнула его в бок и посмотрела в окно. Суета, всем куда-то нужно, они бегут лишь бы бежать, без причины и смысла. Ради денег, любви, увлечения — все это лишь иллюзия, временная занятость, а дальше, все чисто, словно не начатая книга. Всего лишь предисловие, которое так и не напишут.       Беззвучно выдыхает через нос и рывком опускает мои ноги, становится между ними и целует мою шею против воли, сжимая в ладони плечо. Губами нежно выводит круги, легонько посасывая. Ощущаю его горячее дыхание и тихо вздыхаю, смотря в потолок, сдерживаю себя от непроизвольных стонов и желания страстно укусить его пухлую губу. Отстраняется с приоткрытыми губами и целует меня, хватая за колени и притягивая ближе. Большой ладонью гладит шею и грудь через ткань, оттягивает пояс джинс и расстегивает пуговицу, дергая молнию. — Мм… — отворачиваюсь через силу. — Уйди! — упираюсь ладошками в его широкие плечи и встаю на ноги. Чон берет меня в охапку одной рукой и ведет к кровати как джентльмен, на ходу расстегивая мою рубашку.  — Прекрати! — от его толчка падаю на кровать, а он все молчит. Когда Чонгук безумно зол, он просто делает то, чего хочет, не воспринимая отказы и сопротивления. Сильная хватка оставляет красные следы на тонкой талии. Резкий рывок и мои джинсы валяются у кровати, снимает свои и срывает со своего подкаченного тела футболку. Расстегивает мое белье и ложится сверху, отодвигая белье. Входит и упирается руками в подушку, целуя. Медленно двигается, заставляет меня желать его, стонать от удовольствия, дать ему понять, что он — мое все. Так и есть… Черт побери… Обнимаю брюнета за шею и постанываю в поцелуй. Понемногу схожу с ума и впиваюсь пальцами в его мускулистую спину, мычу и дрожу под ним, поднимая ножки все выше и выше при каждом толчке. Чон резко входит во всю длину и дерзко кусает мою шею, яро и грубо трахает меня, наказывая за крики. Сжимает мою талию в руке и бьет по бедру, когда я кусаю в ответ его мочку уха. Специально расцарапываю ему спину, шипя и постанывая, двигаясь с ним в такт. — Ам… — кусаю губу. Он будто чувствует и целует меня, просовывая свой язык в мой рот. Страстный поцелуй дорисовывает картину. Я продолжаю стонать и кусаю его губу, легонько, игриво. Ухмыляется, убедившись в том, что я проиграла и полностью в его власти. Сильно сжимает в ладони ягодицу и я жалобно простонала, чуть приподнимаясь. Наваливается на меня и отстраняется. — Чонгук, — рыкнула я и притянула его к себе, вовлекая в пошлый поцелуй. Спустя пару минут выходит и кончает на мой живот. Ложится на спину, закрывая глаза. Я укрыла его и себя одеялом и легла на бок, лицом к нему, немного сгибая ножки. Его большая ладонь накрыла мое бедро и большой палец поглаживал нежную кожу. Какое нелепое движение, после всего негатива в нем просыпаются приступы нежности.       Мы оба уснули, проснулись под вечер как по часам. Я стояла у плиты в его футболке, готовила ужин. Чонгук чинил разбитые мною вчера наши общие фотографии в рамках. Скандалы каждый день, жесткое обращение друг с другом, я била его по лицу и прогоняла. Он затыкал меня и толкал в спальню, заставлял принять холодный душ и успокоиться. Трахал, заставляя молить его о повышении темпа. Я сладко стонала как маленькая девочка, умоляя его, унижаясь как только возможно. Чон всегда наслаждался моей беспомощностью в таких ситуациях, чувствовал превосходство, четко знал, что и когда я буду делать.       После починки, ставит все на полки и вздыхает, складывая инструменты на место. — Я просила тебя, уйди. Прекрати все это, — ставлю тарелки на стол, он молча ест, игнорируя меня. Я поставила руки в боки и фыркнула. Подхожу к нему позади и ставлю руки на его плечи, сжимая их. — Я больше не прошу, Чон, — называю его по фамилии, раздражая. Чонгук сжимает вилку в руке, но ничего не делает. Поднимаюсь к шее рукой и сжимаю ее, царапая указательным пальцем его набухшую от гнева венку. Он отталкивает меня плечами и сцепив зубы, ощущает как я впиваюсь ногтями в его шею. — Ты не будешь помыкать мной, — шепчу ему на ухо и ухмыляюсь. Парень берет меня за запястье и больно сжимает его, откидывая хрупкую руку. Встает, громко отодвинув стул. Страх дал о себе знать, и я отошла к кухонному столу, упираясь в него попой. Усмехаюсь как и раньше, но теперь уже ему в лицо.       Я никогда не пыталась так открыто противостоять ему, никогда не пыталась показать ему, что являюсь сильной личностью.       Быстро настигает меня и пугающе сжимает кулаки. — Что смотришь? Уходи, — выплевываю последнее словно и немного отодвигаюсь назад, когда он почти в упор наклоняется ко мне. — Я сказал, заткнись, Соми, — процедив эту фразу сквозь зубы, выравнивается. — Ты не бог, уясни, — резко бью его по лицу и вижу как ярость вспыхнула в его глазах. Тихо и истерично смеюсь, осознаю, что мне конец. Резко прижимается ко мне и сжимает шею, тяжело дышать. Соплю и смотрю ему в глаза с ноткой страха и обреченности. — Для тебя? Для тебя я — религия, закон, детка.       Мычу, руками сжимая его массивное запястье. Силой убирает мои руки и когда я вновь пытаюсь поднять их, бьет по ладони и я жалобно скулю, всхлипывая. Прижимается лбом к моему и разочарованно усмехается, в сердце кольнуло. — Ты, зачем? — шепчет и облизывает губы, тяжело, но тихо дыша. — Я же тебя храню как самое дорогое в своей жизни, оберегаю, забочусь. Для чего ты все рушишь? — Ты не… — начала с последних сил я. — Заткнись, — рычит и гладит мою нижнюю губу, соблазнительно кусая свою, — не порть наши чувства, не разбивай себе сердце. — А твое? — сказала я, когда он дал слабину и перешел к подбородку, поглаживая его большим пальцем. — Мое и так разбито, — тонко намекает на меня и усмехается, — разве это не так? Ты вот уже неделю прогоняешь меня, просишь уйти, хотя когда я беру тебя, стонешь мое имя все громче. — Я не могу, — закрыла глаза и пустила слезу, — ты запер меня в своей груди, заставляешь слушать ритм лишь твоего сердца, причинять боль лишь ему…. Я не хочу, не хочу жить тобой, дышать твоими легкими, — чувствую его губы на своих, нежно целует меня, не смотря на то, что я бью его ладошками по груди. — Прекрати, — шепчет быстро и вновь целует, обнимая. Страстно и наспех сминает мои губы, гладит локоть и плечо. Спускается к ладони и переплетает наши пальцы. — Просто так? — легонько кусает распухшие от поцелуев губы, — я просто так остаюсь у тебя в сердце? Ты проигнорируешь то, что не сможешь без меня и дня? — Я справлюсь… — обнимаю его за шею одной рукой и целую в ответ. — Ты сойдешь с ума, — говорит четко и отстраняется. — Я уйду, — смотрит мне в глаза, сердце бешено колотилось. Я испугалась. Так хотела этого, но когда поняла, что могу потерять его, забыла как дышать. Бережно облизывает мои губы и одним движением сминает, перед тем, как отпустить. Отходит, сразу же отводя взгляд, уходит в спальню и собирает вещи. Я опускаюсь на корточки и тихо всхлипываю, понимаю, что собственноручно прогнала его. Поднимаюсь на ноги и вытираю слезы, парень выходит с сумкой и останавливается рядом со мной. Долго смотрит, ожидая моих слов. Мои мольбы остаться, обнять меня, поцеловать и забыть все, что было негативного и такого ранящего. Опускает сумку на пол и уходит в ванную, умывается несколько раз и уходит, хлопнув дверью. Беру наше общее фото и бегу за ним, он идет быстро, желание покинуть это место распирает его. Настигаю его и встаю перед ним, его грустные и яростные зеницы впиваются в мое лицо. — Забери, — протягиваю ему рамку. Чон стоит неподвижно, затем, выхватывает рамку и разбивает ее об пол, рыча. Бросает сумку и набрасывается на меня, целуя. Вжимает в стену и продолжает страстно сминать желанные губы. Мы оба знаем, что я могла просто выбросить все фото, избавиться от его вещей. Просто предлог вновь посмотреть ему в глаза, он об этом знает. Все обо мне знает, все мои чувства, желания.       Тяжело дышим, оба лапаем друг друга с бешенной страстью. Когда он на секунду отстраняется, шепчу, злобно и устало: — Прочь из моего сердца. Оставь меня в покое, не люби так сильно, — сама же, прижимаю его к себе все крепче и вновь принимаю его язык. — Так не люби меня, не заставляй целовать тебя. Не проси входить глубже, не проси обнимать во сне. Не проси разрешить тебе послушать ритм моего сердца, не смотри на меня, когда я сплю, — как только договаривает, мимолетно чмокает в губы и тяжело дышит, трется щекой о мою и вдыхает мой приятный аромат. Открываю глаза и изучаю его сережку, затем, отвечаю: — Не могу… Как я могу не смотреть, когда хочу. Не могу не просить, мне это нужно. Не могу не смотреть, я просто запоминаю тебя вновь и вновь, чтобы закрыв глаза, ты все так же был рядом. — Не люби, тогда я смогу уйти и не думать о том, что твоя шея покраснела от моей ладони. Не думать о том, что ты плакала и неумело скрыла это. О том, как потянулась за мной, когда я в последний раз поцеловал тебя, — отодвигается и я открываю глаза, встречаюсь с ним взглядом и сглатываю. Он ждет чего-то, ждет меня… — Так люблю… — всхлипнула я. Чонгук резко целует меня и прижимает к себе как можно теснее. — Ты — часть меня, не смей опровергать это, иначе, я заставлю тебя заткнуться, — грубо берет за подбородок и просовывает язык по самые гланды. Обнимаю его за плечи и мычу, от удовольствия и сильной хватки на ягодицах. — Моя. Уходи, прочь из моего дома, сердца, но прошу, вернись завтра, я буду ждать… Твой ритм сердца все еще напоминает мне тиканье часов, времени, которое мы провели вместе. Времени, благодаря которому я могу дышать, благодаря которому, могу вновь завести часы.

●○●