В цветах закатного моря

Еще находясь на носу, лидер Пиратов Красноволосого Шанкс уже знал, что на корабле появился лишний человек. Сделав пару шагов в сторону своей каюты, он уже знал, где находится источник этого будоражащего ощущения. А не дойдя два шага до своей двери, за которой, в тени, скрывался нежданный гость, капитан расплылся в улыбке. — Я ждал тебя, — прошептал Шанкс, заходя в каюту. — Я знаю, — как только дверь закрылась, его прижали к ней, целуя. Тем, кто владел волей наблюдения, не нужно было видеть человека глазами, чтобы узнать его. А того, кто сейчас с упоением, достойным лучшего применения, терзал его губы, Шанкс узнал бы без всякой воли. Его нельзя было не узнать. Эти аккуратные, но все равно колючие усы. Эти золотые глаза, светящиеся в темноте. Это почему-то пьянящий запах воска… — Соколиный Глаз, — прошипел Шанкс, облизнув надкушенную губу. — Красноволосый, — Михоук ухмыльнулся уголком рта, замечая это. — Прости, я, кажется, тебя укусил. — Как будто ты можешь пожалеть о том, что красного на мне стало больше, — Красноволосый коснулся его шеи рукой. — Тем не менее, я и правда рад, что ты здесь. Я беспокоился… — Я не ранен, если ты об этом, — плащ пирата упал на пол, а руки шичибукая остановились на его плечах. — Я слышал, против тебя были Крокодайл и Джимбей, — шляпа отлетела в сторону, а губы Шанкса коснулись его шеи. — Твои бывшие коллеги, вроде как… — Плевал я на них, — Михоук схватил его за шею, словно намереваясь придушить, и настойчиво поцеловал, на этот раз не давая любовнику никакой инициативы. Красноволосый только усмехнулся сквозь поцелуй, продолжая его раздевать. Рука у него, конечно, была в единственном экземпляре, но он знал тело и одежду любовника практически наизусть, так что это не составило большого труда. Он даже закрыл глаза, отдаваясь чужому напору. Между тем Соколиный Глаз тоже времени не терял — рубашка Шанкса быстро оказалась на полу. — Я хочу четко тебя видеть, — прошептал Михоук, на момент оторвавшись от поцелуя. В следующий момент неожиданно для себя Красноволосый отправился в полет, закончившийся приземлением лицом в его собственную капитанскую кровать, которую, благо, освещало заходящее солнце. А пока он поднимал голову, дабы выразить протест, Михоук успел подскочить к своей жертве и заломить единственную руку. — Эй, я на такое не подписывался! — Шанкс явно был не в восторге от идеи быть настолько униженным, пусть и сексуально. — А кто разрешил тебе повторять мои слова, Красноволосый? — Михоук улыбался паскуднейшей улыбкой. — Те самые, что ты сказал, сбегая от меня под Маринфордом? — еще не известно, чья улыбка была паскуднее. — А ты нарываешься, Красноволосый, — Соколиный Глаз от души шлепнул жертву. — Почему бы мне тебя не наказать… — Пошел ты, — но попытка побега не удалась — шичибукай еще больше заломил его руку и к тому же прижал его ноги своими. — Куда? — он легонько лизнул выпирающий позвонок в начале его напряженной спины. — Как ты думаешь? — ехидно усмехнулся пират. — Не торопись ты так, — Михоук слегка поднял голову, как бы случайно задевая крестом между лопатками. — Или ты забыл, что я собирался тебя наказать? — Мало ли, что ты… Ах! — очередной пламенный протест был прерван сильным шлепком. — Ша-анкс, — теперь рука сжала его ягодицу, а сам Соколиный Глаз легонько прикусил его ухо, прижимаясь к его спине. — Ты же хочешь этого… — Хочу, — прошептал тот, пряча лицо в простынях. — Что-что? — Михоук сделал вид, что не расслышал. — Я хочу, чтобы ты меня поимел, дери тебя черти! — поворачивать голову было неудобно, особенно учитывая почти лежащего на нем Михоука. Тот лишь поймал его губы, даря притворно нежный поцелуй. Но неудобная поза и занятые руки помешали ему продолжаться долго. — Как-то я не подумал, — расстроенно прошипел шичибукай. — Ты еще думать тут умудряешься? — обиженно пробурчал пират. Михоук сделал вид, что не услышал. Вместо этого он, продолжая удерживать руку Шанкса, спустил с него штаны. Присев на колени, он легонько погладил тут же сжавшуюся дырочку. Хихикнул, погладил двумя пальцами. — Давай быстрее, — недовольно пробормотал Красноволосый. Соколиный Глаз, игнорируя его слова, медленно провёл языком там, где только что были пальцы. Пират под ним замер и даже перестал ворчать. Дело даже не только и не столько в том, что сам этот акт нравился ему до безумия, сколько в том, что конкретно этот юркий острый язычок оказывался в его заднице раз в гребанную вечность. Это был весьма редкий жест с его стороны, так что Шанкс мог бы даже задуматься, чем он вызван, но не успел — язык, сопровождаемый пальцем вошёл внутрь. — Чёрт… Михоук сзади лишь довольно хмыкнул, продолжая растягивать горячую дырочку. Человеческая плоть, хотя, если быть точнее, плоть конкретного человека, вызывала в нем зверский голод. Продолжая растягивать любовника пальцами, он не смог удержаться и почти что укусил столь соблазнительно округлую мышцу, оставляя мощный засос. Красноволосый же выл, сжимая зубы и не решаясь издать ни единого стона — не хотел ещё больше веселить своего мучителя. Впрочем, тот веселится и без этого — тело пирата, не очень привычное к таким ласкам, зажималось и сопротивлялось по мере своих нехилых возможностей, но всё же шичибукай знал его достаточно хорошо, чтобы более или менее расслабиться. А разок взглянув на его член, Соколиный Глаз не смог удержаться от смешка — Красноволосый был уже нехило возбуждён. А потому, продолжая удерживать его руку и взяв с прикроватной тумбочки предусмотрительно зажженную свечу, Михоук пристроился сзади. — Долго ты ещё… — Шанкс снова попытался начать ворчать, но не смог — резкий толчок и чужой член практически полностью вошёл в его тело. — Ах! — почти прокричал он. Но это было не самое страшное. Резкий толчок имел ещё одно болезненное последствие — свеча плеснула расплавленным воском, оставляя на загорелой спине длинный такой мазок. И прежде, чем Шанкс успел возразить против такого обращения со своей важной персоной, Михоук толкнулся ещё раз. Новая, пронзающая тело и разум волна наслаждения. Новая, столь же пронзающая волна боли, вызванная горячим воском. Новый стон, синхронный до неприличия… Соколиный Глаз любил Красноволосого таким — изнывающим, болезненно стонущим, даже умоляющим одним своим взглядом через плечо. А потому Михоук скоро оставил свечу в сторону, тем более, что воск выплескивался с каждым разом все меньше. Ненадолго покинув его горячую внутренность, он отпустил Шанкса, который, на удивление быстро сообразив, что происходит, освободился от оставшейся одежды и приземлился на обожженную спину, болезненно зашипев, но зато кладя голову на подушку. Михоук, также избавившись от всего, что было на нем надето, кроме креста на шее, навис над Красноволосым, пожирая его глазами. Золотой крест лег на загорелую грудь пирата. — Соколиный Глаз, — пользуясь передышкой, он лёгким движением руки поднес украшение к своим губам. — А ты покраснел, — губы коснулись креста, ухмыляясь. — Это солнце, идиот, — беззлобно усмехнулся тот, разводя ноги любовника в стороны. — В самом де… — на этот раз его оборвали на полуслове — Михоук устал это терпеть и припал к губам Шанкса, одновременно вставляя ему по самые яйца. От такого последний едва ни лишился сознания — сильнейшая боль на пару с не уступающим ей наслаждением накрыли его с головой. Красноволосый тонул в них, а посему, совершенно не контролируя свои действия, он обнял любовника за шею, не давая отстраниться. Воспользовавшись этим, Соколиный глаз крепко сжал его ноги обеими руками, прочно фиксируя его позу. Толкнулся еще раз. Губы его сползли с искусанных губ любовника, оставляя красный след на щеке. Уткнувшись носом в мягкую подушку, шичибукай обхватил член пирата и понял, что тот тоже на пределе. — Еще… Немного, — прошипел он ему на ухо, толкаясь все быстрее и быстрее. Шанкс не ответил, только вымученно простонал, не в силах выдать что-то членораздельное. В моменты столь сильного возбуждения мир казался до невозможности ярким, но при этом совершенно не управляемым. Воля куда-то исчезала, и он оказывался полностью во власти того непостижимого человека, что сейчас прижимался к нему в этом безумии. Разрядка была похожа на взрыв. Мир на момент стал фейерверком и вернулся в привычное состояние. Шанкс расслабился, поглаживая спину любовника и закрывая глаза. Михоук перевернулся, скатываясь в сторону от него, чтобы отдышаться. Какое-то время в каюте стояла тишина. — Я скучал, — произнес Красноволосый в пространство. — Знаю, милый, — Соколиный Глаз привлек его к себе, первый раз за долгое время улыбаясь без какого-либо злорадства. — Я знаю.