Неожиданные события влекут за собой...приятные последствия

Это был Драко Малфой, его старый недруг… Не то, чтобы Гарри считал Драко своим врагом или недругом. Он, по сути, даже тогда воспринимал все это как детские шалости. Это потом он понял, что он пытался подружиться с ним и показать, чего он лишился, отказав ему. Однако тогда все это казалось обычным хвастовством. Гарри даже не обращал внимания на его подначки или же отвечал такими же ехидными комментариями насчет самого Драко. Как же Гарри было приятно смотреть, как Малфой краснеет от злости. Естественно, ведь наверняка он с детства не знал отказов, вот и бесился, что ему кто-то отказал, да еще и дерзит. Гарри даже старался избегать стычек между Драко и Роном, точнее, пытался удержать своего друга от глупых и необдуманных поступков. Гарри прекрасно помнил, как Рон на втором курсе пытался заколдовать Драко, однако его сломанная палочка ударила в него же, в результате чего Рон потом весь день вырывало слизнями. И это было довольно неприятное зрелище. Но вот что Гарри не мог простить Драко, так это его оскорбления в сторону Гермионы. И что, что она маглорожденная? Она прекрасно знала законы Магического мира и жила в нем по их законам. А он все равно оскорблял ее грязнокровкой. Да этот идиот даже не пытался понять, что как маг, Гермиона наголову превосходит многих чистокровных аристократов, также как и по потенциалу. Именно это и объясняет, почему на пятом курсе ею интересовался Виктор Крам, а на шестом Кормак МакЛаген. Гарри на шестом курсе посоветовал Гермионе посетить Гринготс и сделать проверку крови. Расходы он взял на себя. Результаты не удивили его, но удивили Гермиону. Обретенная или Новая кровь. Так называли чистокровных магов, родившихся в семье маглов, имеющих сильный потенциал в магии и один, иногда два дара. Хоть у них и не было поддержки рода, зато их кровь была без всяких вредных примесей, полученных в результате инбридинга, вследствие чего у потомков близкородственных связей наблюдались различные генетические отклонения. Поначалу наблюдался упадок магического потенциала, а не прирост. Затем пошло снижение уровня интеллекта. Дальше уродовалась внешность. И наконец уродовалась психика. Типичный пример — род Мраксов, которые так рьяно оберегали свою чистокровность, что их желание не загрязнять свою кровь стало их могилой. Том Реддл мог стать сначала Наследником, а затем и Лордом Мракс и по крупицам восстановить величие рода своих предков. Однако, этому помешало одно большое НО. И называлось это НО крестраж. Создав свой первый крестраж, Том фактически закрыл себе путь к получению статуса Наследника, а затем Лорда.* Иначе многие чистокровные об этом бы знали. Но увы, в погоне за бессмертием, Том не обратил на это внимания и по прежнему считал себя самым великим чистокровным волшебником. А когда обратил, то уже было поздно. Из-за увеличивающегося количества крестражей изменилась не только внешность Реддла, но и изменилась его психика. Его действия стали носить более террористический характер. И даже в таком состоянии он пытался понять, почему кольцо Мраксов не приняло его. Вот только он не задумывался, что ответ был прямо у него под носом. Также кровь Обретенных не несла в себе различных родовых проклятий, которые иногда существенно осложняли жизнь тем, кто нес в себе эти проклятия. Типичный пример, проклятие «Одного наследника» рода Малфоев. Суть проклятия заключалась в том, что после рождения первенца мать становилась бесплодной. Поэтому наследников этого рода родители полностью окружали заботой и уделяли огромное внимание воспитанию. При этом родители всегда ставили благополучие своего наследника на первое место. И на это были веские основания. Если с наследником или наследницей что-то случится, то их род фактически можно приравнивать к вымершему. Именно поэтому Малфои уделяли особое внимание тому, что наследник должен знать очень многое. Почти все чистокровные считали за честь принять в свою семью Обретенных. Порой ради заполучения в свою семью одного такого сокровища многие чистокровные рода были готовы убивать конкурентов. Гермиона, после прочтения списка и уточнения у гоблинов о статусе Обретенной долго была в шоке. Гарри ее прекрасно понимал. Ее все время обзывали заучкой, тупой гриффиндоркой, поганой грязнокровкой, а оказывается, все это время она была тем, кого маги просто не имели права оскорблять. Ведь введение Обретенных в род не только обновляло кровь рода, но и очищало ее от различных проклятий. Фактически род становился полностью чистым, как по крови, так и по отсутствию проклятий. И многие чистокровные это знали. И тем страннее кажется поведение нынешнего поколения чистокровных. Да еще и откровение директора. Гарри невольно поежился, вспомнив то, о чем он тогда говорил с ним. Как объяснил Дамблдор, после обследования, Том Реддл совершил самое страшное, на что способен человек. Он разделил свою душу. Превратил осколки в крестражи, якоря, что не дадут ему умереть и позволят, в случае чего возродиться. Это была наиболее страшная и опасная магия, из когда-либо существующих. Даже некроманты, мастера Темной магии и то никогда не разделяли свою душу. Потому что они знали, что есть вещи, намного страшнее смерти. И именно поэтому он исчез, после попытки министра с Амбридж арестовать его. Он долго пытался найти крестражи и он сумел их найти, даже сумел достать змею и медальон Слизерина. С медальоном ему помог, как ни странно, Кричер. После того, как Вальбурга Блэк услышала его разговор с Сириусом касаемо крестражей и кто их создал, она еще долго проклинала свою с Орионом недальновидность и то, как они ловко повелись на его красивые россказни и фактически отдали ему в рабство Беллатрису и Регулуса, после чего приказала Кричеру отдать медальон Альбусу. Благо, хоть Сириус за голову взялся и он снова вернулся в род, начав постепенно восстанавливать его влияние. Затем произошло нечто странное. Пока Альбус изучал крестражи, из них вдруг повалила черная, туманообразная субстанция и, с воплем, полным боли и ярости, растворилась, а змея рассыпалась пеплом. Как объяснила Альбусу Вальбурга, это бывает только в том случае, когда крестражи полностью уничтожены. Догадываясь о том, что в Гарри мог быть крестраж Тома, Альбус в панике ринулся в Министерство, надеясь, что еще не поздно. К его удивлению, Гарри спокойно стоял рядом с останками Тома и лишь непонимающе оглядывался по сторонам. Вызванные Альбусом специалисты из Германии подтвердили его худшие опасения. В Гарри действительно был крестраж. Однако, по какой-то причине душа Гарри просто поглотила этот осколок души, фактически, уничтожив крестраж. При этом, некоторые знания, которые хранил в себе этот осколок, в том числе и парселтанг, были впитаны Гарри. Гарри тогда словно холодной водой окатили. Не каждый день узнаешь, что в тебе застрял кусок чужой души и что одним из способов его уничтожения была смерть его носителя, то есть самого Гарри. Дамблдор со слезами на глазах рассказал Гарри, как он надеялся, что его худшие опасения не подтвердятся, ибо он итак по своей глупости лишил Гарри детства, а теперь лишать его и жизни? Даже ради победы над Волан-де-Мортом? Нет, Альбус не мог этого сделать. Он не мог поднять руку на Гарри, не мог поднять руку на того, кто стал для него как внук родной. Да, он был политиком и стратегом, а это значит что он был в курсе, что потери на войне неизбежны. Однако он всегда старался при возможности минимизировать потери. И он всегда заботился о своих студентах. Как на первом курсе, когда тролль оказался в подземелье. Директор тогда подавил панику и приказал старостам отвести своих студентов в спальни, за исключением Слизерина. Их он временно направил в библиотеку, где мадам Пинс запирала ее на надежные чары. Да и на шестом курсе Дамблдор сумел избавится от негативных слухов, направленных на моральное уничтожение студентов Слизерина, после поражения Темного Лорда. На своем выступлении Альбус объявил что Мерлин, величайший светлый волшебник, учился на Слизерине и что его хвалили все Основатели.** Это заявление помогло многим студентам Слизерина вздохнуть спокойно. Многие из них были не дураки и прекрасно знали, что метки, которые носят их родители, ни что иное как рабское клеймо***. Именно поэтому многие вздохнули с облегчением, когда Темный Лорд окончательно погиб. Да и убить можно было простейшей Левиосой. Так что Дамблдор таким заявлением показывал, что нужно судить не по принадлежности к факультету, а по делам человека. Думая над всем этим, Гарри сам не заметил, как вошел в Ванную старост. Заранее погасив свет, Гарри старался двигаться как можно тише, чтобы не привлечь внимание Малфоя. Незаметно подойдя к бассейну и выглянув из-за стены, Гарри увидел то, что повергло его в шок. Из бассейна вышла молодая девушка. И довольно красивая, как мог это заметить Гарри. Красивая и подтянутая фигура, округлая и упругая попа, длинные и тонкие ножки, волосы цвета платины, свисающие ниже плеч. Девушка, не замечая его повернулась к нему боком и Гарри увидел не большую, но и не маленькую грудь и красивые серые глаза. Аккуратно, не привлекая внимания, Гарри отошел назад и сверился с картой. Странно. Он точно видел там девушку. Но карта показывала, что никакой девушки нету, а есть только он и Драко Малфой. Едва нехорошее предчувствие посетило голову Гарри, как ему в спину уткнулась палочка, а на ухо прошептали: — Это очень нехорошо, подглядывать за обнаженной девушкой, Потти, — Даже шепотом, но этот голос вызвал мурашки у Гарри по всему телу, а сам он наконец-то понял, кто эта девушка. — Малфой… Значит это была ты? — Названная медленно опустила палочку и Гарри смог развернутся. На него с усмешкой смотрел, или смотрела, Драко Малфой. — Когда-нибудь твое любопытство тебя погубит, Поттер. Помяни мое слово, — Гарри скривился на ее слова, но Драко (?)*** продолжила. — Любопытство сгубило кошку, знаешь ли. Или ты об этом не знал? — Знал, но… — Да-да, ты просто не считал себя кошкой. Ты у нас просто гриффиндрский василиск слизеринской закалки. Иначе я не могу объяснить, откуда в тебе столько слизеринского любопытства. Теперь, насчет того, что ты видел… Никто не должен знать то, что видел сегодня ты. Я не хочу раскрываться перед всеми, по крайней мере не сейчас. Гарри, конечно, понимал ее, однако любопытство все же возобладало и он решился задать вопрос, но увы, не подумав: — А что мне за это будет? — Гарри уже сам пожалел, что сказал это, потому что в ту же секунду палочка Драко уже была приставлена к его горлу. — Ты не наглей Поттер, — Медленно проговорила Драко. — Оправдал моего отца от Азкабана и думаешь, что можешь помыкать нами? Вот тут ошибочка. Сейчас мне ничего не стоит сколдовать Секо. А ответы… Рано или поздно, мы все равно получим на них ответы. После этого, Малфой медленно пошла в сторону подземелий, пока Гарри ее не окрикнул: — Постой. Как мне хоть называть тебя теперь? — Малфой удивленно на него посмотрела, после чего, усмехнувшись, развернулась к нему и, сделав книксен, ответила: — Даяна. Меня зовут Даяна Нарцисса Малфой.