Чёрная маска

      Уже третий день Эмили заедала своё горе шоколадным мороженым, смотрела «Дурнушку Бетти» и ненавидела Калеба. Она взяла отпуск по семейным обстоятельствам и закрылась от внешнего мира в своей квартире.       На дисплее снова высветилась фотография Райта, заиграла «Could I have this kiss forever». Раньше Эмили любила Энрике Иглесиаса, но теперь была готова возненавидеть его. Калеб звонил ей по нескольку раз на дню, но Эмили не желала с ним разговаривать. Схватив телефон, она сбросила входящий вызов и швырнула его на кровать.       ― Мерзавец! ― крикнула на несчастный аппарат. ― Ненавижу тебя! ― вскочила с постели, подошла к окнам, завесила шторы ― так, на всякий случай ― и снова принялась уплетать мороженое.       Очередная серия подошла к концу, глаза уже слипались, и Прайс решила ― пора спать. Хотя, может, стоит смотреть, пока её не вырубит? Тогда её не одолеет внезапная бессонница, как в последние два дня, и она не будет думать о Калебе.       Но не успела Эмили принять решение, как в дверь позвонили.       Калеб? Пошёл к чёрту! ― она включила следующую серию.       Звонок повторился.       Никого нет дома!       Но он не отступал. Прайс вздохнула: он не перестанет трезвонить, пока она не откроет? Нехотя выбравшись из кровати, Эмили подошла к двери, пыша раздражением и злобой.       Открыла.       Калеб.       Закрыла. Да так оглушительно, что стены едва не затрещали.       Готово!       Но он снова нажал на дверной звонок.       ― Убирайся! ― гневно выкрикнула она.       ― Эмили, я не собираюсь говорить с тобой через дверь. Открой, ― Калеб был не возмутим.       ― А я вообще не собираюсь с тобой разговаривать, ― огрызнулась она. ― Убирайся!       ― Эмили, ты же понимаешь: я не оставлю тебя в покое, пока мы не поговорим. Прошу тебя, открой дверь.       Эмили молчала.       ― Эмили, ― Калеб вздохнул, ― ты же знаешь, я найду способ. Не усложняй жизнь ни мне, ни себе.       Какого чёрта?! Она сжала кулаки. Как смеет он заявляться после того, что сделал и ставить условия?       ― Эмили…       Прайс глубоко вздохнула, досчитала до десяти и открыла дверь.       ― Спасибо, ― кивнул Калеб, входя внутрь.       Эмили закрыла дверь и уставилась на Райта, скрестив руки на груди.       ― Разреши, я присяду, ― Калеб направился к глубокому креслу.       ― Нет.       ― И всё же, я присяду, ― он опустился в кресло, расправив пиджак.       Недовольная Эмили плюхнулась на диван напротив.       ― Эмили, что происходит?       ― Что происходит? ― Эмили едва не задохнулась от возмущения. ― Что происходит?! Может, ты объяснишь мне, что происходит? И почему ты трахался с Тиффани?! С моей подругой?! У меня на работе?!       ― А что ты хотела, Эмили? ― Калеб был учтив и невозмутим. ― Что я буду ждать, когда ты доберёшься до забытого телефона? Когда соизволишь мне перезвонить? Когда наконец-то приедешь? Должен признаться, я не самый терпеливый человек.       ― Хочешь сказать, я сама во всём виновата? ― от возмущения её глаза стали ещё больше.       ― Я ничего тебе не обещал, кроме отличного секса, и я держал слово. Разве нет? ― он наклонился вперёд, пристально глядя на Эмили. Она молчала. Просто не было сил.       ― Что тебе нужно, Калеб? ― Эмили почувствовала вкус горечи во рту, несмотря на количество съеденного мороженого.       ― Хочу, чтобы всё было, как прежде.       ― Как прежде? ― Прайс в недоумении захлопала глазами. ― Я буду прибегать по твоему первому зову, а ты будешь трахать моих подруг, когда не сможешь до меня дозвониться?       ― Зачем так грубо? ― усмехнулся Калеб.       ― А как тогда?       ― Но ведь тебе это нравилось?       ― Что нравилось? Смотреть на тебя и… Тиффани?       ― И это тоже.       Эмили не поверила своим ушам.       ― Ты серьёзно?       ― Подумай, Эмили, если бы ты воспринимала наши отношения такими, какими они были на самом деле, а не такими, как тебе бы хотелось, чтобы ты почувствовала, увидев меня с другой женщиной?       ― Мерзость, ― отмахнулась она.       ― Не спеши, ― Эмили упрямо молчала. ― Хорошо. Что бы почувствовал я, увидев тебя с другим?       ― Возбуждение, ― тут же выпалила она и прикусила язык. Почему? Почему она так сказала? Ведь если они с Калебом были парой, как она считала, её ответ должен был быть совсем другим. Если бы Калеб любил её, считал своей, он бы почувствовал ревность. Почему же она ответила совершенно другое, даже не задумавшись? Выходит, она в самом деле себя обманывала, но предпочитала этого не замечать. ― Возбуждение, ― повторила Эмили, подавленным голосом. ― Ты и я, мы оба почувствовали бы возбуждение.       ― Верно, ― Калеб еле заметно улыбнулся. ― Тогда что же тебя так расстроило?       Эмили задумалась. С каждым словом, сказанным Калебом, она верила ему всё больше.       ― Тиффани, ― наконец ответила Прайс, опустив глаза. ― Меня расстроила Тиффани. Она знала… то есть я сказала ей, что мы встречаемся, но она… ― мотнула растрёпанной головой, ― она всё равно переспала с тобой. А называла себя моей подругой, ― Эмили замолчала. ― Но это не значит, что я на тебя не злюсь, ― она исподлобья глянула на Калеба, ― и прощу только потому, что ты провёл мне психоанализ.       ― Я этого и не ждал, ― Калеб поднялся из кресла. ― Я готов заслужить прощение.       ― Сексом? ― горько усмехнулась Эмили.       ― Не только. Открой шторы.       Прайс глубоко вздохнула, нехотя поднялась с дивана и распахнула шторы.       ― И что я должна… ― она осеклась, увидев на другой стороне дороги желтый «Феррари» с красным бантом на капоте.       ― Нравится? ― Калеб подошёл к Эмили и обнял её со спины.       ― Это шутка?       ― Отнюдь.       ― А… если я не вожу машину?       ― Я найму тебе водителя, ― Райт перекинул её волосы на грудь и поцеловал в открывшуюся шею.       ― А если мне тоже нужны от тебя только деньги, и я брошу тебя в тот же миг, как сяду за руль? ― усмехнулась она, не сводя глаз с «Феррари».       ― Не бросишь.       ― Уверен?       ― Тебе нужны от меня не деньги, Эмили. Тебе нужен секс.       ― А Тиффани?       ― А что Тиффани? ― Калеб слегка укусил её за ухо.       ― Она уже наскучила тебе? Или ты собираешься и дальше с ней забавляться? ― Эмили смотрела на отражение Райта в стекле.       ― Я сказал, что я готов заслужить твоё прощение: я поступлю с Тиффани так, как ты захочешь.       ― Хорошо… ― выдохнула она и повернулась. ― И ещё… ― её взгляд был полон азарта, ― я хочу, кое-что попробовать…       ― И что же?       Эмили в смущении опустила глаза. Ещё были вещи, о которых ей было неловко рассказывать Калебу. Она бы раньше никогда не подумала о таком, но после всего, что с ней произошло, такая перспектива вырисовывалась весьма заманчивой.       ― Я хочу заняться сексом втроём… с девушкой.       ― Вот как? ― усмехнулся он. ― Есть кто-то на примете?       Эмили задумалась. Из всех девушек, которых она знала…       ― Твоя служанка... Николь.       ― Это исключено, ― ответил он, немного подумав.       ― Исключено? Почему? Ты ревнуешь?       ― Ревную? ― рассмеялся Райт. ― Нет, Эмили. Просто не в моих правилах спать с прислугой, только и всего. Я подыщу кого-нибудь, ― заверил он, потянувшись к её губам.       ― Но я хочу Николь… ― обиженно пробубнила она.       ― А я и не подозревал, какая ты испорченная, Эмили, ― Калеб потянул её за волосы, заставляя откинуть голову назад. ― Мне это нравится, но запомни: испорченные девочки заслуживают наказания. И я тебя накажу. Сегодня, ― прошептал ей прямо в губы. ― Сейчас.

***

      Он сидел в самом дальнем и тёмном углу съёмочной площадки и ждал её. Ждал, когда она войдёт, покачивая бёдрами. Когда непринуждённо рассмеётся. Когда бросит на него взгляд. Лукавый… Заинтересованный… Вожделеющий? Шо заёрзал на месте ― в паху стало слишком туго.       Она снова придёт с ним? Со своим Цуругой? Со своим партнёром по игре? Со своим… любовником? От этой мысли Фуву передёрнуло. Почему такая женщина, как она, досталась такому… такому, как Цуруга Рэн?       Не честно!       У этого пижона явное преимущество! Цуруга старше, опытнее, состоятельнее и… придётся взглянуть правде в глаза ― популярнее. Как ему ― человеку, который пришёл в шоу-бизнес всего два-три года назад ― с ним тягаться? Чёрт его побери! Здесь речь даже не о первой строчке в таблице знаменитостей! Речь о женщине. О такой, каких он раньше не встречал и никогда не встретит. Речь о Тацу Хо.       Шотаро встрепенулся ― со стороны двери послышались знакомые голоса. В мужском сквозили мягкость и азарт. В женском ― весёлые и соблазнительные нотки. Фува стиснул зубы и сжал кулаки: он приходит сюда каждый день, чтобы хотя бы её увидеть. А если повезёт, перекинуться парой фраз, а этот Цуруга… Живёт от неё в двух шагах, привозит на работу, увозит, водит в шикарные места и… наверняка пытается затащить её в постель! Или уже это сделал…       Самообладание покинуло его. Шо резко вскочил на ноги и направился прямиком к звёздной паре. Он подошёл к ним, пыхтя от злости, и… не нашёл, что сказать. Все возможные замечания и колкости будто ветром сдуло. Фува стоял, в ужасе переводя взгляд с одного на другого. Они уже перестали смеяться и разговаривать и в ожидании смотрели на него.       ― Что-то не так, котик? ― первая заговорила Тацу. Цуруга лишь наблюдал. ― У тебя такой вид… ты не заболел? ― приложила прохладную ладонь к его раскрасневшемуся лицу. ― Рэн, милый, ты не позовёшь медика? Кажется, у нашего мальчика жар.       ― Я не мальчик! ― он отступил на шаг. ― И нет у меня никакого жара! ― Фува заметил, как Тацу кивнула Цуруге и тот, ответив ей лишь взглядом, направился в сторону своей гримёрной.       ― Тогда что ты хотел, котик? Что с тобой? ― её голос из насмешливо-нежного превратился в осуждающе-строгий. ― Не выспался?       Шо сглотнул. Он действительно почти не спал прошлой ночью. Несмотря на секс… во время которого он неустанно представлял Тацу. Как она раздвигает перед ним стройные ноги, как принимает его, как стонет, прижимает к себе, как шепчет его имя… Шотаро понял, что у него поднимается член и что Тацу перевела на него соблазнительно-насмешливый взгляд.       ― Так вот оно что… ― усмехнулась она, делая шаг навстречу. ― Вот чего ты хочешь, ― её губы приблизились к его уху, ― ты хочешь… меня, ― коснулись мочки, заставляя Фуву вздрогнуть. ― Малыш…       ― Никакой я не малыш, ― вмиг ощетинился тот.       ― В самом деле? ― она вздёрнула тонкие брови. ― Тогда почему бы тебе не сделать что-нибудь? Вместо того чтобы просто наблюдать и капризничать, словно беспомощный младенец.       Сделать? ― задумался Шо. ― А что сделать? На свидание пригласить её, что ли?       ― Тогда… ― он замялся, тщательно подбирая слова. ― Тогда давай сходим куда-нибудь, ― потупил взгляд.       ― Что-что? ― переспросила Тацу. ― Котик, я тебя не слышу.       ― Я приглашаю тебя на свидание, ― сказал Фува громко и чётко.       ― О… вот это поворот, ― улыбнулась она, оглядывая его сверху вниз. ― Тогда после съёмок. Я буду ждать, ― подмигнула Тацу и направилась в гримёрную.       Шотаро пошатнулся и зашарил руками в поисках опоры. Что он только что сделал? Пригласил Тацу Хо на свидание? Конечно, ведь он так и сказал: «Я приглашаю тебя на свидание». Но как у него язык повернулся? И как она могла согласиться? Почему? Она ведь с Цуругой, разве нет?       Зачесал назад волосы.       Да какая разница! Главное ― она согласилась!       Шо едва не прыгал от счастья.       Но что ему теперь делать? Куда повести её? Нужно придумать что-то запоминающееся, что-то необычное. Что-то, что покорит её. Но что может покорить такую женщину? Фува задумался. Глянул на часы. У него есть четыре часа, чтобы всё придумать и организовать, а значит ― не стоит терять времени.       Шотаро сильно запыхался, спеша на съёмочную площадку. Работа на сегодня была закончена ― все расходились по своим делам. Он ведь не опоздал? Тацу ещё здесь? Фува начал жадно шарить глазами, выискивая среди съёмочной группы знакомое лицо. Девушка! Кажется, она ассистирует Тацу. Блондинка глянула на Шо и тот, махнув рукой, поспешил к ней.       ― Хо-сан ещё здесь? ― спросил, не теряя времени.       ― Д… да… ― запнулась она. ― В гримёрной.       Не сказав ни слова, Фува поспешил к двери, на которой красовалось имя «Тацу Хо». Постучал. Послышался размеренный стук каблуков, дверь открылась, и Шо обомлел. Тацу стояла перед ним: в укороченном красном топе с высоким воротником на мелких пуговицах, коротких чёрных шортах и лакированных сапогах на высокой шпильке. Яркая помада отливала глянцем и манила прикоснуться к приоткрытым губам; аромат, только что нанесённых духов, дурманил голову; от бедра к талии поднимался чёрный дракон, призывая освободить его от плотной ткани шорт.       ― А… вот и ты, котик, ― улыбнулась Тацу и, выйдя из гримёрки, закрыла дверь. ― Я готова.       Шо почувствовал, как его трясёт. Он, наверное, никогда раньше так не нервничал. Даже перед своим первым прослушиванием… даже перед первым выступлением на сцене… А сейчас… он стоит и дрожит, словно осиновый лист. Но ведь она этого не видит?       ― Отлично выглядишь, ― Фува каким-то чудом подавил дрожь в голосе и подставил Тацу руку на европейский манер. Она взяла его под руку, и по телу Шотаро побежали мурашки. Стараясь подавить волнение, он направился в сторону выхода.       ― Эй, ты ― крикнула Хо, заставив Шо вздрогнуть, ― да, ты, ― он понял ― Тацу обращается к ассистентке, ― передай Рэну, чтобы ехал без меня. Сегодня я сама доберусь домой, ― перевела взгляд на Фуву. Девушка лишь кивнула, но Тацу уже не обращала на неё внимания. ― Ну, котик, и что же ты мне приготовил?       Они вышли из лимузина Шотаро прямо напротив дверей в ночной клуб. Тацу вопросительно вздёрнула брови. Неоновая вывеска не горела, оглушительная музыка не сотрясала стены, у входа не толпилась куча народа. Однако стоял охранник с невозмутимым видом и в тёмных очках. Ночью. Мужчина открыл дверь в пригласительном жесте, Фува пропустил Тацу вперёд.       Она вошла неспешной походкой в большой зал. Свет был приглушён, играла мелодичная музыка, лучи от разноцветных софитов скользили по стенам и полу. Пустая сцена и помосты с пилонами, в центре зала небольшой круглый стол со свечами и ужином. В клубе не было ни души.       Тацу долго молчала, изучая обстановку, а потом произнесла со снисходительным вздохом:       ― Мило.       Мило? Всего лишь мило? ― мысленно недоумевал Шотаро. Он выкупил в аренду целый клуб, небольшой, зато очень уютный и популярный. В такие вечера, как сегодня, здесь попросту не протолкнуться! Да ему пришлось оплатить сумму в размере ночной выручки… ещё организовать ужин. И всё, что она может ему сказать, это «мило»? Фува почувствовал, как разочарование и досада наполняют его. Он из кожи вон лез, чтобы произвести на неё впечатление. Выходит… всё зря?       ― Ну-ну-ну, ― заворковала Тацу, приблизившись к нему. ― У тебя такой вид, будто ты сейчас мурчать начнёшь, да так жалобно… Как побитый котёнок, ― улыбнулась она. ― Может, сначала развлечёшь девушку, а уже потом будешь придаваться унынию? ― она тронула пальцем кончик его носа и, развернувшись, пошла к единственному в этот вечер столу.       Шотаро опомнился и поспешил следом.       Шо с удовольствием наблюдал, с каким аппетитом Тацу высасывает устрицу из ракушки, облизывает пальцы после лобстера, обхватывает губами тонкое стекло бокала с вином и… улыбается ему. Она смеялась и рассказывала забавные истории из своей жизни, и Фува не мог отвести взгляд от её глаз, губ, груди…       ― Они интересуют тебя больше, чем я? ― усмехнулась она, поняв, куда именно смотрит Шотаро.       Тот быстро отвёл взгляд и… покраснел? Фува почувствовал, как начинают гореть щёки.       ― Зачем же смотреть украдкой, когда можно найти другой, более приятный способ, ― она грациозно поднялась из-за стола. ― Или ты любишь подглядывать? ― направилась в сторону помоста, двигаясь в такт музыке.       Шо едва не подскочил с места и направился за ней.       Тацу забралась на помост, обхватила рукой пилон и принялась ласкать его, исполняя незамысловатый танец. Фува смотрел во все глаза. Ему случалось видеть, как девушки танцуют у шеста, как раздеваются у него… Да что там говорить, Шо видел, как стриптизёрши вытворяют такое, что ему и в самом сладком сне не приснится, но сейчас… Самые простые движения этой невероятно сексуальной девушки пробуждали в нём такую страсть, что он сам не понимал, как ему до сих пор удаётся сдерживаться.       Фува замер и нервно сглотнул, когда Тацу начала расстёгивать пуговицы на своём вороте, всё ниже и ниже… Она неспешно распахнула топ, открывая, облачённую в красное кружево грудь. Спустила с плеч, отбросила в сторону. Шотаро перестал дышать: пилон упёрся между её небольших грудей, а бёдра плавно то приближались к нему, то отдалялись, словно дразня. Тацу повернулась к Фуве спиной, но когда перед глазами снова предстал гладкий живот, певец заметил выглядывающие из расстёгнутой молнии шорт красные трусики. Хо продолжала свой соблазнительный танец, заставив его член окаменеть. Шо показалось, что ещё немного, и он взорвётся, когда Тацу снова отвернулась от него и стянула чёрные шорты в глубоком наклоне. Он едва не задохнулся, увидев, красную полосочку, натянутую между ягодиц. Бросив шорты кончиком сапога Фуве в лицо, Тацу многообещающе улыбнулась и, подойдя к краю помоста, присела, широко разведя ноги.       ― Видишь, ― прошептала она, ― подглядывать совсем не обязательно.       Шо не знал, что и думать: то ли накинуться на неё и взять прямо здесь, на этом помосте, то ли бежать сломя голову, пока он не продал душу дьяволу…       Тацу села на край и, протянув к Шотаро руку, схватила за рубашку.       ― Ну?.. ― потянула на себя. ― И чего же ты ждёшь?       Фува смотрел во все глаза, отказываясь верить всем органам чувств сразу. Сделав полшага на ватных ногах, он оказался между её бёдер.       ― Ну же, котик, ты разве ни за этим меня сюда привёл? ― несмело положил окоченевшие руки на её тёплую талию. Пальцы Тацу коснулись его плеч. ― Смелей… ― губы становились всё ближе и ближе. ― Ты же хочешь меня?..