Two Times Leonard Snart Fell Asleep on His Boyfriend

Лен всегда спал очень чутко. Он мог заснуть практически в любом месте, но даже малейшее изменение в давлении воздуха, скрип дерева или чей-то резкий вздох мгновенно поднимали его на ноги в полной боевой готовности. Это был навык, который он воспитал в себе с самого детства — Лену всегда нужно было быть настороже из-за постепенного обострения болезни матери или из-за отца, приходившего домой либо злым, либо пьяным в стельку. Или из-за ночных кошмаров Лизы, с которыми отец справиться не мог… особенно учитывая тот факт, что он сам был одним из них. И даже теперь, будучи взрослым и живя в собственном доме, Лен всегда оставался настороже, особенно во сне. Единственное место, где Лен мог спать, как убитый — квартира Барри. Но началось все не так. Лен чувствовал себя в безопасности, проводя ночи вместе с Барри (разыскиваемый преступник в тылу врага, так сказать), причем спокоен он был не только за себя, но и за Барри. Ему нужно было защищать Барри-Флэша от людей, которые теоретически могли использовать их отношения против Лена. Или от других злодеев, которые считали, что Капитан Холод все еще на темной стороне, поэтому вполне могли попробовать добраться до Флэша, чтобы доказать Снарту свою, так скажем, профпригодность, и поднять свой рейтинг в его глазах. Лиза называла это поведением альфа-самца, который пытается защитить свою половинку (боже, он ненавидит слово «половинка»). При этом у нее всегда было дурацкое жеманное лицо и воркующий голос, что заставляло Лена скрипеть зубами и хотеть снова закрыть сестру дома в четырех стенах, как много лет назад, когда ему было почти двадцать, а Лиза еще была ребенком. Но Лен никогда бы не признался бы Лизе, что в глубине души ему чертовски нравится Барри Аллен — альфа-самец, защитник Централ Сити. Чем больше ночей Лен проводил в доме Барри, тем больше он понимал, насколько тщательно оберегает Барри его команда. В квартире было много камер, подключенных к С.Т.А.Р. Лабс, чтобы Циско и Кейтлин могли следить за перемещениями Аллена 24/7; система оповещения полиции в случае непредвиденных ситуаций (Лен был уверен, что это была идея Джо); даже датчик движения, который без ввода правильной комбинации кодов и паролей срабатывал в течение тридцати секунд — человек в коридоре за пределами квартиры Барри не мог чихнуть без привлечения всей полиции округи. Все эти меры безопасности должны были стать для Лена красной тряпкой, заставляющей его держаться как можно дальше от этой злосчастной квартиры. Но вовсе не потому, что он боялся быть пойманным, нет, Барри поклялся, что никогда не позволит этому случиться… разве что Лен не выкинет что-то из ряду вон. Проблема была в том, что тщательно защищенная квартира постепенно начинала давать ему иллюзию безопасности. Пока Лен находился в стенах дома Барри, ничто не могло ему угрожать. Впервые в своей жизни Лен чувствовал, каково это — высыпаться, но он никак не мог допустить, чтобы это вошло в привычку. Иногда Лен старался стоически бороться со сном и проводил редкие бессонные ночи рядом с Барри. Он не хотел растерять свою с таким трудом взращенную концентрацию. Но находясь рядом с Барри после длительного пребывания в Волнолете, Лен начинал задумываться о том, не стоит ли ему сменить вид деятельности? Не быть преступником… Он мог бы зажить тихой спокойной жизнью, иметь дом, машину, которую выбирал не он, потому что ее марка не имела бы никакого значения. Лен видел себя остепенившимся, начавшим новую жизнь с тем, кто примет его таким, какой он есть, с хорошими и плохими чертами. Полюбил бы Лена, несмотря ни на что. Это мог бы быть кто-то… например, Барри. Лен всегда задумывался об этом, когда засыпал в его теплых объятиях. Но если Лен мог бы перестать быть преступником, мог ли Барри отказаться от своего супергеройства? Это ведь одинаково опасно, одинаково морально неоднозначно… И в обоих случаях — тяжелое бремя. Задумавшись о будущем, Лен не сразу чувствует, как что-то щекотно касается его виска. Он думает, что это насекомое, поднимает руку, чтобы отмахнуться, но назойливая мошка снова лезет в лицо. Что-то теплое касается его живота и крепко прижимается к боку, слегка толкаясь. Не потому, что хочет его разбудить, а потому что ему это нравится. Нежные щекотные прикосновения спускаются ниже к шее, и Лен начинает приходить в себя, понимая, что это такое очаровательно-соблазнительное пытается его разбудить. Лен смеется, но увернуться не пытается. — Какого черта ты делаешь, Барри? — шепотом спрашивает он. — Я знаю, тебе скоро вставать, — объясняет Барри, не обижаясь на усмешку Лена. — Поэтому я подумал, что мы могли бы поразвлечься, прежде чем ты уйдешь… — Барри показательно замолкает, давая Лену время обдумать ситуацию и, возможно, передумать сегодня тратить время на дела. Лен отвечает ему сонным смешком. Барри с тяжелым вздохом ерзает, собираясь отстраниться и заснуть, перевернувшись на другой бок, но Лен хватает его за руку. — Что… кто тебе сказал останавливаться, Аллен? — Я думал, что ты против, «какого черта ты делаешь», — ворчливо передразнивает Барри. — Это не значит, что я хочу прекращать, — бормочет Лен, снова притягивая Барри к себе. — Правда? — игриво интересуется Барри, надеясь, что его приставания смогут удержать Лена от побега на работу. На это шансов мало, думает Лен, зная мотивы Барри. Но он не может винить его за попытку удержать его дома. Это одна из причин, почему он так любит своего бойфренда. Господи, как же сильно. — Я серьезно, — говорит Лен, — давай продолжим… просто опусти руку чуть ниже.