Nox Aeterna

Она являлась ему в беспокойном сне, распаляя его и без того воспалённые мысли лазурной синевой своих полуприкрытых глаз, мягкость роз её волос лишь слегка охлаждала горячие пальцы, скользившие по их шелку; далеким отблеском рассудка он понимал, что это — привидение, это — лишь игра его мечтающего об одном разума, но если в реальности Клэр выпускала свои шипы, то почему бы не почувствовать нежность её лепестков в сладком горячечном бреду?

***

Девушка, сидя около кровати и обхватив колени, обеспокоенно следила за неровным и рваным дыханием мечущегося в лихорадке принца. Она сделала всё, что могла: сняла окровавленную куртку, отодрала прилипшую ткань футболки, обмыла и перевязала рану, уложила на собственную кровать, и теперь разрывалась на две части от осознания проявления своей заботы и одновременного её отрицания и непринятия её собой. В глубине души Лайтнинг понимала, что эти мысли — чистый блеф, ложь во спасение своих закостенелых принципов, без которых "Молния" становилась Клэр Фэррон.

***

На дворе стояла глубокая, и от того кажущаяся вечной ночь, затормаживающая ход времени везде в мире. Девушка проклинала принца за его глупую выходку, выкупившую её жизнь, вынудившую её заплатить своей заботой, она уж хотела было выругаться, но... Рука наследника престола поднялась, дернулась в непонятном направлении, словно бы в поиске чего-то, и Клэр, помедлив мгновение, поймала аномально теплую ладонь. —Ты такая же холодная, как и всегда, — неслышно прошептал Ноктис, сжимая её пальцы, словно бы желая вытянуть из них всю прохладу. Клэр невесело улыбнулась про себя: — А ты всё так же только берешь, не отдавая ничего взамен. — Неправда, — снова едва слышимый хриплый голос прорвал ночную тишину, — это ты не хочешь принимать.