Эта безопасность, чувство близости, потребности и нужности были чем-то таким, чего она не ожидала от жизни. Она уподоблялась человеку, выросшему в пустыне и неожиданно перенесенному в дождливый лес... Сандра Браун «Невидимая связь»
11 сентября, поместье Звездное, вечер Андрэ нервно пил чай, дожидаясь возвращения Луи, и каждую минуту поглядывал на часы. В конце концов, он отставил чашку, решив, что с него хватит, и поднялся. - Тебя все равно не пустят, - сказал Михель, устало глядя на друга. – В таких случаях мы совершенно бесполезны. Тем более прошло всего десять минут. Министр растерянно взглянул на него, но смысл услышанного до него доходил лишь обрывками. Краем уха он услышал, как отворили входную дверь, и дворецкий провел мимо закрытой гостиной, где ожидали двое мужчин, посетителя. - Наверное, это Мануэль, - сказал Михель прислушиваясь. – Не дергайся, это всего лишь роды. - При родах умирают. Я не смогу показаться Раймонду в загробной жизни, если Азалия умрет. - С ней все будет хорошо, сядь уже. И без тебя как на иголках сижу. Андрэ послушно опустился на диван. - Ты все еще переживаешь? – спросил Михель, спустя несколько минут тишины. – Она не хотела тебя обидеть, ты же знаешь, это просто вспышка гнева. - Нет, Азалия имеет полное право. Я отчасти виноват в смерти ее мужа, а тут вдруг меня самого спасают. - «Почему для Раймонда никто ничего не сделал?»… Она ведь так сказала? - А еще «Почему он умер, а ты жив?», - грустно усмехнулся Министр. - Знаешь, она сейчас на всех зла. Мне она тоже сказала, что ради тебя я сорвался в Трафинию, а когда Раймонду была нужна помощь, то я даже пальцем не пошевелил. И то, что я даже не знал, что его отравили, звучит очень глупо в качестве оправдания. - Да, мы получили уже известие о его кончине, - Андрэ сцепил пальцы в крепкий замок, прикусывая нижнюю губу. – Если бы мы могли что-то для него сделать… - Мы бы ничего не смогли. Даже когда тебя отравили, я ничего не мог сделать. Твое спасение – целиком и полностью заслуга Луи и Мануэля. Кстати… Когда я сообщил Азалии, что принимать роды придет сам Королевский лекарь, она вызверилась, и задала еще один горький вопрос. - И какой же? - «Где был этот лекарь, когда умирал мой муж?». Как видишь, она делает виноватыми всех вокруг, кто хоть как-то причастен к инциденту с отравителем. Поэтому, не принимай близко к сердцу. Она все еще в трауре. Еще и ребенок… Может, хоть он ее отвлечет от печали. Андрэ лишь с тоской посмотрел вверх, словно мог проникнуть взглядом сквозь стены, и увидеть, как проходят роды.***
11 сентября, поместье Звездное, вечер Я еще не успел дойти до покоев маркизы, как услышал ее крики. Я на ходу подвязал волосы, чтоб не мешали, поэтому, когда вошел в комнату, и Луи начал раздавать мне указания, был фактически готов. Судя по всему, роды проходили сложно. Женщина билась в лихорадке, слабо соображая, что происходит, все время звала покойного мужа и отказывалась слушаться наставлений Луи. - Почему вы не спасли Раймонда? – слабым голосом причитала она. – Он был не хуже Андрэ. Меня немного покоробило, что она назвала Андрэ по имени, но я напомнил себе, что ее покойный муж был его близким другом, а значит, и она не была посторонним человеком. Простерилизовав руки, я опустился рядом с ней, гладя ее по влажным волосам, и пытаясь пробиться сквозь усиливавшийся бред. В какой-то момент ее замутненный взгляд сфокусировался на мне, и она улыбнулась. - Ангел, - сказала она, протянув ко мне руку. Я держал ее за запястье, рассказывая, что ей делать, чтобы ребенок скорее вышел наружу. Не знаю, кем я ей виделся, но постепенно она начала прислушиваться к моим словам, и, кажется, обрела связь с реальностью. Слуги суетливо носились, меняя воду и полотенца, пока мы помогали ребенку появиться на свет, а заодно не дать роженице расстаться с жизнью. Несколько часов прошли в тревожной и напряженной работе, прежде чем кричащего малыша завернули в чистую простынь и положили рядом с матерью. - Посмотрите, - сказал я, улыбаясь ей, - у вас очень красивый мальчик. У него Ваш носик. - Мальчик? – переспросила женщина. – Тогда я назову его Раймонд. В честь отца. - Замечательное имя, - заверил я, поправляя подушку. Дальнейшее мы смогли доверить слугам, а сами с Луи, вымыв руки и лица, рухнули на диван в смежной комнате. - Сколько бы ни принимал роды, это всегда настоящее испытание, - выдохнул наставник, откидывая волосы с лица. – Я в драках никогда так не боялся. - Но все закончилось хорошо. И надо, пожалуй, сообщить об этом двоим внизу, которые себе уже все локти перекусали от нервов. - Иди сам, у меня нет сил. У меня их тоже оставалось мало, но я заставил себя подняться и спуститься на первый этаж. Андрэ и Михель стояли в зале. Видимо, не стерпели томительного ожидания в гостиной. Заметив меня, они стали выдавать вопросы с такой скоростью, что я даже не успевал вставить слово. - Да хорошо всё! – не выдержав, закричал я. – Родился мальчик! Здоровый и хорошенький! Маркиза очень слаба, но ее жизни ничего не угрожает. Оба мужчины разом выдохнули весь воздух, скопившийся в них. - А назвали малыша Раймондом, - добавил я. Они одобрительно закивали и даже всплакнули, хотя тут же сердито протерли глаза. - К ней можно? – с надеждой спросил Михель, уже занося ногу над ступенькой. - Разумеется, нет! – возмутился я, оттаскивая его за руку. – В лучшем случае – завтра. Луи останется на ночь, чтобы проследить за здоровьем матери и ребенка, так что даже не думай пролизнуть. Я пригрозил ему пальцем, но этот жест лишь рассмешил и его, и Андрэ. - Жаль, Раймонд не дожил до этого дня, - печально сказал Министр, не в силах сдержать зевок. – Но пора возвращаться. Не уверен, что Азалия будет рада видеть меня, тем более, сейчас к ней нельзя. - Я задержусь, хочу услышать все подробности от Луи, - Михель похлопал друга по плечу. – Будь осторожен по пути домой. - Пойдем, - Андрэ поднес руку к моей талии, но не прикоснулся, - я тебя отвезу. Я молча кивнул, тронутый его заботой. Вроде пустяк, вроде даже простая человечность, но мне стало тепло оттого, что ко мне обращаются как к личности, а не объекту вожделения. Ехали мы тоже почти всю дорогу молча, потому что оба устали: меня вымотали роды, а Андрэ – переживания. - Азалия мне близкая подруга, - заговорил он, когда мы уже были недалеко от Лунного поместья, - а я так переживал. Вот и думаю, что со мной будет, когда придет время тебе рожать нашего ребенка. И как он только умудряется все испортить? - Мужчины не рожают, - напомнил я. - У Пар это возможно. - Даже так, у нас ребенка не будет, потому что не будет никаких нас. - Будет, - устало улыбнулся Андрэ, но слово прозвучало так уверенно, что я на секунду усомнился в собственных словах. - Спокойной ночи, - бросил я, выбираясь из кеба, когда он остановился у наших ворот.***
15 сентября, поместье Звездное, день - Бал пройдет тридцатого числа, - заявил Андрэ, входя в спальню маркизы. Я недовольно посмотрел на него, вытаскивая маленького Раймонда из ванночки. Азалия подала мне пушистое полотенце, ничуть не смущенная беспардонностью гостя. - Откладывать я больше не могу, Король все время напоминает, - пожал плечами Министр, подходя к нам. – Я выбрал самый крайний срок, чтобы Азалия успела отойти от родов. Кстати, ты разве не должна лежать? - Луи разрешил мне ходить по дому, - гордо ответила Азалия, принимая у меня малыша. – Как оказалось, мать из меня неважная, даже не умею правильно купать малыша. Мануэль мне помогает. Андрэ улыбнулся мне загадочной улыбкой, на которую я лишь фыркнул и закатил глаза. С момента рождения Раймонда, он, хоть раз, но ежедневно намекал мне на то, что хочет такого же от меня. Это всё неизменно заканчивалось либо скандалом, либо игнором с моей стороны. Но были и хорошие стороны. После появления малыша, Азалия преобразилась. Я не встречался с ней прежде, но Михель и Андрэ рассказывали мне, что она стала раздражительной и замкнутой после смерти мужа. А теперь вернулась к прежнему состоянию. Не знаю подробностей, но она, похоже, наговорила им лишнего, поэтому на следующий день, когда оба пришли ее проведать, просила прощения. Все это происходило в моем и Луи присутствии, но это ее не смутило. Она горько плакала и лезла их обнимать, хотя мужчины и так не обижались на нее. В любом случае, примирение прошло успешно, и новорожденный сплотил их еще сильнее. Я бывал здесь почти каждый день, потому что Азалия по какой-то причине полюбила меня. Она была уверена, что видела ангела при родах, и мне никак не удавалось убедить ее, что я просто человек. Но она тоже была мне симпатичная. Она была молода, всего на два года старше моего нынешнего тела, а учитывая мою прошлую жизнь, постепенно становилась мне хорошей подругой. Мы начали обращаться друг к другу по именам уже через пару дней знакомства. Тогда я понял, что все это время мне сильно не хватало женского общества. На Земле у меня было не много подруг, но все они были надежные и очень хорошие. Пару раз в месяц мы собирались в кафе, чтобы поболтать о женских секретах, поделиться впечатлениями, переживаниями, проблемами и советами. С тех пор, как я занял тело Эрея, я был лишен всего этого. Азалия стала первой девушкой, с которой у меня появились дружеские отношения. Тем более я очень привязался к Раймонду. Малыш был не плаксив, часто улыбался беззубым ротиком и тянул ко мне ручки, когда я наклонялся над колыбелью. Иногда, при взгляде на него, у меня сжималось сердце, и я вспоминал своего нерожденного ребенка. В такие минуты я изливал всю свою нерастраченную нежность и любовь на этого мальчика. Азалия не была готова стать матерью, хоть и хотела этого, поэтому была не против моей помощи, хоть ее и удивляли мои познания в этом вопросе. Не мог же я рассказать ей о том, что прочитал десятки книг для будущих матерей и даже успел посетить несколько уроков курса, на который записался вскоре после того, как узнал о беременности. - Собственно, я пришел похитить Мануэля, - признался Андрэ. – Несколько его костюмов готовы, и я хочу отвезти его к портному, чтобы он их примерил. Времени осталось мало, если мы хотим внести изменения. - Он весь твой, - засмеялась Азалия, увидев, как я скривился. – А мы с Раймондом подышим воздухом на балконе. Андрэ шутливо поклонился мне, рукой приглашая покинуть комнату. Я смиренно поплелся прочь. Как я и боялся, костюмы, заказанные для меня Андрэ, были чересчур громоздкие и неудобные. Когда я примерил на себя полный комплект, включая неуместный, на мой взгляд, цилиндр, длинноносые башмаки, увесистую брошь с перьями, перчатки и прочую атрибутику, то ощутил, что стал весить раза в два больше. - Я не могу пошевелиться, - обреченно высказал я свое мнение, с трудом разводя руки. Резинки на запястьях, от которых расходились кружевные оборки, и вовсе вызывали во мне отвращение. Как и колготы, которые было видно из-под коротких брюк. В целом, костюм напоминал мне что-то из старой французской моды, не хватало только напудренного парика и трости. - В общем смотрится неплохо, - задумчиво протянул Андрэ, - но думаю, стоит как-то упростить наряд. - Не упростить, а выкинуть, - недовольно констатировал я. - Что вы! – побледнел портной, у которого до этого выражение лица неизменно оставалось скучающим. – Такие ткани, такие дорогие камни использовались для его создания! - Но я не кукла, которая будет неподвижно сидеть среди подушек, - возмутился я, оттягивая удушающее жабо. – Можете меня похоронить в этом кошмаре, тогда мне точно будет наплевать на неудобства. Беднягу, наверное, чуть удар не хватил, когда я стал поспешно развязывать все шнуровки и пуговицы. - Ну, - примирительно усмехнулся Министр, - возможно, вы подготовили нечто более легкое в движениях? Из предоставленных на выбор многочисленных нарядов, я выбрал самые непримечательные, если можно так выразиться. Вообще, блеклых костюмов в этом ателье не водилось в принципе, поэтому даже те, что я отобрал, были изготовлены не из дешевых материалов, но в них я, по крайней мере, мог не то, что ходить, даже бегать. - Перешейте все эти павлиньи костюмы, - заявил я портному, указывая на гору тряпок, - в подобном стиле. Вы должны понять, что для меня главное – удобство. Тоже мне, лучший портной. Насупившись, мужичонка подхватил шмотки и скрылся в мастерской. Андрэ, тихо смеясь в кулак, приказал своим слугам занести в кэб упакованные костюмы. - Здесь много красивых тканей, - заметил я, осматривая прилавок. – Большинство из них, правда, не очень практичны, для повседневной одежды не подойдут, но… - Хочешь, закажем еще и из этих тканей тебе наряды, - Андрэ остановился рядом, заглядывая из-за моего плеча. - Нет, я хочу купить эти ткани. С этим портным я нужной одежды до старости ждать буду. - У тебя есть знакомый портной? - Нет, я сам сошью. Андрэ, кажется, всерьез удивился, поскольку даже отшатнулся от меня. - Ты… сам сошьешь себе одежду? - Это не так уж сложно. Просто у меня нет нужных инструментов. Да и выкройку придется самому делать, но это не такая уж и проблема. Эй, мастер! Портной опасливо выглянул из мастерской. - Отрежьте мне пару метров от этого, этого и вот этого рулонов. - Запишите на мой счет, - добавил Андрэ. - Нет, я сам хочу оплатить, - покачал я головой. - Но… - Я тебе не невеста, которой ты оплачиваешь все покупки перед свадьбой, - строго сказал я, принимая упакованную ткань. – Хватит уже того, что ты сделал. - Но мне это в радость, - вяло улыбнулся мужчина. - Возможно, но я этого не хочу. Не люблю чувствовать себя кому-то обязанным. Король назначил Луи достаточно большое жалование, наставник даже не может придумать, на что его будет тратить в дальнейшем, когда мы обустроим дом, поэтому нет надобности покупать мне все, на что я укажу пальцем. Я поймал на себе чересчур довольный взгляд. - Что? – нахмурившись, спросил я. - Ты носишь сережки. Я раздраженно отвернул голову, звякнув дорогим подарком.***
30 сентября, резиденция Главного Министра, вечер Несмотря на то, что уже давно началась осень, дни стояли по-прежнему теплые. Поэтому я ни чуть не пожалел, что настоял на своем, и надел кашемировое пальто, вместо бархатного фрака, которое я смог снять, прибыв на бал, и остаться в белой рубашке и коричневом жилете из узорчатой парчи. Мне было не так душно в отличии от остальных гостей. Даже струящееся жабо не так раздражало. - Ох, отвык я от такого огромного скопления снобов, - вздохнул рядом со мной Луи, по привычке потянув руку к шляпе, но не обнаружив ее. Он вздохнул еще раз, только уже более печально, и я ободряюще похлопал его по широкому плечу. Сегодня он действительно был сам на себя не похож. Длинные черные волосы, которые я его заставил тщательно вымыть, были собраны в хвост и перевязаны серой лентой, под цвет его брюк. Он был как раз из того большинства мужчин, решившихся надеть фрак. Но и здесь мой учитель себе не изменил, выбрав черный цвет. Должен заметить, костюм ему был к лицу. Благодаря новому образу, он помолодел лет на десять, и выглядел очень привлекательным мужчиной, особенно теперь, учитывая его положение и покровительство самого Короля. Хоть я и пытался ободрить Луи, но сам нервничал не меньше, а то и больше его. Но причиной моих беспокойств был отнюдь не внешний вид, в нем-то я как раз не сомневался. Проблема была в том, что, то тут, то там, мелькали знакомые лица. Знакомые Эрею, не мне, но от этого было ничуть не легче. Более того, меня, кажется, тоже начали узнавать. Я мысленно приказал себе собраться. Ведь знал, что так будет, морально готовился к этому моменту. Но, как бы я не продумывал развитие событий, так и не решил, что мне стоит сказать, как вести беседу, если со мной заговорит кто-то из прошлой жизни. Ведь на такой прием собрались все аристократы, никто не осмелится пропустить бал, который дал сам Главный Министр, еще и по такому важному поводу. «Наверняка, семья Эрея здесь тоже будет» - с непонятным волнением подумалось мне. Тем не менее, мы с учителем решительно продвигались через пеструю толпу гостей. Андрэ заранее предупредил нас, что лично встретить не сможет, потому что моментально привлечет лишнее внимание, но Михель отыщет нас в танцевальном зале. Где-то там же должна была быть Азалия, для которой это был первый выход в свет после смерти мужа. Вопреки моим страхам, Михель отыскался почти сразу, как только мы вошли в зал. Мы отошли к дальней стене, откуда было хорошо видно прибывавших гостей, после чего Михель принялся рассказывать нам, кто есть кто. Собственно, я не сильно нагружал себя, не старался запомнить в лицо бесконечный поток влиятельных людей, с которыми даже не планировал контактировать. Если работа сведет меня с ними, тогда и познакомимся. Их имя, фамилия и положение в обществе ничего мне о них не расскажут сейчас. - Я вас покину ненадолго, - прервал я Михеля, заметив в толпе растерянную Азалию. Девушка тоже увидела меня и радостно улыбнулась. Я поспешил к ней, радуясь, что обнаружил лучшего друга. Ведь это на самом деле было так. Мы были знакомы с Азалией совсем недолго, но я уже чувствовал, что нас ждет долгая и крепкая дружба. - Я впервые одна на балу с тех пор, как вышла замуж, - смущенно призналась Азалия. – Даже не знаю, что должна делать вдова в таких местах. Пожалуй, стоило остаться дома с сыном. - Не глупи, тебе нужно отвлечься. Маленький Раймонд теперь с тобой до конца жизни, но это не значит, что ты никуда не должна выходить. И Андрэ, я уверен, рад твоему приходу. Ты одна из немногих, кого он действительно хочет здесь видеть. Девушка улыбнулась, но очень скоро ее улыбка увяла, и она повела меня подальше от толпы. - Скажи, Мануэль, - неуверенно заговорила она, - я тут встретила старых знакомых в приемной. Они крайне возбуждены возвращением некоего Эрея д'Асанта. Я не была с ним знакома, но до меня доходили слухи. Кажется, семья изгнала его из-за скандала, который произошел по вине его легкого поведения. Они не могут понять, на каком основании здесь изгнанник, которому по идее закрыт путь в любое благопристойное общество. Ты ничего не слышал? - Это они про меня, - печально улыбнулся я. - Эрей д'Асант. Так меня раньше звали. Глаза Азалии умилительно округлились. Вздохнув, я коротко рассказал ей о жизни предыдущего хозяина этого тела, красочно описав всю сторону предательства, которое пережил Эрей. - Виконт де Валуа действительно так поступил? – Азалия в испуге приложила ладошку ко рту. – Не могу поверить! Как он мог? - Он всегда был таким, - пожал я плечами. – Просто глупыш Эрей считал, что он не такой как все, что виконт на самом деле его любит. Но на деле оказалось, что он был лишь очередной игрушкой. Просто поломка произошла серьезней, чем с предыдущими. Азалия, я рассказываю тебе об этом не только потому, что хочу оправдать поведение меня прошлого. Ты должна быть осторожна при общении с Грего де Валуа. Теперь ты свободная женщина, у тебя огромное состояние, доставшееся от мужа. - Ты же не хочешь сказать, что… - Я просто предупреждаю тебя. Будь с ним любезна, но не ведись на его льстивые слова, не вздумай в него влюбиться. - Ох, ну что ты, - отмахнулась девушка. – Я уже давно его знаю, он был одноклассником Раймонда, Михеля и Андрэ в академии. Мой муж временами осуждал его поведение, хоть и не посвящал меня в подробности. Но после замужества, мы часто пересекались, поэтому я имею о нем представление, и смею тебя заверить, он не в моем вкусе. - Вот и умница, - я не сдержал улыбку. Женщины везде остаются женщинами. - Эрей д'Асант, - послышалось со стороны. Улыбка медленно сползла с моего лица. Вдохнув поглубже, я нехотя обернулся на голос. - Так и знал, - нахмурился молодой юноша, глядя на меня. Я позволил памяти листаться, подобно раскрытой ветром книге, пытаясь отыскать в воспоминаниях хоть что-то об этом незнакомце. - Вы обознались, - холодно ответил я, пытаясь потянуть время. - Это невозможно, - возмутился юноша. – Ты думаешь, тебя можно забыть после того скандала, который ты поднял своим непозволительным поведением?! На его высокий и возмущенный голос начали оборачиваться, а я панически пытался вспомнить, кто же это такой. Почему ничего не приходит на ум? Эрей разве не был с ним знаком? На вид мы ровесники… - Похоже, это ваш первый бал, - осторожно заговорила Азалия, - потому что иначе вы бы знали, что невежливо самому заговаривать с незнакомым человеком. Вас должен представить ваш общий знакомый. Учтите на будущее. Кажется, юноша растерялся, когда услышал замечание, но очень быстро взял себя в руки. - Мы прежде не были знакомы, - признался он, - но Эрея д'Асанта в лицо знают все в высшем обществе. И его историю. Отсюда вопрос, который никто не осмеливается задать. Что он здесь… - Это, - перебила его Азалия, - почетный гость Главного Министра, Мануэль де Медина. На этот раз юноша растерялся надолго. Он тревожно переводил взгляд с меня на Азалию, и я физически ощущал, какой хаос творится в его голове. - А вы кто? – нарушила тишину моя подруга. - Виконт Кристиан ди Паломбара, - немного рассеянно ответил он. – Но этот человек… Ему помешал договорить поднявшийся в зале шум. Сюда, похоже, уже набились все гости, лишь несколько еще подходили со стороны приемной. На лестнице второго этажа, проследив за взглядами гостей, я увидел Андрэ. Титул не позволял ему, как мне, одеться попроще, поэтому он надел приталенный темно-синий фрак со слегка расширенными рукавами. Воротник и жакет были из черного бархата, а брюки из темно-серой шерсти. Этот наряд он показал мне за день до бала, но на самом Андрэ он выглядел просто потрясающе. Но самым любимым в этом костюме у меня были фарфоровые пуговицы. Вчера я так долго их разглядывал, что чуть не оторвал. - Благодарю, что приняли мое приглашение и посетили сегодня мой дом, - заговорил Андрэ, когда все собравшиеся притихли. – Очень надеюсь, что вы хорошо проведете вечер. Знаю, многие из вас очень беспокоились, узнав о том, что меня отравили. Не стану преуменьшать серьезность ситуации, я действительно был на пороге смерти. Гости обеспокоенно заохали, дамы ожесточенно замахали веерами. - Сейчас со мной все в полном порядке. Моя жизнь был спасена двумя умелыми целителями, которые сегодня присутствуют на балу в качестве моих почетных гостей. Я хотел бы вам их представить. Я заметил, как Михель стал подталкивать к лестнице, по которой спускался Андрэ, Луи, и ощутил, как мне на спину легла ладошка Азалии. Она ободряюще улыбнулась мне, и я нехотя поплелся вперед, проклиная Андрэ, который ни словом не обмолвился о подобном представлении. Под нараставшее перешептывание, мы с Луи поднялись навстречу Андрэ, и встали с двух сторон от него. - Своей жизнью я обязан человеку, произошедшему из известной всем семьи, Луи де Медина, и его ученику, Мануэлю де Медина. Шум стал нарастать с удвоенной силой. Я ощутил множество взглядов на себе, и не решился поднять глаза от своих туфель. - Тридцать два года назад из-за ужасного недоразумения семья де Медина была приговорена к казни. Лишь некоторых ее членов, самых молодых, было решено изгнать. Эти люди должны были бы ненавидеть меня и всех жителей Риверсана, но именно они спасли меня, когда надежды уже не оставалось. Поэтому я рад сообщить, что семья де Медина восстановлена во всех прежних правах. Король и я выступаем покровителями этой семьи, поэтому… Я тяжело сглотнул, чувствуя, как подкатывает тошнота. Речь Андрэ перестала доходить до меня, превратившись лишь в фоновой шум. От колющих взглядов хотелось бежать. Я начал задыхаться как раз в тот момент, когда Андрэ закончил, и сошел в зал. Краем глаза я увидел, что Луи последовал за ним, поэтому тоже сделал несколько неуверенных шагов, хватаясь за перила. Жабо снова начало невыносимо давить. - Держись за меня, - шепотом велел мне Луи, дождавшись, когда я его нагоню. Я незаметно ухватился за его фрак, стараясь выровнять дыхание. Мысленно я сосчитал до двадцати, прежде чем паническая атака отступила. - Этот галстук в виде шейного платка очень кстати, - зло глядя на Андрэ, прошипел я. – Булавкой я проткну ему глаза, а потом на этом же галстуке повешу. - Ну-ну, - ухмыльнулся учитель, ведя меня на балкон, на ходу хватая стакан с вином, - это было неизбежно. Наше появление вызвало много вопросов, особенно твое, как я понял. А этой речью Министр все пояснил. Просто нужно было перетерпеть, и ты отлично справился. Держи вот, расслабься. Он протянул мне бокал вина, который я принял с сомнением. Эрею было всего семнадцать, и я не знал, разрешается ли в таком возрасте здесь пить алкоголь. Но потом отбросил ненужные сомнения, и сделал несколько глотков. Почти забытый аромат наполнил ноздри, и я немного успокоился. Весь вечер я провел в компании друзей, никаких неприятных встреч больше не происходило, а благодаря вину я даже позабыл свою обиду на Андрэ. Незадолго до полуночи, прибыл Король, и суматоха завертелась с новой силой. Но Король был слишком стар, поэтому всё оставшееся до конца время просидел на кресле, болтая с такими же пожилыми гостями. Он показался мне дружелюбным, совсем не похожим на сурового Короля, который мог приговорить семью Луи к казни. Учитель же старательно избегал любых разговоров о нем. Я знал, что они уже виделись. Когда мы только вернулись в Риверсан, он первый делом отправился к Андрэ, которому это пообещал, а тот направил его прямиком к Королю. О чем происходил разговор, я не знаю, но восстановление чести семьи де Медина, щедрое вознаграждение и жалование примирили Луи с ситуацией. Но больше всего, как мне кажется, его радовало, что он не вынужден часто пересекаться с Королем, которому еще не до конца простил то решение. От выпитого вина мне стало жарко, поэтому я оставил компанию и уединился на балконе приемной, где было уже абсолютно пусто. Вечер близился к завершению, многие гости разъехались, оставшиеся же собрались в зале. Я поставил на парапет очередной пустой бокал, вдыхая ночной воздух. На выдохе я ощутил сладкий аромат выпитого вина, что почему-то меня насмешило. Пожалуй, будь я тут один, уже бы поехал домой, но Луи, которого алкоголь не брал ни в какую, увлеченно беседовал с одним джентльменом, который был уверен, что у него неизлечимая болезнь, и моему учителю стоит его посетить на неделе и подтвердить догадки. - Подумать только, я только сейчас освободился, - пожаловался Андрэ, незаметно подобравшийся ко мне сзади. – Балы это жутко утомительно. Но Король скоро возвращается, а значит, и остальные гости последуют его примеру. Он улыбнулся, глядя на мое раскрасневшееся лицо. - Я рад, что ты все еще здесь. - Это Луи виноват, - пожал я плечами. Мы немного постояли молча. Я рассуждал, стоит ли его отругать за неожиданную речь, но был слишком пьян, чтобы мои слова звучали убедительно и передали все мое недовольство им. Я решил, что стоит это дело отложить до следующей встречи. - Все прошло не так плохо, как ты предполагал? – спросил Андрэ, незаметно придвигаясь ближе. Я попытался оттолкнуть его рукой, но лишь сам отклонился назад. И упал бы, не подхвати он меня. Несколько поразительно долгих секунд он неподвижно стоял, держа меня, а потом вдруг наклонился и поцеловал. Я снова подумал, что надо бы вразумить его, но нужные слова опять не пришли в голову, поэтому я позволял ему и дальше прижиматься ко мне всем телом, ощущая тепло его дыхания на своих губах, а язык в своем рту. Я устало закрыл глаза, отвечая на поцелуй, потому что нечто, все это время прожигавшее дыру в моем сердце, радостно пульсировало, побуждая к действиям. Я неуверенно прошелся руками по крепким плечам Андрэ, задержав пальцы на его локтях. Он так сильно сжимал меня в объятиях, что, казалось, сейчас сломает, но мне было почти не больно. Я не мог и не хотел сопротивляться, пока наши губы не отстранились, и отрезвляющий ветер не проник вместе с кислородом. Тогда мне на секунду показалось, что все, что сейчас происходит – неправильно. Что я все это уже переживал, и знаю, что ждет в конце. Но потом его губы снова накрыли мои, запах выпитого нами вина перемешался, ударив в голову. Потом поцелуи стали короче, но чаще, а между ними я слышал, как Андрэ шепотом произносит, словно молитву, мое имя. А я мог думать только о том, что так хорошо мне не было с тех пор, как я очутился в этом теле. Будто я нашел что-то давно утерянное. Полностью протрезвел я неожиданно, когда услышал шум толпы, идущей из зала в приемную. Еще до того, как они вошли, я успел оттолкнуть Андрэ, который с трудом удержался на ногах, а сам проскользнул мимо, чтобы выбраться поскорее наружу и дождаться Луи там.