Интересно, дьяволы любят друг друга? Ходят ли они в аду рука об руку, говорят ли: “О, ты мой друг, я люблю тебя”, и тому подобное?... Энн Райс «Вампир Лестат»
17 октября, резиденция Главного Министра Воодушевленный нашим разговором с Азалией, на следующий день я решил для разнообразия принять приглашение Андрэ, когда он в очередной раз прислал гонца с короткой запиской. Мое согласие очень удивило мальчишку, который привык слышать от меня твердый отказ, но молча подождал, пока я соберусь, а потом отыскал кэб, и мы доехали до дома Андрэ. Я в очередной раз с благоговением смотрел на крепкие и в тоже время элегантные стены резиденции, выложенные из темного камня, который эффектно подчеркивали белые мраморные колонны. Оказавшись внутри, где всё говорило о тонком вкусе и любви к дорогостоящим вещам, я прямо ощутил, что дом пропитан своим хозяином и каждая деталь в нем – его отражение. К своему удивлению, я так же осознал, что соскучился по Андрэ. Я заметил, как засуетилась прислуга, которая не ожидала меня, несмотря на приглашение, которое я получил. Более того, сам Министр не скрывал изумления, когда меня провели в просторную гостиную. Андрэ поднялся мне навстречу, поэтому я не успел разглядеть гостя, сидящего напротив хозяина, но подозрительно нахмурился. Зачем приглашать меня, если ты уже кого-то принимаешь? Даже если он был уверен, что я откажусь от приглашения. - Мануэль! Вот так сюрприз, - по счастью, Андрэ искренне обрадовался моему приходу, поэтому я решил, что никаких неловких ситуаций не будет. – Признаться, я думал, что ты отправишь моего гонца восвояси, как обычно. - Я ж не избегаю тебя. Сегодня выдался свободный денек, поэтому я решил проведать тебя. Но, я вижу, у тебя гости… Я ожидал, что Андрэ смутиться и начнет объясняться, но тут уже он удивил меня. Его губы расплылись в довольной улыбке, и он мягко опустил руку мне на талию, подводя к свободному креслу. - Мне кажется, вы уже пересекались, но я всё же представлю вас друг другу как положено. Мануэль, это виконт Кристиан ди Паломбара, он был одним из приглашенных на бал, который я недавно устраивал. Я не стал уточнять, что на этот бал приглашены были буквально все члены всех мало-мальски знатных семей, поскольку поднявшегося юношу действительно узнал. Тщательно зачесанные назад темные волосы, карие миндалевидной формы глаза, глядящие на меня с вызовом, и болезненно бледная кожа. - Кристиан, это мой близкий друг, Мануэль де Медина. Разумеется, я представил его всем еще на балу, но личное знакомство это всегда более интимная и тонкая материя. Вы ровесники, разве что Мануэль чуть младше тебя, но, уверен, вы поладите. Собственно, я уже знаю минимум одну тему, на которой вы сойдетесь. Кажется, Андрэ так увлекся предстоящей беседой, что не обратил внимание на мрачные взгляды, которые мы с юным виконтом кидали друг на друга. Я не питал к нему неприязни, просто при первой же нашей встрече он высказался в отношении меня довольно однозначно. Он считал поведение Эрея позором и верил в его грех перед обществом. Несмотря на то, что мы даже не были толком знакомы, я мог сказать, что Кристиан относится к тем молодым особам, которые слепо верят тому, что утверждает большинство. И я не был уверен, что хорошие отзывы со стороны Андрэ, смогу смягчить его предвзятое мнение. - Мы как раз собирались поговорить на тему литературы, - тем временем старался Андрэ. – Давайте присядем. Я буквально на днях прочитал сборник новелл, которые написал некий Франсуа Дави. - И как она вам? – Кристиан, похоже, нашел эту тему увлекательной, потому что мгновенно потерял ко мне всякий интерес, и с обожанием уставился на Министра. Понятно, очередной поклонник великого Тре Андрэ ди Альвито. - Очень свежий и эмоциональный взгляд на современные проблемы, - одобрительно кивнул мужчина. – Мне понравились в той или иной степени все рассказы, но особенно меня впечатлила история про молодого аристократа, который преодолел все козни и занял трон после скончавшегося Короля. - Да, она неплоха, - отчего-то зарделся юноша. – Главный герой мне немного напоминает Вас, Министр. - О, прошу, называй меня Андрэ, - улыбнулся тот. – Мануэль, ты же прочитал этот сборник, что скажешь? - Новеллы хороши, - признался я. – Читаются как добрые сказки. - Сказки? – опешил Кристиан. - Верно. В каждом рассказе добро побеждает зло, люди, которые усердно трудятся на пути к мечте, в конце концов, обретают счастье. На примере истории про аристократа это особенно заметно. Он смог стать Королем без кровавого переворота или революции, не потерял при этом никого из близких, и даже друзья, которые его предали, позже раскаялись и поклялись ему в верности. Очень оптимистично. - По-вашему, такое невозможно? – ощетинился виконт. - Подобное оптимистическое развитие событий маловероятно, - пожал я плечами, не желая начинать бесполезного спора. – Но язык, которым пользуется автор, обороты и сравнения мне очень понравились. И символизм довольно тонко и незаметно вплетен в сюжет, оттого новеллы еще больше походят на сказку. Но это дебютная книга, ему есть куда расти, так что можно надеяться, Франсуа Дави, кем бы он не был, учтет критику, которая до него дойдет, и последующие его произведения будут еще лучше. Кристиан, насупившись, отвернулся, что меня более чем удовлетворило. Андрэ же по какой-то причине, решил, что вопрос себя еще не исчерпал. - Мне кажется, эти новеллы зеркальным образом отображают нашу жизнь. Особенно жизнь светскую. Автор очень точно описывает ее, значит, не понаслышке знаком. - Да, - подтвердил я, не став заострять внимания на том, что и снобизм, присущий аристократам, там присутствует. - У вас, похоже, есть еще замечания по этому вопросу, - словно прочитав мои мысли, заметил виконт. - Как я уже сказал, это дебютная книга, в ней есть некоторые недочеты, - вздохнул я. – Но автор талантлив, просто неопытен. Вероятнее всего, он довольно юн. - Мануэль, ты тоже не старик, - улыбнулся Андрэ. – Людям твоего возраста разве не полагается быть ослепленными светлыми и добрыми историями, подобными тем, что описаны в сборнике? - Пожалуй, - мрачно заметил я. – Они бы мне наверняка понравились год назад. Или даже полгода назад. Но, опять же, дело в пережитом опыте. Андрэ уловил ход моих мыслей и тактично промолчал об этом самом опыте. Кристиан же сосредоточенно следил за мной, что начинало действовать на нервы. - Чуть не забыл, - спохватился я, радуясь, что можно переключить внимание с себя на что-то другое, - Михель проболтался, что ты знаешь, кто скрывается под псевдонимом Франсуа Дави. Не желаешь поделиться тайной? Кристиан тут же перевел взгляд на Министра, и напряженно выпрямился, будто его посадили на кол. Мои догадки оказались верны, он очень проникся этой книгой, и чутко воспринимает отзывы о ней. Будто бы это он ее написал. - Ну, это так, - замялся Андрэ. – Я действительно знаю, кто на самом деле написал этот сборник. А что, Мануэль, тебе интересно? Ты же назвал его работу оптимистичными сказками. - А еще я сказал, что книга хорошо написана и действительно увлекательна. - Что ж, я с удовольствием познакомлю тебя с автором, когда получу на это разрешение, - ухмыльнулся Министр, на что я только фыркнул. Стук в дверь прервал наш разговор, после которого в комнату вошел мужчина в светлых одеждах. - Олли? – Я даже встал от неожиданности. – Что ты тут делаешь? - Работаю, - широко улыбаясь, брат подошел к нашей компании. – С недавнего времени я секретарь Главного Министра. - Почему ты ничего не сказал? – мне не удалось скрыть обиду в голосе. - Хотел сделать сюрприз, - улыбка Олли стала еще шире. – Министр, пришло письмо от маркиза де Шатильон Сен-Поля. - Михель довольно быстро прибыл на место, - удивился Андрэ, принимая письмо. – Прошу меня простить. Виконт, вы не составите компанию двум юным любителям литературы, пока я отлучусь? - Разумеется. Андрэ поспешно вышел из гостиной, оставив после себя неловко повисшую тишину. - И что же вы обсуждали? – поинтересовался Олли, беря в руки сборник новелл, который во время разговора безучастно лежал на столике. – О, современная литература? Я еще не имел удовольствия ознакомиться с этим автором. - Это дебютная книга, - прокашлялся Кристиан. – Так что она может показаться не совсем… профессиональной. - Вот как… Я обязательно приобрету ее по пути домой и в следующий раз смогу поучаствовать в дискуссии. Между прочим, Мануэль… Я поймал внимательный и даже изучающий взгляд брата. - Ты же не общаешься с Грего де Валуа после возвращения в столицу? - Я виделся с ним один раз, - я раздраженно передернул плечами. – Не думаю, что у нас остались какие-то невыясненные вопросы. - Правда? Боюсь, он не разделяет твоего мнения. Я взглянул на Олли исподлобья, пытаясь отгадать смысл его слов. - Поговорим об этом позже, - вздохнул мужчина. – Только прошу тебя, не броди по городу один. Можешь мне это пообещать? - Я не хочу этого обещать, потому что я не маленький неразумный ребенок, которому нужна нянька, - фыркнул я. – И не думаю, что виконт надумает затевать спор посреди оживленной улицы. - Снова ты упрямишься, - вздохнул Олли. – Хотя бы найми кэб, когда будешь возвращаться. Я закатил глаза. Удивительно, как быстро я вжился в роль капризного младшего брата! Кристиан с интересом наблюдал за нами, и меня так и подмывало посоветовать ему не лезть в личную жизнь малознакомых людей. Но, в конце концов, он всего лишь ребенок, хоть и отпраздновал недавно совершеннолетие. - Тут есть иллюстрации? – заинтересованно произнес Олли, листая книгу. – Очень оригинальные изображения, атмосферные. И я даже знаком с этим художником, хоть и не очень близко. Зато еще одна причина, чтобы прочитать сборник. Он раскрыл книгу ближе к концу, где было изображение того самого аристократа, ставшего Королем, о котором мы недавно говорили. - Мне кажется, или герой этой истории похож на Главного Министра? – с сомнением спросил брат. - Тебе не кажется, - отозвался я, изучивший эту картинку еще дома. – У Андрэ много поклонников и почитателей. Видимо, автор является одним из них. - И ничего удивительного, - горячо воскликнул Кристиан, поднимаясь, чтобы присоединиться к нам. – Господин Андрэ поистине великий человек. Он не только образован и имеет великолепную боевую подготовку, но и невероятно добр, его добродетель неиссякаема. Я никогда не встречал подобного ему человека! Я скользнул взглядом по юноше, с трудом представляя степень его одержимости Андрэ. И, тем не менее, эта одержимость была вполне невинной. Он боготворил Министра, но не считал, что тому положено держаться подальше от грязных смертных, которые его не достойны. Наоборот, по тому, что я видел раньше, виконт очень даже хотел приблизиться к человеку, которого так уважает. - А что вы думаете о Министре, господин де Медина? – неожиданно обратился он ко мне. От подобного обращения меня даже передернуло. - Прошу, обращайтесь ко мне по имени, мы с вами ровесники, - попросил я. – А насчет моего мнения… Я не очень близко знаком с ним, чтобы иметь однозначное представление о его характере, хоть из него однозначно выйдет замечательный правитель. Судя по утвердительному, но не слишком уверенному кивку, Кристиан рассчитывал на более личное мнение. Но я не собирался удовлетворять его любопытства. Тем более, как раз вернулся сам Андрэ. - Все ли в порядке у маркиза? – поинтересовался Олли. - Да, он лучше всех, как всегда, - улыбнулся мужчина, останавливаясь около нашей компании. – Я вдруг осознал, что на улице прекрасная погода. Немного прохладно, но на закрытой террасе очень комфортно, вместе с легким ветром доносятся ароматы цветов. Я уже распорядился, чтобы подали чай и приготовили пледы. Надеюсь, никто не против? Со стороны моих собеседников возражений не последовало, поэтому Андрэ глянул на меня с легким напряжением, отчего мне стало даже немного совестно. Неужели он ждет, что я буду перечить ему по любому поводу, как капризный ребенок? - Почему бы нет? – отозвался я, отводя взгляд. По дороге Андрэ продолжал делиться впечатлениями о сборнике новелл, уже с моим братом, поэтому мы с Кристианом автоматически отстали. И пока мужчины впереди увлеченно разговаривали, я недовольно думал, почему мой визит к Андрэ, ради которого я пересилил себя, обернулся так? Пришлось признаться себе, что я надеялся побыть с ним наедине. Тревожный звоночек. Мне нельзя этого желать. Это все Азалия со своей романтической натурой. - Похоже, вам не очень понравилась книга, - неуклюже заговорил виконт, первым не выдержав молчания. - Совсем нет, она хороша на свой манер. Очень многие люди любят истории с хорошим концом. Я тоже их когда-то любил и не понимал, как может быть иначе. - Вы поменяли мнение… из-за Грего де Валуа? – осторожно спросил юноша, удивив меня подобной откровенностью. - В том числе. - Вам все еще больно от его поступка? Я уже не мог зацикливаться на своих мыслях, и пришлось повернуть голову в сторону Кристиана. Я ожидал увидеть насмешку в его лице, но ему было искренне интересно. И тем более это казалось мне странным, учитывая, как открыто он выказал свою неприязнь ко мне на балу. - Простите, это не мое дело, - опомнился он, слегка краснея. - Это всегда больно, - спокойно ответил я, растроганный его поведением. – И это не проходит. Сглаживается со временем, и то при определенных условиях. - Условиях? – в его голосе слышалось все больше любопытства. - Да. Например, если после одного предательства не последует следующее. А за ним еще и еще. Я сам не заметил, как голос мой становился все более мрачным, а разговор впереди постепенно затих. - Сложно доверять кому-либо, пережив множество разочарований. И дело не в том человеке, который его заслуживает, но не может получить. Просто страх сковывает слова и движения, подавляет чувства, и ты уже не можешь прогнать из головы опасения. «А вдруг снова будет больно?». «А если опять все бессмысленно?». И все в таком духе. - Звучит очень… угнетающе. - И не поспоришь. Мы поравнялись с остановившимися Андрэ и Олли, которые с интересом следили за нами и нашим разговором, поэтому мне оставалось только стыдливо прикусить губу за то, что позволил себе разговориться о собственных чувствах. Беседа на террасе выдалась умиротворенной. Никто не затрагивал тему чувств и отношений, видимо из-за тактичности по отношению ко мне. Я же участвовал в разговоре крайне неохотно, поскольку был зол на себя, и, похоже, неслабо подпортил всем ленч. Но постепенно настроение мое улучшалось, потому что на террасе было действительно чудесно. Она была овальной и застекленной, но сейчас окна были раскрыты настежь, и ветер трепал белоснежные гардины, наполняя помещение запахом уходящей осени. - Прошу меня простить, - поднялся Олли спустя время, - у меня теперь работа, и определенные документы должны вскоре оказаться в определенном месте. Министр, я загляну к Вам после обеда с докладом. - Конечно. - Мануэль, - уже гораздо строже продолжил брат, - не забудь нанять кэб. Я обещаю тебе долгий и неприятный разговор, если узнаю, что ты шел обратно пешком. Он коротко поклонился, ничуть не смущенный моим недовольным сопением, и удалился. - О чем он? – спросил Андрэ, скрывая волнение. - Пустяки, - отмахнулся я. – Просто найму кэб, чтоб ему спокойней спалось. - Господин Олли переживает, что Мануэль пересечется с виконтом де Валуа, - без обиняков выдал Кристиан. Я уставился на него во все глаза. Вот это наглость! - Грего? – Андрэ выпрямился на стуле, растеряв всю веселость. – С чего вдруг? - Ни с чего, это бессмысленное беспокойство. Министр ничего не ответил на это, но было видно, что мой ответ его не удовлетворил. Зато этот короткий разговор явно не прошел мимо любопытного носа Кристиана. Я намеренно поймал его взгляд и выразил в своем всё неодобрение его поступка, заставив юношу смутиться и уткнуться в чашку с чаем. - Я мог бы составить компанию Мануэлю, - выдал он «гениальную» идею, отрываясь от чаепития. – Не думаю, что виконт посмеет заговорить с ним, пока я буду рядом. - Благодарю за заботу, но это излишне, - отрезал я, прежде чем Андрэ успел даже обдумать этот вариант. – Тем более, я пришел к Министру по личному вопросу, и не уйду, пока не переговорю с ним, так что вам не стоит меня ждать, виконт. Я подчеркнуто вежливо разговаривал с ним, чтобы он понял, насколько мне не по душе его длинный язык. Похоже, до него это дошло, потому что он совсем сник. Зато Андрэ утратил контроль над ситуацией и порядком растерялся. Было видно, что он не привык улаживать споры между подростками, хотя отлично справлялся с укрощением аристократов старшего поколения. - И все же, - откашлявшись, наконец, заговорил он, - я думаю, разумно было бы принять предложение Кристиана, Мануэль. Я с удивлением вскинул голову. - Тем более, у меня через час назначена встреча, - начал оправдываться мужчина, - я не смогу уделить тебе много времени, а говорить в спешке не люблю. Нехорошо так резко заканчивать нашу приятную беседу, но… Он подозвал дворецкого, который ожидал приказаний у выхода. - Приготовьте карету для моих гостей, - распорядился он. – И я хочу, чтобы их обоих довезли до самого дома. Я слышал его слова как через толщу воды, на поверхность которой вот-вот могла всплыть моя злость. Почему, когда я решился поговорить с ним о нас, когда я открыто сказал о том, что пришел к нему по личному вопросу, он отмахивается от меня? - Мануэль, - позвал меня Андрэ, и я понял, что уже не в первый раз. – Я заеду к тебе после встречи и мы поговорим, ладно? Я машинально качнул головой, стараясь не смотреть в его полные сожаления глаза. Поднявшись следом за ним и Кристианом, я молча прошел до дверей, где нас разместили в роскошной карете. То, что она была роскошной, я понял по бессвязным восторженным возгласам Кристиана, которые не прекращались всю дорогу до его дома, который был ближе. - Мануэль, - сказал юноша, вылезая из кареты, - не могу ли я… пригласить тебя к себе на обед? - Что? – потерянно переспросил я, выныривая из своего отчаяния. - Если я пришлю тебе приглашение на обед, ты примешь его? – смущенный тем, что отважился перейти со мной на ты, уточнил виконт. - Да, конечно, - ответил я, толком не осознавая, на что соглашаюсь. Но мой ответ, кажется, обрадовал Кристиана. Дверь кареты захлопнулась, и мы двинулись дальше. В давящей тишине, когда рядом уже никого не было, я полностью осознал, каким был идиотом. - Остановитесь! – крикнул я, выглядывая из окна кареты. Лошади мягко встали, явно недовольные. Но я уже выскочил из кареты, мгновенно ощутив холод октябрьской осени. - Господин, Министр велел довести вас… - Передайте Министру, что у меня появились срочные дела и домой я решил не ехать, - бросил я обеспокоенному кучеру, и быстрым шагом направился куда глаза глядят. Разумеется, никаких срочных дел не было. И даже несрочных тоже. Мне просто необходимо было пространство и этот отрезвляющий мороз. Я стянул пиджак, когда несчастный кучер уже не мог меня видеть, и закатал рукава рубашки. Подумав, развязал и шнуровку у шеи. Было холодно, но не невыносимо. Для начала нужно было покинуть этот район, где располагались поместья один помпезнее другого. Аристократов на сегодня с меня хватит. Я старался не впускать гневные мысли, уговаривая себя, убеждая, что Андрэ, по сути, ничего мне не должен. Он далеко не последний человек в высшем свете, разумеется, он почти всегда занят. И я поступил глупо, завалившись к нему, пускай и по его приглашению. На что я рассчитывал? Постепенно на небе начали сбиваться в хмурые толпы тучи, а отдаленный гром явственно предвещал грозу. Нехотя я ускорил шаг, уже начиная жалеть о малодушности. Надо было молча доехать и негодовать дома, что мне стоило? Нет, надо было выскочить на мороз незадолго до грозы! Пока я шел, мне встретилось совсем немного людей. В основном это были слуги местной аристократии, спешащие по делам. Они с интересом поглядывали на меня, но совсем недолго, потому что им нужно было идти с выполнением поручения. Раз мимо проезжала карета, но окна ее были занавешены, поэтому хозяин остался для меня неизвестным. Мне оставалось совсем немного до окончания этого рукотворного Эдема, когда показалась вторая карета. Я благоразумно посторонился, чтобы меня не затоптали, но карета, миновав меня, остановился невдалеке. Я не придал этому значения, пока не услышал сзади знакомый голос. - Эрей! Эрей, что ты тут делаешь? Я в ужасе обернулся, и ужас этот усилился, когда я увидел бегущего ко мне Грего де Валуа. Вот и наказание за необдуманный поступок! Делать вид, что я его не заметил или не услышал, было поздно, поэтому я, как приговоренный к казни, ждал, пока он добежит до меня, внутренне подобравшись. Мужчина остановился около меня и поправил пиджак, после чего с интересом осмотрел меня. Мне не понравилось, как он задержал взгляд на моей открытой шее. - Почему ты здесь, один? Еще и в таком виде? – откидывая волосы с лица, мягким голосом спросил виконт. - Это не твое дело, - резко ответил я, чем сильно удивил его, а потом постарался развернуться и уйти с непринужденным видом. Как бы не так! - Погоди! – я ощутил цепкую хватку на запястье, и в следующий момент Грего резко развернул меня к себе лицом. – Мне нужно с тобой поговорить. Пожалуйста, сядем ко мне в карету, до моего дома осталось не больше десяти минут ехать. Тем более, скоро начнется гроза, я не могу оставить тебя здесь одного в легкой рубашке. - У меня есть пиджак. И потом, ты правда думаешь, что я сяду к тебе в карету? Более того, я с тобой разговаривать не желаю. Мы всё уже выяснили в прошлый раз. - Хорошо, я вижу, что ты раздражен, - отпуская мою руку, проворковал Грего. – Не знаю, что тебя так взбесило, но согласись, несправедливо срываться на мне! Если ты не хочешь говорить у меня, то давай встретимся где-нибудь в парке. Помнишь беседку, где мы встретились впервые? - Не помню, - совершенно честно ответил я, потому что подобные детали не сохранились в моей обновленной памяти. – Если тебе есть, что сказать, говори сейчас. Не желаю слушать приторную ложь. Конечно, я не уверен, что ты способен на что-то кроме нее. - Зачем ты так жесток? – вздохнул мужчина, скользя взглядом по моей фигуре. – Но будь по-твоему. Он взял театральную паузу и сложил руки на груди, совершенно не замечая, что я стремительно теряю терпение. - Я люблю тебя, - выдохнул он, хватая меня за плечи. Секунда и он присосался ко мне, властно орудуя ловким языком. С трудом высвободив руки из неудобного положения, я вложил все силы, чтобы оттолкнуть его. Виконт уже открыл было рот, чтобы продолжить свои лживые речи, но я опередил его, с размаху заехав кулаком аккурат между его сверкающих фальшивыми слезами глаз. - Пошел к черту! – сплюнув, выкрикнул я, и кинулся бежать подальше от треклятого района богачей. Бежал я долго, и только вымотавшись, остановился на рыночной площади, и обнаружил, что где-то потерял пиджак. Выругавшись, я уныло поплелся дальше, находя утешение только в том, что места мне знакомы и я не потерялся. Вернуться домой до начала дождя я, разумеется, не успел. Он застал меня задолго до того, как я миновал центральные ворота, отделявшие оживленную часть города от пригорода, где располагался наш с Луи дом. Дорога тут была не мощеная, поэтому от сильных капель, щедро хлеставших меня по лицу, ее развезло. Мне приходилось тщательно выбирать, куда поставить ногу, чтобы не вступить в глубокую лужу. С другой стороны, это отвлекло меня от невеселых мыслей. - Господин Мануэль! – в ужасе воскликнула Марта, наша горничная. Беспрестанно охая и вскидывая руки к потолку, она убежала за полотенцами, пока я с отвращением скидывал промокшие насквозь сапоги. - Ну и видок у тебя, - прокомментировал Луи, выглянув из своей лаборатории. – Голоден? - Нет. Я буду у себя и до ужина не спущусь, - мрачно бросил я, принимая гору полотенец от Марты. Музыкально хлюпая босыми ногами, я поднялся к себе, и с негодованием обнаружил, что с меня капает прямо на мой драгоценный ковер, который я выбирал с такой тщательностью. Бросив взгляд на часы, которые показывали, что время ленча уже давно миновало, я принялся остервенело стаскивать с себя мокрую одежду. Поколебавшись, я снял и белье. Тело тоже было влажным, поэтому сразу почувствовал, что замерзаю. Вероятно, нужно сказать Марте, чтобы она затопила камин в гостиной и спуститься погреться. В дверь глухо постучали, после чего она отворилась. Я как раскрыл рот, чтоб попросить подождать, так и застыл с этим нелепым выражением лица, заметив на пороге Андрэ. Справедливости ради, замечу, что и у него выражение было такое, будто из него выкачали весь воздух. Секунду мы стояли не шевелясь, а потом незваный гость зашел в комнату и прикрыл за собой дверь, щелкнув задвижкой, а я в этот момент поспешно обернул одно из полотенец вокруг бедер. К сожалению, не самое большое из тех, что всучила мне заботливая горничная. - Может, выйдешь? – прошипел я, начиная приходить в себя. - Зачем? Что я, голого мужчину не видел раньше? – прислоняясь к двери, парировал Министр. Видеть-то он видел, но перед этим не целовал и не клялся в вечной любви! - Отвернись хотя бы, я хочу одеться, - чувствуя, как кровь приливает к лицу, прошептал я, теряя контроль над голосом. - Зачем? – таким же шепотом, но более интимным, отозвался Андрэ, и неожиданно направился ко мне. От испуга я выпустил полотенце из рук, и оно предательски соскользнуло на пол. Я хотел его подобрать, но Андрэ сгреб меня в объятия раньше, чем я успел нагнуться. - Почему ты в таком виде? – проводя ладонью по моей спине, прохрипел он. – От тебя пахнет дождем. - Так ведь я попал под дождь, - тяжело сглотнул я, не решаясь пошевелиться. - Почему? Ты же должен был доехать на моей карете. - Я решил прогуляться. Не вини кучера, это я… - И почему я не удивляюсь... Он зарылся лицом в мои влажные волосы, с наслаждением вдыхая один ему ведомый аромат. От подобной нежности, у меня предательски затряслись колени. - Тебе холодно? - Разумеется. Объятия стали крепче, и тут я всерьез испугался, что Андрэ услышит, как сильно у меня бьется сердце от его прикосновений. - Отпусти. - Зачем? Все разумные доводы настойчиво обходили стороной мою голову, сбитую с толку опьяняющим теплом чужого тела. - Почему ты запер дверь? - Не знаю, - признался Андрэ. – Просто увидел тебя и… О чем ты хотел поговорить сегодня? Я так удивился, когда ты пришел, думал, как всегда, откажешься. - Просто так. Решил, что иногда неплохо поменять окружение. Стоя абсолютно голым в руках мужчины, которого я опасался в разы сильнее, чем пресловутого Грего де Валуа, я отчетливо понимал, что нельзя раскрывать ему истинной причины моего утреннего визита. Сейчас мне больших трудов стоит удерживать нас обоих от непоправимой ошибки. - Андрэ, это неправильно, - выдохнул я, прикасаясь к его плечу. – Ты должен меня отпустить. - Я никогда тебя не отпущу. - Тогда, боюсь, вломившийся и разъяренный Луи, застанет очень интересную и неоднозначную картину. Я услышал ироничный короткий смешок, но мужчина продолжал прижиматься ко мне. Он неловко двинулся, и шероховатая поверхность его пиджака задела мой сосок. С трудом сдержав стон, я с ужасом осознал, что тело меня предает. Более того, я так и не нашел времени изучить тело Эрея в этом смысле. Я со страхом вспоминаю, как я приучал себя ходить в туалет по маленькому в новом теле, а потом еще и мастурбировать, однако так далеко, как изучение эрогенных зон, я не заходил. И сейчас это вылезает мне боком. - Мануэль, - заговорил Андрэ, привлекая к себе мое внимание, - я люблю тебя. Видимо, в качестве доказательства, он решил сопроводить свои слова действиями, и пальцы его, пройдясь вдоль позвоночника, сдавили мои волосы на затылке, вынуждая откинуть назад голову. Неуверенное прикосновение языка к кадыку, и дрожь в ногах возобновилась. - Андрэ… Как бы я не старался вложить в его имя просьбу о помиловании, прозвучало оно, как призыв к действию. Теперь и голос стал моим врагом. Я постепенно терял контроль над всем: над собой, над Андрэ, над ситуацией. Движения языка на моей шее стали увереннее, начали сменяться легкими поцелуями. С обжигающей ясностью, я вдруг понял, как давно у меня не было секса, и как мне его не хватало. Но забитый голосок продолжал твердить мне, что я должен все это немедленно прекратить. А губы Андрэ добрались уже до моего подбородка, и, застыв на секунду, сладко прильнули в поцелуе, на который я уже не мог не ответить. - Боже, как я хочу тебя, - прошептал мужчина мне в самые губы, порождая новую волну дрожи, которая быстро охватила все мое тело. Я отчетливо осознал, что стою уже у самого края и, балансируя руками, склоняюсь над пропастью. Еще одно слово Андрэ – и я не смогу ничего противопоставить, я отдамся ему и тогда все надежды на то, что он не такой, как Андрей, рухнут вместе со мной в эту пропасть. Тогда уже ничего нельзя будет исправить. Но Министр неожиданно отстранился, ловким движением стянул с себя плащ, и укутал меня в него. Глаза его были прикрыты, а дыхание сбилось, но он ласково поглаживал меня по плечам. - Я не такой, как Грего, - хриплым голосом заговорил он. – Я не стану пользоваться ситуацией и соблазнять тебя, чтобы потом весь высший свет тыкал на тебя пальцами. Он медленно опустился на одно колено, скользнув пальцами на моей руке и сжав запястье. - Я безнадежно влюблен в тебя, - поднимая взгляд, твердым голосом сказал он. – Безумно и безвозвратно. Я обожаю в тебе все: хитрый прищур глаз, когда ты шутишь, непоколебимость решений, мягкость голоса, заботу в словах, тонкие руки, чувствительную шею и многое другое. Я могу перечислять бесконечно, но… Пока я, остолбенев, стоял и подрагивал от холода, он коснулся губами тыльной стороны моей ладони. - Будь моим, - нежно попросил он, прижимаясь разгоряченным лбом к месту поцелуя. – Выходи за меня. Я не знаю, чего ты боишься, поэтому не знаю, как еще мне убедить тебя поверить в искренность моих слов. Я готов доказывать тебе свою любовь каждый день до конца жизни, но продолжай сомневаться во мне уже выйдя за меня замуж. А я стоял не в силах пошевелиться. Потому что Андрэ, если не учитывать отсутствие кольца, сейчас повторил предложение Андрея каждым действием. Я подавил страх и заставил себя сосредоточиться на словах. Слова были другие, и только это держало меня на плаву. - Ты же ничего обо мне не знаешь, - всхлипывая, возразил я. В глазах поплыло из-за выступивших слез, поэтому лицо Андрэ, которое он поднял, раздвоилось. - Так расскажи мне. О себе прошлом, об Эрее. И о тебе нынешнем. Я приму любого тебя. А ты… Он тяжело сглотнул, и я впервые заметил еле сдерживаемый страх в его глазах. Такой же панический, какой испытывал сам. - Ты… примешь меня? Не в силах больше сдерживаться, я в голос разрыдался.***
17 октября, поместье Лунное, вечер Уже час, как мы молча сидели у камина в гостиной на первом этаже, который умиротворенно трещал бревнами и щедро дарил нам с Андрэ тепло. Вопреки всем приличиям, мы умостились на полу: Андрэ, накинув плед, обнял меня со спины, и я посильнее прижался к нему, а он сплел руки спереди, укрыв нас обоих. После того, как меня прорвало, плакал и Министр. Нам понадобилось какое-то время, чтобы выплеснуть все, что скопилось, и успокоиться, прежде чем мы спустились. Еще в комнате я натянул первые попавшиеся штаны и тунику, хотя чувствовал себя настолько опустошенным, что согласился бы и голым прижаться к Андрэ. Это была капитуляция. Все силы на сопротивление я истратил. И Андрэ истратил все силы на моё завоевание. Мы оба устали и нуждались в молчаливом присутствии друг друга. Он, рвано дыша, зарылся в мои волосы лицом, а руками обнял за талию. Я же одной рукой накрыл его ладони, а второй – гладил его по щеке. Нас никто не тревожил, а меня не беспокоила причина подобной тактичности. Ни один из нас не обратил бы сейчас внимание на постороннего. За окном уже темнело. Ночь не приносит беспокойство, которое начинается с рассветом. Она обещает покой. И я чувствовал, что приближающаяся темнота не заставит нас разлучиться. Мы можем просидеть так всю ночь, даже когда огонь погаснет. А вот с наступлением утра…