Клан Учиха. Возрождение легенды

      Неожиданный и ощутимый тычок в плечо едва не заставил замечтавшуюся Сакуру выронить формочку для вырезания печенья.       — Надо же, какое одухотворённое лицо, — насмешливо проговорил Дейдара. — Что, опять фантазировала о своём ненаглядном, мм?       — Скорее о том, как здорово будет отпечатать это у тебя на лбу, — проворчала Сакура, демонстрируя подрывнику металлическую форму-полумесяц. Порой она ненавидела Дейдару за то, как легко он угадывал правду и с каким садистским удовольствием делал её достоянием общественности.       — Мне не пойдёт, — уверенно объявил Дейдара, отбросив с глаз чёлку. — И вообще, не угрожай-ка хозяину дома, в котором находишься!       — А вы опять за своё? — с хитрой улыбочкой протянула Ино, повернувшись от стола, где выкладывала в форму для запекания картошку и мясо.       — Я же не виновата, что Дейдара напрашивается, — пожала плечами Сакура и вернулась к раскатанному на рабочей поверхности тесту.       — Я же не виноват, что Сакура такая невоспитанная, — передразнил её Дейдара и заглянул через плечо. — Криво режешь, мм.       — Издеваешься?! — разозлилась Сакура. — Как, по-твоему, формочкой с жёсткими контурами можно неровно резать?!       — Ну ты же как-то умудрилась, да, — хмыкнул Дейдара и указал на пару полумесяцев, которые и вправду слегка отличались от прочих.       Вместо ответа Сакура прилепила кривую заготовку для печенья ему на лоб. Повисла пауза, а затем засмеялись все, кто был на кухне, в том числе и сам Дейдара.       — Самый… самый ёмкий аргумент, который я когда-либо слышал, мм! — сквозь смех выдавил он. Хлопнула входная дверь дома, и Дейдара выскочил в коридор, откуда донёсся его весёлый крик: — Никогда не связывайтесь с Сакурой в спорах!       — Слушай, угомонись! — возмутилась Сакура, чувствуя неловкость, и последовала за ним. — Сасори-сан, Анко-сан, не обращайте на него внимания.       — Невероятно, — произнёс Сасори тоном, балансировавшим на грани сарказма и искренней серьёзности, — ты только что открыла мне глаза на то, как необходимо общаться с моим напарником. Благодарю тебя, Сакура.       Сакура демонстративно отвернулась и хмыкнула, сложив руки на груди.       — Эй, чем играть в Учиху, лучше помогла бы, — проворчала Анко. Мадару она уже сгрузила Дейдаре, тотчас же принявшемуся играть с малышом, и теперь настойчиво протянула Хашираму Сакуре. — Давай-давай, если подержишь его минуту, ничего не отвалится.       — Да, конечно, — Сакура быстро подхватила ребёнка на руки.       Пока гости снимали верхнюю одежду и обувь, Сакура вернулась на кухню, где Гермиона уже заклинанием левитировала вырезанное ею будущее печенье на противень и теперь чарами его поджаривала, Ино наконец отправила основное блюдо в духовку, а Хината с улыбкой наблюдала за подругами, сидя за небольшим столиком, одну руку опустив на заметно округлившийся живот.       — Ты что?! Посади его немедленно! — воскликнула Ино и, бросив на стол полотенце, которым вытирала мокрые руки, бросилась к Сакуре и забрала у неё ребёнка. — Тебе нельзя таскать такие тяжести!       — Низя! — радостно подтвердил Хаши, после чего с готовностью вцепился в свитер Ино.       — Не такой уж он и тяжёлый, — пробормотала Сакура, хотя и не могла не признать, что каким-то краем сознания была рада передать другому чужого ребёнка.       Пропустив её замечание мимо ушей, Ино села возле Хинаты, и они обе заворковали над мелким. Сакура поспешила отойти в сторонку, к закончившей уже с печеньем Гермионе.       — Неплохо получилось, — констатировала та, попробовав. — Конечно, до уровня миссис Уизли нам ещё далеко…       — Девушки, не травмируйте психику моему сыну, — прохладно попросил Сасори, вошедший в комнату. — Жизнь с ним сюсюкать не будет, и взрослые не должны.       — Простите, Сасори-сан, — тут же извинилась Хината, хотя её вина была минимальна.       — Но Хаши такой душка! — воскликнула Ино, погладив ребёнка по голове. Тот понаблюдал за ней, чуть склонив набок голову — просто невероятно, насколько отцовский вышел жест! — а после протянул руку и потрепал Ино по чёлке.       — Скажи это слово ещё раз, и следующую неделю проведёшь в больнице с отравлением, — сообщила Анко; проскользнув за спиной мужа, она стянула печенье-полумесяц и принялась им хрустеть.       Сасори на это спокойно кивнул. Ино прониклась.       — Мм, а вы не знаете, когда Итачи-сан придёт? — несколько скованно проговорила Гермиона — она до сих пор чувствовала порой неловкость от специфического юмора, отличавшего шиноби. — Мясо вот-вот будет готово.       — Они с Кисаме заканчивают отчитываться перед Лидером, трансгрессируют за Ханой и идут, — ответил Дейдара. Он остановился на пороге кухни и, прислонившись плечом к дверному косяку, обратился к напарнику: — Я оставил Дару в детской с клоном. И кстати, Сасори-но-Данна, скажите мне, откуда в лексиконе вашего полуторагодовалого сына слово «убить», мм?       — От матери, я полагаю.       — Эй! — мгновенно возмутилась Анко. В последнее время, с тех пор как дети стали поспокойней, она стала меньше уставать и постепенно возвращалась к жизни — и прежним стараниям устроить жаркую перепалку по малейшему поводу. — А что, из нас двоих только я могу научить детей плохому?!       Сасори очень многозначительно на неё посмотрел, и Дейдара, не выдержав, засмеялся, за что Анко мгновенно запустила в него попавшейся под руку скалкой, которую подрывник без труда поймал в полёте. Сакура и подруги обменялись взглядами, не уверенные, стоит ли напоминать этой троице о своём существовании.       — Отнесу Хашираму к брату, — негромко сказала Хината и, подхватив ребёнка на руки, вышла в коридор.       — Так, ладно, — спохватилась Ино. — Мне пора. Сакура, если что, я сегодня ночевала у тебя.       — Как обычно, — Сакура показала ей большой палец. Ино с улыбкой вышла в прихожую, а Гермиона осторожно придвинулась к Сакуре и шепнула:       — Она на свидание к Саю?       — Угу, — покивала Сакура. — Честное слово, уже бы сказали всем, что встречаются, а то вечно мне её перед родителями прикрывать приходится…       — Кстати о сказать всем! — Дейдара расплылся в улыбке весьма гадкой. — Когда свадьба, мм? — этот посыл был адресован кому-то в прихожей — видимо, прибыли остальные гости.       — Как только станет известно, сразу тебе сообщу, — послышался флегматичный ответ Итачи. — Всем добрый вечер.       — Привет, — Сакура улыбнулась ему и махнула рукой Хане, вошедшей вслед за Итачи на кухню, но в ответ получила от Инузуки лишь сдержанный кивок. Понимая, что в скором времени они станут родственницами, Сакура старалась наладить контакт с Ханой, однако та относилась к ней со странной настороженностью. И было бы менее обидно, если бы с остальными Хана держалась так же.       — Как ты себя чувствуешь, Хината? — участливо спросила она вернувшуюся Хьюгу.       — Куда выпивку поставить? — из коридора спросил Кисаме.       — О, и ты тоже принёс? — обрадовалась Анко и шагнула было к нему, но Сасори легко поймал жену за руку и заставил остаться подле себя. Притом проделал он это с совершенно отрешённым видом, будто бы на самом деле и не происходило ничего.       — Думаю, мясо готово, мм, — с видом знатока заключил Дейдара, проверив в духовке основное блюдо. — Валите все в гостиную, нечего толпиться тут.       — Дейдара-чан, и всё-таки из тебя вышла замечательная домохозяйка, — едко прокомментировал Кисаме, на что подрывник вскинулся, сузив глаза, и испепеляюще посмотрел на мечника, которому, впрочем, было хоть бы хны.       — Чем помочь? — Гермиона предприняла попытку отвлечь подрывника.       — Тарелки вон те с овощами возьми, мм, — отозвался он, но взгляд, которым он проводил товарища по Акацуки, не сулил ничего хорошего. — Сакура, а ты захвати закуски.       Пока девушки помогали хозяину дома накрывать на стол (Хината от этого дела была отстранена самим Дейдарой и заботливо усажена им же), гости перебрались в гостиную, где стоял в ожидании еды уже сервированный невысокий длинный стол, и рассаживались вокруг него на татами. Кисаме и Анко уже завели какой-то оживлённый спор под отрепетировано-безразличным взглядом Сасори, а Хана всё ещё расспрашивала Хинату о том, что ей сказали при последнем осмотре. «Они, кажется, в самом деле дружат», — заметила Сакура — и вдруг такая грусть накатила, что девушка поспешила отвернуться.       Перехватив её взгляд, Итачи кивнул на свободное место по другую сторону от себя, куда Сакура, постаравшись скрыть облегчение, поспешила опуститься. Среди всех этих людей, с которыми она прошла миссии и битвы, войны в обоих мирах, среди надёжных товарищей, так и не ставших для неё друзьями, лишь рядом с Итачи она чувствовала себя комфортно, спокойно. «Без него было бы совсем тяжело переживать эту дурацкую беременность, — злость нахлынула внезапно, и Сакура стиснула зубы, стараясь удержать себя от того, чтобы вцепиться пальцами в ткань свитера на животе — не получилось. — Саске, чёрт возьми, где тебя носит?!..»       — Сакура?       — Что? — спросила она, только теперь заметив, что Итачи продолжает внимательно за ней наблюдать.       — Я могу чем-то помочь?       Простой вопрос и тон, которым он был задан, заставили сердце пропустить удар. Как он всегда ухитряется?..       Сумев, наконец, полностью взять под контроль чувства, Сакура устало покачала головой.       — Нет, Итачи, не думаю. Мне просто не хватает Саске.       — Странно это, — задумчиво протянула Анко, отвлёкшись от разговора с Кисаме, — праздновать без единого виновника торжества.       — Ну, виновник вообще уничтожен, так что в любом случае без неё, мм, — пожал плечами Дейдара, а затем, придав себе вид посерьёзней, поднял наполненную саке отёко — хозяин дома собирался сказать первый тост. — Что ж, прошло уже два года с битвы при Хогвартсе и устранения Кагуи. И пусть Четвёртая мировая завершилась позже, пусть немногим в странах шиноби известно о Кагуе и сражении с ней, мы знаем, что именно в этот день была завершена война, которая грозила стать по-настоящему мировой. Знаем и будем помнить это всегда. За победу!       — За победу! — откликнулись все и выпили, кто саке, а кто имбирный чай или воду.

***

      — Вечер получился хорошим, — заметил Итачи, явно чтобы завести разговор.       — Угу, — откликнулась Сакура, водя носком сапога по снегу, которого намело почти вровень с энгавой, где сидели шиноби, сейчас согретой чарами для комфорта. — Впрочем, Хината и Дейдара всегда здорово организовывают посиделки, правда?       К ночи снегопад прекратился, и укутанный снегом сад поместья Учих освещали серебристым светом луна и звёзды, холодно мерцающие на антрацитовом куполе небосвода. Запрокинув голову, глядя на эту бездушную красоту, Сакура вновь ощутила прилив необъяснимой злости.       — Не понимаю, как они умудряются создавать эту атмосферу вокруг себя, — проговорила она с усилием. — Почему у них в доме всегда так уютно, будто под тёплым пледом с чашкой какао в ненастный день? Почему, если даже ты придёшь туда без приглашения, грустный ли, раненый или пьяный, тебя примут, помогут, пусть, быть может, и поворчат, но позаботятся, как о члене семьи? Где они этому научились, Итачи? Ладно бы только Хината, но даже Дейдара, попадая домой, преображается. Они оба такие гостеприимные… даже не так, не «они оба», а «они» — единый организм, семья… Как Дейдара и Хината стали такими? Как стать такими?! — воскликнула она в бессильном отчаянии и, уронив голову, спрятала лицо в ладонях. — Ками-сама, вот что нужно сделать, чтобы этот дурацкий особняк перестал быть таким бездушным и холодным?! Почему я столько времени торчу в госпитале — да потому что не могу заставить себя сидеть в одиночестве здесь, в этом доме!..       Сакура осеклась, всхлипнув, попыталась остановить себя — и сорвалась в глупые, стыдные для шиноби рыдания. Всё тело трясло, а жгучие злые слёзы скатывались по лицу, по рукам, впитываясь в рукава свитера и куртки.       — Если бы ты знал… — проговорила Сакура еле-еле в напрасных усилиях прекратить рыдать, — если бы ты только знал, Итачи, как мне не хватает Саске… он ведь на миссии дольше, чем мы в браке… Вместе мы бы что-нибудь придумали, что-то сделали с этим дурацким домом, оживили бы его, я не знаю… Не хочу, чтобы наш ребёнок рос в месте, где так… так бездушно…       Она вздрогнула, когда сильная рука легла ей на плечо и настойчиво потянула. Оказавшись прижатой к боку Итачи, удивлённая этим настолько, что престала плакать, Сакура подняла на него взгляд.       — Всё будет хорошо, — негромко пообещал он. — Пока что у вас с Саске не было времени на то, чтобы сделать усадьбу по-настоящему своей — это небыстрый процесс, требующий усилий, но когда Саске вернётся с миссии, вы сможете заняться этим. Пока же, если хочешь, попробуем сделать дом хоть немного уютнее. Я сам мало понимаю в подобных вещах, однако есть друзья, у которых можно спросить совета. В ближайшее время у меня нет миссий, я могу тебе помочь.       Слабо улыбнувшись, Сакура теснее прижалась к нему.       — Спасибо, Итачи.

***

      Когда на следующий день друзья были ознакомлены с нуждой, восприняли они известие о необходимости помочь с энтузиазмом.       — Ох, я уж думала, что ты никогда не попросишь! — воодушевлённо воскликнула Ино и подмигнула Итачи. — Не обижайтесь, Итачи-сан, у вашего клана есть чувство стиля… вот только стиль этот очень правильный и скучный.       — Благодаря Ино моя квартира заиграла новыми красками, — вставил Сай с обычной своей неоднозначной улыбочкой.       Некоторые сразу же начали предлагать варианты.       — Могу сдать вам на день близнецов и разноцветные краски, — заявила Анко. — У мелких прирождённый талант ко всяким художествам, — об этом свидетельствовали свежие красные, синие и жёлтые пятна на её майке. — А уюта семейного от них сколько!..       Ну а кто-то начал как всегда с ворчания.       — Ох уж эти капризы беременных… — закатив глаза, протянул Дейдара.       — Я тебя замучила? — спросила Хината с ласковой и чуть виноватой улыбкой, которая так ей шла.       Супруг посмотрел на неё очень строго.       — Хината, твоя одна просьба в неделю, сопровождаемая заранее извиняющимся взглядом, даже Мадаре не показалась бы капризами или уж тем более мучением, мм.       Сакура прыснула — всё-таки наблюдать за этой парочкой одно удовольствие. По крайней мере, в те дни, когда из-за гормонов не хотелось, как выражалась Гермиона, «заедать депрессию мороженым».       — На самом деле, — продолжил Дейдара, обводя взглядом гостиную дома Саске и Сакуры, где они устроились, — я понял, в чём тут проблема. Точнее, даже две проблемы, мм.       — И какие же? — полюбопытствовала Сакура.       — Во-первых, у вас совершенно неодушевлённая кухня, — заявил подрывник и, не увидев понимания на лицах Сакуры и Итачи, начал пояснять: — Давайте расскажу вам, аристократии, о том, как живут простые люди. К примеру, в нашем с Хинатой скромном обиталище центром всего является именно кухня — там мы проводим большую часть времени, причём не только за едой, но и за общением, чтением и многими другими делами, принимаем гостей. Собственно, из-за того, что мы так часто там находимся, на кухне полно всяких мелочей, которые и создают тот самый уют, о котором только что полчаса нам ныла Сакура…       — Дейдара, — предупреждающе посмотрела на него Хината.       — А ещё, — продолжал подрывник, ответив ей мимолётной улыбкой, — мы часто готовим, поэтому кухня, да и весь дом, пропитаны ароматами еды — а это, я вам доложу, один из основных признаков обжитости жилища, мм.       — Никогда об этом не задумывался, — произнёс Итачи, задумчиво глядя на него. — Однако это в самом деле похоже на правду.       — Ну так! — гордо хмыкнул Дейдара, дурачась.       — Хорошо, приму к сведению, что нужно чаще готовить, — покивала Сакура. — А вторая проблема?       — Ещё проще первой, на самом деле, — отозвался Дейдара. — У вас в доме нет ни одной фотки.       Все они четверо как-то синхронно посмотрели на пустую полку комода, стоявшего у стены.       — Мм… да, и это похоже на правду, — признала Сакура и вздохнула. — Вот только представить себе не могу, как заставить Саске сходить сфотографироваться.       — Да даже не в этом дело, а в искренности на фото, — заложив руки за голову, Дейдара откинулся на спинку кресла. — Терпеть не могу постановочные снимки, мм. От них таким канцеляризмом веет, что прям жуть… О, а помните ту классную фотку первого сентября перед Хогвартсом, когда мы собирались на поезд, а Сакура навернулась со шкафа с кедом в одной руке и какими-то бумажками в другой?       — Умолкни, — искренне посоветовала ему Сакура, раздражаясь от воспоминания о своём позорном падении на глазах у тогда ещё не до конца не-врага Дейдары.       — Он у нас до сих пор в альбоме хранится, — не слушая её, расплылся в гадкой улыбке подрывник. — Могу сделать копию для вашей собирающейся выставки, мм.       — Дейдара, ну хватит, в самом деле, — вздохнула Хината и заметила: — Но действительно, постановочные фотографии мало помогут в создании уюта. У нас, как ты, я думаю, видела, все снимки искренние и непосредственные.       — Просто профессионал снимал, мм, — ну очень скромно вставил Дейдара.       Сакура, впрочем, зацепилась за действительно важную информацию.       — А на что ты снимал? На тот свой прибор?       — Женщина, а ты кунаем салат на ужин режешь? — хмыкнул Дейдара, вскинув бровь в саркастичном жесте, подхваченном у напарника. — Понимаешь ли, есть снаряжение для миссий, а есть бытовые приспособления.       — На прошлый день рождения я подарила Дейдаре фотокамеру, — пояснила Хината. — То есть, мы вместе пошли, и Дейдара сам выбрал хорошую, я в них ничего не понимаю…       — Но если бы ты меня не привела и не поставила перед фактом, что покупаем, так бы у меня камеры и не было, мм, — сказал подрывник и подмигнул супруге.       Сакура призадумалась. На её двойной работе в госпитале (в исследовательском подразделении и обычном лечебном) платили лучше, чем она ожидала — высокий уровень как ирьёнина и репутация героини войны сказывались. К тому же, в конце марта у неё день рождения…       — Послушай, Дейдара, а ты не мог бы выбрать камеру и всё необходимое для меня?        Дейдара закатил глаза.       — Учихи, что вы за люди? Ничего, кроме создания геморроя, сами не можете, мм, — протянул он, но тут же добавил: — Помогу, конечно. Достану тебе хорошую камеру.

***

      — Сакура-сан, хотите узнать пол ребёнка?       Ненадолго задумавшись, Сакура покачала головой.       — Пусть это будет сюрприз.

***

      — Сюрприз! — хором закричали друзья-добровольцы, введя Сакуру в комнату.       После объявления о необходимости помощи в превращении особняка главы клана Учиха в место не только представительное, но и местами уютное, общий энтузиазм вскипел с такой силой, что Сакура даже испугалась за сохранность дома и его антуража, важного, по словам Мадары, для статуса клана. Наверняка понимая, что если хоть толика этой серьёзной и чинной атмосферы, царившей на большей части первого этажа и в додзё, будет тронута, без трупов не обойдётся, Итачи предложил Сакуре выделить сердобольным и сочувствующим какую-нибудь из комнат особняка, у которых пока не было назначения, и предоставить в её рамках свободу творчества. И вот сегодня, на её день рождения, друзья представили своё творение хозяйке.       — Ребята… — проговорила Сакура, прижав руки к груди.       Комната, находившаяся на втором этаже дома через дверь от спальни его хозяев, прежде имевшая лишь стены, пол, потолок и окно, преобразилась до неузнаваемости. Стоя на её пороге, Сакура даже забыла на миг, что находится в Конохе — так отчётливо это помещение, превращённое в нечто среднее между комнатой отдыха и кабинетом, напоминало о Британии и Хогвартсе своей атмосферой, теплом камина, перед которым стояли два мягких кресла и был расстелен ковёр, перьями, соседствовавшими на рабочем столе возле чернильницы с кистями, отголоском ароматов кофе и имбиря — долгими шотландскими зимами именно так пахло в библиотеке и Общих гостиных факультетов старинной школы. Вдоль той стены, что была напротив камина, тянулся стеллаж с книгами и всякими мелочами; другие же стены красиво расписаны сложными узорами и зверями: орлом, змеёй, барсуком и львом.       — Мы решили, тебе нужно в жизни немного волшебства, — с улыбкой произнесла стоявшая рядом Ино. — Ребята рассказали нам, как было в Хогвартсе, и мы постарались передать атмосферу.       — У вас здорово получилось! — выдохнула Сакура и обняла подругу, а после в порыве заключила в объятия и Сая, и скромно стоявшего в стороне Итачи, и сияющую Гермиону, и Хинату. Возле Дейдары она остановилась и после колебания неловко похлопала его по плечу. — Спасибо, ребята.       — Это в любом случае было веселее, чем выбирать в подарок очередную вазу или сервиз, мм, — отозвался Дейдара и кивнул в сторону стеллажа. — Камера там. Развлекайся.       — Спасибо, — повторила Сакура и теперь уже обняла подрывника, который перенёс это с видом покорности судьбе, даже погладил по спине.       — Он только что меня пнул! — когда Сакура шагнула назад, заявил Дейдара, указав на её живот. — Учихи злобные даже в утробе матери, мм!       Все засмеялись и потянулись вниз, на кухню, где Сакура устроила небольшой ужин.       После того как друзья ушли в тот вечер, она вернулась в новую комнату и закрыла за собой дверь, отрезая себя от привычного мира — Коноха словно осталась в другом измерении со всеми сложностями жизни шиноби, личными проблемами Сакуры. Легко, бездумно улыбаясь, она неспешно прошла по своему маленькому убежищу, отмечая, как верно друзья подобрали размер стола (именно такой, чтобы было удобно работать, но он не занимал собой большую часть комнаты), оттенки красок на стенах, приятную на ощупь обивку кресел. На полке среди прочих вещиц стоял большой шар со снегом на резной подставке; внутри него находилась маленькая, но точная до последней башенки копия замка, значившего в жизни Сакуры и её сокомандников так много, — девушка взяла его в руки и потрясла, заставляя искусственные снежинки кружиться, после чего поставила шар на место. Чуть в стороне лежал аккуратный чёрный чехол, в котором обнаружились фотокамера и инструкция к ней. Кажется, Дейдара взял на себя труд смотаться в столицу Страны Огня или какой-то другой — в селениях шиноби пока ещё редко попадались подобные вещи. «Нужно будет опробовать завтра», — решила Сакура; она устала за день, и сейчас не было желания разбираться с новым приспособлением.       Её внимание привлёк альбом для фотографий в простой обложке из тёмно-красной кожи. Заинтересовавшись — и предчувствуя, — Сакура взяла его и открыла, а после, пролистав пару страниц, усмехнулась и вслух произнесла:       — Ну конечно, кто бы сомневался, что он сделает это…       Не выпуская альбом из рук, она устроилась в одном из кресел и, вытянув ноги к камину, стала листать страницы. Находившиеся там снимки, относившиеся ко времени их первого пребывания в мире волшебников, заставляли Сакуру улыбаться и удивляться одновременно — и когда только Дейдара успевал, да ещё так незаметно, снимать их параноидальную, как и положено шиноби, компанию? Даже бывшие Хокаге с Мадарой, и те попадали в кадр: вот Первый вдохновенно объясняет Сакуре что-то (кажется, речь тогда шла об усиленном диагностическом ирьёниндзюцу); вот Итачи и Третий обсуждают перевод книги Рикудо Сеннина, пока за их спинами Саске и Наруто в очередной раз тренируются «под надзором» статуи Слизерина в Тайной комнате; вот вселенски раздражённый Саске глядит на Мадару с таким видом, словно больше всего на свете ему хочется перерезать дражайшему предку горло — Мадара наверняка за секунды до снимка задел гордость потомка.       Сакура улыбнулась и стала листать дальше. Воспоминания скользили перед взором вместе со снимками: коридоры и классы Хогвартса, Хогсмид и территория замка, Выручай-комната с собраниями ОД и тайная база шиноби в Комнате Слизерина с уютной деревянной беседкой, созданной Первым, и пространством для тренировок любых дзюцу. Все фотографии объединяло то, что на них присутствовал хотя бы один из Учих или Сакура — Дейдара постарался, выбирая. Здесь был и Мадара в своём кошачьем обличии, испепеляющий взглядом Джинни, которая на Рождество хотела надеть на него, как и на Живоглота, ошейник с бубенцами; и Итачи, объясняющий семикурсникам такую-то тему из трансфигурации; и Саске с Драко и Тео, разговаривающие в библиотеке над книжками… «Столько всего было, — думала Сакура, проводя пальцем по изображению. — Столько отличного от жизни шиноби».       Она ничуть не жалела, что они вернулись в свой мир и жили в нём. Просто иногда задумывалась, что где-то есть и принципиально другое существование. «Спокойное. Безопасное. Не обременённое».       На следующей фотографии они с Саске тренировались вызывать Патронусы — серебристая белочка Сакуры встала на задние лапки перед крупным котом Учихи. Сакура прикрыла глаза и откинула голову на подголовник, невольно опустив свободную руку на живот. Ребёнок внутри неё вновь толкнулся. «Можно пойти в спальню, — подумала она, — взять зеркало связи и вызвать Саске. Сказать ему, что в начале лета он станет отцом…»       Нельзя. Во время миссии S-ранга нельзя отвлекать шиноби.       С протяжным вздохом Сакура открыла глаза — и не удержалась от тихого аханья, увидев перед собой серебристого кота, глядящего на неё пристально, чуть сузив глаза. А затем Патронус произнёс голосом мужа:       — С днём рождения, Сакура. Скоро увидимся, — и растаял, оставив после себя лёгкую блестящую дымку.       Сакура улыбнулась: широко, ярко и счастливо. Этот подарок значил для неё куда больше всех прочих.

***

      Наступление обещанного «скоро», впрочем, растянулось на более долгий срок, чем Сакура мечтала — Саске и Наруто вернулись в деревню, когда отцветали последние сакуры, и землю в садах и парках устилали ковры нежно-розовых лепестков.       Сакура наблюдала за тем, как кружатся лепестки, из окон своего кабинета в госпитале, расположенного по соседству с уже который месяц пустующим кабинетом Цунаде. Время от времени сенсей присылала Сакуре или Шизуне письма, справляясь, как обстоят дела на работе и в жизни деревни и учениц, но ни разу не обмолвилась ни словом, где она сама и чем занимается. Это вселяло определённое беспокойство, но Сакура и Шизуне заставляли себя не думать о плохом.       Когда в дверь постучали, Сакура решила, что это Маю или Харука с каким-то вопросом — и, обернувшись, замерла, увидев в дверях мужа.       Взгляд которого с нечеловеческой силой впился в её округлый живот.       Стараясь справиться с чувствами — радостью пополам со странным смущением, — Сакура кашлянула и сказала:       — Привет, Саске. Как видишь, у меня для тебя новость…       Саске дёрнул головой и поднял взгляд, будто только сейчас вспомнив, что у его супруги есть не только живот.       — Говоришь об этом только сейчас?       — Не хотела дёргать тебя на задании. Не положено.       Саске недовольно свёл брови на переносице. Слегка загоревший на юге, с отросшими волосами и новой для него, но обычной для Учих истинной сталью во взгляде — больше не парень, а взрослый мужчина.       Он шагнул ближе, и Сакура невольно затаила дыхание — что Саске сейчас сделает, что скажет? Его пыльный с дороги плащ пах чем-то чужим, далёким…       Зато тепло его объятий было всё таким же родным.

***

      Первый крик ребёнка был громче взрыва для измученной родами Сакуры. Но волна от этого взрыва накрыла её не болью, а огромной нежностью, заставила, плевав на бессилие и лопотание ирьёнинов вокруг, привстать на локтях.       Шизуне держала на руках и обтирала младенца. Она сказала с улыбкой:       — Поздравляю, Сакура. Это девочка.       — Девочка… — выдохнула она, зажмурившись, едва осознавая, что плачет от счастья. — Дай мне её…       — Сейчас, — семпай подошла и положила девочку на грудь Сакуры рядом с соском. — Вот так, маленькая, бери в ротик…       Сакура не слушала. Всё её внимание сосредоточилось на маленьком существе, комочке тепла у её сердца — её ребёнке. Осторожно, неловко дрожащей рукой она прижала дочку к себе с твёрдым намерением никогда не отпускать.

***

      Саске пустили к ним несколько часов спустя, когда Сакура немного пришла в себя — и то, она подозревала, её муж применил свои особые способы убеждения, чтобы попасть в палату. Обычно сумасшедших папаш держали подальше от матерей и только что рождённых, а Учиха был однозначно сумасшедшим — одного взгляда на него хватало, чтобы поставить диагноз.       — Саске, ты что, кусал губы? — слабо поддела его Сакура, не сумев удержаться.       — Волновался за вас, — отчеканил он, посмотрев на неё с нетерпением. — Можно?       Сакура просто кивнула, и когда Саске приблизился к её кровати, подала ему дочь, спавшую рядом. Саске принял ребёнка очень осторожно, вгляделся в маленькое личико — и в тот момент на его лице отразилась целая гамма чувств: искренний восторг, нежность, страх, серьёзная решительность… и любовь. «Он никогда не станет носить на руках меня, — подумала Сакура, — но её будет».       — Как назовём?       Саске с трудом оторвал взгляд от дочери, посмотрел на Сакуру ошалело и без единой мысли. Затем, оправившись слегка, сказал:       — Сарада. Учиха Сарада.       — Мне нравится, — улыбаясь, одобрила Сакура.