***
— Ты чего ему наговорил?! — от резкого окрика и грохота опрокинутого на бетонный пол ведра Гейл, мирно натиравший капот последней машины, аж подпрыгнул. Обернувшись, он увидел перекошенное от всезнания лицо Китнисс: брови стремятся к переносице, глаза прищурены, губы настолько плотно сжаты, что их не видно. Выдай черного кота и метлу — один в один ведьма, которой помешали оказаться на шабаше. И Гейлу без магического шара ясно, кому за сей промах светит печальное будущее. — О, ты нашла Мелларка, — ставит он диагноз, вздыхая. — Какой догадливый, — несколько истерично паясничает девушка. — И, между прочим, узнала много интересного о нас с тобой! Так что я повторяю свой вопрос… — Ничего я ему не говорил, — перебивает ее Хоторн. Видит по ее серым глазам, подернутым пеленой злости, словно мазутной пленкой, что ему не верят и поспешно добавляет: — Серьезно, я просто согласился со всем, что он нес. — Зачем? — ошарашенно выдыхает Эвердин. Из последних сил она пытается ухватить логику происходящего, но она от нее упрямо ускользает. — Затем. Мне надоело объяснять ему, что он не прав. С таким же успехом можно разговаривать с кирпичной стенкой. Ну я и не стал отрицать, думал, что поймет какую фигню порет… — жмет плечами и хмыкает. От последнего действа морщится. — Так нет же, еще и Тэю припомнил. — Кого? — Не важно. — Не тебе решать. Выкладывай давай! Гейл ерошит собственные волосы, чуть качает головой, словно взвешивает можно ли детишкам рассказывать подобные истории. Припоминать о рыжей девушке с огромными как блюдца зелеными глазами как-то не тянуло. Хотя, в конце концов, он же не на исповеди, чтобы забивать голову собеседницы подробностями. — Ну… была одна девушка… Галатея… как оказалось, она ему нравилась… — А ты с ней?.. — левая бровь Китнисс выразительно изогнулась. — Ну не в шахматы играл, — раздражается Гейл, ненавидящий, когда лезут в его личную жизнь. — А как же дружба и прочие морали? — Ну, во-первых, они не встречались, во-вторых, Пит никому ни полсловом не обмолвился, что она ему нравится, а в-третьих, Тэя была не против. Кто ж знал, что он смелости набирался все это время. — Гейл прекратил изучать отполированный до блеска капот и поднял глаза на собеседницу. — И много таких Тэй было? — не может удержать любопытства Китнисс. — Достаточно. И, к слову, ты бы в этом списке не оказалась. — Утешил. — Я все еще ужасный человек? — Да нет, — жмет плечами Китнисс, — просто вы два придурка, которые еще умудрились поругаться из-за одной вертихвостки. — Это ты про себя? — подначивает Гейл. — Иди к черту! — смеется Китнисс и хлопает его по плечу. — Ладно, я пойду. — Только не говори, что ты к Мелларку. — Нет, мне работать надо. За то, что я между вами полдня мечусь не платят.***
Ожившая громкая связь, вселяя неприятное чувство уже давно не имеющее ничего общего с адреналином предвкушения, заставила насторожиться всех сотрудников части, замерев в процессе выполнения работы и настороженно вслушиваться, словно ожили не динамики, а приближается вражеская авиация. — Команде под руководством лейтенанта Мелларка, а так же мисс Мейсон и мисс Эвердин приказываю завтра явиться в мой кабинет к десяти утра! — разнесся по помещениям надтреснутый голос капитана. Упомянутым подумалось, что лучше уж приключился пожар.***
В назначенный час совершенно сбитых с толку и столпившихся в дверях сотрудников встретил достаточно преображенный кабинет босса. Вся пригодная для сидения мебель была сдвинута к массивному столу, а в центре импровизированного круга для жертвоприношений возвышались довольный Хеймитч и невысокий мужчина с козлиной бородкой, пенсне и весьма любопытствующим взглядом. — Знакомьтесь, доктор Аврелий… Проходите, проходите, вас ждёт много интересного, — елейным голосом маньяка, завлекающего жертву, сообщил капитан, отходя к своему креслу. Подчиненные неловким стадом подошли к стульям и креслами, стараясь держаться друг от друга подальше. Не вышло. — А теперь приступим, — приторно участливо объявил доктор, — капитан Эбернети, — сопутствующий кивок головы в сторону Хеймитча, развалившегося за оборонительным преграждением в виде стола, — сообщил, что в вашем коллективе произошел некоторый разлад. И для его устранения я рекомендую провести «День примирения». Для начала, каждый должен поделиться всем, что его волнует, что не нравится в ком-то из присутствующих, расскажите о недостатках… Собравшиеся недоуменно переглянулись. Сказать-то каждому было что, но начинать первым никто не хотел. — Давайте начну я, — Аврелий излучал такое дружелюбие, что его хотелось стукнуть. — В силу профессии я часто даю советы, когда об этом не просят. — «Прямо как сейчас», — пронеслось в головах собравшихся. — А Вы, мистер… — он указал открытой ладонью на Пита, на свою беду оказавшегося рядом. — Мелларк, — буркнул лейтенант, не желавший казаться не вежливым, — даже не знаю… — С чего начать? — прищурившись интересуется Гейл. — О, может Вы?.. — Нет. — Он не хочет обсуждать свои прыжки из койки в койку без особых попыток подумать как это отражается на его окружении, — цедит сквозь зубы Пит. — Ну так, пока я не в твоей, тебе то чего волноваться? — не остается в долгу Гейл. — Не ерничай. Ты знаешь о чем я. — Да ладно, — тянет сержант. — Кто ж знал, что ты весь год на нее имел виды! — Год? — влезает в разговор Китнисс. — Ага, видимо ждал, пока Тэя помрет от старости. — Вы о Галатее, рыженькая такая? — подключается Финник. — Помнится ходили мы с ней… — Одэйр осекается, косясь на сохранявшую абсолютное внешнее спокойствие Джоанну и откидывается обратно на спинку стула. Странно, вроде они вчера поцапались, но оказавшись рядом не стараются отшатнуться друг от друга. — Так она не только со мной, а чего я тогда крайний? — негодует Гейл. — Да потому что не только она! — Пит подается вперед. Хеймитч смотрит на все это и не может разделить радости Аврелия, подначивающего собравшихся: — О, вот вы уже и разговариваете! Капитан с сожалением смотрит в пустую кружку, в которой даже кофе нет, вздыхает и пытается понять за что ему все это. — Галатея значит? — насмешливо интересуется Джоанна. — Да ладно тебе, это было давно, — просит Финник, закатывая глаза. — Мне все равно, можешь не оправдываться, — отмахивается Мейсон. — Еще каких-то двести часов и меня здесь не будет. Если не против, то за вещами заеду завтра. — Джо, я бы не хотел, чтобы ты переезжала, — тихо высказал свое мнение собеседник. Какое-то время они смотрят друг на друга, игнорируя творящуюся вокруг какофонию. Девушка изумленно гнет бровь, улыбается. Чуть-чуть, буквально уголками губ. — И твое мнение не поменяется через час? — Нет, — категорично отвечает Финник. — Я подумаю, — Джоанна откидывается на спинку стула и заинтересованно смотрит на то, как Пит и Гейл перечисляют недостатки, тыча пальцами друг в друга, Китнисс встревает с уточнениями, узнает что-нибудь о себе и замолкает. Ненадолго. — Ну почему никто не принес попкорн? — сокрушается Мейсон. — Никто ж не сказал, что будет так весело, — Финник протягивает ей открытый шоколадный батончик. — Сойдет? — Идеально, — Джоанна отламывает себе кусочек и заталкивает себе в рот. — Молодые люди, не желаете ли присоединиться? — обращает на них внимание доктор, выглядящий несколько ошалевшим. — Неуверенный в себе, — объявляет Финник. — Экспрессивная истеричка, — подхватывает Джоанна. Они переглядываются и улыбаясь стучатся кулаками, как какие-то школьники. — Вот и чудесно. Теперь посмотрим, что можно сделать… Следующие полтора часа приглашенный эскулап говорил, говорил, говорил, а собравшиеся слушали, слушали, слушали. Головы сотрудников пожарной части становились тяжелыми, словно октябрьские тыквы, от набитой в них совершенно ненужной им информации. Аврелий монотонно расхаживал по комнате, активно жестикулировал, разъяснял, втолковывал, а затем позвал Хеймитча и заставил всех похвалить соседа справа. Проще было заставить немого заговорить. В конце концов, с перекошенными от улыбок лицами, задание было выполнено. Дальше Аврелий вошел во вкус и, даже не подозревая насколько близок был к линчеванию, потребовал, чтобы все обнялись. Оставшись довольным при виде сплетенного круга со склоненными в центр головами доктор раскланялся и ушел, оставив пациентов сконфуженно переглядываться.