***
— И я не посмотрю на то, что твой портрет висит на доске почёта! Если обидишь её — быстро украшу чёрной ленточкой в нижнем правом углу, — несмотря на саму атмосферу праздника, да и то, что он — главный празднующий, Хеймитч таковым не выглядел. Ещё бы, ведь из всех парней в Капитолии: умных, подающих надежды или состоявшихся, Мадж выбрала Хоторна. Да Эбернети мог трактат написать о недостатках подчинённого и прямо находился в растерянности с чего начать. Вот не могла Мадж что ли найти кого понадежнее? Дак нет! Подавай ей желающего свернуть себе шею идейного работника, который, едва оклемавшись после сложной операции, вернулся на работу и теперь сдавал последние тесты, чтобы его допустили до выездов. Ну что за остолоп? Капитан был более чем уверен, что найдет в этом вопросе одного единомышленника — Хейзел. И теперь старался разобраться — надо ли? — Да и в мыслях не было… сэр, — отпирается припертый к стенке Гейл. Буквально припертый: с одной стороны пышный фикус, с другой кипено-белый тюль, трепещущий от лёгкого ветерка, проникающего в открытое французское окно. Неплохой вариант для побега. Хоторн явно озадачен таким нажимом от капитана, хоть и понимает, что выступает он сейчас не как начальник, а как новоявленный родитель. — Поскольку уже есть задокументированный факт подобного, то у меня есть все основания сомневаться, — не отступал Эбернети. Гейл смущенно кашлянул, словно в горле запершило, и чуть опустил голову. Слов объяснить, что всё более чем улажено он всё равно подобрать не мог, а смущение демонстрировать в открытую не желал. — Хеймитч, я могу похитить у тебя собеседника? — по правую от капитана словно по волшебству появляется Мадж. — Смотря для чего, — не прекращает хмуриться Эбернети. — Потанцевать, — невинности улыбки Андерси позавидовали бы и ангелы. — Разумеется, — быстро ориентируется Гейл. — Сэр, мы продолжим разговор чуть позже. Вздохнув, Эбернети закатил глаза к потолку. — Можешь не спешить, — милостиво позволяет он. Пара удаляется, и Мадж мысленно радуется, что не пришлось привлекать тяжелую артиллерию в виде спасения сидящего на дереве Лакки. Хеймитч вообще очень странно ощущал себя в новой роли. Все-таки пропустить двадцать с лишним лет жизни дочери и оставаться в стороне — на данный момент желания не появлялось. И всё-таки иногда он чувствовал себя, смешно сказать, неловко. Он не имел никакого представления о том, как воспитывать детей, да Мадж, в общем-то, в этом и не нуждалась. И из-за этого вопросов о собственном поведении становилось лишь больше. Она уже взрослая и самостоятельная девушка, и остаётся только догадываться насколько на неё повлиял воспитавший её человек, именуемый отцом. К удивлению Эбернети, которое, поборов его извечное недоверие ко всему, переросло в радость, Мадж не противилась общению, с благосклонностью и неким любопытством поддерживая его и принимая заботу. Капитана она звала Хеймитч, и за регулярными обедами (сначала в кафе, потом и у неё дома) они по-немногу рассказывали о своей жизни друг другу. А заодно и Лакки, лениво и свысока взиравшему на ещё одного нарушителя спокойствия в его такой уютной обители. И знай Эбернети Мадж получше, то понял бы в кого у белокурого ангелочка такой нетривиальный подход к достижению заветной цели.***
— Вот ты где, — Хеймитч даже не особенно удивлен, что обнаружил Эффи в дамской комнате размером со среднестатистическую квартирку. А уж задаваться вопросом на кой-ляд для гостей устраивать таких масштабов удобства он давно прекратил. — Я тебя обыскался. Счастливая новобрачная в элегантном молочного цвета платье, кружевной шлейф которого лежал у её ног, словно морская пена, сидит на угловом диванчике, кажущимся небольшим в масштабах комнаты, и старательно изучает что-то в зеркале над сияющим белизной умывальником. — Как бы мне хотелось, чтобы это был скромный приём, — бросив на секунду взгляд на вошедшего, вздыхает она. — А я предлагал, — Эбернети решительно закрывает за собой дверь и поворачивает ключ украшенный ужасной вульгарной алой кистью в замке, — но тебе захотелось утроить это… политическое заявление, — мужчина раздраженно машет рукой. — Это было необходимо. Нужно было ткнуть всех носом! — вскидывается Эффи, — Как ты не понимаешь, чтобы они отстали от тебя… от нас! — Ну тогда нам это удалось, — Хеймитч устраивается рядом на диванчике, — чего страдать, пошли и с честью закончим вечер. — Не хочу, — неожиданно заявляет Эффи. — Давай тогда всех разгоним. — Хеймитч! — укоряет его новоиспеченная супруга. — А что? Наша свадьба, что хотим, то и делаем. — Это неприлично, как же манеры?! — Тогда давай сбежим. — Ты с ума сошел! — Ничуть. Большинство уже забыли по какому поводу сюда пришли и нас не хватятся. — Будет скандал. — По поводу? Мэр Тринкет живая женщина и не дождалась официального начала брачной ночи? — капитан издевательски поиграл бровями. — Прекрати, тебе не двадцать, — смеется Эффи и хлопает мужчину рядом по плечу, туго обтянутому парадным кителем. — Вот именно, — Хеймитч неожиданно подхватывает женщину за талию, и та только и успевает изумленно вскрикнуть. — Пошли, здесь ты никому не нужна больше, чем мне.